Тату без смысла

      Во вторник вечером, пока Чан прилежно делал задания по какому-то предмету, ему позвонила мама. Мама частно звонит ему, рассказывает о жизни семьи, а так же интересуется жизнью сына. Всегда эти звонки начинались с бодрого «Привет, Чани, милый! Найдешь время поговорить со старушкой?» или чего-то подобного, что сразу вызывало теплую улыбку. Но в этот раз все было иначе. Абсолютно расслабленно Чан как всегда взял трубку, ожидая услышать родной голос мамы в очередной раз, думал, как ответить на начало звонка в этот раз, но по итогу сразу услышал всхлипы и какие-то пикание на фоне. Понять, что все не как всегда, труда не составило, как и понять то, что мама в больнице. А раз она в больнице, плачет и звонит Чану, значит скорее всего что-то случилось с Лукасом…       — Мам? Ты в больнице? У Лукаса приступ? — Осторожно начал он. Худшее, что он мог сделать — давить на нее и добавлять стресса.       — Чан, Чани, милый… Лукас, он- — Захлебывалась она в слезах. На фоне трубку попросила его сестра — Ханна. Мама, видимо, передала телефон и девушка вышла из палаты.       — Чан, у него снова приступ, — Начала она, как только присела на лавочку, видимо. Было слышно, что голос дрожал, она была готова зареветь, как и мама, но держалась, пыталась показаться сильнее. Но когда она начала рассказывать дальше, все же заплакала, хоть и старалась держаться. — Он не приходил в себя 7 минут, шла пена изо рта, а еще он задыхался. Судороги сильные были. Я… я помогала ему делать уроки, все было хорошо… — голос становился все тише. — А потом он упал, стал биться в конвульсиях, задыхаться… Я так испугалась, Чан. — она всхлипнула в очередной раз, делая голос громче. — Папа сейчас заполняет бумаги. Врачи не говорят ничего хорошего. Сейчас он спит, он пришел в сознание перед приездом скорой, а по дороге уснул.       Слушать все это было трудно. Приступов не было с того момента, как Чан сдавал последние экзамены в старшей школе. Прошло уже около трех лет, конечно, приступ напугал всех, особенно родителей. Чан не мог ничего ответить, внутри все будто исчезло, затихло.       Первый такой приступ у брата случился в 7 лет, в детском саду во время прогулки. Матери пришлось срочно отпроситься с работы, а Чан поехал сразу, как только услышал от мамы, что Лукаса срочно отвезли в неотложную помощь. Тогда уроки его интересовали меньше всего. В больнице Лукасу поставили диагноз — эпилепсия. Тогда Чан мало знал об этом заболевании, да и с родителями он не говорил об этом, но слово звучало словно приговор. В тот раз он сидел с ним все время, пока его не выгнали, а на следующий день сам забрал брата. При последующих приступах Чан всегда был рядом с братом, всегда находил время. Уезжая из города ради учебы он пообещал Лукасу и себе, что обязательно приедет сразу же, если вдруг понадобится.       — Чан, ты сможешь приехать? Хотя бы на день? — В голосе сестры почти не было эмоций, видно, она очень утомилась от всего этого.       — Да, конечно приеду. Кладу трубку, одними за меня всех. — Сказав это, он отключился, сразу набирая номер Минхо.       Пока тот, видимо, пытался проснуться и ответить на звонок, Чан достал из своей университетской сумки тетради и всякие другие вещи, которые приготовил для занятий, и быстро положил туда зарядку, наушники, фигурку какого-то аниме-персонажа, которую купил в подарок Лукасу за хорошую сдачу школьного проекта, а так же еще пару необходимых вещей. Он собирался домой, поэтому много брать было и не нужно. Наконец, ответил Минхо, который был нужен, чтобы доехать до электрички. Автобусы до станции ходят редко, а выехать нужно как можно раньше, поэтому Минхо на машине был как нельзя к стати.

