***
После каникул преподавание ЗоТИ передали какому-то аврору. Молодой парень, только-только сам — и явно не в первых рядах — закончивший Академию, не имеющий опыта ни командной работы, ни преподавания. Да и вообще, ни разу не педагог. Отсюда и все вытекающие на его уроках, в виде всеобщего тотального ебланства и шума, последствия. Он настолько пофигистично относился к своей работе в школе, что хотелось подойти и, взяв за шкирку, как нашкодившего котёнка,***
— Мистер Поттер, задержитесь. Я про себя закатил глаза и, дождавшись, когда все выйдут из кабинета, подошёл к профессорскому столу: — Слушаю Вас, профессор. — Мистер Поттер, Вам не кажется, что Вы поступаете эгоистично по отношению к другим ученикам? — Эээ… Кстати, неплохой пример для того, чтобы научить моих «цыпляток» излагать мысль конкретно и по существу. Сравню их пару раз с деканом «грифов», уверен, сразу все перестанут подходить к сути разговора издалека. Так я думал, пока стоял и ждал, чтобы МакГонагалл прекратила***
На пару по зельям я еле успел! Буквально за пару секунд до удара колокола влетел в класс и плюхнулся на свободный стул рядом со Сьюзен. — Мистер Поттер, почему опаздываете? — Извините, профессор Снейп. Профессор МакГонагалл задержала меня после урока. Я поспешно выкладывал на парту письменные принадлежности, а уже стоящий за кафедрой профессор зельеварения глубокомысленно хмыкнул и уточнил: — По какой причине, если не секрет? — Конечно не секрет, сэр! Очевидно, Грейнджер… Или Уизли… Ну или оба рассказали своему декану о существовании «Клуба отработок». Вот она и решила поговорить со мной на эту тему. — А Вы думаете, что профессор МакГонагалл не знала об этой… ммм… организации раньше? — Думаю, нет, сэр. Потому что декану «Гриффиндора» совершенно не свойственно интересоваться жизнью учеников вне дисциплинарных вопросов. — Хм… Глубоко копаете для первого-то курса… Но, пожалуй, вынужден с Вами согласиться. Пока мы с преподавателем обсуждали самую нелюбимую школьниками профессоршу, первокурсники обоих факультетов сидели тише мышек и только переводили взгляды с меня на профессора Снейпа. А он даже счёл возможным сыронизировать: — Так и что же не устроило мадам заместительницу директора в вашем славном междусобойчике? — Очевидно то, что её лучшая ученица до сих пор ещё не блистает на ведущих позициях нашего, как Вы, сэр, выразились, «междусобойчика». Он непонимающе приподнял бровь: — А в чём же тут проблема? Или Вы отказались принять эту… девицу в свои дружные ряды? — Нет, сэр, не отказывался. Она и не просилась к нам. Профессор уже явно заинтересовался: — Тогда в чём же суть претензий профессора МакГонагалл? Ведь я не ошибаюсь? Это были именно претензии? — Не ошибаетесь, сэр, претензии. А суть в том, что я, оказывается, обязан подойти к Грейнджер и Уизли и попросить их вступить в наш «Клуб»! Они сами якобы робеют! И «Когтевран», и «Пуффендуй» ошарашенно повернулись ко мне, а профессор зельеварения спросил, явно не видя логики: — А почему именно Вы обязаны это сделать? — Потому, сэр, что я как организатор этого клуба до сих пор выполняю координирующую роль в его работе. — Ах вот как… Понятно. И Вы уверены, что именно эти двое затеяли всё… всё это? Он неопределённо покрутил кистью, видимо изображая пресловутое «всё это», а я залюбовался изящным движением длинных пальцев… Гарольд! Остановись! Ты на первом курсе! — Уверен, сэр. Я сглотнул и вдохнул поглубже. — И почему же, мистер Поттер? Не заставляйте меня клещами из Вас подробности вытягивать! — Конечно, сэр! Потому уверен, что изо всех первогодок у нас нет только четверых с «Гриффиндора», двое из которых уже приходили, но им не понравилось, и они ушли. Так что остаются только Уизли и Грейнджер. Ну а поскольку отношения у них со мной испорчены с самого первого дня учёбы, а у Грейнджер ещё и раньше, то подойти ко мне с просьбой она явно сочла для себя унизительным. Вот и поскакала к декану своего факультета, искать сочувствия, жалуясь на свою мнимую нерешительность. — Ну что ж, логично. Профессор глубокомысленно покивал, соглашаясь с моими рассуждениями, и уточнил: — Ну и чем же завершилась ваша дискуссия? — Я сказал профессору МакГонагалл, что каждый желающий вступить в наш клуб сам подходил и просил за себя тоже САМ. А раз кто-то до сих пор в «Клуб» не вступили, значит, просто не хочет. Он усмехнулся и ехидно протянул: — Думаю, после этого Вас обвинили в недостойном поведении. — Почти угадали, сэр, в эгоизме. — Хм. Что ж, тема сегодняшнего урока…***
В итоге они всё-таки пришли, эти два якобы «социальных***
Мы терпел их почти месяц! Почти месяц мы ежевечерне терпели заносчиво-занудные поучения Гермионы, перманентно начинающиеся с: «А вот у магглов давно уже…» И я даже ни разу не сказал ей, что слишком рано для неё обычные люди стали магглами. Мы терпели нытьё Рона и его тотальное нежелание учиться или делать хоть что-то руками. И наверное, терпели бы и дольше, но… Но в один «прекрасный» вечер мы пришли в теплицу, к нашим грядкам, а там…***
