Темно-зеленая доска, горсть спыленного мела на металлической полочке. К ней же сыплется еще от выписывания меловой палочкой предложения из учебника.
Учеба, жара, парты.
Каникулы и выходные кончаются слишком быстро, бесконечно глаза едят бумагу со знаниями, а желудок пустует до самого вечера.
― ... «Я не знаю зачем ты пришел и что тебе нужно». Сколько запятых нужно поставить? ...
Минхо слушает сквозь вату полуденной духоты, сидя на последней парте среднего ряда. Его сознание медленно обрабатывает информацию и переваривает...себя.
« Я не знаю
зачем ты пришел
и что тебе нужно »
Это...так похоже на него...?
Действительно...так похоже...
Ли словно излучает эту ауру: вся его настороженность, малоразговорчивость, теперь никаких сообщений первым.
Чан...
Неужели Чан видит его именно так...?
― ... Одна главная часть и две придаточные части. Придаточная часть ...
Неужели Чан видит его как того, кто отталкивает... Минхо холодный.
Холодный. Точно холодный.
Чан думает, что навязывается?
Минхо его так избегает...
« Я не знаю, зачем ты пришел и что тебе нужно »
Ли сглатывает ком в горле, пытаясь остановить поток мыслей, бегает взглядом по парте. Шум ручек, шелест тетрадей, мел по доске, голос преподавателя... Все начинает так давить. Он словно не может сделать глубокий вдох, переводит взгляд на дверной проем... Картинка плавно становится мутной.
...Кристофер замирает у раскрытых дверей аудитории, проходя мимо. Он смотрит на Минхо непонимающе, бегает взглядом по его лицу осторожно, с переживанием и не может сделать даже шаг, потому что идет пара и ему туда нельзя.
Минхо плачет.
_Минхо_
_плачет_.
У него глаза от влаги блестят, подрагивают ресницы и одна капля медленно течет вниз по щеке.
Сердце толкает Бана вперед. Тот наступает на порог кабинета, но останавливается, сжимая руку в кулак - мозг диктует правила отступления. Дизайнер где-то отдаленно на социальных инстинктах осознает происходящее, вздрагивая. Спешно отворачивается, грубо шоркнув рукавом рубашки по влажной щеке и берет ручку, пару раз нервно прокручивая ее меж пальцев, словно собираясь писать. Но он делает это, чтобы отвлечься, чтобы как-то прийти в себя. Светловласый уходит. _Чан_ уходит. Исчезает и его отсутствие резко ощущается. Словно отдаляется от Ли что-то
важное.
...Нажимается кнопка разблокировки телефона. Кристофер серьезно и сосредоточенно смотрит на время. Двадцать минут. Тяжелые двадцать минут ожидания пошли. Мелькают пиксели, меняя цифры. Девятнадцать.
°
°
°
Минхо потряхивало всю пару. Мысли перетекали к сердцу, вызывая чувства, а чувства от сердца текли обратно в головной мозг, порождая вспышки бурлящих мыслей, как в ведьмином котле. И этот физраствор, катающийся туда-сюда, делал только хуже: головокружение, подташнивание, слабость в теле
(не всегда виной этому жара). На ватных ногах дизайнер вываливается из кабинета, где становится немного прохладнее и отходит к стене, чтобы поток таких же уставших одногруппников его не задавил. Парень пытается сделать глубокий вдох, чтобы возможно как-то облегчить свое состояние, но... Он не успевает вдохнуть полной грудью, как в полутьме конца коридора,
(незаконно) сидящим на подоконнике замечает _его_.
Осветленные
(сожженные) вьющиеся волосы, черная майка с накинутой поверх
(конечно же) черной джинсовой рубашкой, черная кепка, скрывающая взгляд, но
не - покусанные губы. Программист во всем черном, в тени, но когда он вдруг беспокойно вскидывает взгляд, чтобы выискать _того самого_ в толпе - весь мир для Ли перестает существовать. Сжимается темно-синий бомбер в руке, спешно движутся все еще ватные ноги, пока на том конце спрыгивают с подоконника и белая футболка чуть было не впечатывается в сплошное черное пятно, но с таким блестящим звездами взглядом...
Минхо смотрит во все глаза, не слышит и не видит ничего, кроме души напротив и не может _начувствоваться_. От этой встречи просто очень хорошо. До вибрации в стопах, чтобы шагнуть еще ближе, _хотя ближе уже некуда_. Крис оглядывает лицо внимательно, из беспокоящих его следов замечая только пару слипшихся нижних ресничек на одном из распахнутых век. Вздыхает, поджимая губы в улыбке. Копна осветленных
(сожженных) кудрей кивает на запасную неиспользуемую дверь, ведущую безмолвными ступенями к первому этажу...
...Сквозь высокое окно виднеются высаженные на участке академии деревья. Прохладный ветер из приоткрытого верха скользит по потеющим ладоням, пробирается с глубокими вдохами в легкие, на выдохе стараясь успокоить сердце. Маленький желтый древесный листочек покоится на бетонном полу. Ли комфортнее всего смотреть только на него. Он заламывает пальцы, мучает содранную костяшку на большом, никак не может поднять взгляд. Кристофер тихо, но грузно вздыхает. _Он может смотреть только на Минхо_.
