Судный день

Академия Юэй, 8:33 a.m. по местному времени. — Доброе утро, коллеги! Наше экстренное собрание сегодня будет посвящено нападению на USJ. Ханарима Мирай, староста 1А, прошу, — Оониши махнул рукой, давая знак, что можно говорить; улыбка Тогаты казалась напряженной, губы его дрожали. Мирай вздохнула, набирая побольше воздуха в легкие, и встала. Тело отозвалось тупой болью, которая будет преследовать еще около недели, постепенно затихая, до полного выздоровления. Сейчас же предстояло терпеть и улыбаться, ведь никто, кроме нее самой, не был ответственен за эти травмы. — В понедельник было принято решение о проведении тренировки спасения в центре USJ с Сотриголовой, Тринадцать и Всемогущим. До начала проведения учений, но после того, как мы прибыли туда, появились злодеи. По данным гос. органов, которые я получила, когда очнулась после операции, их численность составляла около восьмидесяти человек, не считая главных — Курогири, Ному и… Шигараки Томуры. — Разве первогодке разрешено знать о таком? — вмешался один из студентов. — Если первогодка — это я, тогда разрешено, — парировала Мирай и продолжила: — Теперь кратко о них. Курогири представляет собой темный туман, причуда — телепортация, обладает физическим телом. Ному — существо под два метра ростом, причуда не установлена, но он обладает регенерацией, амортизацией силы и огромной мощью, которую можно противопоставить силе Всемогущего. У Шигараки Томуры — их лидера — причуда распада, которая активируется пятью пальцами. Какие-нибудь вопросы? — Меня напрягает причуда Ному, — сказал староста 3-G. — Точнее отсутствие ее идентификации. — Всех нас это напрягает, — ответила Мирай, поджав губы. — Сейчас идет расследование, но до сих пор насчет этого никто ничего точно сказать не может. Идем дальше. И так, когда злодеи появились, оказалось, что их целью был Всемогущий, который по личным причинам не смог присутствовать на тренировке. Тогда они спросили, появится ли он, если всех нас перебьют. Сидящая рядом Кендо поежилась: ей это, видимо, не понравилось так же, как и Мирай. Постепенно, когда пошли шепотки, студенческий совет начал понимать всю степень серьезности этой ситуации. — Сенсей — Сотриголова — начал сражаться на центральной площадке с низкоранговыми злодеями и находящимися там главными. Практически весь класс телепортировали в разные зоны небольшими группами, несколько учеников остались на месте. Тринадцать серьезно ранили. В это время с помощью причуды я контролировала ситуацию и стреляла в злодеев из безопасной точки, а потом Ному переместил меня в центр. Шигараки в это время приблизился к ученикам, которые прятались рядом в кустах. В полной тишине Мирай судорожно вдохнула. Воспоминания о том, как она потеряла контроль, все еще были свежи и доставляли ужасный дискомфорт. — Хреново, — пробормотал Оониши, на что Ханарима кивнула. — Шигараки уничтожил бы моих одноклассников, если бы сенсей не использовал свою причуду на нем, а потом на Ному. К слову, к тому времени Сотриголова тоже был прилично ранен и не боеспособен. Дальше я практически ничего не помню из-за боли. Как мне сказали позже, Ному сломал мне локтевую кость, а Шигараки превратил мои бок и почку в воспоминание. Затем пришли остальные про-герои, и злодеям пришлось уйти через портал. Конец. — Это ужасно! — воскликнул кто-то. — Такого никогда раньше не случалось! — Верно, — ответила Мирай, чувствуя себя странно напряженной. — Но вот, что я вам скажу: мы первые, но мы не последние. То, что вы сейчас услышали, — версия, которые знали все, кроме некоторых людей. На самом деле все было немного по-другому. Оониши приподнял брови в наигранном удивлении, по конференц-залу снова прошли шепотки. — На самом деле эта операция была спланирована. О нападении знали и были готовы, и я в этом учавствовала. Проводилось множество совещаний и подготовительных работ, направленных на более безопасное столкновение злодеев и учеников 1-А. И, нет, предотвратить это не получилось бы. Потерь нет, серьезно раненых тоже. Тринадцать и Сотриголова уже практически в порядке. Студенты, кроме меня, отделались лишь синяками, царапинами и испугом. *** Айзава выжидательно посмотрел на нее. Мирай нахмурилась. — Что ж, я кинула им эту информационную бомбу, и они поверили в тайного могущественного аналитика-стратега. Некоторые подумали об Оракуле. Все прошло нормально, вы и директор будете довольны. — Мы взвалили