Поклоняясь праху (Worship the Ashes)

      Свет, бивший в глаза, заставил Джейка застонать и попытаться укрыться, приложив руку к передней части маски. Острая головная боль заставила Джейка просто лежать, стараясь не двигаться. Его движение разбудило свернувшееся вокруг него тело, и он услышал проклятие Нейтири, когда её руки на мгновение сжались вокруг него.       — Ух, — выдавил он, — Нам пора идти, Тири.       — Пока нет. Не хочу двигаться.       — Твой отец разозлится, если мы этого не сделаем, — сказал он.       — Не волнует. Голова болит.       — У меня тоже, — сказал он, — Боже, эта штука была сильной.       Он почувствовал, как она кивнула и издала тихий болезненный звук.       — Оно сильнее кавы, я этого не ожидала.       — …Кава? — спрашивает он с любопытством.       - Как можно вообще думать об алкоголе в такое время, я не понимаю.       Джейк засмеялся, а затем немного поморщился.       — Ой.       Он крякнул и постарался не трястись, когда на’ви села. Та утянула его с собой, чтобы он сел к ней на колени, пока потребовалось время, чтобы дать тошноте утихнуть.       — Думаешь, я всё ещё буду чувствовать похмелье в своем сновидце? — он спрашивает.       Она остановилась, обдумывая.        — Если ти этого не сделаешь, я очень разозлюсь.       Он фыркнул.        — Хорошо, это честно.       Забавный факт: нет, он не чувствует такого похмелья, как раньше. На самом деле он чувствует себя почти нормально, если не считать головной боли. Свет не режет глаза, звук не бренчит в ушах, но головная боль неприятна и упорна, даже если ничто не усиливает её.       На самом деле Нейтири злится, когда он появляется почти в полном порядке, а она сидит в его шлюзовой камере, подальше от света, в оставленном там гамаке.       — Это несправедливо, — утверждает она.       — Не я устанавливаю правила, — сказал он, пожав плечами.       Она хмуро посмотрела на него из шлюза. Затем уши той дёрнулись, и она пристально посмотрела на Джейка.        — У тибя есть… перья?       Его уши затрепетали при упоминании о них.        — О да, тебе это нравится? — он спросил, — Джеллибин сказала, что мне нужно научиться говорить на языке палулуканов, и… чтобы делать это как следует, нужны иглы, поэтому я смастерил вот это.       Она вылезла из шлюза и, наклонив голову в сторону, чтобы лучше было видно, стала их рассматривать.       — Очень любопытно. Они тибе подходят.       — Мы собираемся в Дерево Дома или вы просто флиртуете друг с другом? — услышав голос Евы, парочка перевела взгляд в её сторону и увидели, как Хару вышел из лачуги связи.       Их уши горели красным, и Нейтири что-то пробормотала.       — Возьми учёную и её парня, — попросил Джейк, указывая на девушку, о которой идёт речь, которая скорчила ему рожу, — Я попрошу Джеллибин подвезти меня и высадить достаточно близко к деревне, чтобы я мог дойти.       — Очень хорошо, — согласилась Нейтири, и они разошлись.       Джеллибин на самом деле не хотела этого делать, но Джейк соблазнил её обещанием вкусного сытного стейка позже. Она неохотно заинтересовалась, потому что, хотя ей и нравилось сырое охотничье мясо, ей также нравился уникальный вкус приготовленного мяса. В итоге она сказала, что подвезёт его, если он попросит на языке палулуканов.       Он уставился на неё.       — Как, я не…       — Попробуй, — сказала она и стала ждать.       Джейк фыркнул, встав на четвереньки, думая о движениях её мыслей, манере её речи и словах, которые он мог сказать своим телом.       — Пожалуйста, — начал он медленно, двигаясь так, как и она, поправляя уши, чтобы расположить иглы перьев в правильном положении, — Отнеси меня… к… дереву.       — …На самом деле это было намного лучше, чем я думала, — откровенно сказала палулукан, — Хорошо, я обещала, поехали.       — Ура! — воскликнул морпех и скользнул к ней на спину, когда Джеллибин выбиралась из своей берлоги.       Джеллибин высадила его в миле от Дерева Дома. Джейк сказал, что его подвезут обратно, чтобы она не беспокоилась о том, чтобы его забрать. Джейк помахал ей на прощание, а затем молча проскользнул через джунгли, пока не вышел на поляну вокруг Дерева Дома, приветствуя играющих снаружи детей и дружелюбные лица вокруг. Многие дети решили, что дергать его за хвост — это весело, и ему приходилось игриво шипеть на них и загонять тех обратно в их собственные игры.       Он обнаружил, что Мо’ат ругает Нейтири, и пошёл поговорить с парой.       - Пожалуйста, не кричи на меня, — попросила Нейтири, поморщившись.       Мо’ат помолчала, а затем, громче прежнего, снова начала ругаться.        — Ты выглядишь ужасно, — сказал Мо’ат, когда Нейтири слегка зашипела и опустила голову из-за боли от громкого голоса, — И не думай, что я не чувствую от тебя запаха человеческого алкоголя. Ты всю ночь пила?       — Мама!       Мо’ат посмотрела на Джейка и указала на свою дочь.       — Ты имеешь к этому какое-то отношение? — спросила она.       Джейк, может, и не умный парень, но и не дурак. Поэтому он делает то, чем славится человечество на этой планете, и лжет.       — …Нет, — сказал он, глядя ей в глаза, — Видишь, у меня нет похмелья, со мной всё в порядке.       Нейтири толкнула его с такой силой, что это буквально выбило воздух из его лёгких. В итоге морпех упал на землю, захлебываясь смехом и кашляя.       — Ты ужасен! — сказала Нейтири, — Единственная причина, по которой он не чувствует эффекта, заключается в том, что он поменялся телами!       — Отсутствие алкоголя в этом теле означает отсутствие эффекта от алкоголя, — говорит он с земли.       Нейтири в ярости зашипела на него.       Он поднял руки вверх, сдаваясь.       — Ладно, ладно, у меня всё ещё болит голова! Просто ничто не ухудшает ситуацию, поэтому я могу притвориться, что со мной всё в порядке.       — Он идиот! — усмехается Нейтири, указывая на него, глядя на свою мать, которая смотрит на свою дочь так, будто единственной идиоткой здесь была Нейтири.       Нейтири обидно зашипела, и Мо’ат ущипнула её за бедро в ответ.       - Иди по своим делам, — сказала Мо’ат, заставив Нейтири отступить, опустив голову и поджав хвост, а затем предупреждающе указала на Джейка, ничего не сказав.       — Я… я иду к кружку, — сказал он и поспешил прочь, отряхивая грязь и листья.       