____________________
Се Лянь проснулся от звука, похожего на звонок в дверь. Далекий и слабый, но достаточный, чтобы окончательно пробудить его ото сна. Когда он открывает глаза, перед ним предстает темная комната. Однако темнота обманчива. Она искусственная. Приподнявшись и прищурившись, он осматривается по сторонам и различает мягкие щели света, пробивающиеся сквозь толстые жалюзи на окнах и освещаемые утренним солнцем. Се Лянь тихонько вздыхает. Он по натуре утренний человек. Но сегодня его тело словно налилось свинцом. Он измучен. Несомненно, из-за того, что он поздно лег спать. — Позволь мне самому позаботиться о тебе. Тудум. Я знал, что Гэгэ талантлив, но... Тудум. Есть только ты. Тудум. Тудум. Вспомнив события прошедшей ночи, Се Лянь почувствовал, что его щеки заливает опасный румянец. Губы Хуа Чена на его губах... Его объятия, тело, прижимающееся к нему... Се Лянь со стоном вжимается лицом в кровать. Отчасти от смущения, а отчасти потому, что ему это... Понравилось. Очень сильно. Настолько, что он надеется, что это повторится. И для человека, который никогда не смотрел на другого человека с романтическим интересом, впервые почувствовать такое желание - это... Ошеломляюще. Се Лянь с пылающими щеками радуется, что Хуа Чен не пришел его дразнить. И тут до Се Ляня доходит, что Хуа Чен не с ним в постели. Он практически чувствует на себе следы рук, но с другой стороны кровати прохладно, значит, Хуа Чена давно не в постели. Се Лянь догадывается, почему. Гуцзы. При мысли о Гуцзы сердце Се Ляня сжимается. Ведь он знает, что следующие несколько дней будут мучительными. Мальчику потребуется время, чтобы осознать случившееся. Что его книги, одежда, игрушки... скорее всего, были уничтожены. Но знание того, что Хуа Чен будет рядом и поможет Се Ляню пережить то, что произойдет дальше, сразу же успокоило трепет в его груди. С этими мыслями Се Лянь встал с кровати. Он знает, что его волосы в беспорядке, что изо рта пахнет, что одежда помята, но не может заставить себя беспокоиться. С тихим зевком он собирает волосы в беспорядочный пучок, завязывает его и тихонько протискивается в коридор. Он предполагает, что Гуцзы уже проснулся, и поэтому решает спуститься вниз. Хуа Чен и Гуцзы сидят за кухонным столом бок о бок, спиной к нему и окруженные... Пакетами из "Макдональдса". Ох. - с досадой подумал Се Лянь. Понимая, что Хуа Чен, скорее всего, спросил Гуцзы, что он хочет на завтрак, и мальчик выбрал "Макдональдс", потому что это- Для особых случаев. Грустно улыбаясь, Се Лянь направляется к ним. Они не замечают его приближения, что дает Се Ляню прекрасную возможность наблюдать за тем, как Хуа Чен в суматохе пытается не допустить, чтобы Гуцзы облил себя сиропом, пока они поглощают блинчики, запеканку и (кажется) почти все остальные блюда, представленные в меню. — Он такой липкий! — восторгается Гуцзы, обмакивая в сироп свой очередной кусочек (для него это практически деликатес). — Действительно. — хихикает Хуа Чен, его голос слегка напряжен, когда он протягивает салфетку, тщетно пытаясь не дать сиропу капнуть на новенькую пижаму Гуцзы. (Не то чтобы его волновала пижама - он мог бы позволить себе новую пижаму для Гуцзи каждый день до конца жизни. Скорее, он не хочет, чтобы Се Лянь нашел пижаму в таком виде, грязную и покрытую сиропом.) Поэтому, когда он услышал веселое хихиканье- — А. Доброе утро, Гэгэ. — сказал Хуа Чен и, обернувшись, увидел, что Ся Лянь хихикает над ними с расстояния в несколько футов, прикусывая один из ногтей, пытаясь скрыть свое веселье. Гуцзы проглотил свой кусок и оглянулся через плечо. — Доброе утро! У нас тут Макдональдс! — объявляет он, доставая один из пакетов и подтаскивая его к себе. — Я попросил Сань Лана взять твое любимое блюдо, Папочка. Выражение лица Се Ляня мгновенно смягчается. — Правда? — Мм-хмм. Се Лянь переглянулся с Хуа Ченом и сел на место по другую сторону от Гуцзы. Гуцзы подталкивает к нему пакет. Се Лянь лезет внутрь и достает контейнер со сладким конфитюром - единственное, что он покупает для себя в тех редких случаях, когда они заходят в "Макдональдс" на завтрак. — Ох, - говорит он и с улыбкой поворачивается к Гуцзы. — это очень мило, Гуцзы. Спасибо, дорогой. — Се Лянь обхватывает ладонью голову Гуцзы с одной стороны, наклоняет ее к себе и целует Гуцзы в висок. Мальчик сияет от гордости и несколько мгновений нежится в объятиях отца, а затем возвращается к еде. Улыбаясь тому, как Гуцзы неуклюже орудует пластиковой посудой, отрезая кусок блина, Се Лянь смотрит поверх головы Гуцзы, устремляя взгляд на Хуа Чена. И Хуа Чен читает благодарность на его