Его скулеж, когда он впервые почувствовал их контакт, стало самым громким за все время. Чан еще больше опускает бедра, надавливая на складки Сынмина, и младший замирает от этого. – Пожалуйста, – задыхается он. Или; у Сынмина болезненные месячные. В общежитии пусто, и у Чана есть средство от спазмов.

Сынмин смотрит на Минхо, и его сердце разрывается на части. Его трясет, он дрожит, и весь его мир рушится вокруг него. – Я люблю тебя, – говорит он, и его голос болезненно ломается. – Я люблю тебя, но ты не любишь меня. (И я не думаю, что ты когда-нибудь полюбишь.) Сынмин никогда не будет достаточно хорошей омегой для Минхо. Не такой, как Хенджин, или Джисон, или Феликс. Он просто знает это.

Существует история о таинственном острове, скрытом под лунным светом. Остров, который нужно искать только в подходящее время. Остров, где можно найти величайшие сокровища для любого, кто сочтет себя достойным. Но к проклятию острова не стоит относиться легкомысленно, как и к тому, чтобы избежать его суда. Каждый моряк, бродящий по этим морям, услышит его зов. Каждый моряк последует его зову и подвергнет себя его испытанию. И каждый моряк получит по заслугам.

Инстинкт правильно обнюхать незнакомца почти болезненно силен в организме Чана, и это пугает, ведь он совсем не знает этого человека. Для Чана не было бы чем-то необычным мгновенно привязаться к новому человеку, захотеть помочь ему, дать ему дом, дать ему семью. Захотеть стать его семьей. – Чувствуешь себя лучше? Мужчина неопределенно кивает. – Спасибо. – Конечно, это меньшее, что мы могли сделать. Кстати, меня зовут Чан. – Минхо. Найденная-семейная поли волчья стая au