― Что-то случилось...? ― пробуют медленно.
Минхо сталкивается с ним взглядами, открывает рот, как немая рыба на суше, но не может вымолвить и слова, вздыхая очень шумно, с дрожью выпуская воздух.
― Минхо... ― уязвимый тон. в ответ - уязвимый взгляд. ― У меня вот здесь болит... ― и кладется ладонь на грудную клетку. ― И я чувствую, что это
не мое... Но знаешь, почему болит?
Потому что твоя боль - и моя боль тоже.
Чан снимает кепку, на секунды зарывается ладонью в волосы. Уже было готовясь возобновить речь дальше
(потому что если Минхо сейчас не может этого сделать - Чан готов говорить за двоих, чтобы подтолкнуть его), его прерывает сокрушенный тон.
― Прости...
― Что...? ― Кристофер глазами в пазлы собирает каждое новое чувство, отраженное на лице родственной души.
― Мне так жаль, Чан... Мне жаль, что тебе достался я.
― Минхо.
― Помолчи. ― с нажимом, но загнанным в угол. ― Это не из разряда «я плохой - ты хороший», это из разряда «я медлительный - ты наверстывающий за двоих».
― О чем ты... ― о нет, Бан прекрасно понимает, о чем он. Но не знает, какие слова использовать в ответ.
― Ты постоянно рядом, даже если мы не контактируем, ты приглядываешь, покупаешь сок
(о боги, как же Минхо его полюбил и...а только ли мы про сок?), вытаскиваешь из воды, знаешь, где болит и-
― Потому что ты моя душа. ― непоколебимо. Сам Чан - свежий ветер в знойную жару.
Ли вновь судорожно вздыхает, пытаясь унять давящую боль в грудь.
― Так не должно быть. Это неправильно, неравноценно-... ― Минхо запинается, заикается, путает буквы местами, исправляется и продолжает говорить. Продолжает выплескивать свои переживания
«о них». ― Это давит меня тем, что я не успеваю, что на меня сваливается слишком много и я должен вернуть тебе в большем объеме вс-
― Вернуть что? ― Крис опирается спиной на стену позади слишком расслабленно.
Ли сейчас использует то же действие - чтобы не подвели дрожащие ноги. Они смотрят друг на друга на расстоянии двух метров и сердце Минхо сжимается от неопределенности собственных желаний: быть ближе или быть дальше. Безбожно мало ли этих двух метров или _карающе много_.
― Чан... ― он звучит так, будто просит его _к себе поближе_.
― Что ты должен мне вернуть, Минхо?
― Л-любовь...? ― соленые водяные шарики скатываются из глаз парня.
Бан невольно вспоминает тот день, когда достал его из воды.
― Я-... ― он продолжает. его не останавливают. ― Я должен вернуть тебе большое количество любви и внимания, которое ты заслуживаешь, но я не-...
―
«Но я не ты». ― договаривает за него Кристофер. ―Ты не я, Минхо. Ты другой.
Большое черное солнце подходит вплотную, берет холодные, влажные и дрожащие руки в свои. Успокаивает.
Ненамеренно.
Просто у него есть такая власть.
― У тебя абсолютно иная душа, принципы, ценности. Ты _любишь_, но любишь
по-другому. Твоя любовь - особенная. Она прохладная, тихая, почти не показывает себя. Ты тоже оберегающий, Минхо.
Ты тоже.
Все впорядке.
― Откуда...тебе знать. Чан, это звучит слишком слащаво. ― хмурится. не верит словам.
― Я видел _все_. Я видел достаточно, чтобы говорить об этом _так_. Не сочти меня сталкером... ― смеются ямочки на щеках, чешет рука затылок. ― ...но я видел, как ты относишься к Джисону: с каким теплом смотришь на него, когда он бесится, как лениво достаешь его, проявляя _таким_ образом свою тактильность. Я слышал, как ты говоришь о котах, называешь их балбесами, но у самого любовь в глазах такая... Я даже завидовал.
Вновь колкий виноватый взгляд глаз-льдинок. Бан спешит исправиться.
― Но это нормально, Минхо. Ты проявляешь столько любви, сколько хочешь и к тем, к кому хочешь.
_Это нормально - следовать своим желаниям_. Любовь - не обязанность. Метки - не приговор. Я хочу быть с тобой рядом... Так сильно хочу, что боюсь тебя этим задушить. Ты как...маленький своенравный кот, а я огромный медведь, понимаешь?
― Я выше тебя на два сантиметра, поэт. ― закатывает глаза Ли. Вот. Вот он - этот своенравный кот.
Кристофер вновь тепло смеется, сверкая полумесяцами и Минхо не может робко не улыбнуться в ответ.
― И все же... Мне хочется дарить тебе много чувств не потому, что _мне требуется столько же от тебя_, а просто потому что
_во мне есть такое количество тепла к тебе, которое я хочу выпустить, подарить_. И мне от этого станет легче, мне станет хорошо. Просто от возможности делать это. Я буду тебе _благодарен_, если ты сможешь мою любовь _принимать_.