Чуть дальше он услышал спор по-английски и остановился, чтобы направиться в том направлении, чтобы посмотреть, что происходит.       Джей и Тсу’тей вели очень… оживлённую дискуссию за пределами Дерева Дома. Во время тренировок Джей предпочла носить более облегающую одежду, поэтому она была в спортивном бюстгальтере и чем-то похожем на шорты из спандекса. Джейк предположил, что это хороший компромисс: нужна хорошо сидящая одежда, чтобы ничего не цеплялось за ветки и не соскальзывало, создавая шум. Чёрт, Джейку, возможно, стоит поговорить с ними о создании человеческой одежды в будущем и о стилях, с которыми они будут работать. И, может быть, попросить кого-нибудь еще помочь ему с проблемой с одеждой; один человек не может одеть примерно двадцать одного человека и троих сновидцев в одиночку.       — …это невозможно! — воскликнул Тсу’тей, — Мы уже пробовали, это никуда не ведёт!       — Просто возьми меня на охоту. Ты же знаешь, я лучший из охотников за людьми. Я не спугну добычу!       Тсу’тей раздраженно зашипел.       — В чём проблема? — спросил Джейк, и Тсу’тей взглянул на него, разочарованно вздохнув.       — Он не берёт никого из людей на охоту! — сказал Джей, — Какой, чёрт возьми, смысл учиться на охотников, если мы не ходим на охоту?       — Это не вопрос мастерства, — откровенно сказал Тсу’тей, — Это ваша форма, ваши тела, добыча может обнаружить вас гораздо легче, чем на’ви!       — Ну, как же так? — спросил Джейк.       Тсу’тей потёр лоб, пытаясь подобрать формулировку.       — Отчасти ваш цвет кожи, — сказал он первым, — Это необычный цвет, и он сильно выделяется. Джей — одна из самых бледных людей, и её легко заметить. Но кроме того, у всех Небесных Людей есть отчётливый… запах? И это странно: если ветер переменится, он быстрее предупреждает добычу.       Люди, или человек и сновидец с человеческим разумом, какое-то время смотрят на него.       — От нас пахнет? — спросил Джейк, — Типа, плохо?       — Нет-нет, совсем неплохо , просто… — Тсу’тей махнул руками, — Все Небесные люди пахнут огнём? От вас всех пахнет… вкусом дыма, а также вашими уникальными ароматами. Но он не совсем похож на запах огня, он немного другой. Просто очень, очень похож и уникален только для Небесных Людей.       Пара обдумала это. Джей прищурился, но глубоко. Она направила лук в сторону Джейка, прося того подержать.       — Подожди немного, я вернусь, — сказала она, и аватар взял её лук.       В его руках он был таким маленьким, определенно детский лук.       Они видели, как она побежала обратно к Домашнему Дереву и исчезла за корнем.       — …Так как проходит обучение охотников за людьми? — спросил Джейк.       — Ну, кроме этого, — сказал Тсу’тей, указывая рукой, — Люди испытывают трудности с некоторыми аспектами, в основном скалолазанием, но быстро адаптируются к другим. Это странный баланс.       — Хорошо, хорошо, — сказал он.       — Ви все странно держите луки, но отказываетесь использовать наш метод. Люди говорят, что им тяжело. Полагаю, это не проблема, если твои стрелы попадают точно.       Джейк кивнул.       — Спасибо за понимание, — сказал он, — Я также не могу себе представить, что вдруг появилось столько… еще четырех ученика? — это легко.       — Возможно, и нет, но они очень стараются во всём, что делают, и стараются изо всех сил. Я надеюсь, что через несколько недель они смогут улучшить свою выносливость и скорость с помощью тренировок… — Тсу’тей в частном порядке обдумывал свой план тренировок.       — Хорошо, а как насчёт этого? — сказала Джей позади них.       Она была буквально засыпана пеплом. Она выглядела серой, и местами серый цвет граничил с чёрным. Выглядело так, словно она смешала пепел с водой, покрасила себя с головы до пят — руки, руки, шею, грудь, живот, ноги, ступни, покрыла каждый дюйм кожи, а затем поверх всего этого добавила еще один пыльный слой пепла. Её светло-голубой бюстгальтер и чёрные шорты были тусклыми от сажи, волосы выглядели седыми, и она даже сняла маску, чтобы смахнуть пепел с лица, и натёрла пеплом большую часть своей экзо-маски.       — Если что-то имеет запах, вы либо заглушаете его чем-то другим, либо изменяете, чтобы скрыть его. Люди пахнут странным дымом? Ну, теперь я пахну, как старый костёр, животные знают, что такое костёр. Так это работает? — спросила она Тсу’тея, — И я определённо больше не розовая.       Джейк посмотрел на Тсу’тея, который выглядел немного озадаченным, но затем наклонился и понюхал воздух вокруг неё, нахмурившись в задумчивости.       — …Я думаю, это действительно работает, — сказал он с любопытством.       — Тогда вперёд! — сказала она, указывая на охотника.       — Веселитесь, — предложил Джейк, когда Тсу’тей раздражённо фыркнул.       — Люди такие… нетерпеливые, — пробормотал он, когда они пошли прочь, к пастбищу па’ли.       Когда всё было решено, Джейк наконец пошёл к другим ткачам, сидел с ними и смотрел, в чём им нужна помощь.       — Джейксулли, — раздался голос с небольшого расстояния, и он посмотрел на материнский ткацкий станок, где стояла Йеёнго, жестом подзывая его.       — Иди, помоги нам.       — Я могу помочь с Материнским Ткацким Станком? — удивлённо спросил он.       — Да! В этом теле да, можешь, — ответила она, — Ты физически можешь взобраться на него, так что, конечно!       Джейк уже вскочил, чтобы помочь ей, улыбаясь.       — Покажи мне, пожалуйста, — взволнованно сказал он.       Она немного посмеялась над ним.       - Так взволнован!       - Извини, я просто думал, что никогда не смогу с этим помочь, — сказал аватар, — Это красивый ткацкий станок, на котором создаются прекрасные плетения.       — Да, — сказала она с видом самодовольства.       В тот день Джей принесла свою первую дичь, которой затем накормила в ту ночь племя, включая и людей. Корзину, полную тёмного пепла для охотников за людьми, оставили возле костров, а не убрали и закопали в другом месте.       На следующий день, после некоторой практики в языке палулуканов с Джеллибин и, наконец, завершения протеза, который был прекрасным оружием, и Джеллибин была в восторге от него, они снова отправились в набег. Джейк проверил свой список мест, где расположены хижины связи. И, хотя выбирать было из чего, он решил, что хочет быть ублюдком.       