лице, в мягком изгибе его улыбки и в том, как его глаза прищуриваются в уголках. Поэтому он улыбается в ответ, слегка кивая. Он надеется, что Се Лянь уловит его чувства: Ты больше не один. Хуа Чен и Се Лянь попеременно едят сами и поддерживают относительную чистоту Гуцзы, стола и пола (хотя в итоге у него все равно остается сироп на щеках и в волосах). Когда все наелись, Хуа Чен принялся собирать остатки еды. (Он собирался просто выбросить их, но Се Лянь и Гуцзы настояли на том, чтобы оставить их на следующий прием пищи). Ся Лянь тем временем отодвигает стул Гуцзы, а затем опускается на колени, чтобы вытереть липкие пальчики мальчика. Кошки с надеждой мяукают у их ног, все еще надеясь найти брошенные объедки. К тому времени, когда они вновь собрались, Се Лянь уже отказался от попыток отмыть Гуцзы с помощью нескольких салфеток из "Макдональдса" и смирился с тем, что лучше всего будет принять ванну. Кроме того, от них обоих все еще слабо пахнет дымом, и они не мылись уже больше суток. — Сань Лан? — спрашивает он, помогая Гуцзы спуститься на пол, чтобы тот ни к чему не прикасался. — Мм? — Ты не против, если мы воспользуемся твоей ванной? Гуцзы судорожно вздохнул, его глаза отчаянно расширились, и он стал смотреть туда-сюда между двумя взрослыми в комнате, не обращая внимания на то, что Эмин начал рассеянно облизывать его пальцы. Хуа Чен не дает ему времени на беспокойство. Вместо этого он приподнимает бровь, на его лице появляется забавная гримаса: — Конечно, Гэгэ. Полагаю, ты не против воспользоваться ванной-джакузи? Гуцзы взвизгнул. И вот, спустя несколько минут, Се Лянь сидит на бортике ванны и наблюдает за ее наполнением, ожидая, когда вода зальет форсунки. Ванна огромная. В ней легко могли бы поместиться все трое. Она сделана из красивого мраморного гранита и имеет кран, похожий на водопад, из которого вода льется с одной стороны. С одной стороны на встроенной полке разместился ассортимент шампуней, жидкого мыла и бальзамов. Се Лянь давно не видел такой роскоши, но все это совершенно чуждо Гуцзы, который воспринимает все с полным удивлением и благоговением. Сейчас он заглядывает через бортик ванны, подпрыгивает на своих маленьких ножках, наблюдая за тем, как наливается вода. Он практически вибрирует в предвкушении. А Се Лянь с горькой улыбкой следит за каждой его реакцией, каждые несколько мгновений протягивая руку, чтобы проверить температуру. Несмотря на огромные размеры ванны и количество воды, которое потребуется для ее наполнения, Се Лянь уже может сказать, что горячая вода в ней не закончится. В его квартире горячей воды хватало на десять-пятнадцать минут в день. (Водонагреватель пришлось заменить несколько лет назад.) А поскольку для Се Ляня на первом месте - купание Гуцзы, посудомоечная и стиральная машины, а не собственный комфорт, то... он уже много лет не принимал ванну. Поэтому, хотя он никогда в этом не признается, Се Лянь рад почти так же, как и Гуцзы. Хуа Чен прислонился к дверному проему, скрестив руки на груди, и наблюдал за происходящим с не меньшим удовольствием и весельем. Он уже разложил для Се Ляня полотенца и показал, где можно найти дополнительные туалетные принадлежности. — Все готово, все готово! — объявляет Гуцзы, как только вода поднимается выше уровня форсунок. — Похоже, что да. — говорит Се Лянь, протягивая руку, чтобы выключить кран. Он окунает пальцы в воду и еще раз проверяет температуру. Она идеальна. От поверхности поднимается слабый пар, завивается в воздухе и исчезает. — Ну что ж, - говорит Се Лянь, стряхивая с пальцев воду, - давай-ка разденемся... — он оборачивается и видит, что Гуцзы уже успел снять с себя пижаму и нижнее белье, оставшись совершенно голым. И терпеливо ждет, когда его перенесут через высокий бортик ванны. Се Лянь застонал, уткнувшись лицом в ладони. — Гуцзы, - сетует он, потирая лоб, — нельзя же вот так просто снять с себя всю одежду. Гуцзы хмурится в недоумении. — Почему? Здесь только ты и Сань Лан. — говорит он, как будто эта логика неопровержимо верна. Хуа Чен смеется. Смеется во весь голос, откинув голову назад и зажмурив глаза. И когда Се Лянь наконец поднимает голову, он тоже начинает хихикать, бросая на Гуцзы взгляд, который, кажется, говорит: "Обсудим это позже". Покачав головой и ласково улыбаясь, Се Лянь тянется вниз, обхватывает Гуцзы вокруг живота и приподнимает его. Он осторожно опускает пальчики мальчика в воду, проверяя, не слишком ли она горячая, и опускает его на дно. Се Лянь находит кнопку с гидромассажем и нажимает на нее. По комнате разносится восторженный смех, вода начинает булькать и пузыриться, расходясь