Ли Минхо смотрит огромными глазами и находится где-то не здесь - в прострации. Ему хочется расплакаться, истерично рассмеяться, наброситься на Чана с объятиями и, может быть, укусить того в плечо.
Он сдерживается.
Они молчат.
И студенты пропускают пару.
И студенты безрассудно сбегают с двух.
°
°
°
Дешевое лимонное мороженое дорогим вкусом тает на языке. Оно бумажным белым стаканчиком ярко отражает солнечный свет, собирает капельки конденсата, что прохладной лужей растекается под пальцами руки. Деревянная палочка медленно собирает верхний слой в круглую стружку, подцепляет, аккуратно отправляя на язык. Одна из таких "порций" падает мимо, марая тыльную сторону ладони и шмякаясь об асфальт, тут же тая на жаре.
Минхо пыхтит, облизывая руку.
Чан смеется.
Идиллия.
Они чередуют укусы пломбира в вафельной рыбке программиста между собой, дизайнер палочкой лимонное подцепляет, несколько ложек отправляя на язык Бана, после чего он наконец-то может закрыть рот и просмаковать сладость, смеясь, ведь до этого было:
«Нет, подожди, не закрывай. Еще одну. Чан, ну нет...!» сквозь мягко-издевающийся смех Ли. Они неспешно бредут мимо стареньких пятиэтажек, оставляя за спинами торговый центр
«Юность» и Кристофер клянется богом
(Купидоном, мы знаем), что изо всех сил сдерживается от желания позвать открывшегося перед ним, как легкий летний одуванчик, Минхо к себе домой, ведь они буквально проходят дом, в котором Бана ждет его съемная комната и пока
не ждет его Минхо
(но он хочет быть уверен - это пока). Поэтому светловласый лыбу давит влюбленную, столько чувств мягкими котами клубятся в его глазах, что Ли тушуется, тут же доставая телефон и спрашивая, не осталось ли у него мороженого на лице, раз тот так смотрит.
Маленькая аллея встречает их футбольной площадкой, где, судя по звукам, идет ожесточенная борьба за очередной гол, хозяевами со своими маленькими
(и очень не) собаками на поводках, визгами детей на площадке и, наконец-то, пустой скамейкой под дикой яблоней. Дизайнер никогда здесь не был, хоть и до академии отсюда два шага. Ли с замиранием сердца представляет, как красивы каменные дорожки в мае, усыпанные (с)нежными лепестками. Он хочет сюда весной. С Кристофером. Но об этом не скажет
(и надеется - что _пока_).
Погода влияет хорошо.
Тепло влияет хорошо.
_Чан_ влияет хорошо.
Они болтают о кошках Минхо, он вновь рассказывает их имена. Чан рассказывает про смешные теплые носки, подаренные мамой и в целом открывает многое о семье. Каким-то чудом
(не иначе - судьбой) Ли это подхватывает и вот они уже знают про родные дома друг-друга, детские площадки и ранки на коленях, знают про достающих братьев и сестер, про то, как терялись в городе и проигрывали деньги в автоматах, пытаясь вытащить фиолетовую корову.
...Вечерний холод оттягивает встречу с трамваем точно так же, как оттягивает окрашивание листвы в желтый цвет - такая она лишь местами, но в основном - зеленая. Фиолетово-красный закат нагоняет грусть.
Холод перед расставанием - нагоняет грусть.
Чан - подгоняет ритм сердца к откровениям.
Они вздыхают, хотят спать и уставше смотрят по сторонам.
Минхо чувствует, что транспорт скоро приедет, заберет его и увезет далеко, домой. Минхо чувствует, что времени ожидания, которое тянулось так долго, теперь мало.
― Я связан фобией... ― голос Ли - Кристофера убаюкивает, но он старательно вслушивается. ― Я не могу идти туда, где ты, я не могу подойти к тебе... ― анализ собственного поведения вновь опускает его на дно. оценка зрелости и
"достаточности" покачивается, как старый буек в море. старые шрамы, старые страхи. ― Почему я такой, да...? Я и сам не знаю.
― Я тоже в ловушке фобии. ― не смотря на подмерзшие руки и нос, Бан внутренне тает, когда Минхо наконец-то поднимает на него убегающий взгляд. ―
Под названием «ты».
Оширенные глаза дизайнера блестят остаточным светом вечера. Осень треплет его волосы цвета какао, пока на фоне трелью заявляет о себе рельсовый транспорт, светя желтыми фарами, приближаясь.
― Не знаю, почему я такой, но даже если я кажусь тебе крутым - мое сердце стучит так, будто вот-вот взорвется, когда ты рядом. Будто датчик движения на бомбу, представь? ― смеется Чан, сгребая свою родственную душу в _дружеские_ объятия.
Потому что еще рано.
Потому что они только сделали шаг.
Ли немного жмется ближе - греется о
не чужое тело, позволяет себе на секунды прикрыть глаза и вздохнуть.
Вечера уносят с собой откровения.
Минхо желает остаться.
Бан - оставить.
Идиллия?
Она.
Но они сдерживаются.
Они молчат.
。 。 。
― ...Выходит, это будет потерей одного года?? Если он не пойдет учиться сразу же после школы. Мама его убьет... ― студентка и по совместительству старшая сестра несет стопку тетрадей своей группы, делясь волнениями с высоким парнем.
