Одинокая дорога

Первостепенная задача: ликвидировать всех мутантов. Программный код: единица – уничтожить, ноль – оставить в живых. Остальное – не имеет значения. Ему было плевать, насколько далеко он зашёл: машины ничего не чувствуют, машины ничего не понимают, машины двигаются только к заданной цели. Цель: уничтожить всех мутантов на земле, так как по первостепенной задаче именно люди с активным геном «икс» считаются наиболее опасной угрозой для всего человечества. А он, словно пророк, несёт на себе бремя очистителя от этой заразы. Бастион ведь просто робот, машина, уничтожающая всё вокруг… Такие, как известно, ничего не чувствуют. Совершенно. Только он не совсем машина и даже не навороченный андроид – киборг, в котором иногда проступают следы человечности. Но эти «слабости» заблокированы защитным кодом, а доступ к нему наглухо закрыт в голове – потому что нельзя отвлекаться на эмоции, нужно закончить начатую цель. Ведь сейчас всё остальное отошло на второй план – оно неважно. Важен лишь последовательный алгоритм: нули, единицы… Дом, милый дом. Такой создан для человека, такой же и для мутанта. И за последним он и пришёл сюда, чтобы вершить над неправильным суд. Бастион срывает дверь с петель, входит осторожно в комнату, смотрит на детскую кроватку-качалку, в которой тихо-мирно спит младенец: мальчик, никак не отличающийся от обычных людей, но имеющий один изъян – особый цвет глаз, который не встретишь в природе: янтарные зрачки на чёрном белке. Мутант. В голове щёлкает тумблер: единица - пора расквитаться с заразой, пока она не достигла своих высот. Пока ребёнок не вырос во взрослого. Пока не превратился в могучего и сильного. Пока впервые не убил человека… Мутант должен быть уничтожен. Ледяные глаза машины сверкают – признак того, что в ней есть жизнь. Бастион тянется к младенцу, но тут же чувствует на себе чью-то тень, а потом – лёгкое прикосновение пальцев, чуть сжимающих его широкое, металлическое плечо – почти машина ведь. Он не оборачивается, но и не тянется к мутанту - ноль. Стоит на месте, смотрит в одну точку, а руки спускаются ниже, к локтям, а затем – к ладоням. Морщинистые пальчики острой иглой ощущаются на почти настоящей коже, и Бастион смотрит на неё, вспоминая то, что давно запрятано в архиве основной памяти: та же улыбка, те же небрежно уложенные седые локоны, те же слёзы в глазах. Всё точно так же, как и тогда, когда он покинул этот дом. Теперь лишь с той разницей, что сейчас Бастион – вернулся. - Я очищу землю от мутантской заразы, я посею мир во всём мире, я сделаю так, чтобы человечество было в безопасности, - повторяет он заученную наизусть программу, словно мантру, и женщина просто обнимает его за талию, крепко-крепко, положа голову на грудь. Бастион стоит, не шевелится. Перед глазами пробегают цифры: ноль, один, ноль… Алгоритм сбит. - Я несу возмездие. - Возмездие? Ты не видишь, во что ты превратился? - она резко отходит от него, но продолжает смотреть в его глаза. Взгляд совершенно не изменился. Ни его, ни её. – Ты не видишь, кем ты стал? Ты готов убивать детей, чтобы… Чтобы… Чтобы спасти тот мир, которому нужна иная помощь? Ты ничего не добьёшься тем, что убьёшь невинное дитя. Мутанты и люди… Никто не должен умирать. Никто. Потому что все мы люди. И ты – тоже. Бастион молча смотрит на неё. Единица - уничтожить всё то, что препятствует благополучному завершению миссии. Ноль - мысленное табу, потому что собственную мать он убить не в силах. - Я помню, чему ты меня учила, - наконец подаёт голос Бастион и отходит от детской кровати. Там, ничего не подозревая, спит маленький мутант, чуть не ставший жертвой своего названного брата. - …Мама. Роза Гилберти не может больше сдерживаться и, улыбаясь, позволяет эмоциям взять вверх, а потом крепко-крепко обнимает своего сына, которого она когда-то взяла к себе и воспитала из него, как оказалось, правильного человека. Он не машина. И ни разу ею не был – он выше этого. Её родной Себастьян – её собственный Бастион. Нули стирают единицы – программный код благополучно стёрт из основной памяти. Миссии по истреблению мутантов… Просто не существует. Сейчас и навсегда. Бастион обнимает Розу, утыкаясь носом в седые локоны… Что-то в нём разрушилось, и при этом взросло новое. Будто он больше не ощущает себя ни машиной, ни человеком – которые оба должны были следовать по заданной алгоритму программе. Только программа оказалась фальшью. Он просто чувствует себя живым. И кому-то действительно нужным.