А там было всё потоптано, поломано… Детишки стояли опешившие. Я и сам, признаюсь, охренел… В смысле — удивился до изумления. Как-то я не рассчитывал в столь зрелом возрасте столкнуться со столь вопиющим проявлением по-детски наивного и столь же по-детски жестокого вредительства. Постепенно первый курс осознавал масштаб трагедии. Девчонки утешали плачущего Невилла, сами то и дело утирая носики. Пацаны неловко топтались, получая, возможно, первый в жизни урок бессилия силы мужчины — мага! — перед мелкой, но такой обидной и, к сожалению, непоправимой рукотворной бедой. А я потихоньку пробрался за спинами первокурсников в тот уголок, где у меня был пристроен следяще-записывающий артефакт. Призвав магический аналог видеокамеры, я извлёк кристалл памяти. Вот как чувствовал! Не грех даже заподозрить в себе некую склонность к предвидению. Пригодилась запись. Конечно, это мог быть кто угодно. Возможно… Но мне почему-то в первую очередь подумалось, что уничтожить объект приложения труда может именно тот, кто к созданию его отношения не имел, трудиться не желал — как Рональд, — успехов своим гипотетическим конкурентам в учёбе тоже не желал — как Гермиона, — а лишь всячески пытался перетянуть на себя руководящую роль, опять же как Гермиона. Тем более двери в теплицу зачаровал профессор Флитвик, оставив доступ из людей только первому курсу и профессору травологии. И сигнализация не была повреждена, я чётко это видел. А эльфы точно не стали бы подобного делать. Пожалуй, даже еба… сумасшедший Добби. В любом случае, запись всё покажет. А пока я постарался проанализировать поведение главных подозреваемых. Рон старался по сторонам не смотреть, стоял в дверях, попинывал косяк и откровенно ждал, когда уже можно будет идти обратно в замок. Гермиона же изо всех сил делала вид, что она тоже расстроена, но выражение лица у неё было скучающе-безразличным. Иногда они встречались взглядами друг с другом… И вот эти их переглядки лишь утвердили меня в сделанных выводах. И меня бомбануло! А бомбит меня по-разному. Иногда типично по-гриффиндорски: я высказываюсь в лицо обидчику. А иногда во мне поднимает голову слизеринец… И вот сейчас был как раз второй вариант. Ну что ж, пора действительно принимать командование на себя! Надо было ликвидировать последствия, исправлять исправимое и восстанавливать утраченное. — Эльфы Хогвартса. В теплице «Клуба» нужна ваша помощь. Пару секунд спустя передо мной с хлопками нарисовались пятеро домовиков. Они с удивлением озирались вокруг, кто почувствительнее — заламывали ручки и закрывали ушами глаза. — Как видите, здесь кое-что произошло. Я прошу вас навести порядок. Соберите те овощи и зелень, что можно использовать. Повреждённые переработайте сами на соуса и прочее, целые оставьте нам, завтра у нас будут занятия по расписанию. Восстановите грядки, спросите у декана Стебль, куда девать стебли и листья сломанных растений. А завтра мы всё начнём сначала. — Да, Гарри Поттер, сэр, будет сделано. Ответил мне самый старый и самый спокойный домовик, хотя и он тоже в расстройстве качал головой, обозревая окружающие бардак и разорение. — Так! Слушайте все! Я запрыгнул на ящик из-под рассады, чтобы возвышаться над детьми. — Как видите, на сегодня занятия отменяются. Я приглашаю всех в гостиную факультета «Пуффендуй», выпьем какао, успокоимся, а завтра начнём всё заново. Не переживай так, Невилл, мы всё исправим, я обещаю. Пухлячок шмыгнул носом, благодарно кивнул мне и бережно подхватил из-под ног какой-то росток. Мне было искренне жаль мальчишку, кто-кто, а уж он-то всю душу вкладывал в эту траву. — Пойдёмте, ребята, не будем мешать эльфам прибираться. И я, спрыгнув с ящика, первым пошёл на выход из теплицы. Рон, стоявший у меня на пути, явственно облегчённо выдохнул и поспешил на улицу. Расстроенные члены «Клуба отработок» засобирались, в последний раз печально оглядывая разорённое «приусадебное хозяйство», и побрели к выходу, тихо переговариваясь, недоумевая, кто же мог такое сотворить. Звучали имена близнецов Уизли, на что Рон скрипел зубами и сжимал кулаки, но не возражал вслух. Кто-то сетовал, что не поискали разбитые стёкла, через которые в теплицу могли пробраться животные из Запретного леса. В общем, ветряная мельница слухов и версий потихоньку раскручивала свои «паруса».***