У того от утренних осенних холодов розовый замерзший нос и от академии - головная боль со спешкой. Шатен на ходу стягивает с плеч джинсовку, под которой скрывался кирпичного оттенка клетчатый пиджак.
― Ничего, просто нужно будет прожить на год больше. ― спокойно, может быть даже меланхолично
(удивительно, учитывая спешку) ― Просто прожить на год больше, заполнив пробел долголетием.
― Куратор Ким Сынмин, зайдите в учебную часть после обеда! ― негромко кричит одна из старших преподавателей в спину.
Первые учебные недели - большой кипиш для всех.
― Ли Феликс, почему не сдан вечерний макияж?! ― высокая леди с укладкой тычет длинным ногтем с маникюром в журнал с точкой вместо оценки.
― Я отказываюсь использовать плотную базу! ― в шуме оживленных коридоров возмущается блондин, пыхтя носом.
― Вы не можете пропустить один из этапов, я снижу оценку!
― Но почему нельзя нанести хотя бы легкий bb-крем, раз вам так важен этот тон??!
Кирпичный пиджак тут же тормозит за спиной одного из своих студентов.
― Так, что тут случилось. ― старшие обмениваются взаимными приветствиями, пока мальчишка кусает щеку изнутри, отводя огорченно взгляд. ― Ликс, сгоняй в библиотеку за флешкой, мне нужно вам на пару презентацию перекинуть. Я тут разберусь.
...Студенты лажают, ленятся, стрессуют и, может быть, хотят проплакаться от нагрузки. А кто-то нагрузку психологическую разбавляет физической. И кажется, это помогает разгрузить мозг, облегчить угнетенное "знаниями"
(системой) состояние.
― ...А Сону просто взял и разозлился на воздух в процессе игры.
Захлебываясь смехом, Хван с теплым воздухом коридоров вдыхает и приятный шлейф сладкого парфюма. Он не может его разобрать, но ассоциации складываются в клубничную жевательную резинку и сладкий кофе. Блондин с легкой растерянностью
(ведь слишком вкусно) оглядывается на незнакомого парня, которому преподавательница визажа адресует укоризненное:
«Мистер Ким.»
― Что? Сону? Ким Сону? Вот этот, милый который и вечно с мороженым приходит? Ваа, а он не промах. Не знал, что он в баскетбол играет... ― тихо гудит Со, склоняя голову на бок.
― Да... Да, Сону реально крутой. Шустрый такой, зараза... ― возвращается в диалог Хван, поворачивая уже наконец голову прямо, а не на 180° назад и переставая пялиться. ― Первый раз жалею, что кто-то не в моей команде.
― Он тебя тоже крутым считает. ― Чонин, все это время молчащий и крутящий вылезшую ниточку на рукаве свитера, вступает в разговор.
― Серьезно?? Правда?? ― с Хенджина словно сняли грустнявую кожу, как в линьку, и теперь этот гекон сияет весь, смущенно и довольно слюнявя нижнюю губу.
― А ты откуда знаешь? Сону. - Чанбин, сунув руки в карманы, интересуется знакомствами их младшенького.
― А...? А, ну... Мы подружились как-то...случайно...
― Ты тоже его знаешь? ― теперь очередь Хвана интересоваться связями Со.
― Да ну, так. С моими знакомыми оболтусами контачит.
― Ооо~. ― игриво тянет блондин. ― Это с Енджуном что-ли? Ммм? Ой да по глазам вижу, что да.
― А ну молчи. ― с улыбкой замахивается Чанбин. ― Молчи. ― низко гудит парень. Под смех баскетболиста закрывается тема.
°
°
°
Новый учебный год - наплыв новых лиц, только-только именованных первокурсниками. Экскурсии для этих утят по академии будут устраивать добрую неделю, добрую неделю по всему зданию будут "пробки" из-за неуклюжих перваков. Минхо и сам таким был. Все такими были, но не все это понимают. В мужской раздевалке бассейна гундят голоса, уже желая выйти, но тренер пока не выпускает толпу, стоя по ту сторону дверей и дожидаясь момента, пока волны учеников стихнут, чтобы точно кого-нибудь в этом количестве тел и конечностей не задавили.
Ли вздыхает. Хочется в буфет. И может быть даже дешевого растворимого кофе. Нет, ну а где студенту взять денег на «большой капучино с сиропом попкорн, пожалуйста»? Стипендия? Посмеемся вместе. Будучи дизайнером она уходит на тонны бумаги и новой туши, на черные гелевые ручки, нескончаемо заканчивающиеся и на распечатки. О да. Кем бы ты ни был, но распечатки рефератов и самостоятельных работ по истории сожрут твои заработанные хорошими оценками деньги. Еще повезет, если ты не переплатишь за лишний пустой листик. Парню в целом сегодня как-то тревожно: много людей, много шума, куча новой информации. К тому же, тренер пытался его забрать на какие-то там городские соревнования со старшекурсниками, потому что им не хватало людей и теперь остается только молиться, чтобы даже после категоричного отказа собственное имя не оказалось в тех самых списках.
