Султан Кеманкеш

      Как и планировалось сегодня должен был состояться семейный Султанский ужин. Калтрина, узнав об этом сразу же направилась к принцессе, она знала, что и та приглашена.        Как только Валиде Султан вошла в башню, принцесса почувствовала неладное. Девушка не горела желанием идти на ужин. Она не хотела пытаться завоевать сердце Падишаха. Он был во-первых женат, у него были дети, во-вторых он был совсем не в ее вкусе, хотя нельзя было отрицать его красоту и величие, а в-третьих, он был для нее стар.        В покои вошла Калтрина и девушка встав, поклонилась. Женщина подошла к ней и села на диванчик, разрешив сесть и ей.        – Принцесса, я надеюсь, ты в добром здравии. Сегодня идёшь на ужин, только приходи раньше на час, чтобы поговорить с Кеманкешем. Ты должна сделать все, чтобы сегодня завоевать его. Переспав с ним, у тебя будет брак с моим сыном. Ты не рабыня, поэтому если он забирает твою "невинность", то должен сделать тебя своей женой. Тем более, Кёсем недавно родила, а ему, как мужчине явно не хватает плотских утех. Поэтому сегодня ночью сделай все, чтобы мой сын был тобой доволен. – говорила Калтрина, совсем не понимая того, что Кеманкеш будет явно не в восторге.        – Султанша, я сделаю все, что в моих силах... – тихо проговорила она. Анна уже боялась ее гнева. Калтрина лишь одобрительно кивнула.        – Вот и молодец. Жду хороших новостей. Надеюсь, ты еще и забеременеешь. – сказала та и встав, вышла из покоев, оставляя принцессу одну.        – Что вы собираетесь делать? – спросила гувернантка на английском языке, которая уже в курсе всего. Анна ей доверяла все.        – То, что она просит. Иначе эта Валиде убьет меня. Я не хочу становиться жертвой Султана, но и не хочу быть мертвецом. – проговорила принцесса, смотря на двери покоев.        – Анна, мне кажется Вам все стоит рассказать. – сказала женщина, но девушка ничего не ответила.       Оставался как раз час до ужина. Девушка красиво оделась. Она всегда одевалась роскошно, ведь являлась принцессой, а мало того, так еще и единственной и самой любимой дочерью отца. Весь мир лежал у ее ног.        Девушка постучала в двери Султанских покоев, но ей никто не ответил. Она вошла. В покоях никого не оказалось. Но она заметила, что двери балкона открыты и легкий ветерок развивает занавески по воздуху.        Девушка подошла ближе. Высокая и мужественная фигура Кеманкеша одиноко стояла на балконе. Он положил руки на холодные перила и смотрел куда-то вдаль, о чем-то напряженно думая.        Принцесса набралась смелости и пошла по мраморным полам балкона. Анна положила одну руку на плечо Кеманкеша и тот вздрогнул. Сейчас было время, когда Кёсем обычно кормить детей и осознав это, он повернулся. На лице Правителя застыл шок.        – Принцесса? – он хотел добавить: «Что Вы себе позволяете?», но почему-то подумал, что возможно она его звала, а тот не слышал, находясь в своих глубоких мыслях.        – Повелитель, я... – не знала, что сказать. Она резко сократила между ними расстояние и потянулась к его губам. Кеманкеш тут же остановил ее, взяв за предплечья.        – Что Вы себе позволяете? – спросил, что хотел спросить раньше. Девушка понимала, что Калтрина ее просто так не оставит и сказать: «У меня не получилось», не получится.        – Повелитель, Вы... Вы мне очень нравитесь... – проговорила та тихо и ее глаза стали наполняться слезами. Только не от того, что он отверг ее, а от позора. Но Кеманкеш принял это за первый вариант.        – Я не люблю разбивать сердца и играть в эти подростковые игры. Я уже взрослый мужчина. У меня есть супруга, которую я очень люблю. Она подарила мне детей. Я не в том возрасте, чтобы с малолетками играться. Вы тут для того, чтобы я спас Вас от брака со стариком, а сейчас Вы лезете ко мне, зная что я младше того старика лет на двадцать? Где логика, принцесса? – спросил мужчина и отвернулся от нее, смотря на голубой Босфор. Она снова подошла к нему и села на колени. Анна чувствовала себя ужасно. Неужели это все стоит этих унижений? Почему Валиде Султан в жертву выбрала именно ее?        – Повелитель... Но я правда не знаю, что мне делать... Я влюбилась в Вас. – Кеманкеш на эти слова не обратил никакого внимания. Она поднял ее с колен и поставил напротив себя.        – Весна уже прошла, весеннего обострения быть не должно. Уже лето закончилось, осень началась. Осеннее обострение? Какое влюбилась, принцесса? Я ясно дал понять, что мое сердце занято. Вы еще молоды, не нужно позориться, пожалуйста. – сказал тот и ушел в покои, оставив ее на балконе. Через несколько минут она пошла за ним и просто тихо стояла у дверец на балкона, ожидая пока придут все члены семьи Султана. Слуги уже начали носить блюда на установленный стол.        Собрались почти все. Бахти и Ленора пришли первыми. Они сели на свои места рядом друг с другом. Потом пришли Сарп и Мелек. Паша держал в руках трости и медленно ходил, стараясь наступать на сломанную ногу. Мелек ему помогала. Возлюбленные так же сели рядом друг с другом, напротив Шехзаде и его фаворитки.        После пришла Калтрина. Она села за край длинного стола, напротив Кеманкеша. Единственно место, где она сидела, как Валиде Султан, так это за Султанским столом. Везде место Валиде занимала Кёсем. Анна села недалеко от Калтрины. Та тут же стала допрашивать девушку.        Потом пришли Эмине и Кёсем. На руках правительницы лежала дочь, а на руках юной Султанши Исмаил. За ними слуги, что несли кроватки малышей, чтобы их родители могли спокойно поесть. Отдала дочь Кеманкешу, чтобы тот немного понянчился, а сама села рядом с ним и взяла на руки сына. Эмине ушла к отцу.        Уже в последнюю очередь зашла Атике и Силахтар. За ними радостно влетел в покои Селим и тут же побежал к бабушке, даже не поклонившись, и не с кем не поздоровавшись. Он обнял ее за шею и поцеловав своих дядю и тетю в лоб, сел недалеко от бабушки.(Разъясню. Атике дочь Кёсем, поэтому Исмаил и Айнур для нее брат и сестра. А Селим приходился для них племянником, поэтому они дядя и тетя для нее)        – Я приветствую всех! Этот ужин посвящен нашим маленьким Султанше и Шехзаде. Спасибо всем, что пришли. – громко сказал Кеманкеш и положил Айнур в колыбель, после забрал и Исмаила, положив в его кроватку.        Все начали кушать и разговаривать между собой. Атике подружилась с Мелек, ведь до этого у них не было возможности даже поговорить. Силахтар и Сарп вспоминали старые добрые времена и то, как они с Кеманкешем воспитывали Второго Визиря.        Эмине стала общаться с Селимом, озорным и не всегда послушным мальчишкой. Она нашла в нем своего покойного среднего брата Хасана. Но не стала их сравнивать. С покойными не сравнивают.        Ленора и Бахти были на своей волне. Они покушали и решили, что стоит познакомиться с малышами и попросив разрешения подошли к люлькам и стали рассматривать наследников, за которыми присматривал Хаджи.        Кесем и Кеманкеш вели себя достойно. Так, будто бы они не были готовы целоваться от заката до заката и все дни напролет говорить о любви. Кеманкеш обнимал ее, но поцеловал лишь один раз, когда точно убедился, что на них никто не смотрит.        Калтрина тихо диктовала Анне план по "захвату" Кеманкеша, а та кажется и не слушала ее. У нее вообще не было никакого настроения после всего этого унижения. Она даже ложку в руки не взяла.        – Прошу минуточку внимания! – раздался громкий и властный голос Падишаха. Все уставили свой взор на него. – Хочу представить вам своего воспитанника Сарпа Пашу. Именно он победил в войне между Англией и Щвейцарией. На него было совершено покушение, но как видите, сейчас он восстанавливается. Хочу объявить очень важную вещь. Через две недели состоится никях моей драгоценной сестры Мелек и моего преданного товарища Сарпа Паши. – все стали поздравлять жениха и невесту, только Валиде с недоумением смотрела на своего старшего сына. Тот ожидал реакцию похуже этой. – Это еще не все. Через неделю в столицу прибудет Король Англии Ричард Кромвель и заберёт нашу гостью на Родину. – он посмотрел на принцессу. Та лишь потупила взгляд в пол.        Ужин подошёл к своему завершению. Все стали расходиться. Бахти и Ленора откончательно попрощались. Они поехали в Манису. Остались лишь Калтрина, Анна и Кёсем с Кеманкешем и детьми. Ну, а так же Хаджи, что присматривал за дорогими для его сердца малышами.        Калтрина позвала Кеманкеша на балкон, пока Кёсем разговаривала с Анной, ведь за все ее прибывание здесь, они пересекались пару раз. Падишах посмотрел на недовольную мать и понял о чем будет разговор.       – Нельзя было найти более достойную кандидатуру? – тут же спросила женщина. Кеманкеш вздохнул. Его снова отчитывали, как маленького мальчика.       – Нельзя. Достойней нет. Сарп – человек, которого я воспитал. Тем более я сделал так, как хотела моя сестра. Сердцу не прикажешь, Валиде. Молодые любят друг друга. Что я должен был сделать? Разбить сестре сердце, как это сделали Вы? Или выдать за старого Пашу, чтобы испортить жизнь? Она и так натерпелась, позвольте ей быть счастливой и любимой. – он говорил спокойно, словно она не вызывала в нем никаких эмоций.        – Я не верю в любовь, ты это знаешь, Кеманкеш! Я не хочу, чтобы моя дочь связывала свою жизнь с этим Сарпом. – все еще пыталась впихнуть свое мнение.        – А я не хочу, чтобы моя сестра была несчастна. Валиде, все. Это не обсуждается. Моя сестра любит хорошего человека и я должен сделать все, чтобы воссоединить их. – сказал он и пошел в покои. Не хотел больше слушать бесполезные речи матери. А та ушла прочь из покоев.        Кеманкеш подошёл к жене и приобнял ее, посмотрев на принцессу. Он всем видом старался показать, что Кёсем – все, что ему надо, что не стоит мучить себя и на что-то надеяться. После поцеловал любимую в губы, прижимая к себе. На них смотрел и Хаджи, который уже привык ко всему.        – Любимая, ступай к себе. Эмине уже спит наверное. Ложись отдыхай. Я скоро приду. – поцеловал ее в висок. Кёсем кивнула. Она взяла на руки дочь и отдала ее Хаджи, потом взяла сына. Позвала слуг, чтобы те забрали люльки и направилась к себе в покои.        Осталась одна принцесса. Даже слуги все ушли, убрав столы и посуду, что была на столах. Кеманкеш выжидающе посмотрел на девушку.        – Принцесса, мне нужно переодеться. Прошу избавить мои покои от своего присутствия. – сказал тот и направился за ширму. Должна же быть совесть, наверное.        Кеманкеш снял с себя тяжелый кафтан, скинул повседневную рубашку и надел лёгкую ночную, льняную. Снял рабочие штаны и поменял на такие же, как и ночная рубашка. Сложил вещи и вышел. Какого было его удивление, когда он увидел принцессу.        – У Вас совесть есть? Вы понимаете, что я говорю? Что за наглость? – голос звучал жестко. Анна сделала то, что приказала ей сделать Калтрина.        Пока тот передавался она расстегнула все пуговицы на своем платье, что были на спине. А когда вышел, после его слов, она потянула за завязочки и платье упало к ногами, обнажая молодое девственное тело, до которого не касался ни один мужчина. Анна сгорала от стыда, но держалась уверенно.        Кеманкеш тут же отвернулся. На что Калтрина надеялась? На мужские рефлексы? На то, что увидев молодое девичье тело, Падишах накинется на него, как голодный зверь и будет всю ночь с этой принцессой, забыв о любимой Кёсем?        – Вы страх потеряли? Заняться нечем? Я вроде ясно сказал, что Вам стоит похоронить свои чувства! Не такого я был о Вас мнении... Если такое повторится, я все расскажу Вашему отцу, Анна. – спокойно сказал тот и ушел прочь из покоев оставляя ее одну.        Девушка упала на пол и зарыдала от унижения. Стоит это того, чтобы угодить двинутой на голову Валиде Султан?        – Что я делаю? Как меня воспитывался отец? Если он узнаете, то прикажет казнить... – Анна вытерла слезы и стала быстро одеваться, путаясь в пуговицах.        Калтрина шла по направлению в гарем и решила зайти в гости к своей дочери. Поставить ее на место. Валиде Султан ворвалась в покои, когда Мелек переодевалась. Она только успела снять дневное платье, как за собой в зеркале увидела отражение Валиде. Девушка тут же прикрылась тканью своего ночного платья.        – Ну что ты?! – Калтрина резко развернула ее к себе. – Не прикрывайся! Для кого? За Сарпа прихорашиваешься? Ты проституткой захотела стать? Могу обеспечить! Таверн в городе много! Какая любовь, дорогуша?! – вырвала из ее рук платье. Мелек закрыла грудь руками.        – Я должна всю жизнь подвергаться насилию? Или что?! Или, как Вы рожать детей от разных мужчин?! Я буду любить и Вы не помешаете! Вы любили только Кеманкеша из всех детей и то не факт! Он уехал, ему повезло, вы не стали ему жизнь ломать! А мне и Бахти сломали! Но я не позволю этого сделать во-второй раз!        – Не удивляйся, если однажды ты проснешься стерилизованной! – выкрикнула грубые слова Калтрина. Мелек это вывело из себя. Как она смеет такое говорить той, которой и так испортила жизнь?!        – Себя для начала стерилизуйте! – не выдержала Султанша и тут же поплатилась сильной пощечиной за свои слова. Валиде схватила ее за горло. Откуда только столько силы у шестидесяти пяти летней бабки?        – Я не позволю тебе жить спокойно! Будь уверена, через пару месяцев ты уже вдовой будешь! – сказала она и оттолкнув Мелек так, что та не удержалась на ногах, ушла к себе. Девушка собралась в силами, встала и переоделась. Нашла в себе волю держать эмоции. После, немного подождав пошла в лазарет.        Калтрине очень повезло, что она не пересеклась с Кеманкешем, потому что тот тоже шел к гарем, только к Кёсем. Она успела немного раньше.        Мужчина пришел уже тогда, когда его возлюбленная переоделась и кормила Айнур. В покоях царили сумерки. Лишь пару свечей освящали их. Он подошёл к жене и сел рядом, внимательно наблюдая за процессом кормления. Халиф поцеловал свою жену в плечо и стал гладить малышку по головке. Совсем невесомо, чтобы не отвлекать от еды.        После Кёсем взяла Исмаила и стала кормить уже его. Кеманкеш качал на руках дочь, нашептывая ей какие-то колыбельные. Они уложили малышей в одно время. А после сами легли по кроватям. Кеманкеш крепко обнял любимую и уткнулся носом в ее шею.        Обычно Хасеки приходят к Повелителю и проводят одну-две ночи в неделю с ним, а во время беременности вообще не посещают покои, так же, как и после родов два месяца. Но Кеманкеш поменял все рамки и законы. Он сам приходил к ней и ничего не требуя, засыпал рядом с ней, а ночами качал детей, когда те просыпались. Другие Султаны не принимали почти никакого участия в воспитании детей, не то, чтобы качать их на руках и не спать ночами.        Мелек в прямом смысле влетела в лазарет и тут же села рядом с Сарпом, крепко обняв его и уткнувшись носом в его грудь, заплакала. Рядом с ним позволила себе проявить хоть какие-то эмоции.        – Султанша?.. – тихо прошептал Сарп, отойдя от удивления. Все произошло слишком быстро. Он приподнял ее голову и посмотрел в голубые глаза. На щеке красовался след от удара, который все еще горел, а на шее – от удушья. – О, Аллах, что случилось? – он поцеловал ее в пострадавшую щеку.        – Валиде... Она пришла и стала обзывать меня, говорить, что ты мне не пара, она сказала, что однажды утром я проснусь стерилизованной... – Мелек снова уткнулась ему в грудь и зарыдала пуще прежнего. Она была очень чувствительной и мягкой, не могла терпеть унижение и боль, к глазам тут же подступали слезы.        – Тише... – он поцеловал ее в макушку и крепко обнял. В этих объятиях Султанша почувствовала нечто родное и теплое. – Она не посмеет. Я рядом. Всегда буду рядом. Не слушайте ее и не позволяйте себя бить. – он снова поднял ее голову. Мелек слабо кивнула.        – Сарп, почему она так не любит меня? Почему? Чем я это заслужила? – она немного пришла в себя и уже спокойно положила голову на грудь возлюбленного, крепко обнимая его.        – Я не знаю ответа на этот вопрос. Но я точно знаю, что Вас любит Повелитель, Кёсем Султан, Шехзаде Бахти, Эмине Султан и я. Моей любви хватит, чтобы залечить все Ваши раны. – Сарп даже и представить не мог сколько этих ран и насколько они глубоки.        Мелек встала и уложила Сарпа на подушки. После легла рядом и положила голову ему на плечо, приобняв. Она ничего не ответила, лишь закрыла глаза и попыталась поскорее уснуть. Им хватало полуторки, чтобы спокойно спать вместе. Самое главное, что они рядом.        Наступило утро. Хаджи собрался идти на второй этаж, чтобы разбудить Госпожу, ведь солнце уже взошло высоко над горизонтом. Но в покои вошли двое аги и накинули на голову евнуха мешок, после заломив руки, куда-то повели. Как бы Хаджи не сопротивлялся, у него не хватило сил.        Его завели в какие-то покои и усадили на колени. Евнух испугался. Жить ему хотелось. Та и кому понадобится его жизнь? Кому он успел насолить? С него сняли мешок и перед собой он увидел... Валиде Калтрину Султан.        – Что Вам от меня нужно?! – тут же закричал он и попытался встать, но аги не позволили ему этого сделать.        – Предлагаю тебе перейти на мою сторону. – проговорила она и встала, подойдя к сидящему на коленях евнуху. Тот фыркнул и усмехнулся.       – Вы в своем уме?! Я?! На Вашу сторону?! Я быстрее встану на сторону сатаны, нежели на Вашу. – смотрел на нее с упрёком, но через мгновение почувствовал нож у своего горла. Аги понимали ее с одного взгляда.        В это время Кесем шла в поисках Хаджи. Ей сообщили, что какие-то люди забрали его, надев на голову мешок. Женщина тут же сорвалась на поиски друга, ведь его потеря будет очень тяжелой для нее.        – Я буду платить тебя столько, сколько не платит твоя Кёсем. Ты будешь в золоте купаться. – говорила она. Сама Махпейкер только подошла к покоям Валиде Султан. Двери были приоткрыты, она заглянула и увидела Хаджи. Хотела было ворваться, но решила послушать. Она отчетливо слышала ее слова. Калтрина подошла к Хаджи и нагнулась. – Иначе твоя хозяйка попрощается с жизнью сегодня вечером. Ты ведь хочешь, чтобы она жила? – тихо, шепотом проговорила она ему на ухо. Этого Кёсем не услышала. У Хаджи по коже пробежался холодок. Калтрина отошла от него. – Ты будешь делать вид, что все еще служишь ей верой и правдой, но докладывать мне о каждом ее шаге. Даю подумать минуту. – Кёсем напряглась, услышав эти слова. Она не сомневалась в своем друге. Хаджи посмотрел на Калтрину. Нож, что был у его горла стал плотно касаться кожи. – Ну что? – по истечении минуты проговорила женщина.        – Я согласен. – твердо сказал тот. Кёсем, услышав это, пошатнулась. Весь мир будто бы обрушился. В глазах потемнело, в ушах засвистело. Правительница облокотилась о стену. По щекам потекли слезы. Не думала, что предательство Хаджи станет таким болезненным. Она просто знала, что он не сделает этого. Неужели это правда?