Добравшись до замка, вся толпа первокурсников пошла следом за мной в «барсучью нору». Места хватило всем, старшие студенты, удивившиеся поначалу такому наплыву мелюзги, выслушав мои объяснения и шмыганья носами Невилла и девочек, возражать не стали, просто освободили диваны и кресла, разойдясь по спальням. Никто по дороге не отсеялся, даже «виновники торжества» с факультета храбрецов. Так что ничто не мешало мне приступить к осуществлению задуманного. Выдавать Грейнджер и Уизли номер шесть однокурсникам я не собирался. Только суда Линча мне тут и не хватало! Они, конечно, сволочи и идиоты, эти двое гриффиндурков, но они пока что дети. Скоты, конечно, но маленькие ещё. Да и воспитывать их — не моя задача, у них родители есть, братья, деканша, в конце-то концов. Но обезопасить на будущее наши проекты мне хотелось. И вот именно это сделать я мог без особых проблем и затрат, ценой лишь собственного актёрского мастерства и, пожалуй, малой толики дружеского «соучастия». Первым делом я «нацепил» себе на «морду лица» самую добродушную и восхищённую из моего арсенала улыбок. Подхватил свою кружку с какао, подвалил к рыжему поближе и задорно выдал: — Рон, послушай! Слышавшие это «цыплятки» запереглядывались, не понимая причину моей радостной реакции на случившийся акт вандализма. А я продолжил: — А это правда, что ты потрясающе играешь в шахматы? — Конечно! Это же такая легкотня! — Да? Везёт же тебе! А вот мне эта игра не даётся… Плавное вхождение в роль стыдящегося своей бесталанности мальчика, и… — …я, Рон, прям завидую тебе. У меня-то никак не получается. …и пацан напыжился, будто петух на заборе. Чубчик свой рыжий пальцами прочесал и поднял — чисто гребень петушиный, — грудь выгнул, глазом сверкнул гордо. Был бы хвост — и его распушил бы. «Цыплятки» нахмурились и запереглядывались ещё активнее. Очевидно, не только Драко помнил, что ни разу ещё меня никто не победил, когда мы присаживались сыграть партию-другую в шахматы. А значит, народ сейчас начинает понимать, что что-то тут нечисто. Ну да, вон, вижу, как напряжённые поначалу лица озаряются пониманием, удивление заменяется у всех скопом на хитрое «слизеринистое» выражение мордочек. Драко, видимо решив мне помочь, вклинился с предложением: — Слушайте, но у нас же «Клуб отработок», так? Мы готовимся к урокам. Но кто мешает нам готовиться к… ммм… скажем, шахматному межфакультетскому турниру, а? — Это-то, конечно, да, но куда мне до участия в турнире, скажешь тоже. — Научишься! Мы поможем. — Ну… как-то мне неловко просить научить меня… Я «стыдливо» опустил глаза, про себя угорая над хитрыми моськами моих однокурсников. В общении же с Рональдом грубая лесть и преувеличенная собственная слабость дали именно тот результат, на который я рассчитывал. Явно наслаждаясь вниманием, парнишка произнёс важно: — Мог бы и попросить. Хоть ты и всего лишь «барсук», но я бы не отказал, мы же всё-таки однокурсники. Слизеринцы переглянулись и заулыбались ещё хитрее. «Когтевран» не понимали, что происходит, но не вмешивались. «Барсуков» же удерживала от лишних возгласов и ненужных комментариев умница Сьюзен. Что удивительно, истинная гриффиндорка Лав-Лав меня тоже верно поняла — не иначе как своим зарождающимся женским чутьём — и сейчас строгим видом удерживала товарищей по факультету от излишнего участия в моей постановке. Хм, а она бы могла в будущем возглавить «львиный» прайд… — Ну… тогда, может, попробуем? — Конечно! Неси доску и фигуры. Но тут к нам протолкалась Гермиона: — Рон, может не стоит? Вот кто-кто, а эта девочка всегда быстро прослеживала причинно-следственные связи, хотя иногда, конечно, бывала удивительно слепа, борьба за права домовиков тому в подтверждение. Вот только не в этот раз, увы. Очевидно, неспокойная совесть обострила восприятие. Но Лаванда и Парвати не дремали и тут же, словно невзначай, заступили ей дорогу. Лаванда, приобняв Гермиону за плечи, улыбнулась — на мой взгляд так же хитро, как я парой минут ранее — и протянула: — Да лааадно тебе… Всё равно же делать нам сегодня больше нечего. «Отработка» на сегодня отменилась. Пусть Гарри поучится у нашего маэстро… Та нахмурилась, видимо жопой чуя, что запахло жареным. Но Парвати её «добила», во всеуслышание «возмутившись»: — Или ты сомневаешься в нашем лучшем шахматисте? Ты думаешь, что Рон не сможет научить Гарри? Ты такого низкого мнения о нашем общем друге, Гермиона? Ах вы ж мои умницы! Как же вовремя вы это сказали! Теперь Грейнджер и вякнуть в ответ ничего не сможет, чтоб не поссориться с единственным человеком на факультете, который с ней пока ещё общается. — Ты прекрасно знаешь, Браун, что я так не думаю! Девчонки оттёрли Грейнджер в сторонку от нас с Роном, и пока они продолжали препираться где-то в углу гостиной, покрасневший и надувшийся от обиды на «подружку» Рон уже расставлял на доске фигуры. Первую партию я безбожно слил, дав ему с лёгкостью выиграть, продолжая скромно отыгрывать роль неумехи. — Рон, это невероятно! Ты так легко меня обыграл! Потрясающе! Всего несколько ходов! — Было бы из-за чего так восхищаться… Смущённо пробормотал