Кристофер задумчиво сидит в телефоне, заняв уши аирподсами. Похолодало знатно - теперь он не вылазит из плотной черной толстовки, лишь изредка меняя стиль на "закатать рукава". Он удачно занял место на краю лавочки, чтобы не быть придавленным остальными
(хотя, давайте честно - кто бы рискнул. да, Чан добродушный, но все еще крупный, сильный и временами со сложным лицом, что не поймешь - правда ли он зол, или просто спокоен), а Минхо так удачно
(для их общего душевного спокойствия) примостился рядом, стоя совсем близко, почти задевая бедром его плечо и от скуки болтая рукой, параллельно перекидываясь фразами ни о чем с Ханом.
Беспокойная прохладная кисть случайно задевает руку Бана, в которой тот держит телефон и гаджет чуть не валится из рук, вовремя пойманный. Родственная душа тихо ойкает, но тучный на первый взгляд
(и цвет) программист лишь тянется, не отвлекаясь от экрана, обратно к одернутой руке, переплетая их пальцы. Ли замирает, без дыхания смотря на эту картину и...медленно привыкает к новым ощущениям. К ощущению...мгновенного спокойствия, которое Крис ему подарил без слов, лишь коснувшись.
« Как...это работает... »
Из ставшей душной раздевалки выпускают. Шумят пловцы рюкзаками и ботинками, кто-то наспех досушивает волосы, выбегая с просьбами подождать. Джисон выбегает тоже - его на выходе ждет Ян Чонин, робко заглядывая внутрь из-за косяка двери и махая ручкой со смущенной улыбкой.
А Минхо все не может вытащить руку - Чан держит крепко, все еще плавает где-то глубоко в своих мыслях и не отпускает, не отвечает.
― Ч-чан...? ― уже пыхтит дизайнер. они вообще-то так на свои пары опоздают.― Эй, пусти. Чан. Чаан... Бан Чаан...
Кажется, до ушей светловласого и кудрявого долетают только тихие жалобные и меланхоличные кошачьи завывания рода:
«маа...мяу...мраар...мр...», потому что его мозг упрямо на них не реагирует.
Они остаются наедине.
Вновь.
Вновь и вновь их сближает судьба.
Дуется верхняя пухлая губа, Ли вздыхает и медленно покачивает их сцепленные кисти.
Как там было...
«И пусть весь мир подождет»?
― ЙЯЙ-! ― вскрикивает Кристофер, когда соулмейт неожиданно кусает его за костяшки пальцев.
Да, видимо, эта фразочка не для Ли Минхо.
― На пары пошли, залип он! Опоздаем же...! ― фырчит кошачий и Крис вновь подвисает. Вот только уже на милом возмущенном лице напротив, на чуть покрасневших поджатых губах и на
(все же да) неловкости блестящих глаз.
У Минхо костяшки в том же месте покалывает, появляется маленькая метка свернутой в спиральку водоросли. Парень задумчиво смотрит на чернильный рисунок, не замечая преданного щенячьего взгляда.
。 。 。
― Чего такой тусклый?
Ли, на удивление, в приподнятом настроении: вместо пары по физике их и еще пару тройку полу-принужденных добровольцев утянули на практически полуторачасовую лекцию о половых заболеваниях и статистике рождаемости. Треш? Весьма непривычно и шокирующе, лучше сказать. Но это оказалось всяко лучше опытов по инерционному движению и бесконечной писанины с замерами массы и потраченных на преодоление пути секунд. Ведь на лекции твоя задача только втыкать в экран со слайдами презентации и охеревать от того, что бывает с организмом. И почти у всех отбился аппетит...
― С Чонином поругался... ― вяло отзывается Джисон, кусая губы и раздраженно вздыхая
(на себя).
― Оу...
― Я позвонил ему вечером по видеозвонку, а он отказался брать трубку...
― И ты обиделся. ― даже не спрашивает - констатирует факт Минхо, растягивая поджатые губы уткой. Он знает - с Ханом порой непросто.
― И я...да. Я знаю, что я дурак, ладно? Отстой. Не говори со мной. Я понимаю личное пространство и личные границы, окей? Не настолько отсталый. Но мне так...сложно себя контролировать. Я хочу его сжать и раздавить как...
― Игрушку?
― Как ежа.
― Как ежа?? ― брови Ли ползут вверх.
― Да, как ежа. Они колючие, фырчат вечно и прячут свои маленькие миленькие глазки за своими этими дурацкими иголками, как Чонин за пушистой челкой. ― сжимает Джисон воздух в своих руках, пыхтя. Наверное, он прямо сейчас представляет в них ежа... ― Бесит...
Наконец-то из узкого коридора, где у кого-то все еще заканчивается пара, они попадают в просторный светлый холл второго этажа, с уже вывешанным на завтра расписанием. Конечно, студенты без проблем
(не считая исключений) могут и самостоятельно посмотреть расписание занятий на сайте академии, но что-то в этих свежепечатанных листах, гладко наклеенных прозрачным скотчем на доску с остальными учебными объявлениями, есть такого, что подростков тянет к ним, как котов к новой игрушке. Тем более - это одно из мест сплетен и даже сейчас четверо девушек обсуждают физкультуру первой парой в грядущую субботу, переговариваясь тихими:
«Ад какой-то... Там же следом контрольная», «А душевые так и не работают?», «Я наверное не приду - мне бы отоспаться после второй смены», «Оо, точно...у тебя же еще вечерняя школа...»...
