Рассеивая сумрак

      Оанн с самого раннего утра собрался в дорогу. Нуска послал его прямиком ко двору, просить об аудиенции у самого короля. Это дело — о дарвельских наркотиках — сильно беспокоило лекаря. Стоило ему заснуть, как он видел кошмары о произошедшем на балу. Существовала некоторая вероятность, что он не смог бы победить Кроу, даже если бы воспользовался своим оружием дэ. Ведь когда Нуска проткнул ногу наследного принца кинжалом, тот практически не почувствовал боли. Бороться с сурии, который не сдастся, даже истекая кровью, можно только насмерть. А убивать Нуска не желал.       Проснувшись этим утром на кушетке в своей приёмной, лекарь не сразу вспомнил, что произошло вчера. Сначала он привычно проматывал дело о Кроу в своей голове, а затем с содроганием вспомнил о вчерашнем инциденте.       Нервы… снова подвели его. Сонийские врачи уже вовсю изучали нервную систему человека, а ему выдали вердикт, что он слишком слаб. Любое происшествие заметно сказывалось на нём, вот и сейчас он еле нашёл в себе силы, чтобы слезть с кушетки и отодвинуть серую шторку, ведущую в основную комнату. Однако, тут же встретившись взглядом с Риннэ, который сидел за столом, Нуска сразу же шторку опустил и вздохнул.       На кой ему эта головная боль? Если он не собирается ехать в Скидан, то почему не выгонит наконец это странное нечто? Из благодарности он пустил Риннэ переночевать, но на этом можно было и заканчивать с радушием.       Нуска быстро переоделся из домашнего халата в серую тунику и подготовил сандалии для выхода из дома. Умывшись в бочке, он вышел в комнату.       Риннэ снова смотрел на него. Что-то в этом взгляде настораживало Нуску. Он успел привыкнуть к Оанну, который глаз с него не сводил и смотрел с рабским обожанием, но эти чёрные глаза были другими.       — Проводить до калитки? — предложил Нуска и перекинул волосы на плечо, собирая их лентой в свободный хвост.       — У вас есть калитка? — уточнил Риннэ и улыбнулся уголками губ.       — Тогда порог — там, — хмурясь, фыркнул Нуска и указал пальцем в сторону двери.       — И порога тоже не вижу.       — Дверь.       — Вы куда-то собираетесь? Давайте пройдёмся, — предложил Риннэ и с готовностью поднялся с места. Когда он прошёл мимо, Нуска почувствовал дуновение тёмной дэ, однако не ощутил присутствия человека. Словно тень упала на пол и скользнула к выходу.       — Не в таком виде. Если ты забыл, то тебя казнили.       Риннэ вдруг улыбнулся и повернулся к Нуске, ожидая. Лекарь вздохнул, достал из сундука первую попавшуюся тунику с поясом и передал гостю. Пока Риннэ переодевался, лекарь наставлял:       — Распусти волосы. Такие короткие здесь мужчины не собирают. Сними маску. Твои шрамы здесь никого не волнуют. По улице иди быстро, не отходи от меня, не задерживайся ни на ком взглядом. Это могут воспринять как оскорбление, особенно патриции…       — На мне одежды раба? — уточнил Риннэ.       Нуска обернулся и взглянул на него. Даже в человеческой одежде он выглядел ненатурально. Скорее уж походил на пугало. Однако стройные ноги были приятны взгляду, а изуродованное лицо отпугивало. Это было им на руку.       — Плебея. На рабов вешают цепи, но я — исключение.       — Почему же вы были в цепях на балу?       — Вжился в роль.       Риннэ словно что-то понял и кивнул, а затем они покинули дом. Нуска одним касанием руки запер дверь; они пересекли пустынную долину и вышли на песчаную дорогу.       Сония была засушливой страной с мягким климатом. Холодное время здесь было подобно жаркой поре на севере Скидана. Вдоль тропинки часто встречались деревья, на которых висели апельсины, лимоны. Вдалеке виднелась целая рощица оливковых деревьев: их плоды были съедобны, древесина мягка, а оливковое масло использовалось и для приготовления еды, и для обтирания тела. Пройдя дальше, они заметили целое стадо белых пушистых овец. Пастух устроился как раз под оливой и наигрывал что-то на дудке. Небо было синим, звезда яркой, а воздух душным и пыльным.       Горная гряда скрывала Сонию от холодных ветров и грозовых туч: этот регион был похож на самый настоящий небосвод духов. Нуска бы даже поверил, что многие, побывав здесь однажды, пожелают остаться здесь навсегда. Но не он.       Стоило им приблизиться к городу, как они услышали шум множества голосов. Рынок развернулся прямо вокруг стен Керина. Нуска помялся с ноги на ногу и незаметно замедлил свой ход, но это не укрылось от Риннэ.       — Вас что-то смущает?       — Предполагаю, что сегодня снова будут проходить звериные игрища, — хмуро выдал Нуска. Он привык легко делиться своими мыслями с Оанном, но сейчас и сам удивился, как легко выдал свои опасения незнакомцу.       — Вы наблюдали их? — совершенно ровным тоном продолжил расспрашивать Риннэ. Его лицо было совершенно спокойным, он даже не смотрел на лекаря. Это позволило Нуске чувствовать себя увереннее.       — Не только наблюдал. Мне жаль обе стороны, принимающие в них участие. Я молчу о…       — Проклятье духов?       Нуска остановился. Он долго смотрел в даль, в сторону моря. А затем стремительно развернулся, чтобы показать Риннэ свои ладони. На них и так было множество шрамов, а также след от ожога, но линии на ладони и каждый палец очерчивали ещё и странные бардовые завитки.       — Прошло три года… оно стало слабее, но всё ещё висит над моей головой, — откровенно поделился Нуска.       И вдруг Риннэ схватил его ладони, крепко удерживая их в своих руках, он склонился и поцеловал пальцы Нуски. Лекарь еле сдержался, чтобы не вскрикнуть как благочестивая дама…       Однако, когда Нуска в страхе отдёрнул руки, он увидел, как его пальцы побледнели, а следы проклятья исчезли. Вскинув голову, лекарь увидел улыбающееся лицо и чёрные как агат глаза Риннэ. Тот сказал:       — Я снял с вас проклятье. Теперь вам будет проще покинуть континент, а удача снова будет на вашей стороне.       Риннэ направился дальше по дороге, а Нуска застыл, бросая взгляды то на его спину, то на свои руки.       «Это… какой-то трюк? Как такое возможно? Все эти годы я искал хоть один способ, который поможет снять с меня эту метку. А это… непонятно что… просто снял с меня её поцелуем?!»       Нуска не мог поверить в это. Он не верил, что проблемы, преследовавшие его несколько лет, могли исчезнуть в мгновение ока. В это было невозможно поверить, в какой-то степени даже больно, ведь Нуска приложил столько усилий…       — Нуска, — обратился Риннэ, остановившись посреди дороги.       — Да…?       — Взгляни назад — там бездна времени, а теперь взгляни вперёд — там целая вечность.       Риннэ развернулся и вновь улыбнулся, протягивая Нуске руку.       — Я пришёл только за тем, чтобы защитить вас и сопроводить. Пожалуйста, с этих пор не отпускайте мою руку.       Нуска усмехнулся и покачал головой. Походя он хлопнул ладонью по ладони Риннэ и направился к городу.       — Хорошо же ты знаком с сонийской софистикой. Но это никак не объясняет того, что ты сделал.       — Это и не должно что-то объяснять. Орлу принадлежит небо, а лес — волчаку.       — Хочешь сказать, что тёмному созданию под силу снять проклятье, когда как хаванец здесь бессилен? — нахмурившись, уточнил Нуска.       — Угадали. Однако вы несколько лет успешно подавляли проклятье. Но так как оно непоколебимо, вы не могли его рассеять как тёмную энергию.       — Однако ты… Тёмное создание и тёмная метка… Ты впитал его? — изумлённо выдохнул Нуска.       На это Риннэ не ответил, только ускорил шаг.       Вместе они вступили в город. Широкие расписные ворота и нахмуренные стражники встретили их, однако последние, увидав Нуску, только усмехнулись, пропустив путников в город.       Было шумно. Что снаружи, что внутри город был похож на огромную торговую лавку: множество людей толпились, толкались, ругались и торговались. Кто-то продавал кур, кто-то овец, а рядом с ними соседствовали торговцы фруктов и драгоценных украшений.       Когда они смогли протолкнуться к круглой площади с фонтаном, то увидели, что особо крупные торговцы умудрились натянуть шатры. Яркие красные ткани закрывали небо, а вся улица превратилась в рынок. Людей было так много, что пришлось бы скакать по головам, пожелай они пересечь площадь.       — Я планировал встретить Оанна, однако… — начал Нуска, который так и застыл, наблюдая за столпотворением. Патриции в белых и красных тогах звенели золотом, торговцы с радостью демонстрировали им все прелести своего товара, а плебеи и рабы вертелись вокруг своих господ: кто-то пытался им угодить, а кто-то — умыкнуть монетку.       — Хотите перевести дух в месте поспокойнее? — угадал Риннэ.       — Не откажусь.       