шестой Уизли, хотя сам от похвалы раскраснелся, явно наслаждаясь происходящим. А вот Невилл нахмурился и вдруг выдал: — Да неее, мне кажется, Гарри поддался… — Поддался?.. Насупился Ронни, а я повернулся к Невиллу, негодуя. Уж кто-кто, но он-то должен злиться за расхераченный огород! Это что за нож в спину из ниоткуда?! Но не успел я про себя повозмущаться вдоволь, как Невилл выдал то, чего от доброго пухляша никто не мог бы ожидать. Из-за того, что парнишка немного медлителен во всём и в мыслительном процессе в том числе — и ладно бы, Винсент с Грегори тоже не академики — я просто не смог слёту поверить в такую метаморфозу! Да и кто бы смог?! Знаменитый Долгопупс! Наивный пухляш, простой как пятак! Гриффиндорец до мозга костей! И вдруг переквалифицировался в интригана?! — Думаю, надо проверить… Совершенно искренне заявил Невилл, глядя на меня наивными широко распахнутыми глазами, без капли тайного умысла. — Проверить?.. Рон насупился. Похоже, его весьма чувствительно задели настолько сильные сомнения в его таланте. Конечно! Это ж получается, что даже «грифы» думают, что ему поддаются! У шестого прямо на лоб бегущей строкой транслировалось всё, что у него в уме в данный момент крутилось. — Давайте! Проверяйте! Садись, Поттер, будем ещё играть. И ты смотри за мной и учись, понял? Понял-понял, чё ж не понять-то? Педагог года, Рональд Уизли. Это сарказм, если кто не понял. Мы сыграли ещё партий пять. Невилл торчал рядом, как, собственно, и остальные, кто со временем заподозрил, что я всё это затеял не просто так. Грейнджер сошла с дистанции, ей девчонки в том дальнем углу чем-то своим, девичьим, мозги замусоривали. Я постепенно наращивал уровень игры, якобы быстро обучаясь у гриффиндорского гения шахмат. Стоило поспешить с реализацией моей задумки, пока Ронни не утерял интерес к роли педагога. И тут Невилл сделал следующий ход: — А вам не скучно просто так играть? Вот мог бы — расцеловал! Как с языка снял! Тоже, что ли, дар предвидения просыпается? — Скучно?.. Это его фишка, что ли, постоянно переспрашивать? Не самое лучшее впечатление производит… И вот тут в игру вступил я со своим замыслом: — Мы можем сыграть на желание… — Желание?.. Я еле удержался от того, чтобы закатить глаза. Ну бесит же! Ощущение, будто разговариваешь с попугаем. — Ну да, на желание. — А если обманешь? — Так можно же сыграть не на простое, а на магическое, Рон. — На магическое?.. Бляааа! Ты достал повторять, пацан! — На магическое, то есть на такое, которое ты обязан выполнить, иначе получишь откат. — Откат?.. Спокойно, Гарольд, спокойно! Это ребёнок! Злой, глупый, бесящий, но ребёнок. — Откат, Рон, это расплата за нарушение магической клятвы или обещания. — А… понятно… Прикольно! Давай сыграем! На магическое! Пацан довольно оскалился, а я аж опешил от его наивности. Чё?! Вот так просто? И уговаривать не придётся? Но тут к нам прорвалась-таки «Гермиона Грейнджер, кстати», и я решил увести обсуждение подальше от скользкой темы — А то вдруг она его в последний момент отговорит? — и опять чуток поприбеднялся на публику: — Но я ещё так плохо играю… — Да я ничего сложного загадывать не буду. Великодушно отмахнулся Рон ото всех моих возражений, даже на миг не ставя под сомнение собственную победу. — Точно? — Обещаю! — Ну… ладно, я попробую. И мы начали шахматную партию… После каждого сделанного мною хода, я не отказывал себе в удовольствии смотреть в глаза Гермионе. Та кидала на нас поочерёдно взволнованные взгляды. Чует…***
Перед своим финальным ходом я тяжело вздохнул, снимая очки и потирая глаза. И спокойным голосом — поставив фигурку на нужное место — объявил: — Шах и мат, Рон. Это было легко. Я поморщился, вспоминая то, как в прошлом, перед поступлением в Хогвартс, учился по книгам этой игре, заучивая гамбиты и партии. На всякий случай. Выжить-то хотелось. Рон был самоучкой с хорошим потенциалом, но он совершенно не развивал свои способности. Наоборот, можно сказать, губил, постоянно связываясь с заведомо более слабыми противниками. Если бы он сел играть против того же Драко, то ни за что не справился бы, владея столь скудным запасом знаний и уловок. К тому же он слишком падок на лесть и откровенно тупеет, погружаясь в мечты, стоит только кому-нибудь сказать ему пару комплиментов. — Я выиграл у тебя желание, Рон… — Выиграл?.. Да как так?.. — Смотри, всё честно. — Дааа… Ну и чё? Загадаешь, небось, гадость какую-нибудь?! Знаю я вас! Все, кто со «змеями» дружбу водит, те сами как тёмные маги становятся! — Уймись, Рон! Я ловко забрался на стол, за которым мы играли, и прокричал: — Слушайте все! Рональд Уизли навсегда изгоняется из «Клуба отработок». Ребята зашумели, кто-то даже захлопал в ладоши. Я развёл в стороны руки, призывая к тишине: — А вот моё желание: если же Рональд Уизли попытается