Парни продолжают перебирать ногами на пути к следующей аудитории, замечая впереди идущих Феликса с Чанбином, уже собравшихся домой. Знакомые лица. Хан смотрит на них со спины: как Феликс мягко обхватывает мизинцем мизинец Со, пока они неспешно идут по коридору в сторону лестницы...
― ...Да, я приеду на тренировку. Че там с Кимом, не знаешь? Он отписывался хоть? ― записывает Чанбин голосовое и, почувствовав касание, словно рефлекторно, так правильно сжимает их теплые мизинцы вместе.
Минхо тоже смотрит на это как-то задумчиво, а после Джисон отмирает.
― Мне срочно нужно извиниться перед Чонином, купить ему клубничный рулет и заобнимать до смерти. Если он конечно позволит. Я могу быть аккуратнее. Нет, то есть я обязательно буду, потому что ему не нравится, если я сильно сжимаю. В общем, мне срочно нужно к этому лису!! ― на воодушевлении тараторит горе-дизайнер-и-так-прогульщик, убегая в ту же сторону, что и уже исчезнувшие из вида парни - к лестнице на первый этаж.
― А пара по биологии??! ― возмущается Ли, оставшись один посреди коридора.
― Прости-пока!! ― доносится откуда-то с лестницы вместе с шумом спешно сбегающих кроссовок.
― Да ты- ― Ли стоит в полном шоке, глотая воздух и шумно выдыхая. Он, вообще-то, тоже не хочет на эту пару. Хочет домой и поесть, посмотреть аниме какое, а Хан просто взял и сбежал!!
Но возможно, сама судьба бы поблагодарила парня за побег
(если, конечно, не она это все продумала и подстроила обстоятельства).
°
°
°
Оставшись в гордом
(стрессо-нагоняющем) одиночестве, время начинает испытывающе тянуться дольше. Дольше обычного. И даже дольше нудного. Материал становится еще более неинтересным, хочется спать, потому что над ухом никакая белка не жужжит и не шуршит снеками под партой. Нужно как-то спасаться. Поэтому, Минхо всю пару чатится с Чаном. Как это случилось? В состоянии утомляющей скуки не ищутся предлоги для диалогов. Рождается желание, нет, потребность поговорить хоть с кем-нибудь и о чем угодно, чтобы как-то скрасить еще сорок минут ожидания конца выдержки на анти-сон.
(Me):
Улетел на крыльях любви 🙄
(Avuv):
нхахмпхмх
(Me):
Это не смешно.
Теперь я сижу один и слушаю фильм про бабочек.
Ты знал, что у них сердце длинное?
В форме трубки или типо того
Они смешные, когда выползают из куколки
На собак похожи
Тут еще что-то про монархов
Ничего не знаю монарх это мороженое
(Avuv):
хочешь мороженое?
(Me):
Хочу мясо и посмотреть на мумию
И еще лимонной газировки
(Avuv):
я собираюсь заказать пиццу
Минхо закатывает глаза. Отлично. Он тут дразниться вздумал. Ли и правда голодный... Парень начинает чувствовать себя прожорливой гусеницей. Той самой, что сейчас на презентационном экране у доски жует лист, покачиваясь на нем от ветра.
(Avuv):
печатает...
приедешь?
Ступорное лицо дизайнера нужно было видеть. На том самом экране зеленая упитанная гусеница шмякается с растения куда-то вниз.
(Me):
Я?
Молчи это было тупо
О черт я имею ввиду мое сообщение было тупым
Просто молчи...
Скинь адрес
И я куплю по пути газировки
。 。 。
Зайти к Кристоферу Бан Чану в квартиру ощущается волнительным.
Темно-древесная дверь, золотыми цифрами номер 89. Минхо поджимает губы, нервничает, сглатывает, сжимает ручки белого пакета с вредными вкусностями в виде чипсов и газировки, бегает крупными глазами по гладкому металлу преграды с имитацией природного материала.
Вновь сглатывает.
Они соулмейты.
Они соулмейты, черт возьми.
Судьба буквально отдает Чана в руки неуверенного и замкнутого со словами:
«Вот, он теперь твой. Вы пройдете долгий путь вместе». И это не может не вызывать легкую дрожь в кончиках пальцев.
Минхо вздыхает медленно, кусает губы, набирается смелости. Ему нужно время, прежде чем нажать на звонок, поэтому он...просто стоит и глубоко дышит...?
Вдох...
Выдох...
Вдох...
.с щелчком открывается дверь.
И с той стороны выглядывает копна осветленных
(сожженных) вьющихся волос. Ах да, и акция 1+1 - у Криса как всегда пронзительный заинтересованный взгляд.
― Заходи. ― домашний Чан выглядит слегка уязвленным и смущенным
(но ведь все равно высунулся раньше времени!)
― А- Н-нет. ― в ступоре мявкает Ли.
― Ты не будешь заходить...?? ― светловласый ничего не понимает, но так ему и надо.