на тебя слишком многое, — сказал он прямо. — Да, — честно ответила Мирай. — Но, сенсей, я мечу в Президенты студсовета, а потом планирую превзойти отца и брата, став лучшим сумеречным координатором. Когда-нибудь мне все равно бы пришлось учавствовать в чем-то подобном, и лучше раньше, чем позднее. Айзава вздохнул. — Не забудь про прием у Мураши-сан после уроков. — Я помню, сенсей! — ответила Мирай, толкая дверь в класс. Они будто попали в другой мир, наполненный криками, смехом и мельтешащими студентами. Спустя миг вся их активность была направлена на Айзаву и старосту, которая оглядывала класс и испытывала что-то вроде материнского инстинкта. Она смогла сделать так, чтобы никто не пострадал! Кроме Деку, разумеется, он сам сможет создать себе условия, при которых благополучно пострадает. Ханарима подумала, что следует еще раз поговорить о нем с классным руководителем. Если Всемогущий не может помочь ученику с причудой, значит поможет кто-нибудь другой. — Мирай, Айзава-сенсей, вы снова опаздываете! — воскликнула Мина, вставая со своего места. — Опять какие-то секретики? Айзава сверлил ее взглядом до тех пор, пока она не села обратно, затихнув, после чего жестом попросил Ханариму садиться. Сам он встал на свое место, оглядывая класс. — У Мирай было собрание ученического совета, а у меня свои дела, которые вас не касаются, — сказал он. — У меня для вас два объявления. Во-первых, в связи с нападением было принято решение о постройке общежитий внутри территории академии, строительные работы уже практически закончены. Сегодня, завтра и послезавтра я лично съезжу к каждому из вас, чтобы поговорить с вашими родителями. В связи с этим уроки будут проводиться до двух часов дня. С графиком посещения ознакомитесь позже. Вопросы? Айзава хмуро оглядел класс, будто готовясь к нескончаемому потоку вопросов. И правда — едва он закончил речь, как студенты начали говорить наперебой и поднялся шум, который мужчина прервал, угрожающе подняв в воздух ленты захвата. Тем не менее, возбуждение витало в воздухе, когда ученики переглядывались, словно безмолвно делясь своей радостью и мыслями. Мирай нравилось наблюдать, как ее одноклассникам стало лучше, как они улыбались, шутили и смеялись. Но она знала, что не все так хорошо, как кажется на первый взгляд. Кацуки был громким и раздраженным, но эти вспышки были короткие, и большую часть времени он сидел странно задумчивый. Тенья казался очень отстраненным, хоть и привычно всех отчитывал. Коджи был таким же молчаливым, как обычно, но его движения были напряженные и дерганные. — Во-вторых, — продолжил Айзава, ответив на большинство вопросов. — Битва для вас не закончена. Скоро начнется спортивный фестиваль Юэй. Класс снова взорвался криками. *** Прошло несколько дней с тех пор, как Айзава объявил об общежитиях и фестивале, и жизнь Мирай снова стала такой же, как раньше, разве что немного более бурной. Ее вынужденный формальный больничный все еще не закончился, но она вернулась к тренировкам, ограничившись несколькими упражнениями с утра, чтобы размять тело. Меж тем весь 1-А был на взводе. Ранее охваченные тревогой и страхом за себя и одноклассников, им необходимо было куда-то выплеснуть энергию, и лучшим решением было направить ее на подготовку к фестивалю. — Мой любимый класс! — сказала Мирай, привлекая внимание, заранее договорившись с Айзавой, что займет несколько минут их классного часа. — Все знают, что спортивный фестиваль Юэй — очень значимое событие, которое СМИ будут широко освещать. Это хороший шанс, чтобы показать себя про-героям, верно… Но это также хороший шанс для того, чтобы вся страна узнала о ваших причудах, привычках и характерах. Она заметила, как Фумикаге по-птичьи склонил голову на бок, молчаливо соглашаясь. Но все же большинство учеников не понимали, к чему ведет староста. — Я хочу сказать, что вами заинтересуются не только профи и обычные люди, но и злодеи вместе с учениками других школ, — продолжила Мирай. — Первые несут опасность по вполне известным причинам, а вторые… Что ж, экзамен на временную геройскую лицензию сдается разными школами одновременно, и традиционно каждый год именно ученики Юэй становятся мишенью только потому, что их причуды и стиль боя хорошо изучали. — Но что тогда делать? — спросил озадаченный Денки под бормотание Мидории. — Нам нужно заинтересовать профи, но как сделать это, не давая никакой информации? Мирай только хотела