Риннэ тут же схватил Нуску за запястье и, расталкивая прохожих плечами, поволок прочь с главной улицы. Рука тёмного создания лежала мягко, Нуска не чувствовал никакого дискомфорта, а потому не сопротивлялся.       Узкими улочками они вышли к затесавшемуся между каменных домов питейному заведению. Во время проведения игрищ и из-за растянувшегося во всю улицу рынка, заведение пустовало. Хозяин, заметив двух гостей, взмахнул руками. На высокой кирпичной стойке примостились горшки, стоило хозяину поднести к ним руки, как под их донышками заплясал огонь. Запах еды разнёсся по залу.       Нуска скрылся в углу и упал за маленький круглый столик. Риннэ наклонил голову набок и уточнил:       — Вина и что-нибудь без мяса?       — Верно.       Пока Риннэ толковал с хозяином заведения, Нуска вытянул под столом ноги, развалился и принялся вновь разглядывать свои руки. С того момента, как в его жизни появился этот незнакомец… всё походило на сон.       «Метка действительно испарилась. Но Риннэ не то что не сурии, а даже не человек. Я действительно столкнулся с чем-то…» — Нуска вскинул голову и увидел, как это создание с внешностью обыкновенного юноши вернулось вместе с подносом. Риннэ улыбнулся, а Нуска покачал головой. — «… с чем-то необъяснимым».       Риннэ упал на стул напротив, расставил еду. Нуска с удовольствием осмотрел миску с бобами и чечевицей, а затем принялся есть. Спутник тем временем установил посередине стола подогретый кувшин с вином. Стоило Риннэ откупорить глиняную бутыль и налить в чашку Нуски почти что горячего вина, лекарь учуял терпкий запах приправ.       «Ещё и калида… Где Риннэ взял серебро?»       — Попросить молока? Вы могли бы разбавить им вино… — продолжил умасливать Нуску Риннэ.       — Кто ты?       Внезапно заданный вопрос, казалось, сбил Риннэ с толку. Он долго смотрел на Нуску, словно раздумывал над чем-то, но затем ответил вопросом на вопрос:       — А вы как думаете?       Запустив ложку в свою кашу, жадно глотая сытную и горячую еду, Нуска на секунду замер, проглотил застрявший в глотке комок и сказал:       — Ты… словно малая часть чего-то большего.       — Ваша интуиция не подводит вас, Нуска. Однако я не могу говорить о том, кто я и кто мой господин. Но если вы выполните мою просьбу, то сможете узнать это сами.       Нуска усмехнулся и откинулся на спинку стула. Размахивая ложкой, он ещё и взял в руку глиняную чашу с вином. Испивая его, он начал свой монолог:       — Как же ты это видишь? Сонийский раб спокойно покидает Керин, машет ручкой королю, а затем на корабле с незнакомцем отправляется во вражескую страну, Скидан. Меня назовут предателем, а пути назад уже не будет. Здесь у меня по крайней мере…       — У вас есть кров. Но есть ли хоть одна страна на континенте, где вы бы своими навыками не смогли получить крышу над головой и кусок хлеба?       Нуска насупил свои белые брови. Смотрелось это даже забавно, но Риннэ и не думал смеяться, а продолжал:       — Вы сильный боец, вы обладаете уникальными навыками исцеления, а также знакомы с сонийскими методами медицины. Вы знаете несколько языков. Вероятно, вы обладаете ещё множеством навыков…       — Да, да… Я — хороший картограф, лекарь и боец, а ещё красиво расписываю глиняные вазы. Однако я ничего не помню о своём прошлом, я не могу быть уверен, что в Скидане не нажил врагов куда более могущественных и властных, чем я.       — Вы намекаете на кого-то конкретного?       — Верно, — сказав это, Нуска отпил терпкого вина, а затем отвернулся к маленькому окошку. — Оанн многое поведал мне о моём прошлом, однако он избегал рассказов лишь об одной фигуре.       — Предполагаю, — вдруг усмехнулся Риннэ.       — Неужто? А тогда могу ли я считать, что послал вас не кто иной, как сам эрд Скидана?       Риннэ отчего-то промолчал. Нуска повернулся к нему, а их взгляды столкнулись, полные смешанных чувств. Они словно боролись на мечах и искали изъяны в обороне друг друга.       — Как много в Сонии говорят об эрде? — мягче спросил Риннэ.       — Мало. О нём ничего не слышно с окончания Бессонной войны и установлении власти ставленника Дарвеля на территории Скидана.       — Не значит ли это, что он мёртв?       — Также говорят, что убить его невозможно.       — Вы бы желали лично узнать больше о том, что происходит на вашей родине? — понизив голос, поинтересовался Риннэ.       