мягкими волнами по поверхности. Гуцзы гоняется за ними руками, каждые несколько мгновений поглядывая на Се Ляня с нескрываемым благоговением, словно не веря своим глазам. А Се Лянь, что ж... Вся неловкость и легкое разочарование, которые он мог испытывать еще минуту назад из-за отсутствия границ у Гуцзы, тут же исчезают. Хуа Чен некоторое время наблюдает за происходящим, в равной степени забавляясь и умиляясь. И тут он вспоминает, что Се Ляню и Гуцзы нужно переодеться. — Сейчас вернусь, Гэгэ. — говорит он и удаляется в зал. Он возвращается с несколькими пакетами одежды, которые ставит перед дверью в ванную комнату. Гуцзы устроился возле одной из форсунок, прикрыв ее ладонью и наслаждаясь тем, как вода бьет в спину. Се Лянь поворачивается к нему и смотрит на него с нежным выражением лица. Хуа Чен улыбается. — Я оставлю вас. — прошептал он и повернулся, чтобы уйти. Он останавливается, оглядываясь через плечо. — А, Гэгэ? Се Лянь приподнял бровь, мягко интересуясь. — Можешь сколько хочешь. — призывает Хуа Чен, фиксируя на Се Ляне теплый, но твердый взгляд, который примерно означает: "Я серьезно". Се Лянь улыбается, склоняя голову набок в знак молчаливого согласия. И последнее, что он видит перед тем, как Хуа Чен закрывает за собой дверь, - это ласковая, озорная улыбка. Закатив глаза, Се Лянь снова обращает внимание на Гуцзы, который хихикает, когда пузырьки щекочут ему живот. Наблюдая за ним, Се Лянь поднимает руку и снимает ленту с волос, чтобы они рассыпались по спине. Затем он кладет ее на стойку возле раковины, чтобы она не намокла. Когда Хуа Чен уходит, Се Лянь встает и снимает с себя одежду, которую аккуратно складывает и кладет на стойку рядом с лентой. Гуцзы молча отходит в сторону, когда Се Лянь заходит в ванную, его это не беспокоит. В тот момент, когда он полностью погружается в воду, глаза Се Ляня закрываются, и он тихонько стонет, потрясенный тем, как это приятно. Вспоминаются времена, когда он мог принять теплую ванну в любое время. Гуцзы хмурится, поворачивается и с тревогой смотрит на Се Ляня. — Ты не ушибся, Папа? — спрашивает он, осторожно дотрагиваясь до руки Се Ляня. — Нет, милый. — уверяет Се Лянь, прислоняясь затылком к бортику ванны и откидывая голову назад, чтобы насладиться простой роскошью. Успокоившись, Гуцзы возвращается к своим прежним занятиям и, присев на корточки, пытается поймать пальцами журчащую воду. Через несколько минут после того, как Гуцзы отмок (и прислушался к восхитительным звукам, когда он тихонько бормотал, играя в воде), Се Лянь открыл глаза и приподнялся. Он делает вдох и опускается под воду, полностью погружая лицо в воду. Когда он выныривает и проводит руками по лицу, чтобы смыть воду, Гуцзы поворачивается и смотрит на него, наблюдая, как длинные волосы Се Ляня распускаются по ряби. — Ооох. - воркует он, протягивая руку, чтобы поиграть с ними. — У тебя такие красивые волосы, Папочка. Ся Лянь хихикает и с нежностью наблюдает за ним, пока Гуцзы не теряет интерес. Несколько минут они просто лежат в журчащей воде. Потом, вдоволь накупавшись (а ведь смысл купания, по сути, в том, чтобы вымыть их обоих), Се Лянь достает одну из бутылочек, стоящих на соседней полке. — Гуцзы. Мальчик поворачивается назад и смотрит на отца. — Хм? Се Лянь достает одну из бутылочек с жидким мылом, стоящих на соседней полке. — Что скажешь, если мы примем ванну с пеной? Гуцзы ахнул.____________________
Через полчаса Ся Лянь и Гуцзы, морщинистые, покрытые таким количеством мыла и пузырьков, что Ся Лянь уверен, что запах будет держаться несколько недель. — Ну вот, — говорит он, похлопывая Гуцзы по носу пальцем, покрытым мыльными пузырями, — пора вылазить. — он выключает форсунки и опускается вниз, нащупывая пробку. Он приподнимает ее, и мыльная вода (на удивление еще теплая) с бульканьем медленно стекает вниз и наружу. Гуцзы на мгновение задумывается, набирая горсть пузырьков, которые скоро исчезнут. Однако он недолго дуется, наблюдая за тем, как Се Лянь достает съемную насадку для душа и ополаскивает себя. Се Лянь чувствует, как Гуцзы наблюдает за ним с нетерпением (ведь мальчик всегда принимал только ванну, так что душ - это что-то новое и интересное). Се Лянь приоткрывает один глаз и игриво двигает лейкой, обрызгивая Гуцзы коротким потоком теплой воды. Мальчик хихикает и отходит на другой край ванны, но лишь через несколько мгновений возвращается обратно. — Как дождь. — говорит он, отворачиваясь от шальных капель. — Да. — с улыбкой соглашается Се Лянь, вытирая воду с лица и заканчивая ополаскиваться. — Твоя очередь. Закрой глаза. Гуцзы послушно кивает, затем