***

      — Я сообщу о твоей ситуации декану, она женщина понимающая, сам знаешь. Как только будешь там, напиши или позвони, хорошо? — Чан кивнул. — Передавай тетушке и дядюшке привет, ну и Лукасу с Ханной, конечно, тоже. Завтра вечером я позвоню, расскажешь все более подробно.       — Хорошо, спасибо, что довез и посидел со мной, Минхо-я. — Попытавшись улыбнуться, Чан за долю секунды оказался заключен в объятия. Минхо редко тактильничал, лишь в особые моменты, и именно от его объятий появлялось ощущение, что он не один.       Попрощавшись, Бан сел в электричку. Повезло, что он успел на последнюю, которая ехала в его город, ведь иначе пришлось бы ждать до утра, чего совсем не хотелось. Ехать нужно было около двух часов, за это время он прослушал все песни в своем плейлисте, залипнуть на вид из окна, чуток поспать и, наконец, успокоиться. В семье он был тем человеком, что всегда улыбался и поддерживал всех, считая это своей главной обязанностью, как старшего брата и сына. Иной раз мама переживала, что он мало рассказывает о своих проблемах, поэтому иной раз, на праздниках, они вместе с ней сидели на кухне, говоря о его проблемах. В очень редких случаях он плакал, но именно эти случаи помогали ему быть ближе с семьей.       Впервые в своем подростковом возрасте он заплакал перед мамой, когда пришел домой после известий о том, что его тогдашний парень оборвал с ним все контакты и уехал из города. Тогда семья узнала о том, что он бисексуален, а мама узнала, что он переживает из-за своего неумения выражать любовь правильно. Она помогала ему с этим, когда он просил помощи, да и сестра с братом всегда интересовались его девушками и парнями, прося познакомиться с ними.       Всегда, возвращаясь домой, Чан знал, что его ждут. Он знал, что ему будут рады, когда бы он не пришел, по каким бы обстоятельствам и с кем. Дом был его самым добрым местом на всем свете, а семья была дороже всех алмазов.       Даже сейчас, открывая входную дверь небольшого частного дома, было ощущение, будто он и не уезжал никуда, лишь сидел у друзей до поздней ночи за домашкой, как это было в старшей школе. Его встретил приятный запах пряностей, свежеприготовленного ужина и недавней уборки. У него в квартире пахло так же, но все же сейчас все было как-то роднее, как-то более значимее. Включив свет в прихожей, Чан моментально услышал знакомый звук собачьих лапок, что бежали со второго этажа. Первая гостей всегда встречает Берри — основной член семьи и самое дорогое сокровище Чана. Из-за счастливого приветственного лая вниз прибежала сестра, а за ней и родители. Лукаса с ними не было.       — Я думала, ты приедешь завтра, — Ханна всегда обнимала его, не жалея сил. — у тебя же пары, нет?       — Я забил на пары, только не говори маме. — Шепотом сказал он ей на ухо, обнимая не менее крепко.       После этого подбежала с объятиями уже мама, глаза которой были красные от слез, а сама она уставшая от переживаний. Но даже не смотря на это, она смогла широко улыбнуться, приветствуя сына.

***

      Вечер не был особо долгим, они лишь вчетвером попили чай, Чану рассказали о состоянии брата, а после все решили идти спать. Вечер был насыщенным для всех, а поболтать они всегда смогут.       Утром, как только дом проснулся и все позавтракали, они уехали в больницу забрать Лукаса. Ну или не забрать, главное — узнать о его здоровье. Младший, стоило ему увидеть брата, сразу заулыбался, хоть и чувствовал он себя все еще нехорошо. Ходить он мог, но тошнота и слабость проходить не собирались еще около дня. Все же, Лукаса разрешили забрать домой, поэтому они поехали домой всей семьей.       Дома же началась обычная рутина. Никто почти не отлипал ни от Чана, ни от Лукаса. Из друзей ему пару раз позвонил Минхо, спрашивал о самочувствии, ну и Бин изредка комментировал его посты в инстаграмме. Последний так же выложил пару новых записей на свой рабочий аккаунт, видимо, работает без передышек. Чан смотрел на них с такой любовью и некой гордостью, что даже сестра заметила эти взгляды.       — Мам, Чан уже совсем на тату поехал, сидит лыбится, смотря на фотки. — Проговорила она, наливая чай себе и Чану. Мамин смешок донесся с верхнего этажа. — Неужели они тебе так нравятся? Дай посмотреть. — Поставив кружки на стол, она наклонила голову, заглядывая в телефон. — Ого, необычно… и больно, наверное.       — Ага, больно, но очень классно. Это работы Чанбина. — В ответ непонимающий взгляд. — Ну, тот парень, который набил мою татуировку. Он мастер своего дела. Работы такие чудесные… — Он вновь посмотрел на пост тем взглядом.       — А вы друзья? Видела, он комментировал твои некоторые твои записи. — Чан кивнул в знак согласия. — Он хороший человек? — Ханна присела за стол, сделав глоток горячего чая.       — Не просто хороший, он словно ангел, — отложив телефон, Чан так же стал медленно пить чай, прикрывая глаза. В голове сразу возник Со, его улыбка и смех, вьющиеся по утрам и от влажности волосы, его татуировки, которые часто скрыты под толстовкой… Может, на стереотипного ангела он и не похож, но на ангела Чана — в самый раз.       — Подкатываешь к нему? — Как бы невзначай спросила она, улыбнувшись и прищурив глаза.       — Не-ет, даже не смею, — Протянул Чан, так же улыбнувшись сестре, на что сразу поймал неверящий взгляд. — Ну, может, самую малость. — Отведя взгляд, он услышал смешок. — Он не из моих рядов. — Ханна лишь понимающе кивнула.       — А помимо татуировок самого Чанбина покажешь?       Потом все оставшееся время до отъезда старшего она подшучивала над ним, ведь тот факт, что её брат запал на накаченного татуированного парнишу, действительно был похож на какую-то шутку. Но все же она была рада, что он вновь влюбился в кого-то хорошего, пусть она и знала этого Чанбина лишь по влюбленным рассказам.       В воскресенье вечером все же пришлось вернуться обратно. Лукас полностью пришел в себя, уже в субботу играя с братом в догонялки со снежками и лепя снеговиков. Выпал снег, приходила зима, становилось совсем холодно. Если бы не шарф, который благородно отдал ему Бин, Чан бы уже давно простудил горло. Лукас поставил фигурку, подаренную братом, на полку к другим похожим, Ханна сводила Чана погулять по городу, разговаривая про парней, а родители всю неделю не убирали улыбок с лиц, видя вновь собравшуюся семью.       Все скучали по старшему брату и сыну. Никто не хотел его отпускать, но все же пришлось, когда за ним приехал Минхо. Электрички, конечно, неплохие, но комфортная машина все же лучше, да и сам Ли хотел повидаться с семьей Бан, ну и навестить свою маму.