ответить, как бормотание Деку прекратилось, и он резко поднял голову с решительным выражением лица. — Мы можем немного изменить свои привычки, используя причуды по-другому, — сказал он. — Например, Каминари может сосредоточиться на ближних и средних дистанциях вместо дальних. Возможно, используя вспомогательное оборудование? Нет, студентам геройского курса это запрещено… Мидория снова погрузился в бормотание, пока ученики 1-А шумно переговаривались, обсуждая, что они могли бы сделать, чтобы не дать о себе слишком много информации. Удовлетворенная, Мирай взглянула на Айзаву в спальном мешке. Его глаза были по-прежнему закрыты, словно он спал, но губы растянулись в хищной довольной ухмылке. Скопировав ее, Хананима подумала, что начало было положено. Меж тем уже на этих выходных студенты начнут заезжать в общежития, построенные для каждого класса отдельно. Мирай не было дома, когда Айзава получил разрешение ее отца на это, она в целом не видела его уже довольно давно, чем была сильно удивлена. Тем не менее, недавно на кухне она нашла пластиковую карту с запиской и сухими словами в ней: «Используй ее, чтобы купить необходимое в общежитие. В сумме ты не ограничена». Это было удивительным, но, несмотря на некоторую настороженность, картой она воспользовалась, обустраивая новую комнату так, как она бы хотела. Уже в субботу утром весь класс стоял перед красивым большим зданием, названным Альянсом высот, едва не вибрируя от радости, переполнявшей их. Айзава, озвучив основные правила, успешно ушел, видимо, уже уставший от такой активности, разведенной с утра пораньше, и тогда Мирай взяла все в свои руки. — Внимание! Собираемся здесь через десять минут, — сказала она, пока все не покинули просторную гостиную и ответила на не заданные вопросы: — Да, обязательно, Эйджиро. Да, абсолютно все, Кацуки. Никакого похода к девочкам на пятый этаж, Минору. Ты не успеешь приготовить кексы за десять минут, Рикидо. Ты не можешь просто лечь спать, Шото, сейчас всего лишь девять утра. И я бы хотела, чтобы ты зашла в ту игру немного позже, Мина. Одноклассники глупо смотрели на нее, затихнув. Ханарима приподняла бровь. — Что такое? Чем раньше мы обговорим некоторые моменты, тем раньше вы освободитесь и сможете заняться своими делами. Не делайте вид, будто встречаетесь с моей причудой впервые. — Давайте быстрее, придурки, — отмер Кацуки. — Обкашляем вопросы и наконец-то разойдемся. После чего он плюхнулся в одно из кресел, вальяжно закинув руки за голову, и начал сверлить Мирай взглядом. Она снова подняла бровь, молча спрашивая, в чем дело, на что Бакуго лишь фыркнул и пробормотал что-то себе под нос. Спустя пятнадцать немного неловких минут весь 1-А снова был в полном составе в гостиной. — В общем-то вы должны и сами понимать, что, когда в одном месте живут двадцать подростков, это не только весело, но и тяжело, — начала Ханарима. — У всех нас разные зоны комфорта, привычки, распорядки дня в конце концов. Поэтому я опросила каждого лично и готова представить вам то, что получилось. Она слегка потрясла несколькими листами с информацией и уже собиралась снова заговорить, как бумаги исчезли прямо из рук с едва слышимым хлопком. Через несколько мгновений со стола пропала и ручка. Мирай активировала причуду, знакомое гудение снова наполнило голову, и через несколько секунд она тяжело вздохнула под смешки одноклассников, уже привыкших к тому, что подобное происходит довольно часто. — Ладно, двадцать первая ветка оставила нас без информации и даже без моей любимой ручки, — Мирай закатила глаза. — Но у меня есть электронный вариант, сейчас я скину его, так что ознакомьтесь, пожалуйста, и, если у вас будут вопросы, вы можете их задать. Переговариваясь между собой, ученики углубились в чтение. Первой голос подала Урарака: — Я тоже люблю музыку, Джиро! Но я действительно не думаю, что готова слушать ее ночью. Спасибо, что идешь на уступки! — Без проблем, — ответила та, не отрываясь от чтения. — Поскольку я живу прямо над тобой, ты можешь попробовать постучать в свой потолок, и я надеюсь, что услышу тебя. — Не трогать насекомых в контейнерах в холодильнике… — растерянно сказал Мидория. — Что это значит? — Это значит, что вы не будете трогать мою еду, ква. — Ты ешь насекомых? — недоверчиво переспросил Денки, уставившись на Тсую. — У меня мутация лягушки, — невозмутимо ответила та. — Как ты думаешь, ква? — Меня больше волнует, почему «Не трогать личные вещи Бакуго Кацуки» написано отдельным пунктом и выделено красным капсом, — спросил Ханта. — Потому что ты, ушлепок, не захочешь быть взорванным, — грубо ответил Кацуки, даже не взглянув на него. — Если это все, я пойду к себе. Мирай улыбнулась, отрицательно качнув головой. — Еще кое-что. Конечно, академия будет предоставлять услуги клининга раз в неделю, но не думаю, что нам этого будет хватать. Поэтому я бы хотела предложить составить график дежурств. Но это уже ближе к вечеру. Думаю, всем нам сейчас хочется немного отдохнуть. *** Яомомо вручила Мирай кружку с каким-то дорогим чаем, а Очако дала плед, посадив на один из мягких диванов в гостиной. Сквозь открытые окна внутрь проникал прохладный вечерний воздух, и шум веселых голосов наполнил комнату. Напротив Мирай Минору и Ханта спорили насчет самого лучшего журнала с моделями. Девочки собрались вместе, обсуждая какие-то новинки в одежде. Кацуки, Эйджиро, Денки и Мина устроили турнир игр в приставку. Мирай, отвлекшись от ленты новостей в телефоне, с весельем в глазах наблюдала за проигрышем Кацуки Ханте. Блондин, выпустив несколько небольших взрывов, с раздражением плюхнулся на диван рядом, доставая из кармана платок и протирая руки от пота. Закончив, он оглядел Мирай, которая продолжала молча за ним наблюдать. — Когда закончится твой отпуск? — спросил он. — Грубо говоря, уже закончен, — ответила она. — Отлично, — он ухмыльнулся, разминая руки, и кинул на нее торжествующий взгляд. — Тебе лучше быть готовой завтра проиграть мне. Мирай приподняла бровь. — О, ты так уверен, что я бы проиграла? — спросила она. — Ты же в курсе, что я не буду напрямую боевым героем? — И что? Ты будешь меньше вкалывать из-за этого? — Кацуки приподнял бровь, и в его голосе звучал скепсис. — Конечно не буду, — фыркнула Мирай. — Просто хочу сказать, что не так сильно сосредотачиваюсь на грубой силе, как ты. — Зато сосредотачиваешься на тактике и стратегии. Вместо ответа Ханарима ухмыльнулась ему. — Завтра утром договоримся насчет времени. Не струсь, ведьма! В общем-то так и проходило время до начала спортивного фестиваля. Мирай крутилась как белка в колесе: проследить, чтобы все правильно заполнили бланки на участие, обсудить детали с ученическим советом, посетить Мураши-сан — психотерапевта, к которому она ходила два раза в неделю, — сходить на уроки, потренироваться с Кацуки, в перерывах написать пару сообщений Ястребу. И с первым, и со вторым общение становилось теснее с каждым новым разговором. Мирай знала, что с Кацуки она поладят, однако чувства, которые он вызывал, споря с ней о тренировках, об их одноклассниках, о том, сколько специй нужно добавлять в еду, вызывали чувство удовлетворения, которого она не испытывала уже давно. Было приятно говорить то, что приходило на ум, не боясь того, что ее неправильно поймут или обидятся, — Кацуки всегда высказывался прямо и о плохом, и о хорошем в своей излюбленной грубой манере. С Ястребом они общались не так уж и часто — он был занят геройскими делами, а Мирай делами академии, обязанностями старосты и ответственностью за девятнадцатью гиперактивными подростками. Тем не менее, общение это было легкое, наполненное шутками и весельем в позднее вечернее время, даря чувство удовлетворения после очередного сумасшедшего дня. За несколько дней Мирай провела беседу с классом, в ходе которой попросила не распространяться о ее причуде из-за того, что в будущем она хочет стать сумеречным героем и любое преимущество не будет лишним. Одобрение директора и преподавательского состава она получила. Также пришлось поговорить с Мидорией и, соответственно, с Айзавой. Какой бы не была его причуда, но позволять ей разрушать собственное тело явно не было хорошей идеей. Так что они пришли к тому, что, если Мидория все же получится серьезные раны на фестивале, ему придется провести несколько тренировок со специалистами по причудам, которые подберет академия. Прямо сейчас она сидела в комнате ожидания вместе с одноклассниками, взволнованными, но настроенными решительно. Мирай кинула взгляд на время и встала со стула. — Пора выходить, — сказала она негромко, но все ее услышали. Ответом ей было молчание, наполненное напряжением и молчаливым обещанием показать все, на что они способны.

Герой номер три: Ястреб. Личные сообщения геройского аккаунта.

[9:56] Ястреб: я наблюдаю за тобой, птенчик. покажи все, на что способна