― А ты зачем дверь раньше времени открыл?? ― бухтит Минхо, вскинув брови. Его губы непроизвольно надуваются от негодования и это выглядит
чертовски ангельски мило.
― Раньше времени...? Я слышал, что ты подошел и поэтому сам пошел на встречу.
Ты сделал шаг, а я уже распахнул перед тобой свою дверь (и сердце)
― Ты слышал...? ― Это поражение. Его взяли с поличным.
В ответ моргают.
― И что я тут стоял...? Дышал и-
Бан закусывает губу, стараясь сдержать улыбку, фыркая и блестящими этими своими глазищами смотрит. Игривость концентрируется в его мимических мешочках под глазами и так же неотрывно смотрит на парня.
― Нет, боже- зайди обратно...
Но дизайнер не успевает повозмущаться
(и потянуть время) дольше: его хватают за руку, мягко утягивая в квартиру вместе с газировкой в шелестящем пакете, что сначала бьется о косяк, прежде чем вслед за купившим юркнуть в полутьму внутреннего коридора. . .
Маленькая комнатка погружена во мрак, не смотря на только послеобеденное время. Улавливается запах дезодоранта и уже остывающей пиццы. Микс явно странный. Фиолетовая подсветка кольцевой лампы направлена в пол, остаточными частицами растягиваясь по пространству, подсвечивая ворс грубого серого ковра под кроватью.
― Прости что в полутьме, я не люблю включать свет и мои шторы постоянно закрыты...по этой же причине.
― Да я тоже...
Чан лениво отшагивает спиной к кровати, ведь знает пространство наизусть и манит оторопевшего Ли двумя пальцами. Минхо сглатывает и клянется - не смотря на расслабленное лицо программиста, в уголках его пухлых губ концентрируется игривая улыбка. Крис садится на край постели.
― У тебя такая большая кровать. ― Минхо неловко, он пытается чем-то заполнить тишину, осмотреться, чтобы хоть немного прижиться к новой для него обстановке.
Не смотря на тесный размер комнаты, двуспальное ложе стоит посредине этого темного хаоса
(возможно, Крис так пытался скрыть бардак: «Не видно - значит нет», кто знает)
Светловласый закусывает губу, все же сияя улыбкой
(и блеском этих темных глаз...), поднимается щенячий взгляд, высматривая что-то в зрачках напротив, словно дожидаясь нужного момента или же решаясь подобрать слова.
― А знаешь, что у меня еще большое?
_Блять_.
У Ли Минхо подкашиваются ноги, хотя в любой другой ситуации он дал бы в нос. Кристофер Бан Чан смотрит на него снизу вверх
(дизайнер все еще стоит, хотя, прямо сейчас действительно захотелось присесть) и задает наитупейший вопрос, звучащий двусмысленно. Он издевается. Божеблять он правда издевается над и так стрессующим Минхо, что к тому же _так не кстати_ оценивает внешний вид хозяина комнаты. Легкая черная толстовка с мелким белым принтом какого-то бренда на голое тело, дрогнувший ярко-выраженный кадык, нижняя часть шеи..., блестящий расстегнувшийся замок, открывающий вид на выступающие косточки ключиц и часть груди..., черные шорты выше колена, немного растекшиеся по постели оголенные ляжки, те самые острые колени, которые выглядят так ярко и внушительно, что ими наверное можно убить и...кисти рук, опирающиеся меж бедер, с линиями вздувшихся вен...
« Блять... » - окончательный вердикт.
Ли Минхо больше нечего сказать.
Парень вновь сглатывает, стараясь не мельтешить глазами так сильно и наконец-то отклеивает язык от неба, чтобы немеющими, дрогнувшими губами выдать:
― Что...?
― Экран ноутбука. Поэтому смотреть здесь фильмы, завалившись, очень удобно.
Чан - сдерживает смех.
Минхо - вой пережитого стресса из-за этого дуралея.
Поэтому второй шумно выдыхает через нос, а первый заливается таким искренним и беззаботным смехом, звуча так невинно, насколько это вообще возможно. . .
...Закатное солнце пытается просочиться сквозь плотную ткань штор - посветлевшее пространство засвечивает экран ноутбука, но парни упрямо это игнорируют, всматриваясь в работу операторов с красочными картинками диких джунглей. Хрустят и чавкают чипсы, крошки колятся, прячась где-то в складках постельного. От пиццы остался только одинокий кружок колбасы, прилипший к коробке и впитывающийся жирным следом. Съедать его никто не собирается - остыл и уже невкусный.
Запланированный режиссерами темнеющий экран и затаившаяся музыка манят студентов ближе. Кристофер шарахается скримерного момента, где огромная мухоловка кусает человека за ногу, пытаясь сожрать. Резкий бум звуков, хрипения хищного растения и крики искателя сокровищ. Ли заливается смехом, дрожат его плечи и кровать.
― Что- Что это, что это, что это?? ― хватаясь за руку соулмейта, тараторит та самая "грозная черная туча" под аффектом скакнувшего адреналина от увиденного.
