Помоги мне/Help me

— Сможешь найти того, кто проведет экспертизу? — Чонгук вопросительно посмотрел на неизменно сидящего за столом в своей мастерской и снова копающегося в каком-то допотопном компьютере Хёкджэ. Бесконечное чувство дежавю. Но как приятно осознавать, что хотя бы где-то хотя бы что-то никогда не меняется. Островок стабильности в этом слишком безумном и слишком жестоком мире. Пожалуй, мастерская Хёкджэ всё еще оставалась одним из тех немногих мест, где Чонгук чувствовал себя в безопасности. Или это была просто иллюзия, которую он сам себе придумал? Скорее всего, именно второй вариант. Ведь даже этому человеку и этому месту Чонгук по-настоящему сейчас не мог доверять. Вообще никому. Кроме себя. — Да, конечно, — кивнул Хёкджэ, даже не поднимая взгляда на Чонгука и на открытый кейс, который тот поставил на своем краю стола. — Но этот человек в Гуанчжоу. Зато его непредвзятость я могу гарантировать на 90%, всех остальных — не больше 50%. — Без проблем, — Чонгук попытался сдержать улыбку: даже здесь Хёкджэ был в своем стиле — невероятно точен и с классическим зазором на ошибку. — Я организую перевозку, куда нужно. — Нет, — отрицательно покачал головой Хёкджэ. — За тобой следят. Я сам. А ты оплатишь. Как обычно. — Хорошо, — поджав губы, кивнул Чонгук. — Сколько это займет времени? Хотя бы примерно. — Три или четыре дня. Вряд ли дольше, — пожал плечами омега и наконец-то поднял глаза, награждая Чонгука долгим пристальным взглядом. И внезапно выдал: — Ты выглядишь усталым, — до изумления поражая Чонгука. Ведь Хёкджэ… обычно не зацикливался на подобном и проявлял минимальные интерес и внимательность к окружающим его людям. Однако следующие его слова поразили Чонгука еще больше: — У меня есть свободный диван. По сравнению с кроватью он, конечно, не очень удобный. Но спать на нем можно. Особенно под пледом. На лице Чонгука сама собой появилась усмешка. Как же плохо он должен выглядеть, если даже Хёкджэ обратил на это внимание? И предложил ему свой диван? Хотя предпочитал не делить свое личное пространство ни с кем из живых существ, кроме своих двадцати восьми кошек. Видимо, дела и правда совсем плохи. — Спасибо, но я, пожалуй, откажусь, — отрицательно покачав головой, Чонгук поднялся с места. — Напиши мне точную сумму за анализ и перевозку. Я пришлю тебе деньги вечером. — Хорошо, — кивнул Хёкджэ. И снова внезапно задал вопрос, проявляя странную заинтересованность в Чонгуке и его жизни, а ведь такого не было даже тогда, когда они жили не просто под одной крышей, а в одной комнате: — Поедешь к нему? — К кому? — брови Чонгука изумленно взлетели вверх. — К своему омеге. Мин Юнги. Писателю. — К Юнги? Да, — немного растерянно кивнул Чонгук, окончательно теряя нить и логику этой беседы. А также совершенно не понимая, что происходит с Хёкджэ и к чему всё это. Но тот, похоже, не собирался останавливаться и решил окончательно добить (бывшего) сводного брата: — Он красивый и милый. Береги его. И хорошо заботься о нем. И о Мэредит тоже. Им сейчас нужна любая поддержка, но всё обязательно будет хорошо, — легко, лишь уголками губ улыбнулся Чонгуку Хёкджэ и, промедлив пару секунд, снова посерьезнел и опустил глаза на лежащий перед ним на столе полуразобранный системный блок. — Чего? — отчаянно хлопая глазами, только что и смог выдавить из себя Чонгук, однако это уже было вне зоны интереса Хёкджэ. — Это всё. Пока, — пожав плечами, пробормотал себе под нос он, обозначая точку в их разговоре и этой встрече. И Чонгук прекрасно знал: сколько бы он сейчас ни пытался достучаться до Хёкджэ и узнать хоть что-нибудь — всё это было бесполезно. Поэтому единственное, что ему оставалось, — вот так, изумленным и слегка ошеломленным, просто покинуть мастерскую и отправиться дальше по своим делам. Нет, было вполне логично, что Хёкджэ знал Мэр. И Юнги тоже. И что тот встречается с Чонгуком — тоже. Ведь Хёкджэ следил за ними. По просьбе самого же Чонгука. Да и произошедшее с Юнги и Мэр в перинатальном центре тоже не было секретом и смаковалось во всех подробностях и в газетах, и на ТВ, и на радио, и едва ли не на каждом сайте в Сети. Но то, что Хёкджэ назвал Юнги красивым и милым... Что за?.. Чонгук правда не понимал. Хотя… буквально все омеги в его окружении питали странную необъяснимую симпатию к Юнги. Причем не к Юнги-писателю (хотя и к нему тоже), а к Юнги-человеку. Тэхён и Мэредит, которые обычно не подпускали к себе ни одного из партнеров Чонгука даже на расстояние пушечного выстрела, а тут… Иногда Чонгуку казалось, что они любят Юнги даже больше, чем его самого. Ну Мэр так точно. И эта их дружба… определенно заставляла Чонгука ревновать. Вот только кого и к кому — большой вопрос. Даже Джин, который плевался ядом на всех омег вокруг, про Юнги говорил исключительно сдержанно и нейтрально, нет, всё же даже больше склоняясь к отметке плюс. И вот теперь Хёкджэ, который не питал положительных чувств ни к кому, кроме своих кошек. Нет, ну надо же. Но если подумать... Юнги напоминал Чонгуку котенка. Очень милого. И которого просто невозможно не любить. Господи, кто бы знал, как Чонгук скучал по нему. Просто невыносимо. И как сильно переживал. Внутри альфы всё сжалось от невыносимой боли. Бедный его малыш. Пережить такое… За что? Юнги и правда был последним человеком в этом мире, который заслуживал подобных испытаний и боли. И Мэредит тоже. Никто из погибших в том здании не заслуживал подобного, кроме ублюдков, которые это устроили. И отделались слишком легкой — быстрой, простой и почти безболезненной — смертью. Ну и, разумеется, организаторов, которые стояли за всем этим кошмаром. Ну ничего. Они-то уж точно заплатят всю цену целиком. Чонгук собирался позаботиться об этом. Он наконец-то вышел на нужный след, и… теперь дело осталось за малым — распутать клубок и найти того, кто держит другой конец нити в своих руках. Вернее, тех. Ведь в этом списке было сразу пять человек. И, кажется, Чонгук уже знал имена каждого из них. Ну четырех так точно. А также основных пешек, старательно выслуживающихся перед этими мнимыми королями, возомнившими себя не только безнаказанными и всесильными, но, видимо, и вовсе бессмертными.