вернуться — неважно с чьей помощью — либо попробует посягнуть на имущество, деятельность или репутацию клуба, то потеряет одну вторую от своего магического потенциала. И так будет каждый раз, когда он будет предпринимать попытки нарушить оглашённые условия. Да будет магия мне свидетелем! Вокруг нас с Роном на миг засветился воздух, и тут же свечение пропало. Пока Уизли номер шесть сидел, удивлённо оглядывая себя и медленно осознавая свои новые обязательства, мисс Заучка решила побороться за права проигравшей стороны: — Это жестоко! — Ты так считаешь, Гермиона? — Да! И я обо всём расскажу декану МакГонагалл! Ты обманом вынудил Рона согласиться на это! Все узнают, Поттер, как!.. Я спрыгнул со стола чуть не на врезавшись в эту правдолюбку и зашипел ей в лицо: — Хочешь, чтобы все всё узнали? Действительно? Подумай-ка, стоит ли? Она побледнела и словно закаменела от ужаса. Сообразительная девочка явно понимала, что будет с ней и её дружком, даже если я сейчас просто оглашу свои подозрения. А уж если у меня есть доказательства… Она словно потеряла голос от страха, а потому только просипела еле слышно мне в ответ: — Ты… ты ничего не докажешь… — Ты так думаешь? Что ж, разочарую тебя. Если ты о чём-то не знаешь, то это отнюдь не значит, что в магическом мире этого нет и быть не может. Я докажу. Быстро ко мне в спальню! Она побледнела — уж не представляю, о чём таком наша отличница подумала, — а я всем объявил: — Мы с мисс Грейнджер сейчас вернёмся, но нам надо минут десять для приватного разговора. Я схватил её за руку и потащил в сторону входа в мужскую часть общежития. Комментариев нам вслед не раздалось. Видимо, возраст пока не тот. Или все настолько обалдели…***
Заведя Грейнджер в наш дортуар, я приказал: — Вот моя кровать, садись. Она безропотно плюхнулась на чёрно-жёлтое покрывало, а я извлёк из тумбочки мою приспособу для просмотра магического видео. Вставив кристалл в разъём, я прикинул расписание первого курса и отмотал от конца записи примерно три часа. Подал импульс на воспроизведение и… Бинго! — Какое захватывающее видео! Не находишь, Грейнджер? На маленьком экранчике она и рыжий идиот, с видимым удовольствием на лицах, топтались по грядкам, вырывая кустики помидоров, ломая подпорки, давя рассаду. Не припоминаю что-то за ней такой ограниченности в прошлом. Неужели, тогда она не позволяла себе так распускаться, потому что постоянно была на виду, считаясь подругой Избранного? Впрочем, теперь неважно. — Ну так как? Интересный видеоряд. Или ты так не считаешь? А уж как обрадуется декан МакГонагалл! И профессор Стебль, наверное. Ммм? Она не отрывала взгляд от видео и непроизвольно сжимала кулаки. — Что ты хочешь? — Да что от тебя можно хотеть? Фу… Ты и твой рыжий идиот сейчас же уходите отсюда и больше никогда не лезете к нам! Ни к кому из нас! И в наш клуб тоже! — Ты… ты ведёшь себя не как герой! — Яаа?! Это я-то? И кто же мне это говорит? Предводительница парочки юных вандалов, которые только что с радостью уничтожили результаты работы своих же сокурсников? Солнышко, тебе ли говорить о героизме и чьём-либо поведении? И я оскалился в своей самой лучшей угрожающей улыбке, которую долго отрабатывал перед зеркалом, вспоминая улыбки Смерти. Как раз для случаев подобных этому. — Короче! Я всё сказал. А теперь вали отсюда и больше мне на глаза чтоб не попадались! Оба! Она вскочила и выбежала из дортуара, а я, отключив видео, не торопясь пошёл следом. Честно говоря, встретить сегодня их обоих ещё раз я не рассчитывал… Но если бы всегда в жизни всё было так, как мы ожидаем…***
— Ты меня обманул! Тупой «барсук»! Как ты посмел меня обмануть?! Встретили меня в гостиной вопли Ронни. О! Дошло. Долго же он созревал… Рон подскочил ко мне, хватая за грудки. Драко попытался подбежать, чтобы помочь, но ни в чьей помощи я не нуждался. Я обхватил пальцами запястья Рона и легонько сжал. Так, чтоб не сломать ненароком. Пальцы шестого разжались, а лицо перекосилось от боли. — Ронни, плохо так делать. А на досуге почитай про барсуков, Уизли. Узнаешь очень много интересного. А теперь, если не хочешь потерять половину от своей магии, которой и так не густо, советую покинуть место, где члены клуба собираются проводить своё собрание. Твоя подружка Гермиона потом объяснит, чем может для тебя обернуться потеря целой половины от твоих скудных возможностей. И проведя его спиной вперёд за обе руки к выходу, вытолкнул его прочь. Затем повернулся к Гермионе и, склонившись в нарочито-лакейском поклоне, тоже указал на выход. На моём лице во всю мощь светилась издевательская улыбка. — Змеюка! Глотая слёзы унижения, рыкнул Рон. А я улыбнулся и пафосно сдул с глаз чёлку. — Ну что ты! Я типичный барсук. Гермиона задрала подбородок и потащила Рона прочь. Я же вернулся обратно к моим «цыпляткам». Сэр