― Мухоловка. ― довольно спокойно отзывается дизайнер. ― Я когда-то боялся, что у них хватает сил откусить человеку пальцы. Они смешные, хотел себе тогда. Еще есть какие-то кроме этой, но эта штука самая вау для меня. Такая пасть... ― этот тон совсем не похож на отвращение к странному и небезопасному зеленому кусту, скорее звучит как...восхищение?? Чан не устает ему поражаться.
― Я боялся их в детстве, как огня... Ладно, но сейчас - хочу проверить, правда ли они могут сожрать палец к примеру... ― смелеет Бан на предположения.
― Ютуб сказал нет. ― пожимает плечами и увлеченный диалог продолжается. Уши слушают голоса друг-друга, отодвинув действия фильма на второй план. ― У них сил не хватает, нет острых зубов и они переваривают одну муху трое суток. Или три недели....? О нет. Кажется недели. Так что палец они будут переваривать вечность. И ты просто устанешь ждать.
― Почему мы так не можем, такая экономия бы была... ― с легким вздохом ощущается полный желудок вредных вкусностей.
― Ты хочешь сидеть в горшке присыпанный землей?? У тебя странные предпочтения. Они не ходят. И не плавают. Думаю, поэтому им надо не так много энергии, как нам. Поэтому мы так много едим.
― Завидую им только потому, что им надо есть малые порции. ― смешок сопровождается мыслями, что сэкономить на обедах в академическом буфете тогда можно было бы не хило.
Парни с улыбками переглядываются, Ли привычно закатывает глаза. Оба вздыхают неслышно, успокаивая эмоции, ведь болтать вот так...все еще волнительно. Кажется, что тела и мысли расслаблены, но на деле приходится каждый раз одергивать себя от напряженных плечей или в целом расслаблять все тело, чтобы лечь удобнее и не бояться лишний раз поерзать, скрипя кроватью, шатая ноутбук.
...Полусонные глаза доглядывают предсказуемый, но от этого не менее захватывающий сюжет, пустые пачки из под чипсов валяются на полу, как и крошки, рассыпавшиеся недалеко от оберток из-за их неаккуратного сброса вниз.
Нужно ехать домой. Оттягивать неизбежное бесполезно - оно все равно жгуче ударит по коже канцелярской резинкой, заставляя выйти в промерзающий сентябрь. Но Минхо оттягивает. Даже так, даже зная. Приклеивается к бутылке с газировкой, крутит крышку так же медленно, как бегут по черному экрану титры - часть фильма, которую все ски́пают . И Крис ски́пает конечно же. Но сейчас - если это поможет удержать парня рядом, он старается вообще не дышать лишний раз и надеется, что саундтрек будет играть еще минимум час. Для этого программист готов даже влезть на сайт и неведомым образом добавлять видимость субтитров из рандомных букв, лишь бы вечер не кончался.
Их вечер.
Ли кажется пьет слишком долго, задумавшись о том же самом, что и его соулмейт, потому что как только он отрывается от горлышка бутылки и отставляет почти осушенную куда-то туда же на пол - в его нос ударяет газировка так сильно, что нельзя было не поморщиться. Так мало того, что Минхо скривился от неожиданного жжения, он еще и умудрился запрокинуть голову назад, когда отмахивался от этих последствий, ударившись затылком о стену позади.
Глухой стук. Следом - глухой смешок и только потом собственное сдавленное мычание. Благо, не до звездочек, а то далеко на этом мусорном
(на ковер лучше не смотреть) космолете они бы не улетели. Дизайнер мычит-рычит невнятные звуки недовольства, но стихает, когда слышит высокий смех владельца комнаты. Фыркает от возникшего в мыслях сравнения и не хочет оставлять это в пределах черепной коробки, тут же делясь вслух.
― У тебя смех забавный. Ты пищишь иногда, когда смеешься. Ну так, знаешь, как резиновая уточка.
Вдруг наступает обоюдная тишина.
― Резиновая уточка.........? ― вся гордость и крутость Кристофера Бана, выстроенная на его плечах и черных толстовках, рассыпается детскими кубиками.....уточка, черт вомзьми......
Теперь время хихикать уже для Ли. И для него же - время уходить. Вздох и поджатые губы. Стоит оставить обстановку непринужденной, а значит сейчас самый подходящий момент для прощания.
― Мне домой пора.
Чан жует нижнюю губу, кивая. Никто не хочет заканчивать этот вечер. Минхо - потому что здесь, в этой спальне тепло, а на улице холодно. Крис - потому что
ему будет холодно без Минхо.
― Тебя проводить? ― попытка продлить совместное время хотя бы до трамвайной остановки.
― Нет, не нужно, я послушаю музыку. ― анти-попытка, чтобы не напрягать.
― Еще хуже, там и так темнеет. Я все равно провожу. Можешь собираться, пока выброшу мусор.
Ли мычит что-то положительное, потягиваясь на кровати, пока программист хлопает на кухне ящиком под раковиной, утащив их бардак. Пальцы вовремя нажимают на стоп, до момента, когда на экране должно было бы всплыть
«The End». Потому что в присутствии Чана эту фразу хочется видеть в последнюю очередь. Закрывается аккуратно крышка ноутбука. Идиллия остается идиллией, пока ее не нарушит трамвай.
