Эпистат

В тесной комнате, в подвале храма, среди полок с пыльными папирусами так и стоит Эва, прижатая к стене. Амен не в лучшем положении, сзади стеллаж упирается в спину, а перед ним она, такая юная, дерзкая, красивая… Ещё вчера поубивать друг друга готовы были, спускались сюда- она злилась, он нервничал. А сейчас, он держит ее за шею сзади, вчера держал грубо, аккуратно, сегодня-нежно, но небрежно. Она вцепилась в его накидку, сжала пальцы, смотрит в глаза, вся трясётся изнутри, думала злится на него из-за обвинений, но злилась из-за другого, на себя. За то, что влюбилась в верховного эпистата, в того, чьё имя должна была вспоминать лишь в самых жутких кошмарах. Раньше даже думать о нем не могла, а теперь-мечтает назвать его по имени, мечтает коснуться губ. И вот стоят вплотную: - Думал, не посмотришь на меня больше после вчерашнего, напугал. - Посмотрю - шепчет. Наконец их губы соприкоснулись. Амен с нежностью целует ее, словно боится сломать-такая хрупкая в его руках. Эва замирает-ей страшно, но не знает чего боится больше: чтобы это продолжилось или закончилось? Ответ получает почти мгновенно. Впивается в губы, целует. У Амена сносит голову от этой дерзости. Страстный поцелуй углубляется, вторую руку эпистат упирает в стену, нависает над ней, прижимает к стене. Эва запускает руку в волосы, второй цепляется за пояс штанов. Амен теряет самообладание окончательно. Подхватывает под бёдра, прижимает к стене, держит за талию, вжимается телом. Она обхватывает его торс ногами, руками обвивает шею, чувствует его своим лоном. С губ Эвы срывается стон. - Останови меня.- выдыхает Амен, кусая ее шею. - Нет. Вчера-враги. Сегодня-любовники. Запретно, неправильно, вопиюще непристойно. Обоим сносит крышу от этих мыслей. Обоим страшно. Он знает-не должен. Знает кто она, нарушает волю Фараона. Давно мог разоблачить. Поймал ночью с накидкой на руках, понимал все прекрасно. Специально убрал в свои вещи, никому не сказал, сам не посмотрел. Не видел-не было? Головой все понимает, но сердце, неожиданно подавшее признаки жизни после стольких лет отчуждения и одиночества, диктует другие правила. Те, что выше Амена, выше Фараона. Внезапно эта девушка стала чем-то большем. Она же должна была держаться от него подальше, а сейчас сама хочет его ощутить как можно ближе к себе. Знает, что вынуждает его идти на жертвы, и сама идёт на них ради него. Как бы не старалась отгонять эти мысли-все тщетно. Хотела быть с эпистатом. И вот она в его руках, вся разгорячившаяся, влажная. Вчера хотела его придушить, сегодня хочет чтобы он придушил ее. Берет его руку, кладёт на шею : - Возьми меня, если желаешь, господин. - Нам нельзя. Знаю ведь, что ты в дом пробралась, не делай из меня дурака. - Тогда попробуй уйти от меня, Амен. Солнце, глаз, длань, анх. Рука Амена поднимается выше от шеи к подбородку. Она смотрит на него такими глазами, что у него перехватывает дыхание. Целует его метку-молитва или мольба? Он отвечает. Желание выше него. Проводит рукой по внутренней стороне бедра, отодвигает легкую ткань. Эва вся мокрая. Амен замирает.