Слишком рано

Эзра стоял у края обледенелой скалы, выдающейся над обширной, бездонной пропастью, рваной раной рассекавшей горный массив. Дна видно и впрямь не было — метрах в трехстах под склоном на берега ущелья напозали густые клочья тумана. Мол рассказывал, что горы испещрены цепью пещер, самые глубокие из которых уходят почти до мантии. Сквозь эти разломы и прорывается теплый воздух, превращаясь на поверхности в тяжелый клубящийся пар. — Видишь гору по ту сторону? — Мол подошел к падавану бесшумно, — на самой верхушке гнездится местная живность. Если не хочешь остаться голодным, советую бежать — как только солнце уйдет, все попрячутся — не достанешь. Эзра недоверчиво взглянул на нового наставника. Чувство юмора у последнего отсутствовало напрочь, или оказывалось через чур специфичным, ибо все что говорил Мол было максимально преисполнено непоколебимой серьёзности. Иной раз парень побаивался, что станет таким же по окончании обучения. Как бы там ни было, указание наставника казалось неразрешимым — добраться до вершины по ту сторону разлома задачей казалось невозможной. Мол, как и прежде, не стал ничего объяснять или доказывать, а просто молча удалился, оставив парня в смятении. Эзра нахмурился, вглядываясь в освещенный ярким солнцем скалистый пик, возвышавшийся над горной грядой. Чтобы добраться до него, нужно было сделать крюк в добрые пять километров, а пробираться предстояло по скользким, узким горным отвесам. Падаван оглянулся назад, на ярко-оранжевый небосклон. Солнце — далекий маленький диск — склонилось над угрюмой горной долиной, и через час-полтора грозилось исчезнуть за высокими пиками вершин, погрузив маленький горный мир в холодную тень. Осознав, что Мол не шутит касательно провианта, Эзра двинулся на запад — вдоль навеса тяжелых скал, обрамлявших крошечное плато, где и стояла хижина Серого Джедая. Чем дальше шел Эзра, тем уже становилась тропа и выше риск скатиться в бездонную туманную гавань. С опаской поглядывая под ноги, падаван ступал по ледяному склону. Когда, в очередной раз нога соскользнула и предательски понесла юного джедая в бездну, он схватился за ближайший выступ и осел на морозный камень. Путь, что удалось преодолеть не дотягивал и до трети всего расстояния, а времени была затрачена уйма. — Это невозможно. Мол, похоже, собирается сморить меня голодом. Он уныло посмотрел, на пока еще освещенный пик. Вокруг горы стайкой кружили существа, издали напоминавшие больших лотальских сов. И тут на джедая снизошло озарение — если он не успеет подняться к местным животным, так пускай те спустятся к нему. Устроившись на камне настолько удобно, насколько позволяло положение, Эзра вытянул руку с раскрытой ладонью в сторону вожделенной вершины и прикрыл глаза. Кэнан не раз отмечал удивительную способность падавана находить связь с практически любыми представителями животного мира. И хотя раньше джедай делал это ради тренировки, теперь же от успешности мероприятия напрямую зависел его ужин. Птицы долго не хотели реагировать на потуги лотальца, но, наконец, Эзра ощутил, как одна из сов все же стала приближаться. Открыв глаза, Эзра обнаружил большой мохнатый комок с черными глазами-блюдцами, сидящий у его ног. Парень удовлетворенно опустил руку и погладил пришельца. Затем исхитрился и схватил его за короткие ноги. Сова недовольно курлыкнула и бойко рванулась в сторону, но падаван тут же успокоил ее, положив руку на лохматое брюхо. Возвращался он с еще большей осторожностью, стараясь не упустить добычу. Достигнув хижины, Эзра с самодовольной улыбкой вошел внутрь. Мол сидел на импровизированной деревянной скамье, и короткими, отрывистыми движениями выстругивал тонкую мечевидную трость. — Я принес, — Эзра облегченно