закрывает глаза и надувает щеки, пока Се Лянь ополаскивает его, удаляя остатки пены и пузырьков. После этого он обрызгивает их ноги, удаляя остатки воды из ванны. К тому времени, как Се Лянь повесил душевую лейку на место, его кожа стала розовой и еще приятно теплой, но Гуцзы дрожит и оглядывается по сторонам. — Теплые полотенца? — спрашивает он, стуча зубами. Се Лянь улыбается. — Не сегодня. — мягко отвечает он, выходит из ванны и берет одно из полотенец, которые разложил Хуа Чен. Оно мягкое на ощупь и невероятно огромное - настолько, что Гуцзы наверняка в нем запутается. Тем не менее, он разворачивается, а затем протягивает руку и оборачивает ткань вокруг Гуцзи, одновременно поднимая его из ванны и усаживая на бортик. Гуцзы зарывается в полотенце, наматывая его на голову, как капюшон. Се Лянь хихикает, затем берет полотенце и быстро вытирается. После этого он обматывает его вокруг талии, а затем протягивает руку и стукает Гуцзы по колену. — Сиди тихо. Гуцзы кивает, наблюдая за тем, как Се Лянь переходит к пакету с одеждой, стоящему у двери. Се Лянь залез в него и несколько мгновений искал, прежде чем достать простую белую футболку и серые спортивные штаны с карманами. Он быстро переодевается в них, затем достает маленький голубой свитер и простые черные штанишки для Гуцзы. — Все сухо? — спрашивает он, возвращаясь к Гуцзы, который все еще уютно и довольный свернулся калачиком в полотенце. Мальчик кивает, и Се Лянь протягивает ему одежду. Пока Гуцзы переодевается, Се Лянь находит свою ленту и завязывает волосы в свободный пучок, не обращая внимания на то, что они еще влажные. Порывшись в шкафах, он находит новую расческу и фен, которые выглядят совсем не использованными. Он вставляет фен в розетку и ставит его на стойку, а затем возвращается к Гуцзы, который только что закончил натягивать свой свитер. В отличие от вчерашней пижамы, оба предмета одежды сидят на нем идеально. — Удобно ли? — спрашивает Се Лянь, опускаясь на колени, чтобы поправить воротник. Гуцзы кивает, перебирая пальцами узор свитера на одном из рукавов. — Приятно. Се Лянь улыбается, с горечью. — Да, очень приятно. — Это тоже от Сань Лана? — Угу. Мы должны поблагодарить его еще раз. — Се Лянь протягивает щетку. — Ты сам хочешь это сделать или я? — Сделай ты. — отвечает Гуцзы, мягко подталкивая руки Се Ляня обратно к себе. И вот они сидят, несмотря на все произошедшее, несмотря на смену обстановки, и Се Лянь расчесывает волосы Гуцзы. Расчесывает темные, полусухие локоны, выражение лица мягкое, пальцы нежные. Это их обычный ритуал после купания. Это небольшое утешение. В какой-то момент Се Лянь наклоняется вперед и осторожно вдыхает. Он чувствует только нежный аромат шампуня Хуа Чена. Никакого дыма. В груди становится легче. Когда волосы Гуцзы тщательно расчесаны и в основном высушены, Се Лянь поднимается на ноги и несколько минут укладывает феном свои волосы, а Гуцзы копается в пакете с одеждой, восхищаясь огромным количеством нарядов. Когда они, наконец, вышли из ванной и вернулись в зал, Гуцзы отправился на поиски Жое и Эмина. Однако внимание Се Ляня сразу же привлек Хуа Чен, который уже успел переодеться в черные джинсы и гладкий черный свитер. Его волосы больше не уложены в пучок, а свободно и гладко ниспадают по спине. Небольшая косичка проходит по краю головы и исчезает в каскаде темно-черных волос. Он стоит перед журнальным столиком в центре зоны отдыха. Се Лянь уже собирается поприветствовать его, как вдруг замечает, что Хуа Чен держит в руках небольшую лейку. Наклонившись над столиком, он выливает содержимое в... Се Лянь останавливается в тот самый момент, когда Хуа Чен поворачивается и смотрит на него, изгиб его губ озаряет нежная улыбка. Это... — Бонсай. — вздохнул Се Лянь, глядя на растение многомесячной давности. Мертвое, умирающее дерево, которое, по словам Се Ляня, Хуа Чен не должен был брать, потому что... Потому что он заслуживал лучшего. Улыбка Хуа Чена сходит на нет, когда он понимает, что Се Лянь... плачет, прижав одну руку к губам. Он смотрит на бонсай, вглядываясь в его яркие листья и извилистые корни... От слабости и болезни не осталось и следа. Нахмурившись, Хуа Чен отошел назад и поставил лейку на стол. — Что случилось? — прошептал он, переходя на другую сторону и проводя руками по рукам Се Ляня. — Ничего, просто... ты позаботился о нем. — Конечно, позаботился. — говорит Хуа Чен, пригибаясь, пока водянистый взгляд Се Ляня не встречается с его собственным. — Я же говорил, что позабочусь. Се Лянь смеется. — Я знаю, что ты говорил, просто... — Не поверил? — предположил Хуа Чен, коварно изогнув