Север сидел с максимально ровной спинкой, словно показывая всем своим видом: «Видали? Моё воспитание! Ну весь в меня!» Первым опомнился Драко и начал аплодировать, постепенно к нему присоединились почти все присутствующие. Блейз, которому особенно много поучений доставалось от Грейнджер, радостно смеялся: — Великолепно, Гарри! Это было потрясающе! — Возможно, Блейз. Но теперь меня ждёт очень неприятный разговор… Я тяжко вздохнул, а после осмотрелся. — Эй, кто хочет стать координатором работы «Клуба»? — Это тобой, что ли? Я кивнул, и все замотали головами, практически хором ответив: — Ни за что! Вот блин, не прокатило. А эти мелкие насмешники ещё и салютовали мне искрами из своих палочек. — Гарри, ты — лучший!***
МакГонагалл повела себя точно так, как я от неё и ожидал. А именно: обвинила во всём меня и сняла баллы. В общем-то, ничего нового, но выходил от неё я в весьма взвинченном состоянии, потому что она пригрозила закрыть клуб. Ну раз так… Хорошо же! Значит, это война! И пошёл вылавливать других деканов.***
Первым был, понятное дело, Снейп. Я постучался, дождался разрешения, вошёл, наткнулся на удивлённый взгляд. — Мистер Поттер? — Здравствуйте, профессор Снейп. — Чем могу помочь? — Я сейчас обхожу деканов. Профессор МакГонагалл решила настаивать на роспуске нашего «Клуба отработок». Он отложил проверку эссе в сторону. Я даже удивился. И как всегда, язык сработал быстрее мозга: — Почему не спрашиваете, что мы такого сделали, что нас хотят закрыть? Только ляпнув, я понял, что поспешил и лучше бы попридержал мысль при себе. Вот, что с нормальным человеком делает общение с такими, как Рон! — Я профессора МакГонагалл знаю достаточно давно, а потому уверен, виноваты не Вы… И мы оба замерли. Ни я, ни, очевидно, он сам не могли поверить, что эта фраза прозвучала. Мы встретились взглядами и дружно решили опустить этот момент. — Рассказывайте, что случилось. Выслушав мой рассказ и не совсем успешно спрятав злорадную усмешку, Северус начислил «Пуффендую» пятнадцать баллов, пообещав вечером переговорить с остальными двумя деканами. Небывалое участие слизеринской «летучей мыши» в общественной жизни первокурсников! А вечером мы узнали, что в часики нашего факультета добавилось ещё тридцать камушков. Да и клуб наш так и не закрыли. Я облегчённо выдохнул. Да и не только я, все.***
И постепенно я стал замечать в свой адрес внимательные прищуры слизеринцев. Как-то Блейз не выдержал и спросил, на одной из отработок. — Гарри, а тебе случайно на «Слизерин» не предлагала Шляпа пойти? Я хмыкнул с улыбкой и покачал головой. — Блейз, я типичный барсук, вы просто плохо знаете этих животных. В итоге ребята очень заинтересовались барсуками и надолго ушли в изучение этой темы, из-за чего через неделю ко мне подошёл Габриэль. — Гарри, что ты в своём клубе рассказываешь? Почему Джемма теперь смотрит на меня так? — Как, Габи? — Нууу… так… оценивающе, я бы сказал. — А это разве плохо? — Может, и не плохо, но не уходи от ответа, маленький хитрец. — Да просто сказал ей, что я типичный барсук… Ответил я, пряча улыбку, потому как ясно видел красные от смущения уши парня. Неужели Джемма стала рассматривать его как потенциально возможного жениха? Если они сойдутся, мой шип сбудется! — Хорошо, а я тогда тут при чём? — Да откуда мне знать, что у этих девчонок в голове творится? — Это да… — Вот и я о чём. Кто их знает… Наверное, она прикинула, что таким критериям в той или иной мере отвечают все, кто учится на нашем факультете, ты так не думаешь? — Да? Возможно… И мы с Сэром Севером свалили побыстрее, пока этому «барсуку» ещё какой-нибудь вопрос в голову не пришёл. Лезть в чужие отношения и давать советы — себе дороже.***
Стало, наконец-то, спокойно. Печально, конечно, что наш огородик разорили, но профессор Стебль нам помогла, и вскоре мы всё восстановили. Частично смогли реабилитировать старые саженцы, частично посадили новые растения. И вот однажды под конец учебного года, когда мы всем «Клубом», весело смеясь, выходили из теплицы, идущие первыми ученики вдруг резко остановились и отшатнулись. Я, словно что-то почувствовав, поспешил протиснуться вперёд. К нам во весь опор нёсся огромный трёхголовый пёс!.. Бляаа… Я обернулся и крикнул: — Живо в теплицу! Первогодки, не задумываясь, развернулись и рванули внутрь хлипкого — пусть и зачарованного конечно — стеклянного «домика». Я тут же запер двери, чтобы никто не смог выйти. Повернулся к псу, который уже прыгнул на меня, планируя, видимо, разодрать на три части… Вдох-выдох… — СИДЕТЬ! Рявкнул я, усилив голос «Сонорусом», чем и оглушил пса. Он совершенно неуклюже приземлился, упав на землю, как врезавшийся в оконное стекло жук, и попытался прикрыть лапами сразу все шесть своих ушей. Понятное дело, собака, которую усыпляет музыка, будет иметь чувствительный