выдохнул, ожидая благодарности от учителя. — Теперь убей ее. Парень ошарашено глянул сначала на наставника, а затем на сову. — Ты же не собираешься есть ее живой, — Мол поднял тяжелый стальной взгляд на падавана. Тот грустно осматривал мохнатую птицу. Убивать Эзра умел — за год проведенный с командой, число поверженных им имперцев исчислялось не одним десятком, но сейчас ситуация было иной. Эзра должен был свернуть голову существу, которое наивно и всецело доверилось ему. Хоть оно и не было разумным, рука парня не поднималась на свершение казни. Он вновь взглянул на Мола, но тот, казалось, уже забыл о существовании джедая, продолжая невозмутимо выстругивать клюку. Эзра вышел. Понимая, что все это было очередным уроком наставника, он все же никак не мог решиться на подобный поступок, даже с учетом того, что живот недвусмысленно намекал о необходимости приема пищи. — Что же мне делать с тобой? Эзра опустился на корточки и поставил сову на землю. Та до сих пор оставалась удивительно спокойной. Птица встрепенулась и заинтересовано оглянулась по сторонам. — Нет, не могу, — Эзра еще раз посмотрел в глаза мохнатого животного, — лети, пока я еще не оголодал окончательно. Лети! Парень легонько толкнул сову и та, курлыча, вспорхнула. Эзра остался сидеть все на том же месте, досадно рассматривая недостигнутый пик, погруженный в закатную тень. Уже почти смирившись с грядущей голодной ночью, парень хотел было вернуться в хижину, как на его голову что то свалилось. Он удивленно посмотрел под ноги — на земле лежал причудливый мясистый фрукт, обрамленный бледно-серыми лепестками. Сверху донеслось урчание и Эзра с не меньшим удивлением заметил знакомую сову. — Вот это да, — парень почесал голову, — спасибо что ли. Сова скрылась за каменной грядой. Джедай поднял одинокий фрукт и вернулся в жилище. — Что ж, сову я не убил, за что и был награжден, — Эзра гордо продемонстрировал Молу полученный подарок. Тот все так же занимался злосчастной палкой. — Это не благодарность, скорее жалость, — Мол говорил медленно, делая промежутки между фразами. — Жалость? За что меня жалеть? — Эзра уже вскрывал свой ужин. — Ты вошел в мысленную связь с этой совой, она восприняла тебя как голодного птенца, или больного сородича, неумеющего летать, и из жалости скинула тебе подачку. Что что, а выкручивать любую ситуацию в совершенно неожиданное русло Мол умел. Чем заставил задуматься Эзру и на этот раз. — Твоя жалость похвальна для джедая, но, увы, не для стороны Силы. Сегодня твое решение не привело к плачевному результату, но в следующий раз ты пожалеешь о своем выборе. В этом наше с тобой отличие — ты ставишь во главу жизнь, я — Силу. С этими словами Мол отложил деревяшку, откуда-то из-за спины достал уже общипанную тушку совы и прошел к маленькой печи, потрескивавшей горящим очагом. *** На следующий день Мол провел первый тренировочный бой с Эзрой. Точнее, называть десятисекундное противостояние боем было сложно. Юный падаван с деревянной палкой, заменявший световой меч, не простоял против своего учителя и единой атаки — такой искушенной техники он ранее не встречал. Тренировочный клинок наставника оказался у горла и парень поспешил сдаться. — За каждый проигранный бой ты будешь бежать до того пика, — Мол указал на вершину, которую Эзра не достиг днем ранее. И парень побежал. Измотавшись за трехчасовой поход он вернулся, наконец, к дому и тут же был награжден новым боем, в котором вновь проиграл. Мол молча взглянул на злосчастную вершину, на что юный падаван злобно огрызнулся: — Еще раз? И не подумаю, хватит с меня таких подвигов. Я устал и… В ту же секунду Эзра не заметил, как оказался висящим в воздухе, прямо над краем ущелья, — Мол силой удерживал ученика над