губы. Се Лянь качает головой, на его губах появляется улыбка. — Нет, я тебе поверил. Просто... не верил, что его можно оживить. Я думал, что он слишком запущен. В этот момент Хуа Чен стал серьезным. Он шагнул вперед и осторожно взял Се Ляня за руки. В том, как Се Лянь мгновенно расслабилась, прижавшись к его груди, что-то дрогнуло. — Ничего страшного нет, Гэгэ. Просто нужна любовь. И немного терпения. Се Лянь улыбается, понимая двойной смысл слов Хуа Чена. Когда оба наклоняются назад, Се Лянь поднимается и сжимает обе руки Хуа Чена. — Ты прав. Спасибо. Он подходит к одному из листьев и осторожно поглаживает его. — Неужели он был здесь вчера? — прошептал он, оглядываясь через плечо. Хуа Чен кивает. Се Лянь хмурится. — Наверное, я был... слишком рассеян, чтобы заметить. Прости, Сань Лан. Хуа Чен хихикает, подходит к Се Ляню и успокаивающе проводит рукой по его спине. — Все в порядке, Гэгэ. Даже если бы ты не заметил, все было бы в порядке. Се Лянь в насмешливом ужасе качает головой, но этот жест сдерживается улыбкой, которая появляется на его губах. — Ты слишком щедр, Сань Лан. Хуа Чен уже собирался ответить, как вдруг Се Лянь резко выпрямился. — Который час? — спросил он, крутясь на месте в поисках часов. — Если Гэгэ беспокоится о магазине, то не стоит. — заверил Хуа Чен, протягивая руку и осторожно касаясь запястья Се Ляня, чтобы тот сел на диван. — Инь Юй позаботится об этом. Глаза Се Ляня расширились. — Инь Юй? Хуа Чен кивнул, присаживаясь рядом с Се Лянем. — Уверяю тебя, он вполне справится. И я не хотел, чтобы Гэгэ пропустил хоть один день выручки. Се Лянь выдохнул с облегчением. — Спасибо. — Конечно. Хуа Чен некоторое время изучает Се Ляня, наблюдая, как его взгляд возвращается к бонсаю, изучая его. — Знаешь, — говорит Се Лянь, снова обращаясь к Хуа Чену, — Инь Юй действительно очень старается для тебя. Хуа Чен пожимает плечами. — Это его работа. Се Лянь неодобрительно поднимает бровь. — Кажется, он хороший парень... — Се Лянь улыбается и протягивает руку Хуа Чену. — Будь с ним поласковее, Сань Лан. Или повысь ему зарплату, или еще что-нибудь. Хуа Чен подмигивает ему, а затем слабо хихикает. — Я ничего не обещаю, но... я постараюсь, Гэгэ.____________________
Остаток дня они проводят в квартире Хуа Чена, выходя из нее только для того, чтобы поесть и купить кое-какие принадлежности: зубную пасту, зубные щетки и несколько детских книг для Гуцзы. Как и было обещано, Хуа Чен провел для Гуцзи экскурсию по квартире, поразив его развлекательной комнатой, тренажерным залом и даже миниатюрным садом (вторая любимая комната Гуцзи после ванной). О пожаре Гуцзы спросил только один раз, за что Се Лянь ему очень благодарен. На ужин Хуа Чен готовит традиционное блюдо - лапшу и кисло-сладкую свинину. Гуцзы помогает по мере сил: либо бродит вокруг ног Хуа Чена, доставая продукты из холодильника и шкафов, либо сидит на столешнице, передавая ингредиенты или добавляя их в кастрюлю. Се Лянь наблюдает за всем этим с места за стойкой, подперев подбородок костяшками пальцев, забавляясь и более чем умиляясь. Он чувствует глубокую привязанность к тому, как мягко Хуа Чен присоединяет к своим действиям Гуцзы, зная, что это не обязательно. Многие взрослые не вовлекают своих детей в такие дела, потому что это требует дополнительного времени (и терпения). Се Лянь вырос в окружении горничных, слуг и личных поваров. Не считая того, что его мать забегала на кухню, чтобы испортить совершенно простые рецепты выпечки... У Се Ляня нет воспоминаний о том, как он занимался повседневной рутинной работой, которую большинство людей выполняют каждую неделю. Ему некому было помочь или показать, как это делается. Ему пришлось учиться, когда он стал взрослым, когда у него не было собственных родителей, которые могли бы ему это показать. Возможно, именно поэтому Се Лянь старается приобщить Гуцзы к делу, когда это возможно. Чтобы вооружить его навыками и инструментами, необходимыми для достижения успеха, если и когда Се Лянь больше не будет рядом. Чтобы создать совместные воспоминания, которыми они оба будут дорожить. Возможно, именно поэтому его грудь наполняется радостью при виде того, как Хуа Чен осторожно направляет руки Гуцзы, наливая нужное количество воды, а затем держит свою руку поднятой, защищая лицо Гуцзы. Однако среди теплого удовольствия возникает и другое чувство. Се Лянь снова отвлекся на образ Хуа Чена с убранными волосами, на плавный наклон спины, переходящий в подтянутую талию, на то, как уверенно и легко он двигается. Когда ужин был закончен, они вместе сели за обеденный стол, между ними расположился