***

      — Чан, все нормально, они даже не друзья. Бин не особо обращает на нее внимание, успокойся. — Сынмин догнал друга, пытаясь остановить его и все объяснить. Остановить его получилось.       — Не друзья? Она только что обняла его, а он с радостью ей ответил! Ни с кем он больше так не обнимается, — Ревность заставляла его вспоминать этот момент снова и снова. Даже простое объятие могло довести его до такого состояния, что он просто позорно сбежал, даже не поздоровавшись.       — Тебя не было неделю, вот Юна и решила действовать, как я понимаю. Но сейчас-то ты здесь, и он вновь будет разговаривать с тобой как раньше. Ничего не изменилось — Чан тяжело дышал, пытаясь успокоиться. На груди было тяжело. — Так, послушай, — Сынмин встал напротив него, хватая за плечи и смотря прямо в глаза. — Не повторяй своих же ошибок, понял? Бин не виноват, он не знает, что его любит такой собственник, как ты. Только попробуй начать его игнорировать и избегать, закрываясь в себе, и я точно сам расскажу ему о том, что ты дрочишь на него каждый вечер. — Максимально серьезно говорил он, после чего отпустив друга.       — Не дрочу я на него, сколько можно… — Пробубнил Чан под нос, выпрямляясь и поправляя волосы.       — А стоило бы. Может, хоть поспокойнее будешь. Пошли обратно. — Посмеялся парень, идя в обратную сторону, а Чан же пошел за ним, тихо вздыхая.       Да, после недельного отсутствия первым делом увидеть Чанбина в компании с Юной было не особо приятно. Ему даже показалось, что посмотри он на них чуть дольше, то они непременно поцелуются, хотя это уже, скорее, его тараканы шалят. Сынмин был прав, не стоит отступать так скоро. Может, они и не обнимаются с таким трепетом, зато Чан все равно ближе к Бину, нежели Юна, которая только начала с ним общаться. Значит, если сильно постараться, то Со и вовсе забудет про эту девушку. Тут игра на скорость и обаяние — кто быстрее и приятнее, тот и выиграл.       Вновь вернувшись в небольшой кафетерий, парни увидели Минхо, который о чем-то говорил непонимающему Чанбину. Подойдя ближе, Чан, какие бы эмоции он не испытывал несколько минут назад, все равно расплылся в улыбке, стоило Со кинуть на него взгляд. Последний же по привычке и традиции подошел ближе, обнимая друга, как всегда делал при встрече. Чан стоял, как вкопанный, глянув на Минхо, а тот лишь тихо посмеялся с его испуганных глаз. Все же, Чан обнял в ответ, чувствуя, как краснеют его уши.       И вновь Сынмин оказался прав. Ничего не изменилось, все как раньше. Они вновь обнялись при встрече, общались на обеде и в переменах, а Юны не было видно весь оставшийся день. Он не отступит сейчас, не так быстро. Мама учила его не сдаваться и идти до конца, каким бы этот конец не был, и Чан так и сделает. Как минимум попытается.