бездонной пропастью. — Что будет если Я сейчас устану? — наставник глядел немигающим взглядом на подопечного. — Я…аааа…не знаю, — Эзра содрогнулся от ужаса, поглядев вниз. За его ответом последовало свободное падение, которое остановилось в паре метров ниже кромки скалы. Парень снова повис, удерживаемый силой. Мол подошел к краю и взглянул на ученика сверху вниз. — Что будет, если я сейчас решу, что я устал? — он повторил вопрос. Эзра, все еще перепуганный до полусмерти, крикнул. — Отпустишь, ты отпустишь меня вниз. Мол медленно поднял и вернул джедая на плато, тот облегченно упал на колени и отдышался. — Что ты должен сделать, мой юный ученик? — Добежать до скалы, — выдохнул Эзра, обреченно глядя на противоположную сторону ущелья. И ситуация повторялась изо дня в день, из недели в неделю. Эзра проигрывал бой и бежал, возвращался, проигрывал и бежал снова. За день он успевал добраться до вершины по три-четыре раза. Будучи на обучении у Кэнана, он бы уже давно сорвался и обвинил учителя в непосильных и откровенно глупых уроках, но с Молом все было по другому. Эзра чувствовал его несоизмеримо огромную связь с Силой — и оттого склонялся перед его непоколебимым авторитетом. На вторую неделю бега по морозному колючему воздуху эмоции и вправду стали покидать падавана, ему становилось все равно на усталость, на бессмысленность происходящего, на бесчисленные поражения в поединках. Так прошел месяц. *** Эзра по уже выработанной привычке поднялся утром, наскоро съел свой сухой ломоть мяса и вышел на улицу. Пальцы твердым спрутом сжимали рукоятку деревянного меча. Мол стоял у край скалы. — Следуй за мной, — тяжелый голос учителя потянул парня вниз — в ущелье. Эзра уже привык не задавать лишних вопросов, понимая, что когда и если придет время, наставник объяснит все сам. Также было и на этот раз. Джедаи медленно спускались по крохотной тропе, проложенной вдоль отвесной скалы. Метр за метром они погружались в теплый туман, окутывавший низ разлома. Порой Эзре приходилось напрягать зрение, дабы не потерять контуры Мола, маячившие внизу. Преодолев спуск, они оказались в Оазисе — по иному это место было назвать сложно. Усыпанное низкими, но толстыми деревьями, вперемешку со скудными кустарниками и бледной приземистой травой, пейзаж разительно отличался от безжизненных гор и пустошей, которые до этого приходилось наблюдать лотальцу. И главное — здесь было тепло — гораздо теплее, чем на продуваемых ледяными ветрами скалах. Укрываемое тяжелыми облаками, казалось, что дно каньона было отдельным миром на Мироте. Мол, очевидно, оказывался здесь не впервой, а потому молча следовал лишь ему веданой тропой. Эзра, удивленно озираясь, еле поспевал следом. Наконец они оказались у огромного, черного пролома в земле, откуда пробивался теплый поток ветра. Учитель без колебаний шагнул внутрь, ученик все так же неотступно следовал за ним. Пещера то сужалась, то расширялась, ныряла вглубь и поднималась под поверхность. Неожиданно путники очутились в огромной, еле охватываемой взглядом галерее. Проход с которого они вышли, обрывался крутым спуском. Под потолком белели зигзаги разломов, выходившие на заснеженные скалы. Пол ощетинился редкими, но острыми зубцами сталагмитов. — Пришли, — Мол остановился у края. Эзра заинтересовано глянул вниз и тут же получил в спину сильный толчок. Ноги инстинктивно подкосились, уперлись в пустоту и парень полетел вниз. Зацепившись за пологий склон, падаван перекувыркнулся и скатился на дно. — Аааа, что это было? — поднимаясь на ноги, потирая ушибленные колени, Эзра недоуменно посмотрел наверх. Неподвижная, словно статуя, над ним склонилась тень учителя. — Твое последнее испытание, падаван. Справишься — станешь равным мне. Не — справишься… Мол не договорил, из глубины пещеры донесся длинный тоскливый вой. Такого противного, и в то же время холодящего кровь звука Эзра не слышал никогда. Когда он ошарашенно обернулся на учителя — того уже не было видно. — Замечательно, — парень выдохнул. Воздух взметнулся паром к потолку и рассеялся в сумраке над головой. В галерее было заметно холоднее пещер — теплый воздух, верно, улетал сквозь верхние разломы. Стена, с которой ученика так подло столкнул Мол, как назло, была покрыта слоем идеально ровного, словно специально отполированного льда. Очевидно подтаявший снег сходил здесь из теплых пещер и вновь замерзал. Взобраться по такому обрыву было бы проблематично и со скалолазным снаряжением. Для парня ледяная стена и вовсе была неприступной. Оставался лишь один путь — навстречу реву. Пещера не была погружена в полнейший мрак — рваные своды давали немного скудного света. Эзра осмотрелся — слева виднелся небольшой уступ, до которого удалось бы допрыгнуть — но дальше идти было некуда. Значит только вперед. И Эзра пошел — одновременно подгоняемый холодом и тормозившийся страхом. Стоило ему сделать с десяток шагов как он не услышал, а скорее почувствовал — что то приближалось из глубины —из мрака. Что то огромное, гонимое голодом и злостью. Не долго думая, парень кинулся к запримеченному ранее выступу. Взлетел на него и оглянулся —на то место, где он стоял секунду назад на бешеной скорости вылетело нечто — волосатое белое, четырехногое существо. Голова его, напрочь лишенная глаз и носа, напоминала диск, поделенный разрезом рта. Встав в десяти метрах от уступа монстр принюхался. Эзра, не решаясь пошевелиться, таращился на существо. Оно развернуло свою дискообразную голову в направлении парня и замерло. «Увидело», — успел подумать Эзра, со всех сил вжимаясь в стену, стараясь влиться в нее, раствориться в ледяном камне. Существо удовлетворенно опустило «взгляд» и облизнулось — длинным, как змея, черным, шершавым языком. Провело им с одного уголка рта до другого — самое отвратительное зрелище, которое только приходилось наблюдать парню. Монстр потоптался на месте, крутанулся и… лег. Просто лег — на ледяную корку, покрывавшую каменный пол. «Какого же ситха тебе надо, тварь». Эзра по прежнему сидел не двигаясь, вжимаясь в скалу. Тело, скованное страхом и холодом, било мелкой дрожью. Просидев так с добрых полчаса, Эзра понял, что уходить монстр не собирался. Он ждал — ждал, когда жертва сама спустится к нему в лапы. «Ладно, дружище, давай попробуем договориться». Падаван вытянул руку, выдохнул и сосредоточился. Он делал так уже много раз — лотокоты, совы и ночные твари, которых Эзра однажды натравил на инквизитора, во время их стычки на старой базе клонов на астероиде, не дали бы соврать. Стараясь уловить поток Силы, идущий сквозь монстра, наладить с ним связь, Эзра терпеливо сидел на узеньком уступе, ставшем его невольным прибежищем. Время шло, но животное и не собиралось поддаваться трюкам джедая, Сила словно обтекала его, будто монстр был где то за гранью осязания. Бессильно выдохнув, Эзра опустил затекшую руку и уныло посмотрел на зверя. Ситуация становилась все страшнее, единственное что оставалось делать — просто терпеливо ждать и надеяться, что хищник проголодается и уйдет быстрее, чем падаван замерзнет насмерть. А время неумолимо шло — солнце, пробивавшееся сквозь узкие потолочные щели зашло за дальние пики, погрузив пещеру в непроглядный сумрак. Единственным неизменным белым пятном, выделявшемся во тьме — было злосчастное животное, мерно сопевшее под загнанным человеком. Холод начинал брать свое — уступ не позволял даже подняться в полный рост — мышцы затекали и коченели, тело бил мелкий непрекращающийся озноб. К