Гуцзы. Троица ест молча, наслаждаясь яркими, изысканными вкусами, отгоняя кошек. — Ты действительно мастер на все руки, не так ли? — с нежностью комментирует Се Лянь, понимая, что, похоже, нет ничего, что Хуа Чен не умел бы делать хорошо. Хуа Чен пожимает плечами, вытирая рот салфеткой. — Я балуюсь. — просто ответил он. После ужина Се Лянь и Гуцзы устраиваются на диване, чтобы почитать книги, которые они купили раньше. Вскоре к ним присоединяются Жое и Эмин. Жое свернулась калачиком на бедрах Се Ляня, а Эмин устроился на спинке дивана, беспечно помахивая хвостом. Хуа Чен убирает на кухне, с удовольствием слушая витиеватый голос Се Ляня, забавляясь тем, как он озвучивает разных персонажей. К тому времени, когда он присоединяется к ним на диване, Гуцзы уже выбрал вторую книгу и уютно устроился на коленях у Се Ляня, поглаживая Жое одной протянутой рукой. Хуа Чен слушает и наблюдает, обращая внимание на то, как Гуцзы время от времени переводит взгляд на него, как будто что-то решая. К тому времени, когда Се Лянь заканчивает третью книгу, Гуцзы уже зевает и трет глаза. — Ну что ж, — говорит Се Лянь, закрывая книгу. — пора спать. — он ставит Гуцзы на пол и стоит, терпеливо ожидая, когда мальчик отправится вверх по лестнице. Вместо этого Гуцзы оборачивается, наклоняет голову в сторону, как будто ему что-то пришло в голову. — Что там в комнате, Сань Лан? — спрашивает он, указывая на дверь в дальнем конце гостиной. В обычной ситуации Се Лянь отругал бы Гуцзы за любопытство, но... дверь была закрыта с момента их приезда. А Хуа Чен так и не предложил показать ее никому из них. Он бы солгал, если бы сказал, что ему не любопытно. — Это моя художественная студия. — легко отвечает Хуа Чен, скрещивая руки. — О-о. — хмыкнул Гуцзы, кивнув. — Можно посмотреть? — Гуцзы. — предупреждает Се Лянь. Но Хуа Чен лишь хихикает, протягивает руку и гладит Гуцзы по голове. — Позже, да. А пока давай уложим тебя в постель, а? Прежде чем Гуцзы успевает возразить или задать вопрос, Хуа Чен с игривым рычанием тянется вниз, хватает мальчика и взваливает его на плечо. Гуцзы весело хихикает, болтаясь вверх ногами, а его лодыжки надежно удерживаются в руках Хуа Чена. — Сань Лан! — кричит он, когда его поднимают по лестнице, раскачиваясь при каждом шаге Хуа Чена. Се Лянь, весело улыбаясь, следует за ними, прижав палец к губам. Он следует за ними до тех пор, пока Хуа Чен, наконец, не перестанет удерживать его возле ванной комнаты, которой пока решил воспользоваться Гуцзы. Мальчик сияет, когда его, слегка покачиваясь от головокружения, опускают на ноги. — Ну-ка, ты. — бурчит Се Лянь, впуская Гуцзы внутрь. — Зубы. Гуцзы послушно кивает и смотрит, как Се Лянь подготавливает для него зубную щетку, ведь у него еще нет стульчика, чтобы дотянуться до раковины. Хуа Чен наблюдает за этим, держась в стороне в коридоре. Он наблюдает за тем, как небрежно Гуцзы чистит зубы, и умиляется, глядя, как Се Лянь осторожно помогает Гуцзы привести себя в порядок. Почистив зубы, они переходят в спальню в конце коридора - ту самую, в которой Гуцзы останавливался накануне. Гуцзы торопливо подходит к шкафу, куда ранее выгрузили его новую одежду, и открывает нижний ящик с тихим "оомф". Через несколько минут он переодевается в пижаму и забирается в кровать, укладываясь под одеяло. Се Лянь делает шаг вперед и откидывает одеяло, наблюдая за тем, как Гуцзы ворочается в кровати. Хуа Чен, наклонившийся погладить Жое, которая обвилась вокруг его лодыжек, поднимает взгляд и видит, что Се Лянь сидит на краю кровати. Он наклоняется и ладонью убирает волосы со лба Гуцзы, чтобы поцеловать его в лоб. — Волосы вверх или вниз? — спросил он, откинувшись назад. — Вниз, пожалуйста. — решает Гуцзы, прижимая к груди горностая и лисенка и зарываясь поглубже в одеяло. Се Лянь осторожно распускает пучок, который почти весь день удерживал волосы Гуцзы, и кладет резинку для волос на тумбочку рядом с кроватью. — Спи спокойно, Гуцзы. — шепчет он, наклоняясь, чтобы еще раз поцеловать сына в лоб. Гуцзы только кивает, глаза закрываются, когда Жое запрыгивает на кровать и устраивается возле его ног. Се Лянь улыбается, наслаждаясь спокойным выражением лица мальчика, его легким, сопящим дыханием. Он протягивает руку и проводит тыльной стороной костяшек пальцев по розовой щеке Гуцзы. Оценивает, как им повезло. Се Лянь лишь на мгновение задерживает пальцы на коже Гуцзы. Затем с тихим вздохом он осторожно отстраняется и удаляется в коридор. — Это было легко. — тихо говорит Хуа Чен, когда Се Лянь закрывает дверь. Они поворачиваются и начинают идти по коридору, возвращаясь вниз. Се Лянь