Одинокая дорога

Он мажет губами по коже, пахнущей приторно сладко, для него – мерзко; он покрывает поцелуями каждый дюйм её горячего тела, и оно плавится под его прикосновениями – он торопится. Отрывается, чтобы посмотреть на неё, стонущую под ним, закусывающую губу до кровавых полосок, жаждущей большего, потому что он мучает её. А Максимус всё думает: у королевы глупая сестра. Он знает её слишком хорошо, знает её тонкости и хитрости, от того заманил в капкан, держит невидимый нож у горла, трахая её без остановки, трахая так, чтобы на утро у неё не осталось сил подняться с постели. Месть. За то, что они оставили одного. Она привстаёт на локтях, хочет ответить взаимностью, поцеловать ласково, а он отталкивает её, бросает на смятые подушки, кусает за шею, плечо, языком рисует влажный узор на ключицах, думая, какая же Кристалл лицемерная мразь: наверно, она считает себя победительницей, сумевшей приручить Безумного Максимуса, но кто на кого ещё закинул верёвку? Она не лучше его: принцесса не достойна этого титула, принцесса водит всех за нос, придумав фальшивую историю – перебежчица с одной стороны на другую, родив преемницу – уродку, которой все лгут. Болтагон переворачивает Кристалл на живот, собирает волосы в кулак, натягивает, и она стонет, горло надрывает… Тварь! Максимус скрипит зубами, представляя, как Совет взбудоражится, узнай, что сестра её величества родила не от мутанта, а от какого-то там мерзкого человечишки. Вроде его звали Джонни… Недаром же Луна на него похожа. Когда он станет королём, он покажет им, чего они на самом деле достойны. Максимус двигается в ней быстро, размашисто; Кристалл стонет громко, Кристалл себя в руках держать не может – заткнуть бы её, да только плевать: пусть все знают, до чего способна опуститься принцесса, чтобы защитить свою ложь. Болтагон тянет сильнее, она луком выгибается, жмурится – от удовольствия ли, от боли ли. А он трахает её, но представляет себе другую: королеву, которая признаёт его единственным и любимым – в его мечтах. Медузалит красивее Кристалл, Медузалит умнее и опаснее… Неудивительно, что брат взял в жёны именно её. Максимус смеётся: неудивительно, что Чёрный Гром променял её на другую. И образ другой приходит на место двух Амаквелин: инцентаврийка – красивая, чёрт, горячая, и лучшее, что было у Блакагара. Но скоро будет и у него. Максимус, целуя Кристалл в шею, видит не принцессу, а истинную королеву Нелюдей – его леди, его любовь. Единственная, кто не повязана с остальными их общей кровавой враждой. Максимус победит их всех: сломает, изничтожит, воплотит в жизнь то, к чему его подвергли в прошлом. Чёрный Гром сам перережет себе горло – смириться с настоящим не сможет. В настоящем Максимус трахает Кристалл; она позорится перед будущим королём. Она уже признаёт его своим королём. Через несколько толчков он ставит финальную точку: вздрагивает, изливаясь в неё – она не понесёт будущего преемника. Это уготовано для существующих королев: Медузалит и той, другой, о которой Гром ныне сильнее всего печётся, которую представляет своей истинной любовью в узких кругах, совершенно позабыв обо всём – влюблённый дурачок. Он ослеп, в тени не замечая родного брата, прячущегося с острым кинжалом. Максимус улыбается, а Кристалл обнимает его, просит: - Ещё. Хочу ещё! Разве он может отказать принцессе перед казнью? И целует её как в последний раз, показывая её истинное место. Принцессе не стоит доверять змею. Тот уже отравил её своим ядом.