всему прочему жутко хотелось есть, и что самое страшное — спать. Сон бы значил почти верную смерть — ледяная ночь не оставляла шансов. За часы проведенные здесь Эзра успел продумать и откинуть все варианты побега. Животное настигло бы джедая в любом случае. В один момент, когда глаза уже начинали слипаться, намереваясь погрузить хозяина в вечное забвение, в голове промелькнула мысль: «Разве я заслужил такое?» Не давая угаснуть сознанию, ее тут же подхватила другая, третья, четвертая: «Разве я заслужил вот так сдохнуть, в пещере, на краю галактики?» «Сдохнуть в страхе перед какой то тварью, которая даже не удосужилась добраться до меня». В груди, словно от искры разгорался пожар — заиндевелый страх обретал новые формы — он перерастал в нечто большее. «Нет, я не уйду без боя. Никогда не уходил». Эзра разлепил тяжелые веки, уперся о выступ ледяными посиневшими ладонями. «Ненавижу…ненавижу эту тварь». Стало словно теплее, гнев охватил разум, чувства, все тело. Он требовал выйти наружу, сорваться, биться до конца. Слабо осознавая происходящее, Эзра свалился на пол. Ноги, словно механические, несли хозяина на смерть — к своему злейшему врагу, ибо, казалось, что в мире не осталось больше ничего, кроме джедая и белой безглазой твари. И та услышала свою жертву — поднялась на все четыре лапы, заинтересованно глядя на приближающийся ужин. Что же придумал этот человек? Разум Эзры кипел ненавистью — к себе, за слабость и страх, к твари — за то, что стояла на пути, ко всему миру — за то, что обрекал падавана на такие страдания. Гнев собрался комком, и Эзра, вобрав все силы вскинул руку в сторону зверя, нанося тому невидимый, злой, сокрушительный удар. Раздался треск, стены пещеры задрожали, с потолка посыпались камни и лед, по направлению руки вихрем вздымился снег. Эзра стоял, ожидая, когда осядет снежная пыль. Неожиданно сумрак прямо перед лицом парня расступился и его место заняла белая дискообразная голова, искривленная оскалом двух рядов острых длинных зубов. Казалось, монстр и не почуял удара. Эзра, ошарашенный неприступностью противника инстинктивно отпрянул, споткнулся, и упал на спину. Пещеру огласил рев — тот самый, что парень слышал раньше — протяжный, противный и тоскливый. Животное победоносно орало. Зажмурившись, собравшись комком и выставив вперед окоченелые руки, падаван готовился к смерти — мучительной и долгой — в когтях твари. Но вместо смертоносного удара, существо неожиданно подбросило парня в воздух. Эзра приземлился почти под тем самым знакомым выступом. Едва он приподнялся, как над головой вновь появилась оскаленная жуткая улыбка зверя. И вновь издав крик, он…отошел. Просто развернулся и лег на старое место. Широко раскрыв глаза, не веря в происходящее, Эзра уставился на своего противника. — Что же тебе надо то, — почти плача вымолвил он, — ты даже убить меня не хочешь. Он в отчаяньи откинулся на спину — сил удивляться уже не было. Хотелось просто сдаться и наконец уснуть — спокойным беспробудным сном. Но мысли не покидали голову, единственный вопрос стучался болью в висках — почему хищник не тронул жертву? И тут Эзра осознал — тварь перекрывала единственный выход из пещеры, она не подпускала к нему парня. Но почему? Что мог хотеть этот отвратительный страж, если только не съесть его? Парень не знал — он просто ждал, когда все кончится, хоть как-то. И вновь перед очередным отключением сознания пришло новое, ранее не веданное чувство безразличия. Всеобъемлющего, абсолютного спокойствия. Не было ни страха, ни досады, не боли — лишь принятие. Эзра поднялся и пошел. Раз тварь охраняет выход, то пусть сожрет его, когда он попытается им воспользоваться. Нет, Эзра не хотел избавиться от страданий — их просто не было. Эзра