Любимая хижина связи Грейс Огустин располагалась в горах Аллилуйя, и Джейк был уверен, что она не только имела отличные запасы, поскольку была хижиной связи главы научного отдела, но и почти наверняка имела сигареты. Лично он не курил особенно много, когда речь шла о табаке или травке, если была возможность, но он уверен, что кому-то они понравятся. А если нет, то он поиздевается над Огустин, украв её любимый запас сигарет. Это действительно звучало как беспроигрышный вариант, как бы он на это ни смотрел.       Это было, конечно, далеко, и к тому же ему нужно было много лазить, но он был целеустремленным ублюдком и был готов испортить ей день. Джеллибин донесла его до одной из огромных плетеных лоз, соединенных с плавучими островами, и решила вздремнуть, пока он был занят восхождением.       — Я не бросила вызов торуку, — сказала она, когда он посмотрел вверх, — Это ещё одна задача палулукана.       — Что именно?       — Убийство торука — это испытание, требующее серьёзной подготовки. Скорее всего, мне это ещё не удастся.       — И вообще, сколько их? Не может быть только одного, иначе у них никогда… не будет больше.       — Они также являются изолированными существами, как и палулуканы. В этих горах может быть четыре пары, но за ними их больше. Эти горы пользуются большим спросом, и они часто борются за территорию. Среди парящих гор живут только самые сильные и могущественные торуки. Им редко бросают вызов, и они часто побеждают в них, несмотря ни на что.       — Я буду следить, — сказал он, — Не хочу столкнуться с одним из них.       — Точно нет.       Джейк привязал поклажу к спине и приступил к восхождению. Это была действительно тяжкая работа, и ему приходилось время от времени останавливаться, чтобы подышать воздухом. Но месть двигала им превыше всего, и ему удалось подняться на вершину, прыгнуть на одну из лоз, соединяющихся со следующим островом, и подтянуться наверх.       Он кратко исследовал маленький остров на наличие полезных растений, найдя лишь быструю закуску в виде фруктов, а затем продолжил восхождение.       Ему требуется больше нескольких часов, чтобы добраться до острова, где находится хижина связи, но кажется, что затраченные усилия того стоят.       — Привет, красавица, — приветствует он хижину, широко раскинув руки, — Я с нетерпением жду ваших щедрых подарков!       Джейк прислонил пропуск к металлическому сканеру и вошёл в хижину, принявшись за работу. В хижине действительно были неплохие припасы, но ничего сумасшедшего. Нашел четыре большие коробки сигарет, вмещавшие, однако, сотню сигарет, что казалось победой. Он украл много хороших припасов и на мгновение задумался, стоит ли ему собрать корзину, чтобы перевезти дополнительные припасы. Потом нашёл спортивную сумку и решил, что судьба улыбается ему, и продолжил воровать ещё больше дерьма. Кастрюли, сковородки и кухонные принадлежности ушли в сумку, закрепившись так, чтобы свести к минимуму шум при движении. Он украл ещё простыни и спасательное снаряжение. И мыло. Он взял всё мыло, которое смог найти. Взял с собой верёвку и запасные фильтры для экзо-масок, а также аптечку, которая была намного лучше чем их, потому что в ней было всё, что вам может понадобиться, и кучу действительно крутых медицинских сканеров. Хорошие, и многофункциональные. Они охватывают кучу полезных показаний, которые были бы полезны для водителя аватара, например, для проверки активности мозга, но они также могли бы быть очень полезны и для более физических вещей, например, для рентгеновских снимков и более простых сканирований, подобных этому. Это была довольно хорошая находка.       Он сделал паузу, осматривая еду и разглядывая фотографии, с любовью приклеенные к холодильнику. Джейк медленно рассматривал каждую фотографию, сопоставляя названия с некоторыми фотографиями, пока его взгляд не упал на одну, на которой Нейтири и ещё одна молодая девушка обнимали друг друга и улыбались в камеру. Джейку потребовалась секунда, чтобы он узнал ожерелье второй девушки, которое Мо’ат носила по сей день.       Он осторожно снял фотографию с холодильника и сунул в карман.       Нашёл множество различных лопат, которые, как он предполагает, предназначены для взятия проб, три кирки разных стилей, два брезента и столько барахла, сколько он мог уместить в оставшихся местах.       А затем он услышал снаружи звук Самсона и выглянул в окно.       — Вот дерьмо, — сказал он себе, — Пора сматываться.       Он быстро застегнул свои сумки и закрепил их. Остановился у двери, услышав, как затихли двигатели, и подумал: «Ну, скорее всего, это Грейс приезжает сюда для использования лачуги связи, так как же я могу разозлить её всего лишь коротким разговором, когда ухожу?» Он вытащил сигарету из сумки и зажал её губами, схватил зажигалку освободившейся рукой и наконец выбрался из хижины.       Стоя на солнце, Джейк смотрел вниз на меньшие фигуры Норма Спеллмана, Грейс Огустин и Труди Чакон, стоявшей у «Самсона». Они замерли с широко раскрытыми от удивления глазами.       Джейк демонстративно зажёг сигарету. Он вдохнул мягкий дым и позволил ему выдохнуться через нос.       Они смотрели.       — Ну, мне пора, — сказал он, хватая свой клюв и направляясь влево, к виноградным лозам, на поверхность.       — Какого чёрта? — Грейс пробормотала.       — Спасибо за шмот, задроты! — крикнул он позади себя, махнув рукой.       — Что за… эй! Нет! — Грейс крикнула ему вслед, — Ты думаешь, что можешь просто… ворваться из ниоткуда и украсть наши вещи…       — Я живу на Пандоре, ты просто в гостях. У меня есть жилищные льготы! Такое, как воровать шмотьё! Есть с этим проблемы? Значит возвращайся на Землю, турист.       Туфля ударила его по затылку, и он выронил сигарету, ругаясь, потёр разболевшуюся голову и обернулся, чтобы посмотреть на неё.       — Не уходи, блядь, верни…! — щелкнула она, стоя там, выставив на всеобщее обозрение красочный розовый носок, и это натолкнуло его на идею.       Он схватил ботинок с земли и швырнул его так сильно, как только мог, прямо с летающего острова, наблюдая, как он красиво плывёт по воздуху по идеальной дуге. И канул прямо в джунгли внизу.       — О, мило, по-настоящему взросло, — саркастически сказала она, указывая обеими руками на край острова.       — Я закончил здесь, — сказал он, — Ты бросишь другой ботинок, я брошу в тебя.       — Ты уже сдался и ушёл, у тебя нет причин усложнять жизнь всем остальным, — огрызнулась Грейс.       — Нет причин? — он потребовал, — Я думаю, у меня их достаточно. И я думаю, что у всех остальных людей, покинувших эту адскую дыру, есть масса причин усложнять и вам, ребята.       — Слушай, мне жаль насчёт Тома, но…       Он тут же громко зашипел, обнажив все зубы и прижав уши, заставив ее вздрогнуть.       — Держи его имя подальше от своих чёртовых уст! — рявкнул он, бросаясь обратно.       — Мне жаль, что я так о нём сказала, — сказала она, подняв руки, — Я, я должна была…       — Да, ты должна была. Но ты этого не сделала. И мне плевать, если ты сожалеешь о том, как ты вела себя, когда я приехал сюда. Мне плевать, сожалеешь ли ты о том, как чертовски неуважительно ты отнеслась к памяти моего брата. Я тебя ни черта не прощаю, и ничто из того, что ты можешь мне сказать, никогда не исправит ситуацию. Ты имела в виду каждое чёртово слово, каждую колкость, каждое пренебрежительное движение, и единственная причина, по которой ты сожалеешь об этом сейчас, это то, что оно продолжает кусать тебя за задницу. Так что не смей … — сказал он, указывая ей на грудь, и она осторожно посмотрела на заостренную кость в его руках, слегка подняв руки, сдаваясь, — … произносить его имя своим грязным ртом.       Она ничего не сказала, просто смотрела на него.       Джейк выпрямился и отвернулся, наконец уйдя.       — Извини, — внезапно сказал Норм, и его уши дернулись, а шаги замедлились.       — Прости, я не… — он остановился, не зная, что сказать, — Мне очень жаль. Да.       Джейк взглянул на него через плечо и кивнул, прежде чем идти дальше.       Это не было «Я прощаю тебя» или «все в порядке», это было не более чем признание того, что его извинения были услышаны.       — Он забрал все мои чёртовы сигареты, — усмехнулась Грейс, захлопывая ящик, — Половина инструментов, чёртовы простыни …       — Нам не хватает двух сканеров, — сказал Норм, — И… всё наше серебро. Кроме ножей для масла?             — Кстати, мыла нет! — объявила Труди из глубины хижины связи.       Двое учёных застонали.       Она вернулась и постучала по стенам, осматривая окрестности. Она заглянула в холодильник.       — Похоже, он не прикасался к еде.       — Зачем ему это? Это все отвратительно, — прокомментировал Норм.       — Тебе придётся составить мне список вещей, которые можно взять из Врат Ада, — сказала Труди, — А поскольку уже поздно, то привезти всё это я смогу только завтра.       Норм вздохнул, проведя рукой по волосам. Он посмотрел на спину Грейс через хижину. Та фыркнула и бросила пустую коробку на стол.        — У нас закончились светящиеся палочки.       Она вздохнула, вытащила сигарету из пачки, которая была при ней, подошла к ним, прикуривая.       — Держу пари, что мы тоже многое упускаем из виду.       — У него было только две сумки, — рассуждала Труди, — Нельзя вместить столько только в них.       — Думаешь, он бывал здесь раньше? — спросила она, и Труди вздрогнула.       — Точно. Мы не узнаем, пока не обнаружим что-то пропавшее.       Грейс посмотрела на холодильник, вдыхая дым, и замерла. Её свободная рука потянулась к месту на холодильнике, где Норм увидел скотч, приклеенный к этому месту, как будто снятую с него фотографию.       — Этот ублюдок, — сказала она.       — Он забрал фото? Только одно? — спросил Норм, взглянув на остальные, которые остались нетронутыми, — Почему?       Доктор не ответила, глядя на то место, которое занимала её рука.       — Кто был на нём? Вы должны это узнать? — он пытался.       — Нейтири и ее сестра Сильванин, — сказала она, — Дочери оло’эйктана.       — Зачем ему это? — спросила Труди.       — Я не знаю, но это было намеренно, — сказала она, — Он взял только это фото. У него была какая-то причина. Сильванин… она была одной из учениц, погибших в школе.

***

      Джеллибин ждал его, пока он наконец спустился на уровень земли.       - Успех? — спрашивает она.       — Ага! — он подтверждает, — Эй, как думаешь, ты сможешь помочь мне выследить Эйтукана? Я слышал, как он вчера говорил об охоте сегодня во время ужина. Кажется, я знаю, где он будет, и у меня есть для него кое-что.       Она обдумала это.       — Вероятно. Разве это не может подождать?       — Я бы предпочел этого не делать, — сказал он, — Можем ли мы попробовать найти его?       — Почему нет?       Они двинулись, и Джейк направил её к месту, которое, как он слышал, упомянул Эйтукан. Судя по всему, ранее он видел в этом районе большую группу рунгвамов и хотел собрать побольше их чешуек для чего-то, над чем он работал. Он разговаривал об этом с Мо’ат, пока она спрашивала, как прошёл его день, и Джейку удалось подслушать отрывки разговора, пока они ели, и получить хорошее представление о том, где находится это охотничье угодье.       Когда Джеллибин приблизилась к этому месту, она остановилась как вкопанная, все иглы расправились, когда она почувствовала воздух. По спине Джейка пробежала дрожь, и он слушал ее ушами, чувствовал воздух иглами и чувствовал запах территории, на которую они шли.       Эта территория принадлежала двум палулуканам, и Эйтукан охотился на ней.       — Дерьмо! — сказал Джейк, сбрасывая сумки в небольшую норку под деревом.       Он заберет их позже, когда убедится, что Эйтукан жив. Освободившись от бремени, Джейк и Джеллибин рванули в сторону запаха вождя.       В воздухе раздался рёв, его повторил ещё один палулукан, и Джейк поправил клюв, когда Джеллибин метнулась сквозь деревья и листья.       Вспышка синего цвета пронеслась по земле сквозь деревья впереди, преследуемая большим чёрным телом, которое быстро ударило его по ногам, сбив человека с ног, и Джеллибин взревела, когда она прыгнула, резко приземлившись на спину другого палулукана, сбив его с ног.       В воздухе пахло кровью на’ви, и Джейк и Джеллибин яростно зашипели на приближающегося палулукана и на того, в которого они только что врезались. Пара яростно зарычала, шипя в ответ. Один из них попытался наброситься на пару, и Джейк заставил Джеллибин отпрыгнуть назад, а затем бросился и ударил палулукана клювом по морде, разорвав две линии крови на его морде.       — Эта охота наша! — другой взревел, пока первый рыкнул, и отдёрнул раненую морду в сторону, — Хранитель Баланса охотился на нашей территории!       — Ты не убьешь его! — прорычал Джеллибин, — Вы навлечёте на себя ярость всего клана Коры и Листа! Это Коготь их клана!       Пара зарычала.       — Хочешь ещё один порез на лице?! — выплюнул Джейк, предупредительно встряхнув перьями.       — Брат-по-связи, ты знаешь наши пути!       — Но Хранитель Баланса не такой! Мы заберём его и исправим его поведение! — рявкнул Джеллибин, - Оставь его!       Пара, казалось, пыталась решить, стоит ли драка того. Джейк довольно хорошо получил тот палулукан, и кровь капала с их лица. Другой думал о ране, об их сбитой жертве, истекающей кровью на лесную подстилку, а также о гневе и защите Джеллибин и Джейка.       — Эта добыча не стоит сражения, — решил тот, — Но не приходите сюда больше на охоту, вам не рады.       — Хорошо, — сказал Джейк, — Мы согласны.       Два палулукана отступили на несколько шагов, настороженно наблюдая за сновидцем и его сестрой по связи, а затем молча исчезли в зелени, над корнями.       Джейк выдохнул и посмотрел на Эйтукана, который лежал на земле, сжимая рану на ноге.       — Дерьмо, — сказал он, соскальзывая со спины Джеллибин, — Я с тобой, — заверил он, рассматривая порез.       Рана была глубокая и сильно кровоточила, но похоже, что артерию не перерезала. Однако мужчина на’ви ни в коем случае не мог стоять или ходить.       — Чёрт, это нехорошо, — сказал он.       — Почему ты здесь? — мужчина выдавил через боль.       — Я вообще-то тебя искал, — ответил он.       Эйтукан нахмурился в замешательстве.       — А потом мы оба поняли, что вы охотитесь на территории палулукана, и пришли спасти вашу жизнь, так что это другое дело. Я оставил свои вещи поблизости, у меня есть медикаменты, чтобы немного помочь с раной. Продолжайте давить на неё, я подниму вас, ладно?       Он кивнул.       — Хорошо, дайте мне руку, — сказал он и одним уверенным движением усадил Эйтукана в переноску.       Он издал удивлённый звук, но вместо того, чтобы извиваться, просто замер. Отлично. Джейк подошёл к Джеллибин и положил Эйтукана ей на спину, а затем забрался и сам.       Он соединил косу с Джеллибин, повернувшись лицом к мужчине, чтобы помочь ему оказывать давление на рану, пока палулукан быстро доставил их туда, где Джейк оставил свои вещи. Она легла, чтобы Джейк мог взять аптечку и начать латать рану, не перемещая Эйтукана больше, чем они уже сделали.       — Это обезболивающее, — выдохнул морпех, удовлетворенно кивая, — Это уменьшит боль. Область вокруг раны онемеет, и я смогу ее достаточно залатать, чтобы доставить вас в Дерево Дома, хорошо?       Эйтукан кивнул, и Джейк применил местный анестетик. Он быстро наложил жгут, чтобы замедлить кровотечение, и достаточно промыл рану, чтобы перевязать её и помочь справиться с кровопотерей. Он попытался бы зашить его сам, но это был ужасный порез, и он предпочел бы отвезти олоэйктана к Мо’ат, чтобы та обработала рану как надо. Когда все стало настолько хорошо, насколько это было возможно, он снова схватил свои сумки и снова сел на спину Джеллибин.       Эйтукан схватился за бедра для устойчивости, пока он двигался.       — Вам повезло, что я приехал вовремя. Охота на территории палулукана — это повод для борьбы палулукана и смерти для всего остального. Я не думаю, что рунгвам стоил бы этой битвы.       — Я не знал, что это территория палулуканов.       — Да, обычно это нелегко сказать, кроме как осмотреть местность, прежде чем даже подумать о том, чтобы вытащить лук. Однако Джеллибин может сказать это по запахам в воздухе и тому подобному. Посмотрим, смогу ли я… показать вам, где, как мы знаем, живут некоторые палулуканы, чтобы помочь другим охотникам не разозлить их.       Через несколько минут Эйтукан спросил:       — Почему ти меня искал?       Джейк вздрогнул и подвинулся, полностью развернувшись. Он верил, что Джеллибин знает дорогу и подскажет ему, нужно ли ему лучше балансировать.       — Эм… я, ну, вы знаете, крал вещи из одной из лачуг связи в горах Аллилуйя, лачуги, которую Грейс Огустин часто использовала. Я нашёл для себя кое-что хорошее, но… Я также нашёл кое-что, что, как мне кажется, может вам понадобиться. Огустин, наверное, злится на меня за то, что я взял его, но… я думал, что оно принадлежит тебе больше, чем ей.       Он лезет в карман и достает сложенную фотографию, разворачивает и показывает мужчине. На мгновение он выглядит растерянным, а затем смотрит на него, забирая его из рук Джейка.       — Я узнал Нейтири, а затем узнал ожерелье, которое носила девушка рядом с ней. Это Сильванин, верно?       Выражение лица Эйтукана мгновенно изменилось, когда он узнал её.       — Для Грейс, очевидно, это важно. У неё была эта фотография в особом месте. У неё было много фотографий детей, школы. Её это очень волнует, и я уверен, что она хочет убить меня за то, что я украл эту фотографию, но… это не её дочь. Не её сестра. Я думал, вы и ваша семья заслуживали этого больше, чем Грейс.       Эйтукан закрывает глаза от своего горя, а затем встречается взглядом с Джейком.       — Спасибо тибе за это.       — Конечно, — сказал он, — Я имею в виду, если я… — он замолкает, не совсем зная, как закончить это предложение.       Но Эйтукан хорошо справляется с очередями.       — Твой брат, — говорит он, — У вас есть его фотографии?       — Ага. Я… — он прочистил горло, — Иногда на них трудно смотреть. Но я рад, что они у меня есть, чтобы помнить его. Увидеть его живым и счастливым.       — Мне могут не нравится многие аспекты жизни Небесных Людей, вещи, которые они создали, но… я не могу отрицать возможность увидеть её снова… это… — Эйтукан не закончил предложение, но Джейк всё равно кивнул, — Вы взяли это у ГрейсОгустин?       — Да, ну, — пожал он плечами, — Я не особо расстраиваюсь по этому поводу. Она вроде… — он поморщился и показал рукой.       Эйтукан сделал движение головой, чтобы Джейк мог уточнить.       Джейк вздохнул.       — Честно? Она сука. Или она всё время вела себя как сука, когда я её встретил.       — Сука? — повторил Эйтукан.       Джейк вздрогнул, прочистив горло.        — Э-э, это… человеческое ругательство в адрес… злой женщины, обычно. Грубо, снисходительно, — пояснил он, поморщившись, — Иногда… его также используют против мужчин, чтобы назвать их… трусами? Мне действительно, наверное, не следует ругаться так много, как обычно. Но… когда я впервые встретил её, она даже не взглянула на меня и вообще не признала меня. И когда её заставили посмотреть на меня и поговорить со мной, она даже не поздоровалась со мной, она просто потребовала знать, где мой брат, и сказала, что не хочет, чтобы я был тут. Итак… я сказал ей, что Томми мёртв, и она даже… ничего не сказала об этом, не выразила соболезнований и не показала ни капельки печали. Услышав это, она просто пошла дальше и попыталась выяснить, что это за херня? Она спросила, имею ли я какое-либо лабораторное образование, знаю ли я что-нибудь об исследованиях, которые они проводят, и тому подобное. И поскольку она вела себя со мной как стерва, я пошел дальше и так же был груб в ответ.       — Первый раз, когда она была хоть немного мила со мной, это был первый раз, когда я был в сновидце, — сказал он, — Как будто она так сильно ненавидит людей, что может терпеть хорошее отношение к другим людям только тогда, когда они синие. Так что она была достаточно добра ко мне, когда я ходил во сне, а потом, как только я вернулся в свое человеческое тело, мне показалось, что со мной не стоило разговаривать. Было так странно иногда видеть доброту и не получать ее всего несколько минут спустя. В последнюю ночь, которую я провел у Врат Ада, она пришла ко мне в покои и разговаривала со мной так… как будто я был безмозглым животным. Сказала мне, что завтра буду их охранять, а не быть идиотом, довольным спусковым крючком, и стрелять во всё, что движется. Я имел дело с ее несчастной задницей целую неделю, и мне так надоело то, как она со мной разговаривала, что я сказал, что не уверен, что смогу с этим справиться, но я бы дал ей шанс, если она перестанет быть со мной стервой.       — Она имела наглость сказать мне, что вполне разумно, что она была немного вспыльчивой, потому что вместо двух ученых у нее был один ученый, и идиот, за которым ей приходилось присматривать. Я был зол. Я… — он вздохнул, потирая лицо, — Я схватил коробку, в которой хранился прах Томми, подошёл к ней и сказал ей, если она хочет, чтобы двое ученых поговорили, взять Томми и отвинтить ее, и вручил коробку ей в руки. Я пожалел об этом в ту же секунду, как сделал это. Когда его держал кто-то другой, особенно кто-то, кому он безразличен, это было просто неправильно, меня тошнило. Не думаю, что есть что-то, о чем я сожалею больше всего. Она просто побледнела, застыла на месте, как будто не могла поверить в то, что я только что сделал. Что она держала в руках прах мужчины, на которого жаловалась, что его нет рядом. Поэтому я забрал коробку обратно и обругал ее. Я действительно кричал на нее, группа людей, которые были вокруг, остановились, чтобы просто посмотреть на меня, когда я сказал ей, что мой брат был мертв всего четырнадцать дней, и она была бессердечной сукой, которая на самом деле не заботилась о нем даже немного. А потом я захлопнул дверь перед ее носом. Это была такая глупость, но, думаю, я дозвался до нее, потому что на следующий день она вообще не посмотрела мне в глаза. И… в тот день мне удалось увести от них своего сновидца, а той ночью я украл один из дирижаблей и скрылся. Затем, всего через несколько дней, Нейтири привела меня в Дерево Дома. Он пожал плечами.       Эйтукан внимательно наблюдал за ним.       — Она мне не нравится, — признался Джейк, — Но я знаю, что она заботится об этом мире, о людях в нем. Она заботилась о школе, она заботилась об учениках, она заботилась о Пандоре, она заботилась о на’ви, она просто заботилась об этом… больше, чем кто-либо из её окружения. Как будто она даже не видит, что другие люди вокруг нее тоже люди. Люди с… надеждами, чувствами, семьей… Она не может…. Она больше не может Видеть людей.              Эйтукан медленно и задумчиво кивнул.       — И мы… много людей на этой базе… да, там много дерьмовых людей, подлых, грубых. Но они все еще люди. То, что некоторые солдаты были придурками, не означает, что я хочу их смерти. Я уверен, что многие люди пришли сюда только потому, что они в отчаянии. Земля — непростое место для жизни. Здесь лучше, намного лучше, даже с учетом проблем. И вы зарабатываете много денег, работая на Пандоре. Я знаю, что деньги на самом деле не то, что вас волнует, это не то, как устроено ваше общество, но не иметь денег? У него нет еды, воды, крова. Это невозможность получить помощь, если ты ранен. Это жизнь людей, которые не смотрят вам в глаза, игнорируют вас, постоянно испытывают стресс из-за того, что могут позволить себе необходимые вещи, и задаются вопросом, когда придет ваш следующий обед. Земля — это… ужасное место для жизни, теперь, когда меня там нет, и я вижу ее такой, какая она была. У меня было достаточно денег, чтобы прожить, но едва . Я жил не в хорошем месте, не мог позволить себе хорошую еду, электричество вообще не работало раз или два в неделю… — Он пожал плечами.       — А какое же место тогда лучше?       — Ну, иметь деньги — значит жить без каких-либо забот. У тебя могут быть самые лучшие вещи, и для этого тебе почти не придется работать, — ответил Джейк.       — Вы можете купить хорошую еду или заплатить людям, чтобы они приготовили для вас еду, у вас всегда работает электричество, хорошая кровать, одежда, чисто, комфортно. Боже, я даже не знаю. Я не настолько богат, чтобы знать, как выглядит хороший дом, но это как разница между… Вы живете на одном из небольших деревьев вокруг Врат Ада, где всегда чувствуется запах дыма, и слишком много шума, когда он дожди, ты промокнешь, стихи о жизни в Дереве Дома, где воздух чистый, люди добрые, гамаки удобные, еда всегда есть… Там удобнее, безопаснее.       Эйтукан выглядит очень задумчивым.       — У некоторых богатых людей дома размером с Врата Ада, а некоторые бедняки живут в местах меньше моей лачуги, — добавляет Джейк.       Эйтукан нахмурился.       — Какая польза от такого большого пространства?       — Никакого, — прямо говорит Джейк, — Им не нужно это пространство, они даже не используют его большую часть времени. Эти люди просто наполняют комнаты вещами, которые им не нужны, просто чтобы произвести впечатление, чтобы похвастаться, а потом ничем из этого не пользуются. Это расточительно, это… — он прорычал себе под нос, — Бесит меня и многих других бедняков. Мы ненавидим богатых, они раздражают и… Но проблема в том, что наличие большого количества денег означает, что вы можете позволить себе защиту. Даже если бы мы хотели причинить вред богатому человеку, если бы мы захотели попытаться украсть его, мы не смогли бы этого сделать. Как солдаты на базе, которые защищают людей, которые защищают технику, это именно так. Богатые люди вполне могут нанимать собственных солдат. Богатые люди даже не попадают в неприятности. Они могут нарушить закон и практически остаться безнаказанными. Просто потому, что у них есть деньги. Одним из наказаний за нарушение законов является выплата определенной суммы денег, а поскольку у богатых людей есть лишние деньги, они могут просто… делать это столько, сколько захотят, а если бедный человек нарушил этот закон и не смог бы если не заплатят, их посадят на какое-то время. И так устроена наша система правосудия: когда человек нарушает закон, он предстает перед судьей, чтобы доказать свою невиновность или договориться о наказании, если он виновен, и у него есть так называемый адвокат, который поможет ему доказать их невиновность или помочь им добиться лучшего наказания. Например, убедить судью заключить кого-то в тюрьму на сто дней вместо тысячи. Но лучшие юристы, те, кто может лучше всего убедить судью, у которых есть ресурсы, чтобы убедить судью лучше всех, стоят больших денег, и угадайте, у кого много денег? У богачей.       Джейк вздыхает, слегка наклоняясь вперёд.       — Селфридж, лидер «Врат ада», вероятно, мог бы убить человека средь бела дня и отделаться годом тюрьмы. Если бы я это сделал, я бы никогда больше не увидел дневного света. Земля чертовски сложна, и всё это слишком запутанно. Некоторое время все работало нормально, а затем стало хуже, сложнее, медленнее, пока не стало возможности исправлять сломанные процессы. Я так рад, что никогда не вернусь.       — Как ти можешь быть уверен? Что, если тебя поймают? — Эйтукан нажал.       — Ну, если они меня найдут, я просто убью себя, — честно сказал он, и была минута, когда слова просто не подходили Эйтукану, а затем его глаза расширились и растерялись.       Похоже, он всё ещё не понимал и отчаянно пытался понять это, боясь столкнуться с концепцией, которая была слишком чужой, чтобы ее можно было понять.       Джейк отодвинулся назад, наблюдая, как он борется, его глаза метались то вправо, то влево, как будто он искал спасения, которого не мог выбрать.       — Я не… я не… — Эйтукан боролся со словами, — Я… ти бы сделал что?       — Я бы покончил с собой, — повторил он.       — Это не… ти не можешь…?       — Вы… вы знаете, что такое самоубийство? — спросил Джейк и покачал головой, — Это… это акт самоубийства. Вы совершаете самоубийство. Это… нечасто, но случается среди людей. Разве это не случается среди на’ви?       — Нэт, — в ужасе сказал Эйтукан, — Я не понимаю — почему? Почему это произойдёт? Это болезнь?       Джейк понятия не имел, как к этому подойти.       — Вроде…? Иногда… людям нездоровится, их разум, их душа, — пытается он, — Они чувствуют… что не хотят продолжать жить. Обычно потому, что они в стрессе, напуганы, грустны, безнадежны, чувствуют себя виноватыми, сожалеют о чем-то настолько, что не могут этого вынести, и испытывают одно или несколько из этих чувств в течение длительного времени. Или они просто ничего не чувствуют. Они не могут грустить, не могут чувствовать себя счастливыми, ничего не ждут, пустого существования. И… люди просто не хотят больше жить. Они не хотят испытывать эти эмоции или не хотят жить изо дня в день, ничего не чувствуя, и самый простой способ справиться с этим это… — Джейк проводит рукой вдоль горла, — Покончить с ними. А… Человек, переживший травму или несколько… более подвержен риску развития этих эмоций, этих состояний. Мы говорили о ПТСР. Некоторые люди с очень тяжелым посттравматическим стрессовым расстройством так сильно с этим борются, что решают покончить с собой вместо того, чтобы продолжать жить в постоянной борьбе со своим разумом. Иногда люди убивают себя, чтобы избежать наказания, если они достаточно отчаялись. Это случалось несколько раз, что я видел. Люди, которые совершают ужасные поступки, думают, что им это сойдет с рук, что никто не поймет, что они сделали, и когда их поймают, они узнают, что последствия слишком велики для них, и убивают себя, прежде чем их можно будет наказать.       — Думаю, в моём случае я бы тоже избежал наказания, но, по крайней мере, своими преступлениями я никому не причинил вреда. Я украл много ценных вещей, и люди относятся к этому серьезно. Не так серьёзно, как преступления людей, о которых я только что вам рассказал, но довольно серьёзно.       Эйтукан всё ещё выглядел так, будто боролся с самой концепцией, глядя на Джейка так, будто понятия не имел, на что смотрит.       — Как? — наконец-то ему удалось, — Как можно…?       — …Ну, вообще есть… много способов, — сказал Джейк, — Яд один из них. Порезать себя так, что истечёшь кровью. Повеситься — это способ… задушить себя, в некоторых случаях можно и шею сломать. Использование пистолета является более распространённым. Вот что я бы сделал. Это самый быстрый и менее болезненный способ.       — Как…? — Эйтукан продолжал, всё ещё борясь.       — Сейчас у меня на человеческом теле пистолет. Если они найдут мою хижину, им придётся разорвать связь, вернуть меня в моё человеческое тело, а затем открыть камеру связи. У меня было бы достаточно времени, чтобы схватить пистолет, поднести его к голове и выстрелить, — Он имитирует это движение, а Эйтукан смотрит на него, всё ещё в ужасе, — Возможно, мне не следовало говорить вам об этом. Это своего рода… табу и для людей. Мы не любим говорить о таких вещах, как самоубийство и причинах, по которым оно происходит. Но… Я больше привык говорить об этом. Это гораздо чаще встречается у солдат. Мы идём на войну и узнаём, что такое ад. Мы видим, как умирают братья и сестры, без всякой причины убивают невинных людей. Мы слышим выстрелы и взрывы во сне, видим кровь и смерть, мы получаем ранения, и мы отправили домой без возможности справиться со всем ужасом, через который мы только что прошли, никакой помощи, и осознание того, что все, что мы только что сделали, не имеет значения. Нас можно заменить. Мы одноразовые, и все насилие и смерть были лишь частью этого. Мы чувствуем сожаление, вину, печаль или просто ничего больше, берём оружие, которое нам дают, и убиваем себя. Я знаю нескольких человек, которые это сделали. Один из мужчин, которых я возглавляю в бою, видел, как женщина, которую он любит, умерла у него на глазах — ей фактически отрубили половину головы… — Джейк решил не вдаваться в подробности, откашлявшись.       — У него было посттравматическое стрессовое расстройство и депрессия, которая представляет собой своего рода бесконечную печаль и пустоту. И у него есть то, что мы называем виной выжившего. Он чувствовал, что это должен был быть он, он чувствовал себя плохо из-за того, что выжил именно он, ему стало грустно, он чувствовал себя виноватым и сожалел, и он покончил с собой. Человеческий мозг не предназначен для того, чтобы справляться с насилием и ужасами нашего собственного мира. Я не знаю. В такую ​​тему можно включить много разных вещей, а я даже не эксперт.       Эйтукан больше не выглядел так, будто собирался спрыгнуть с Джеллибин, но он всё ещё выглядел чертовски встревоженным. Но Джейк видел, как он глубоко вздохнул, пробормотал что-то вроде молитвы, а затем снова встретился с Джейком взглядом.       — Есть ли еще какая-нибудь тема, о которой ГрейсОгустин, возможно, не упомянула нам?       — Понятия не имею, — ответил он, — Я даже не знал, что у вашего народа нет понятия о самоубийстве. Но я обещал, что буду честен с вами, и буду придерживаться этого, какими бы трудными ни были вопрос и ответ.       — …Ти упомянул, что это… самоубийство является следствием болезни ума и души. Можно ли это вылечить?       — Иногда. Определённые виды медицины, врачи для ума и души тоже могут помочь. Но это не всегда срабатывает. Этого бывает недостаточно. Иногда люди слишком захвачены болью, и ничто не помогает, обычно потому, что помощь не пришла достаточно быстро. Это действительно зависит от человека, что ему нужно исцелить.       Мужчина кивнул и взглянул на Джейка, щурясь.       — Ти сталкивался с этой болезнью?       -…Немного. После моей травмы, — признался он, и, боже, с Эйтуканом было гораздо легче поговорить, чем с его чёртовым терапевтом. Даже если эта тема была отстойной, — Я чувствовал себя… бесполезным. Я чувствовал, что подвёл людей, которыми руководил. Чувствовал себя обузой для своего брата, который должен был заботиться обо мне, потому что я не мог. И… Я тоже почувствовал вину выжившего, довольно хорошо. Я был лидером своей команды, и многие из них погибли. Чувствовал, что подвел их, просто выжив. Я был несчастен. Иногда мне больше всего хотелось умереть. Я не хотел есть, спал все дольше и дольше. Не хотел вставать с постели, и не хотел ничего делать. Я не особо думал о том, чтобы покончить с собой. Но это приходило мне в голову несколько раз, когда кошмары доводили меня до того, что я путал их с реальностью. А когда я просыпался и понимал, что мои кошмары были воспоминаниями, и не чувствовал своих ног то… Честно? Если бы у меня не было Томми, возможно, было бы больше искушения. Я не мог оставить своего младшего брата одного. Стало лучше, когда я стал посещать целителя для ума, и когда я привык к большей инвалидности достаточно приспособившись, чтобы моему брату не приходилось заботиться обо мне. Но это была тяжелая работа, исцеляться от этого всего. И дело в том, что из-за той травмы, которую пережил я, через которую проходят многие солдаты, от нее невозможно полностью исцелиться. К этому привыкаешь, учишься, как с этим справляться, как с этим жить, учишься методам успокоения чувств, иногда медицина помогает, иногда нет.       Эйтукан обвёл взглядом лес.       — Сам твой разум предает тебя.       — Да, — сказал он, — Это так. Или может быть так. И это ужасно. Очень.       Эйтукан медленно кивнул, размышляя.       — Я чувствую, что понимаю ваш мир лучше, чем когда-либо, несмотря на то, что люди существуют в этом мире уже более тридцати лет.       — …Чёрт, — сказал Джейк, — Они правда ни хера тебе не сказали, да?       Эйтукан покачал головой.       Джейк вздохнул.       — Я не… виню Грейс за то, что она не допускает в свои разговоры плохих сторон человечества, люди… считают, что первое впечатление важно. Вы, ребята, тоже, но не так сильно, как люди. То, как вы встречаетесь и взаимодействуете с человеком в первый раз, очень важно, поэтому она, как человек, который учит вас всему о людях, попыталась бы показать вам лучшее в человечестве, как она могла. В какой-то момент ей бы пришлось рассказать вам о серьезных вещах, которые мы сделали и пережили. Это несправедливо по отношению к вам. Не знать и не понимать людей, живущих в вашем мире. Чем меньше вы знаете, тем… ну, я думаю, тем труднее будет нас увидеть.       — Ми думали, что ви все неспособны Видеть, но не то чтобы ми не могли Видеть вас по-настоящему.       — Наверное, и то, и другое, — сказал Джейк и пожал плечами, — Если вы не можете видеть нас, а мы не можем видеть вас, то, думаю, мы все просто двигаемся, чёрт возьми, вслепую. Думаю, никто не виноват, если мы сталкиваемся друг с другом чаще, чем следует, и создаём проблемы.       Эйтукан усмехается.       — Довольно странная метафора, но я понимаю.       — Я стараюсь изо всех сил, — пожаловался Джейк.       — Это так. Я вижу это. Я вижу тебя , Джейкесалли, — сказал Эйтукан, и Джейк моргнул, а затем улыбнулся.       — Спасибо. Я тоже тебя вижу, Эйтукан.       Когда они достигают Дерева Дома, Джейку приходится нести Эйтукана примерно полмили через джунгли, чтобы Джеллибин не напугала до чертиков всех. Мо’ат суетится так, как Джейк никогда раньше не видел, и несколько раз благодарит Джейка за спасение ее пары от палулукана.       Нейтири немного плачет от облегчения и обнимает его, а Джейк обнимает ее в ответ, мягко и успокаивающе покачивая их из стороны в сторону, но настаивает, что… он просто должен был помочь. Он рад, что оказался в нужном месте в нужное время. Эйтукан не упоминает фотографию, которую держит в сумке на бедре, поэтому Джейк тоже ничего не говорит.       Морпех идёт домой один, думая о мире, где самоубийств не существует, а также о страхе и растерянности на лице Эйтукана, когда Джейк объяснил это.