Слишком рано

Первое чувство, которое встретило Эзру при пробуждении, была боль — тупая, ноющая, назойливая, но терпимая. В голове было пусто — ни воспоминаний, ни мыслей. Парень застонал и приоткрыл слипшиеся глаза. В них тут же нудержимым потоком влился теплый, мерцающий свет. Когда зрачки свыклись с освещением, из марева выплыли очертания серых, неровных каменных стен. — Очнулся? Из дымки прозвучал суровый, низкий голос. Парень не без усилия повернул голову, инстинктивно стараясь разглядеть говорившего. Во рту пересохло, Эзра не мог вымолвить ни слова. Свет заслонила высокая фигура — черты было не разглядеть. Тень протянул руку и влил в рот джедая живительную воду. Жадно испив несколько глотков, Эзра отдышался. Память начинала проясняться. — Они… я спас их? — лоталец вспомнил о сообщении, что успел передать команде перед тем как рухнуть без чувств. Фигура убрала флягу с водой и молча удалилась, проигнорировав вопрос. Эзра закашлялся, собирая силы еще на одну фразу. — Кто ты? — падаван разглядывал незнакомца, насколько позволяло его положение. Тот сидел спиной у костра — теперь в окружающем мареве удалось поймать и источник света. — Зови меня Молом. Фигура неторопливо повернулась и парень увидел красную голову, обрамленную короткими наростами, и глаза — серые, скорее даже стальные, спокойные. Эзра осторожно приподнялся на ватных, дрожащих руках. К удивлению падавана, боль не усилилась — на осталась все тем же противным, ноющим зверьком, скребущим внутри. — Где мы? — Мирот. Собеседник оставался немногословен. — Мне нужно выбраться отсюда. нужно лететь к друзьям, — Эзра развернулся на своем ложе, поставив ноги на пол. После каждой короткой реплики приходилось восстанавливать дыхание. Тот кто назвался Молом неспешно помешивал угли в очаге. Над огнем висел небольшой котелок, из-под крышки которого вырывался седой, полупрозрачный дым. У Мола в руках, неизвестно откуда, возникли две глубокие деревянные чашки, которые он тут же наполнил содержимым котелка и протянул одну из порций парню. — Спасибо, — угощение ударило в ноздри мягким ароматом дыма и вареного мяса. Эзра аккуратно приподнял миску и отхлебнул душистый бульон. Лотальцу не впервой было встречать личностей, подобных Молу — они и слова не вымолвят пока не сочтут нужным, поэтому оставалось только терпеливо ждать. Время тянулось, Эзра неспеша отхлебывал горячее содержимое чашки. Внутри все горело — обжигающая жидкость смешалась с болью и с нестерпимым желанием узнать судьбу своей команды. Вспомнилась Сабин — и последняя фраза сказанная мандалорке. Наверное было не лучшей идеей оставлять девушку с таким грузом за душой, но с другой стороны, тогда парень и не надеялся, что выживет, и промолчать он просто не мог. Было до жути интересно, как его встретят друзья, когда он вернется — как героя? Ведь теперь никто не посмеет его обвинять в неопытности, ребячестве и рассеянности — после того, как он спас их всех. Если конечно, они успели выйти из гиперпространства до прибытия на место встречи… Эта мысль не отпускала несчастного падавана и не сдержавшись, он и снова обратился к своему новому знакомому: — Слушай, я очень благодарен тебе. Обещаю, я отблагодарю тебя, как только доберусь до команды, но сейчас времени у меня нет, я должен улететь… Мол поднял тяжелый, задумчивый взгляд на собеседника. — Не торопись, юный падаван, как раз времени у нас много. Эзра сделал последний быстрый глоток бульона и кашлянув, ответил. — Падаван? Откуда ты знаешь? Собеседник продолжал неспешно мешать угли в костре. Те потрескивали и разлетались веером ярких искорок. — Я знаю многое. И еще большему мне стоит тебя обучить. — Обучить?