улыбается, выражение лица мягкое. — Он всегда легко засыпал. Мне повезло. Хуа Чен хмыкнул - приятный звук, глаза в тусклом свете смотрят на Се Ляня. За исключением нескольких мимолетных моментов, когда Гуцзы отвлекался или гонялся за Эмином и Жое, за весь день у них не было ни минуты свободного времени. Поэтому, едва они достигли верхней ступеньки лестницы, Хуа Чен протянул руку и нежно обхватил запястье Се Ляня. Се Лянь останавливается и, обернувшись, смотрит на него. На его губах застыла слабая улыбка, и Хуа Чен в очередной раз поразился тому, как красив Се Лянь. Как потрясающе мерцают его глаза, как изгибаются губы, на щеках появляются ямочки. Хуа Чен протягивает руку и проводит пальцами по щеке Се Ляня, а затем запускает их в нежные пряди его волос, все еще завязанных в пучок. Он прижимается к щеке Се Ляня, проводя большим пальцем по нежной коже. А Се Лянь... Наклоняется к нему, закрывает глаза и с тихим гулом протягивает одну руку, накрывая ладонью спину Хуа Чена. — Как ты? — прошептал Хуа Чен. Глаза Се Ляня распахиваются и встречаются с его глазами, искренними и открытыми. — Что ты имеешь в виду? — спросил он мягким голосом. Его глаза скользят по лицу Хуа Чена, пытаясь прочитать его. — Я имею в виду, что ты через многое прошел, Гэгэ. Любому было бы тяжело. Се Лянь улыбается. Тоскливо. Он отстраняется от прикосновения Хуа Чена, меняет их положение, обхватывая руками шею более высокого мужчины. Приподнявшись на цыпочки, он прижимает их лбы друг к другу. Хуа Чен скользит руками по спине Се Ляня, обнимая за изгиб. На несколько мгновений они замирают, глаза закрыты, руки переплетены, лбы прижаты друг к другу. Это интимный жест, который кажется таким легким, таким естественным, несмотря на то, что они впервые поцеловались всего ночь назад. Они так близко, что дыхание Се Ляня щекочет кожу Хуа Чена. — У меня есть все, что мне нужно. — наконец прошептал Се Лянь, обвивая пальцами шею Хуа Чена. И, ох, как же приятно слышать эти слова. И Хуа Чен, он... он хочет... Се Лянь удивленно выдыхает, когда Хуа Чен пригибается, прижимаясь к его губам. Но вскоре он уже не замечает этого прикосновения и тает в объятиях Хуа Чена. Прижимаясь друг к другу, их рты двигаются вместе. Этот поцелуй медленнее, чем вчерашний. Более нежный, более осторожный. Но не менее прекрасный. Хуа Чен наклоняет голову и углубляет поцелуй. Когда оба отстраняются, дыхание становится чуть более прерывистым, чем прежде, Хуа Чен чувствует улыбку на губах Се Ляня. И его губы сами собой находят эту улыбку. — Ты и вправду меня погубишь. — прошептал он, поцеловав Се Ляня в лоб и заключив его в объятия. В ту ночь не было никаких обсуждений, где будет спать Се Лянь. Хуа Чен даже не предлагает одну из свободных спален. И за это Се Лянь ему благодарен. Теперь, когда он узнал, каково это - засыпать в объятиях другого человека, он не знает, как раньше обходился без этого. Мысль о том, чтобы спать одному в одной из других комнат, оставляет ощущение пустоты и холода. Таким образом, они вместе готовятся ко сну в ванной комнате Хуа Чена. Хуа Чен и представить себе не мог, что ему выпадет такое счастье - чистить зубы рядом с Се Лянем или наблюдать за тем, как он перебирает пальцами волосы, чтобы заплести их в косу перед сном. (Они одеваются по отдельности, причем Хуа Чен остается в ванной комнате с закрытой дверью, а Се Лянь переодевается в спальне. Он никогда не был бы настолько самонадеянным, чтобы предложить им переодеться вместе. Ну... пока, во всяком случае). Когда они наконец забрались в постель Хуа Чена, в этом была какая-то робость. Неуверенность, которой не было накануне. (Точнее, со стороны Се Ляня. Хуа Чен с удовольствием наблюдает, как слабый румянец заливает щеки Се Ляня, как он едва может смотреть в глаза, укладываясь под одеяло.) Лежа на боку и опираясь на одну руку, Хуа Чен наблюдает, совершенно забавляясь, как Се Лянь устраивается на кровати так далеко от него, как только может, чтобы не упасть. — Знаешь, Гэгэ, — прошептал он, перевернувшись на спину и приподняв бровь, — вопреки распространенному мнению, я на самом деле не кусаюсь. — он повернулся и посмотрел на Се Ляня, весело улыбаясь. Се Лянь хихикает, качает головой, переворачивается на бок и смотрит на Хуа Чена. Белая футболка, которую он выбрал к черно-белым фланелевым пижамным штанам (от вида которых у Хуа Чена чуть голова не взорвалась, когда он увидел, как очаровательно в них выглядит Се Лянь), чуть сползает ему на плечо. Се Лянь потянулся вверх, чтобы поправить ее. — Я знаю. — говорит Се Лянь, подтрунивая над Хуа Ченом. — Но я и так много навязал, даже после всей