слух. Я мельком глянул на запертых в теплице однокурсников. Сьюзен и Драко не останавливаясь накладывал на дверь одно за другим отпирающие заклятья, но на этот счёт я могу не волноваться, знаний у них ещё недостаточно, чтобы такое отпереть, а по силам они вообще вряд ли когда-нибудь со мной сравняются. Остальные — в разной степени испуга смешанного с заинтересованностью — пялились на нас с псиной через стеклянные стены теплицы. Всё в порядке, все при деле. Продолжим. Я снова повернулся к псу, который подоклемался и уже стал пытаться порыкивать на меня. Я повёл рукой, поднимая пса над землёй, и рявкнул: — Вингардиум Левиоса! Псина рванулась, попытавшись меня цапнуть, но вскоре, видимо, передумала нападать и кусаться. И чем выше поднимался собакен над поверхностью земли, тем меньше вообще помнил о том, что была в трёх его головах «стоящая» идея покусать кого-нибудь. Я оскалился — про себя, в душе, чтоб детишек не напугать, — и объявил собачке: — Ну что, пёсик. Дрессировщик из меня так себе, но хорошо вести себя я научить могу! И у пса начались «Американские Горки». Я поднимал его ввысь и «ронял», подхватывая почти у самой земли, резко мотал его тельце из стороны в сторону, а потом снова заставлял взлететь. Примерно раз в три минуты я приближал скотинку к себе, он, естественно, пытался цапнуть обидчика, за что сразу же опять «взлетал». Слава Богу, животина оказалась не безнадёжно тупой, хватило трёх таких подходов, чтобы до неё дошло, что все «покатушки» не что иное, как наказание за проявляемую агрессию. Я опустил на землю утихомирившегося пса, и он тут же***
Как только мы вернулись к себе в гостиную, первокурсники тут же облепили меня со всех сторон. Ясное дело, мучил всех один и тот же вопрос: «Куда ты дел пса?!» Старшие курсы заинтересованно смотрели в нашу сторону. Я только и успевал всплёскивать руками, пытаясь хоть немного угомонить взволнованных детишек: — Тише! Давайте поспокойнее! — Что у вас опять случилось? Не утерпел Седрик. Джастин и Сьюзен ринулись в объяснения. Начал важный Джастин: — Ну как тебе сказать… Но стоило бы тому «сказать» поживее, а поменьше заниматься самолюбованием, так как Сьюзен живенько перебила: — Гарри снова нас спас! А ещё он спас!.. Угадай, кого?! Цербера!!! — Что, простите? Не понял парень, переглядываясь со старостами и другими присутствующими при разговоре старшекурсниками. — Да-да! Настоящего! Ну того… с третьего этажа. Что так смотришь, ты не знал? Ну, держитесь! Я щас вам всем такое расскажу! Эх, Лаванды тут нет, она бы сейчас такой рассказ им выдала! Но Сьюзен, стоит отдать ей должное, тоже справилась весьма недурно. И вот, потратив минут десять на то, чтобы выслушать подробный, от лица нескольких присутствовавших, рассказ о случившемся, все, кто был в гостиной, вылупились на притихшего меня, что всё это время спокойненько, скромненько сидел в уголке, в креслице, и поглаживал своего низла. — И куда же ты… цербера дел?.. Не очень-то, видимо, веря в обоснованность общей претензии, всё же решилась уточнить Тонкс. Я постарался ответить как можно уклончивее: — Нууу… Он сбежал. — Иии?.. — Что? — Далеко? — В заповедник одного моего знакомого… — В заповедник? — Ну да. — Ааа… Ага. Ясно. Понятно. А он справится, этот твой знакомый? — Ну я же справился. — Ты — это отдельный случай, Гарри! — Ну а он — в разы меня круче! — А… Ну… Тогда ладно… — Ну вот и славно. — Хорошо… — Круто… Я поднял Сэра Севера на руки и встал с кресла. — Ну я пойду… — Сидеть! Гарри! Чёрт тебя дери! Ты чем думал?! А если бы он тебя разорвал?! Это «ожил» Габриэль. Я втянул голову в плечи и, зажмурив один глаз, попытался отбрехаться: — Ну… Времени-то особо не было, а это единственный адекватный план, что пришёл мне в голову… Тут бочка на входе открылась, и в гостиную повалили слизеринцы под предводительством Драко. Но не только его. Ко мне подскочила Джемма и, схватив за плечи, хорошенько встряхнула: — Поттер! Гиппогрифа тебе в зад! Ты чем думал?! — Если-и я скажу-у, что — г-голово-ой, ты переста-анешь меня-а-а трясти-и? Прозаикался я, пытаясь собрать разлетающиеся от тряски мысли. Габриэль отобрал меня у злой Джеммы и спрятал за своей спиной. Мне стало полегче, а вот Джемме пока что нет, она продолжила ругаться: — Нет! Не головой! — А чем же?.. — Жопой ты думал! Жопой! Да как ты вообще до такого додумался?! Идиот! А если бы он… А если бы ты… А он бы тебя… Ух! Куда ты псину дел, признавайся живо?! — Да я… Но тут Габриэль опередил мои сбивчивые пояснения: — К знакомому переправил, в заповедник. — К какому такому знакомому? Что это за знакомый такой ещё? — Знакомый ещё круче Гарри. Опять чётко и информативно ответил на её экспрессию Габриэль. — А ты чего лезешь? Он сам немой, что ли? А чего это ты такой спокойный, а? Парень показал ей зажатый в кулаке пустой флакон из-под успокоительного. — Ааа… Ну-ка, мне тоже дай! Я расслабился, подождал, пока она примет зелье, и вылез из-за широкой спины нашего старосты. Но рано я обрадовался…***
