Его хочется взять, хочется применить силу, вжать в постель и трахать, жадно вслушиваясь в его жалобный скулёж. Спок видит — Джиму этого тоже хочется. Однако делает Джим всё, чтобы казалось иначе.

Джим заводит кошку. Спок тревожится.

Родственные души приносят много счастья, однако куда больше они приносят горя. Таким Джим видел этот мир. Такой Джим видел мать, смотрящую на него стеклянными глазами. Такой Джим видел свою жизнь — катастрофой чужой трагической любви.

Альфа из Спока был крайне, до невозможности, просто безумно ревнивый. Этакий радикальный собственник, одолеваемый идеей монополизировать Джима Кирка. Последний, к слову, особенного сопротивления не оказывал, разве что в самых крайних случаях. В остальное же время, не обремененный негодованием по поводу собственнических чувств альфы, Кирк вполне счастливо и с наслаждением переносил яростную оборону вулканцем неприкасаемой высоты в лице самого же себя, Джима.

"Ты вулканец. Ты никогда не заставишь его улыбаться также". Привычным стало видеть сухое безразличие в этих ясных глазах. "Всё, что ты можешь в нём вызвать — ненависть и разочарование".