Принято считать, что солдаты мечтают отдать свою жизнь в бою. Глупость, да и только. Они мечтают умереть в объятиях любимых, собственноручно вырвать сердце из груди ради них, а не ради незаметно навязанных идеалов кого-то свыше – королей, богов.
Кто же знал, что отказаться от роли Стражниц нам с Ирмой так просто не позволят. Есть только два варианта: либо мы становимся послушными марионетками некого Совета, либо умираем, и наши обязанности переходят к следующим. Ничто из этого нас не прельщает. Но как говорил мой друг: «Если тебя к чему-то принуждают, то делай всё наоборот или назло». И следуя этим словам, мы вдвоём с Ирмой нашли иную альтернативу: выслушать предложение нашего – как нам сказала Ян Лин – врага.
Обида до сих пор продолжала болезненно ворошиться в груди, подъедая стенки органов и принося прожигающую горечь во рту. Какаши снова закрывался, отгораживался, возводя множество барьеров, мерный треск которых как будто бы слышался беспрерывно и вызывал сильнейшую головную боль.
Небо, стянутое лиловым мраком – две судьбоносные встречи. Для кого-то это стало сущим проклятьем, а для кого-то – началом увлекательного периода жизни.