На этом… ммм… инциденте всё не закончилось, к сожалению. «Грифы» — за считанные минуты! — разнесли по всей школе байку о пафосном спасении героическим мною практически всех первокурсников. О последующем побеге цербера от гарантированного экстерминатуса тоже не промолчали. Когтевранцы поддержали эту вакханалию, и понеслось!.. Так что я, на всякий случай, приготовил кое-какие «ответы», если вдруг меня решат-таки сдать аврорам. В мозгах у меня покопаться всё равно никто не сможет, мал я ещё для подобного, да и арестовать тоже не имеют права, я, в конце концов, несовершеннолетний! И сирота, блин! И национальный Герой, между прочим! Хотя, как показало время, зря только волновался: никто меня ни о чём не расспрашивал — в смысле из обличённых властью, — авроров в школу тоже не вызывали, даже к директору меня и то не сводили! Ему было просто насрать, куда делась собака. Главное, в газеты эта ситуация не попала, и на том спасибо. Но до конца этого дня, каждый студент от третьего курса и выше — трёх факультетов в полном составе и некоторой части «Гриффиндора» — счёл своим священным долгом и прямой обязанностью прочитать мне нотацию о том, что когда случается ЧП, думать нужно прежде всего о себе любимом. Заебали, чесслово! Вечером, в нашей «хоббичьей» норе, я уже не выдержал: — Я очень вам всем благодарен, что вы за меня так волнуетесь, но прошу понять, что я достаточно сильный, чтобы выжить в подобном случае. Да и очевидцам стоит вспомнить, что выбора у меня не было. Любой другой вариант развития событий закончился бы жертвами среди детей. В той же ситуации, которую спровоцировал я, шанс совсем избежать жертв был весьма высок. К тому же я раньше часто имел дело с агрессивными собаками, у моей тётки — питомник английских бульдогов. Так что я знаю собачьи повадки лучше вас всех. Правда! Простите, что я заставил вас так разволноваться, но я знал что делаю! — Ну если ты так говоришь… — Питомник бульдогов? Прикольно! — Ну раз так, то да… — Ладно. «Барсуки» ещё посовещались, пообсуждали, но поверили и отстали от меня с нравоучениями. Потом пришла***
Школьный год закончился. Когда объявили лидирующий по баллам факультет, я удивлённо смотрел, как с потолка раскатываются из свёртков чёрно-жёлтые полотнища «Пуффендуйских» флагов. Так задумался об оценках за экзамены, что умудрился пропустить присвоение нам Кубка Школы Хогвартс! Это как так? Оказалось, мы умудрились обойти «Слизерин» на целых шестнадцать баллов! Вот это, я понимаю, честное распределение, а не как у меня в прошлом было. Фу, блин, даже вспоминать противно! И тут раздался крик Габриэля Трумэна: — Мы получили Кубок! О, не до меня одного медленно доходит. Нимфадора тоже ошарашенно оглядывалась, не веря своим глазам. И потом, как по волшебству, весь факультет повернул головы в мою сторону, и десятки глаз уставились на скромного меня. Я почти испуганно замотал головой: — Не-не-не! Я ничего не делал! Я тут ни при чём! Но Габриэль стиснул меня в своих медвежьих объятьях, не слушая моих протестов. — Барсучонок ты наш! Приятно, конечно, что меня поздравляют, но я ведь и правда ничего особого не делал. С меня МакКошка, считай, сотен несколько за год сняла! Так чего они все именно ко мне обниматься лезут? Не понимаю я людей… Учителя за своим столом поздравляли нашу мадам декана с победой в гонке за Кубок, а она только растерянно улыбалась и кивала в ответ. Волчий слух позволял мне в подробностях расслышать их беседу, так что я без проблем различил сожаление в голосе профессора Флитвика, когда тот, наблюдая, как меня тискают в объятьях все кому не лень, произнёс: — Вот знал бы я, что подобный «Клуб отработок» возымеет такой потрясающий эффект, давно бы организовал! — Кхм… Сдаётся мне, что самым важным фактором любого клуба, было бы присутствие в рядах его членов мистера Поттера. Заметил профессор Снейп, слишком очевидно веселясь над тем, как мне приходится старательно «отбиваться» от проявлений благодарности товарищей по факультету. К их беседе присоединилась профессор Стебль, с затаённой гордостью обнимающая Кубок Хогвартса. — Да, Северус, Вы абсолютно правы, Гарри так хорошо всё организовал! Так что, несмотря на происки некоторых… злопыхателей… мы в этом году на первом месте. И она кинула красноречивый взгляд в сторону притихшей МакГонагалл. Та же помалкивала, недовольно поджимая губы. Всё сказанное слишком сильно било по самолюбию МакКошки, как и ошибка её подопечных, полезших-таки в Запретный коридор — но об этом позже, — что легла пятном позора на её репутацию декана. Так что ничего удивительного, что коллеги теперь периодически будут ей об этом***