лишь хотел закончить наконец то, к чему его толкала Сила. И он шел, шел к закономерному концу. Прошел мимо существа, даже не удивившись, что то не шелохнулось. Эзра продолжал идти — спокойно, неспешно. Во тьме замаячило что то неясное. Эзра шел к этому светлячку — зачем, он не знал. Просто так было нужно. Что то вело его изнутри. Он даже не удивился, когда источником света оказался кайбер кристал. Серебристый, яркий, чистый свет. Так и должно быть, Эзра лишь следует пути Силы. Сила ведет его. Он и есть Сила. Что было дальше, парень не помнил. *** — Доброе утро, брат Эзра Бриджер, — лицо Мола, обычно лишенное эмоций, теперь было обрамлено легкой, еле уловимой улыбкой. Эзра поднялся на кровати. — Что вчера было? — Ты прошел путь Силы. Теперь — ты ее посланник — серый джедай, если угодно. Глубоко в груди сидело все то же чувство безмерного спокойствия и уверенности. Все так и должно быть. — Ты быстро справился. Я просидел в той пещере с неделю. Лицо Мола вновь обрело невозмутимое выражение. — Теперь ты должен уйти в изгнание. Дабы укрепить свои знания. Я научил тебя главному — следовать приказам, инструкциям, не задавая вопросов. Остальному тебя обучит Сила. Я собрал вещи, думаю они пригодятся в первое время. Эзра молча кивнул. После скудного завтрака он ушел — дальше на север. Туда где должен был провести почти год. *** Остановившись в одной из пещер, обустроив ее самым примитивным образом, Эзра, ведомый Силой, принялся за световой меч. Мол выдал ему скудный набор деталей, которых, однако, идеально хватило. Проведя за сборкой несколько бессонных ночей, джедай, наконец победоносно поднял над головой долгожданное оружие и активировал его. Жилище озарилось чистым серебристым светом. Так и должно быть — Эзра знал наверняка. Шли дни, недели, месяцы медитаций и тренировок. Сознание просветлялось все больше. Приходило понимание Силы — как идеального сбалансированной системы. И Эзра должен был во что бы то ни стало, этот баланс поддерживать. Он не стал бездушной машиной, лишенной чувств и эмоций, изменилось лишь его отношение к Силе. Теперь он был ее частью — исполнителем ее воли, и не чуждался никакими методами ради достижения Великого Баланса. Спустя десять месяцев в дверях жилища появился Мол. — Пора возвращаться в Большой мир, брат Бриджер. Эзра последовал за бывшим наставником. — Баланс силы нарушен. Тьма торжествует над светом, и так продолжаться больше не может. Я возвращался в радиовышку на днях — прослушивал эфир. Империя готовит западню для выживших джедаев на Малакоре. Нужно предотвратить смерть оставшихся рыцарей света, дабы окончательно не нарушить Баланс. Ты полетишь туда, Эзра, поможешь своим старым друзьям — ибо и твой бывший учитель может оказаться там. Путники вышли на небольшое горное плато, пред ними предстал покрытый снегом корабль — мандлорский ком’рк — Что потом? Эзра прищуривался на сильном ветру — первом вестнике приближающейся бури. — Затем ты должен будешь покончить с инквизиторами — прихвостнями Ситхов. Лишь после этого мы проложим путь для тех, кто их уничтожит. Нужно сравнять силы Света и Тьмы… Жди, пока джедаи и ситхи разберутся друг с другом, а затем нанеси решающий удар, установи Великий Баланс. Главное - слушай Силу - она укажет путь. — А как же ты? Не летишь со мной? Мол отвернулся. — У меня осталось дело, если я справлюсь, то присоединюсь к тебе. Эзра в очередной раз понимающе кивнул. Таков был путь Силы, Эзра знал, чуял нутром. — Брат Мол, — Эзра окликнул бывшего наставника, перед тем как подняться на аппарель корабля — спасибо за все. — Да пребудет с тобой сила, Эзра Бриджер. Мол скрылся в разгоняющемся потоке снега. Эзра взошел на ком’рк, окинул Мирот прощальным взглядом и запустил двигатели.