Помоги мне/Help me

Когда Чонгук сказал, что будет готовить для него, Юнги не поверил своим ушам. Но сразу честно предупредил альфу, что он ему в этом вопросе не помощник. Юнги и кухня, вернее, готовка — вещи ну совершенно несовместимые и обычно заканчивающиеся чем-то катастрофическим, так что Юнги уже даже и не пытался, смирившись с тем, что его максимум — кофе и рамён, ну и заказать доставку. Самое главное — не травматично. Ни для самого Юнги, ни для окружающих. Стоит только вспомнить тот раз, когда он пытался приготовить токпокки и чуть не спалил родительский дом… О! А та курочка, после которой Намджун загремел в больницу. После этого случая даже он не требовал от Юнги, чтобы тот стал примерным омегой и взял на себя все домашние заботы. Поручать такое Юнги — себе дороже. Но Чонгук его эксплуатировать в качестве поваренка и не собирался. Всё, что Юнги нужно было делать, — это сидеть за кухонным столом с бокалом белого сухого и наблюдать. Как кто-то готовит для него. Чонгук готовит. Чертовски уверенно, невероятно красиво и сексуально. У Юнги от этой картины, даже несмотря на стремительно испаряющееся из бокала вино, во рту всё пересохло. Он как будто и правда был во сне или в одном из своих романов. Но каких! Не хотелось ни просыпаться, ни отрываться. А когда кухня, да и весь дом наполнились совершенно фантастическими ароматами, то и подавно. Мясное жаркое, какой-то хитрый салат, брускетты и даже десерт — всё это не только пахло просто невероятно, но и было невозможно вкусно. Они ели, усевшись на толстые мягкие шкуры, прямо в гостиной на полу, болтали и смеялись без умолку, и Юнги просто не мог перестать наслаждаться. Едой. Вином. Обществом Чонгука. Местом, в котором они находились. Их общим, одним на двоих, настроением. И предвкушением того, что будет. Целых два дня в этом месте. Они. Тет-а-тет. Вдвоем. И никого больше. Просто восхитительно. — Ты точно уверен, что ты не повар? Может, ты мне врешь, а? — в который раз за последний час спросил Юнги, в этот раз — после того, как съел первую ложку самого вкусного в своей жизни клубничного мусса. Уж кто-кто, а он знал толк в десертах! Особенно в тех, где присутствовал хотя бы намек на клубнику. — Точно нет, — чуть поперхнувшись, тихонько рассмеялся Чонгук, с грустью думая о том, что уж лучше бы он был поваром. Ведь рядом с Юнги он слишком часто сожалел о том, кто он есть. Хотя раньше в его голове и мысли такой бы не возникло. — Но мне нравится готовить, это отлично успокаивает и снимает стресс. — Ничего себе способ снять стресс, — восхищенно вздохнул Юнги, отправляя в рот еще ложку десерта и так соблазнительно облизываясь. — Ты что, Гордон Рамзи под прикрытием? — Ты мне льстишь, — еще шире улыбнулся Чонгук, с удовольствием наблюдая за тем, с каким аппетитом Юнги ест. Омега казался ему настолько маленьким и хрупким, что у Чонгука всегда невольно возникало желание его откормить. Конечно, Чонгуку нравилось готовить, но не просто готовить, а делать это для кого-то… близкого и особенного, и Юнги сейчас занимал лидирующую позицию в его крайне маленьком списке таких людей. — О нет! Я совершенно искренне! — немного неловко взмахнул руками Юнги, чуть не снеся бокал с вином, но им удалось предотвратить аварию с разбегом всего в один миллиметр. — Если хочешь, я могу приготовить тебе что-нибудь. И если оно не сгорит вместе с нами, этим чудесным местом и всей планетой, то у тебя будет шанс попробовать самую отвратительную отраву в этом мире и ты поймешь, что мне есть с чем сравнивать! — Да ладно, — Чонгук с недоверием посмотрел на Юнги. — Всё не может быть НАСТОЛЬКО плохо. — Может, и всё даже хуже, чем ты себе можешь представить, — захихикал Юнги, вспоминая все свои кухонные приключения. — Однажды я хотел сварить токпокки, поставил их на плиту, и меня отвлек друг, поэтому дело закончилось приездом пожарных, штрафом и тем, что нам пришлось делать ремонт и менять всю мебель на кухне. А в другой раз мой… — Юнги немного замялся, но всё же решил не называть Намджуна парнем: почему-то в присутствии Чонгука, сейчас, этого не очень-то и хотелось, — мой друг попросил пожарить ему курицу. — И? — вопросительно вскинул брови, выжидательно посмотрел на Юнги Чонгук. — И я ее пожарил, — кивнул Юнги. — Ну как пожарил... Я включил в духовке неверный температурный режим, поэтому низ у меня сгорел, а середина и верх так и остались сырыми. А еще я забыл про соль и специи. Поэтому… — Юнги снова замялся, — мой друг, чтобы меня не обидеть, ел эту дрянь и еще делал вид, что ему нравится. А потом так отравился, что загремел в больницу. И после в первый раз в жизни толкнул Юнги. Да так, что он ударился головой о стену и у него искры из глаз посыпались. Разумеется, Намджун долго и сильно извинялся после, объяснял, что он просто был расстроен и зол, что у него была важная встреча, а он на нее не попал из-за Юнги, и теперь ему не видать повышения еще год, клялся, что такого больше не повторится, привез огромную охапку — штук сто размером с самого Юнги — алых роз, но… Дальше думать о Намджуне не хотелось. Не сегодня. Он и так причинил Юнги много боли, и портить сегодняшний день… нет, ему было не позволено. — Честно говоря… я бы тоже отравился, чтобы тебя не расстраивать, — хмыкнул Чонгук, заставляя Юнги буквально вспыхнуть от возмущения: — Нет! Не надо! Это же неправильно!.. Он собирался сказать еще что-то, но Чонгук перебил его: — Надо и правильно. Твоя улыбка стоит целой жизни, — заставляя Юнги поперхнуться и моментально вспыхнуть от этого внезапного комплимента. Кажется, такого ему еще никто и никогда в жизни не говорил. — Я… Ты… Мне неловко. Ты смущаешь меня, — отведя взгляд в сторону, пробормотал себе под нос Юнги, пытаясь унять сбившееся дыхание и судорожно бьющееся сердце. Однако Чонгук не собирался позволять ему сегодня успокоиться. Придвинувшись к Юнги поближе, он аккуратно обхватил пальцами подбородок смущенно пыхтящего омеги, разворачивая его к себе. Глаза в глаза. И прошептал Юнги прямо в губы: — Мне очень нравится тебя смущать. Ты такой красивый, когда краснеешь. Хотя... — Чонгук сделал вид, что он что-то вспоминает. — Не помню ни одного момента, когда ты был некрасивым. Ты всегда прекрасен. При одном взгляде на тебя у меня всё внутри переворачивается. — Чонгук… — Стой, не говори ничего, — приложив палец к губам Юнги, снова прервал омегу он. — Просто поцелуй меня, этого будет достаточно.