твоей щедрости. И я... не хотел бы причинять Сань Лану неудобства. Хуа Чен некоторое время смотрит на Се Ляня, губы его приоткрыты. Затем выражение его лица меняется. Он улыбается, но... в этом есть что-то пьянящее, скрытое под присущей ему теплотой, которую он всегда сохраняет для Се Ляня. А когда Хуа Чен заговорил... в его словах прозвучал призыв, что-то такое, от чего Се Лянь едва не задрожал. — Возможно, я не совсем ясно выразил свои чувства прошлой ночью. — говорит Хуа Чен, его голос звучит просто как гул, когда он переворачивается на бок, все еще уважая пространство, которое Се Лянь установил между ними. И все же его взгляд как-то легко проникает сквозь это расстояние. — Нет ничего, что ты мог бы захотеть или сделать, что было бы навязчивым, Гэгэ. Я серьезно. Если ты чего-то хочешь... Я тоже этого хочу. Он улыбается, и его голос смягчается вместе с выражением лица, когда он протягивает руку и переплетает пальцы с пальцами Се Ляня. Нежно сжимает. — Если ты чего-то хочешь, я тоже этого хочу. — прошептал Хуа Чен, и его голос стал серьезным, когда его взгляд скользнул по лицу Се Ляня, — Если есть что-то, чего ты не хочешь, я тоже этого не хочу. — он прерывается, поднимает их сцепленные руки и подносит руку Се Лянь к своим губам. Поцеловал кожу на тыльной стороне ладони. Прикоснулся носом к коже. Хуа Чен возвращает взгляд на Се Ляня, смотрит в его широко раскрытые глаза, задерживается на каждом слове. Он все еще потрясен тем, что Се Лянь находится здесь, в его постели, в его доме... в безопасности. — Я просто хочу, чтобы ты знал, что тебе никогда не нужно колебаться рядом со мной, Се Лянь. Потому что я уже... давно мечтал разделить с тобой свою жизнь вот так. Дольше, чем мне было бы разумно признаться. Хуа Чен на мгновение задерживает эти слова в воздухе, проверяя, как они осядут в воздухе. Когда Се Лянь не отшатнулся в тревоге, Хуа Чен улыбнулся, приподняв бровь, от чего его искреннее выражение лица сменилось на более озорное. — Другими словами, если Гэгэ захочет прижаться ко мне... — Хуа Чен ухмыляется, перебирается на кровати, прижимая их друг к другу. А Се Лянь смеется, мгновенно расслабляясь, так как напряжение, возникшее до этого, тут же спадает. — ...Или украсть пару поцелуев. — бесстыдно добавляет Хуа Чен и ухмыляется, когда Се Лянь поворачивается, вжимаясь лицом в подушки с тихим стоном смущения. Хуа Чен захихикал и потянулся к лицу Се Ляня, чтобы еще раз взглянуть в его глаза. И, несмотря на жжение в щеках, Се Лянь смотрит. Он поднимает голову, чтобы увидеть искреннюю улыбку Хуа Чена, наполненную любовью. — Что бы ни пожелал Гэгэ, — продолжает Хуа Чен, откидывая несколько прядей волос, — сомневаться никогда не нужно. Се Лянь не знает, как это получилось, но, словно притянутый какой-то невидимой силой, он переместился на середину кровати, оказавшись прямо в объятиях Хуа Чена. И в груди у него защемило. Потому что до него начинает доходить. Что Хуа Чен хочет, чтобы он был здесь. Что Хуа Чен... любит его. И уродливые части, и прекрасные. Се Лянь наблюдает за тем, как взгляд Хуа Чена изучающе скользит по его лицу, отчаянно пытаясь разгадать его мысли. И в этот момент Се Лянь дает себе зарок принять чувства Хуа Чена. Заслужить преданность Хуа Чена, отыскав в ту часть, которая чувствует себя недостойной и не заслуживающей... и отбросить ее. Ведь ради Хуа Чена... он готов попробовать. Се Лянь глубоко вдыхает, позволяя своим глазам дрожать, закрываясь лишь на мгновение или два. — Хорошо. — прошептал он, открывая глаза и придвигаясь ближе к Хуа Чену, чьи руки автоматически раскрылись, чтобы принять его. А затем Се Лянь оказывается рядом, прижимаясь к широкой груди Хуа Чена. Медленный и ровный стук сердца Хуа Чена улавливает Се Лянь, когда их тела поднимаются и опускаются в такт дыханию. Се Лянь проводит кончиком пальца по дорогому узору футболки Хуа Чена, глаза его закрыты, но он еще не спит. Хуа Чен, похоже, тоже это чувствует. — Все в порядке, Гэгэ? — прошептал он, прижимаясь подбородком к голове Се Ляня. Одна из его рук рассеянно проводит по руке Се Ляня, рисуя на коже бездумные узоры. Се Лянь кивает, прижимаясь к Хуа Чену. Расслабляясь под его прикосновениями. Позволяя себя держать. На несколько мгновений воцаряется тишина. Затем- — Сань Лан? — шепчет Се Лянь. — Хм? — Хуа Чен хмыкает, пальцы не шевелятся на руке Се Ляня. Се Лянь глубоко вдыхает, находясь на грани сна. — Я так благодарен, что мы нашли тебя. — медленно и приглушенно произносит он, погружаясь в глубокий сон, надежно укутанный Хуа Ченом. Он не слышит ответа Хуа Чена, пронизанного искренностью: — Я тоже, Гэгэ.