Помоги мне/Help me

— Ва-а-а-а, это и правда круто, вот это масштаб, — окинув взглядом пока еще полупустые трибуны олимпийского стадиона Чамщиль, Хосок не смог удержаться и восхищенно не присвистнуть. Ну надо же. Еще вчера вечером многотысячная толпа наслаждалась здесь масштабным концертом какой-то популярной кей-поп группы, что так нравилась Тэхёну и Мэредит, а уже сегодня гостей ждало… несколько иное зрелище. Хосок бы даже сказал, что куда более… любопытное и захватывающее. Чем какие-то там едва-едва отличающиеся друг от друга песни и пляски. Да и сами эти айдолы… тоже отличались друг от друга едва-едва. Сколько Хосок трахал этих звездулек, жаждущих мировой известности, денег и славы? Пятьдесят? Сто? Двести? И не помнил ни одного имени и ни одного лица. Потому что все они были о-д-и-н-а-к-о-в-ы-е и стирались из жизни и памяти Хосока так же быстро, как в них появлялись. Но сейчас это было не так важно. — У нас всё готово? — осматриваясь по сторонам, спросил Чонгук, явно не испытывающий по поводу происходящего того же трепета, что и Хосок. — Да, все наши ребята на месте. Гости начнут прибывать в течение часа. Хичоль и главные звезды нашего вечера уже выехали, — с усмешкой ответил встретивший их в аэропорту и до этого момента молча сопровождавший Лео — двухметровый бритоголовый китаец весом почти под двести килограмм — бывший военный, выбравший не карьеру, а деньги, и работающий с Чонгуком и Хосоком с тех времен, когда они только-только начинали свой путь, торгуя наркотиками. Лео прошел с ними огонь, воду и медные трубы и был не только очень сильным и жестоким, но очень умным и проницательным человеком. А еще очень преданным, поэтому они всегда могли на него положиться в решении любых, даже самых щекотливых вопросов и задач. Поэтому у Чонгука, Мэредит и Хосока не возникло ни малейших сомнений в том, что всё будет организовано просто идеально. А вот Тэхёна так и не отпускала его паранойя, поэтому он, пока все остальные отдыхали и готовились к казни, самолично еще раз всё проверил: присутствующих на площадке парней, убедившись, что здесь нет никого подозрительно нового и что буквально каждого он не просто знает в лицо, но работал с ними всеми вместе не раз и не два, систему безопасности, камеры, заграждения, все входы и выходы, и вроде бы всё в самом деле было идеально, но это ничуть не унимало его буквально вопящую об опасности интуиции и плохое предчувствие, а как будто бы еще сильнее распаляло их. Кажется, уже ничто и никто не успокоили бы Тэхёна, поэтому он… просто решил взять под контроль всё, что мог, и максимально минимизировать риски. Вплоть до того, что он сам вместе с охранной провел приговоренных на стадион и самолично проверил маски и костюмы Хосока, Чонгука и Мэредит, убедившись, то ни одна деталь не будет способна выдать на видео их личности. Для посторонних, разумеется. И свой костюм проверил столь же тщательно. Всё, что могло стать опознавательными признаками: цвет волос, черты лица, фигуры, татуировки, украшения — было тщательно скрыто. Но Тэхён по-прежнему не мог спокойно выдохнуть. Даже когда они уже были на арене и всё началось. Каждую минуту из тех четырех с половиной часов, что ушли на казнь, Тэхён был напряжен как струна. Хотя всё идеально соответствовало их плану. Хосок проверял личность стоявшего перед ними на коленях недочеловека и зачитывал его обвинение и его приговор. Это жалкое ничтожество молило их о пощаде и прощении, клянясь в вечной преданности и верности. Скучно. Ничего нового. Всё как всегда. Затем спасительная для их нервов и барабанных перепонок пуля от Мэредит или Чонгука. И наступала очередь Тэхёна — он присаживался на корточки и проверял дыхание и пульс каждого казненного, чтобы не было никаких неожиданностей. И добивал тех, кто по какому-то чудесному обстоятельству всё еще дышал. И так по кругу. Ровно сто шестьдесят шесть раз. Без единой накладки и заминки. Под конец Тэхён уже и сам внутри себя немного истерично посмеивался над своей мнительностью, однако… Береженого бог бережет. Как бы саркастично это ни звучало из уст того, кто уже давно идет прямой дорогой в ад. Хотя… это не бог их бережет. А они — сами себя. Потому расслабляться было еще рано. Даже после окончания казни. Отправив Чонгука, Мэредит и Хосока отдыхать, первым делом Тэхён вместе с Лео изъял у съемочной группы весь отснятый видеоматериал, предварительно убедившись, что ни у кого не осталось копии, затем проследил за тем, чтобы все их драгоценные и надолго усвоившие преподанный урок гости покинули стадион, проконтролировал погрузку тел в мусоровоз, который должен был отвезти их в небольшой личный крематорий клана Чон, отстроенный пять лет назад для таких случаев. Тэхён даже проследил за тщательностью уборки, чтобы никто и ничто не могли отыскать здесь следы произошедшего. И лишь затем позволил себе немного выдохнуть и расслабиться. Но, как оказалось, рано. Ведь в тот самый момент, когда он собирался отправиться в служебные помещения, туда, где его ждали Мэредит, Чонгук и Хосок, чтобы тоже переодеться и немного отдохнуть, а затем поехать в офис, где их ждало собрание с инвесторами легальной части их бизнеса, Тэхёна внезапно остановил материализовавшийся перед ним Хичоль, выглядящий сегодня до безобразия серо и непритязательно — длинные рыжие волосы мужчины были заплетены и спрятаны под черную кепку, а вместо привычного костюма вырвиглазной расцветки на нем были простые черные джинсы и такая же футболка без единого опознавательного знака. Но удивительным было даже не это, а тот вопрос, которым он огорошил омегу: — Как у Чонгука сегодня с настроением? Ведь настроение Чонгука — это то, что обычно Хичоля очень мало интересовало. Но не сегодня. Потому что Юнги, их Юнги, собирался сбежать. Кажется. И приставленная к нему охрана, Хичоль, Лео, да вообще все они, даже сам Чонгук умудрились этот момент прошляпить.