… Да кто ты такой? Чувство ложной безопасности улетучилось, теперь Эзра всерьез стал опасаться незнакомца. Рука интуитивно потянулась к поясу где был меч… Пальцы захватили пустоту. «Карабаст, выпал при аварии» — падаван выругался про себя. — Не бойся, если бы я хотел убить тебя, разве стал бы вытаскивать из той башни, — Мол выдохнул и закинул в костер небольшое полено, — когда то я был как ты, но по другую сторону Силы. Я был ситхом, если так будет проще. Но мой учитель предал меня. Питав силы из собственной ярости, я достиг небывалых высот. Я достиг власти и повиновения. Люди боялись и уважали меня. Но проблема ситхов в том, что они теряют величие так же быстро, как и приобретают его. В очередной раз утратив все, что имел, я бежал — долго скитался по галактике и, наконец, оказался здесь. И именно в этом месте ко мне пришло Осознание. На последнем слове говоривший сделал особое ударение. Эзра слушал, широко раскрыв глаза — рассказ Мола захватывал его все больше. Тот продолжил. — Долгие дни, недели, месяцы медитации и я понял, что у Силы нет стороны. Сила — эта система, которая должна быть в балансе, и она всегда найдет способ прийти к нему. И до тех пор, пока существуют ситхи и джедаи, Сила не будет в равновесии. Есть лишь один истинный путь — путь Силы, которому мы и должны следовать. Так я стал тем, кого и ситхи и джедаи, зовут Серыми. Эзра был поражен монологом Мола. Хотя голова была словно в тумане, мысль, которую пытался донести собеседник, вдруг ясно отложилась в сознании парня. — Но разве джедаи не хотят привести Силу в равновесие? — идея высказанная собеседником казалась Эзре крайне смутной, даже опасной, но в то же время очень закономерной и… даже притягательной. Мол усмехнулся — Не более чем ситхи — каждая сторона тянет Силу к себе, использует ее ради собственных интересов — добрых или злых, значения не имеет. Своими действиями они привносят дисбаланс, за этим следует бойня, некоторое время ложной стабильности, а затем все повторяется вновь. Сказанное все сильнее поражало юного джедая — настолько, что он забыл о своем состоянии и сделав неловкий поворот, согнулся от боли. — Тише, падаван, тебе еще нужно время. Отдыхай, на утро выдвинемся. *** На следующий день Эзра чувствовал себя гораздо лучше, и вместе с новым знакомым они покинули пещеру, служившую временным укрытием. От Мола Эзра узнал, что бывший ситх нашел его полумертвым в радиолокационной рубке. На вопрос о том, как Молу удалось так быстро заживить раны падавана, тот лишь усмехнулся, заверив, что познание Силы открыло ему возможности, несоизмеримые с теми, что он имел, будучи на темной стороне. Дабы избежать ненужного внимания со стороны Империи, Эзра и Мол выдвинулись на Север — в горы, где у последнего было обустроено убежище. И с этого момента началось то, что Эзра позже назвал перерождением. По мере общения с Серым джедаем, падаван все больше проникался идеей равновесия Силы. Ибо она не обязывала ограничивать себя ни в чувствах, ни в привязанностях. Серые Джедаи были лишены слабости колебания — Сила не была подвластна их эмоциям. И главное — идея равновесия придавала жизни четкую цель. Достижение Великого Баланса значило бы прекращение войн и раздоров — он бы привел галактику к долгожданному Миру. К тому моменту, когда Эзра переступал порог скромной хижины Мола, он точно знал, как собирается провести все последующие месяцы. Безусловно его терзали мысли о судьбе своих друзей, но в случае, если им все же удалось встретиться с Сопротивлеием, то беспокоится падавну не стоило. Уверенность команды в его смерти была парню даже на руку — так он мог бы посвятить себя познанию Силы без лишнего отвлечения. Когда Мол предложил Эзре выбор — покинуть планету на его корабле или остаться в его учениках, падаван без раздумий остался. Нет, он не забыл о Кэнане — его уже бывшем учителе, но наоборот, хотел вернуться к нему уже не учеником, но равным джедаем. Он понимал, что Кэнан не даст ему и малой доли того, что мог дать Мол. Последним камнем преткновения оставалась Сабин — забыть о ней, пусть даже на время, было крайне сложно, но понимание того, что он вернется к мандалорке не младшим братом, каким, она его возможно считала, но равным ей человеком — мужчиной, наконец, положило последний груз на меру весов — в пользу отречения от старой жизни. Эзра оставался.