Нуска уже открыл рот, чтобы ответить, но их грубо прервали. Небольшая компания патрициев неизвестно зачем решила посетить питейное заведение для плебеев. Швырнув один из стульев наземь, самый толстый из них, посмеиваясь, фамильярно обратился к Нуске:       — Эй, ты тут чужие срамные болячки лечишь?       — Ну я, — вскинув голову, сухо отозвался Нуска.       — Пойди сюда и глянь, что у меня тут, все распухло и чешется, — посмеиваясь, продолжил патриций, оглаживая свой толстый живот и даже ниже его. Казалось, он был совершенно уверен в том, что Нуска тотчас упадёт на пол и прямо здесь, на глазах у хозяина заведения, Риннэ и спутников патриция, с головой заберётся под тогу больного.       — Дверь — там.       — Что-что?       — Я вам сказал — дверь там, — Нуска совершенно красноречиво указал ладонью на выход.       — Да кто ты такой, чтобы так разговаривать со мной?!       — Я — лекарь.       — Я прекрасно знаю, кто ты! С каких пор те, кто трогают ниже пояса, стали лекарями! Шлюха ты!       Нуска, усмехнувшись, ответил:       — Я, достопочтенный господин, опытный и образованный лекарь. Я тот, без кого ваш reh'z просто сгниёт и отвалится, а следом за ним — вы. Но вы приходите ко мне и смеете осуждать меня за то, что я лечу людей. Раз мой труд — это что-то грязное для вас, то не смею настаивать на столь духомерзком диалоге со мной.       — Да ты! Да я! Да я натравлю на тебя всю знать Сонии! — вскипев, взмахнул руками патриций, однако Нуска не испугался. Несмотря на побагробевшее от злости лицо мужчины, никакой дэ от него не исходило, а следовательно и опасться было нечего. Для Нуски он был подобен букашке, однако в Сонии знать избиралась не по силе энергии.       — Знать Сонии будет поумнее, чем вы. У образованных знатных господ хватает мозгов для того, чтобы уважать труд лекарей. Потому что без моей грязной работы они будут грязно гнить в земле через несколько недель. Как, собственно, и вы. Всего хорошего, — взмахнув руками, с улыбкой заключил Нуска.       — Да я найду других лекарей! Посговорчивей, чем ты! Они мне ещё и отсосут за мою доброту!       — Мечтайте. Ни один уважающий себя лекарь не будет лечить того, кто называет его работу грязью. И ни один другой лекарь не возьмётся за это только потому, что такие, как вы, считают лечение одних частей тела — делом хорошим, а других — грязным, — закончил Нуска, а затем ударил руками о стол. Он был бы рад тотчас уйти, избежать неприятной встречи, но вино всё ещё было не выпито, а каша — недоедена. Не дай духи упускать возможность поесть и выпить за чужой счёт!       Глаза Риннэ опасно блестели, казалось, он был готов вступить в схватку с невооруженными патрициями. Нуска сглотнул, ведь кроме проблем это ничего ему не сулило…       Но как вовремя в заведение ворвался Оанн! Как и обычно, он нашёл своего господина по следу дэ, а затем, окружив себя своим навыком и красными, голубыми огоньками, мягко уговорил патрициев уйти.       Это выглядело очень смешно. И Нуска действительно смеялся, раскачиваясь на стуле, поглощая вино с кашей и наблюдая, как щуплый златовласый мальчишка прогоняет грозную толпу толстых патрициев.       Те, никогда не знавшие ни о каких навыках дэ, покорно как овцы качали головами, а затем гуськом покидали заведение, а подвыпивший Нуска хохотал, но ничего не сведущие негодяи его даже не слышали.       Когда ситуация была разрешена, а перепуганный Оанн подошёл к их столику, разомлевший Нуска протянул своему помощнику чашу с вином.       — Оанн! Давно я не был так рад тебя видеть! Твой навык — самая полезная вещь на континенте!       Однако на Нуску тут же зашипели: и Риннэ, и Оанн были недовольны тем, как легко Нуска разбазаривает их тайны.       Бросив косой взгляд на хозяина питейного заведения, лекарь притих. Тот хоть и не вмешивался, но зато вовсю вслушивался в этот скандал. На его лбу даже пролегло несколько складок, а неаккуратная борода подёргивалась. Он был сурии и легко мог почувствовать что-то неладное…       — Хорошо, хорошо, уходим, — согласился Нуска, а затем наполнил для себя несколько чаш подряд и каждую из них испил до дна.       Двое молодых человек тащили одного единственного Нуску домой, придерживая за плечи, но он никак им не помогал, а наоборот раскачивался из стороны в сторону, затягивал песни, пытался поцеловать то одну щёку, то другую.       — Нет, ну как славно всё вышло! Почему вы не рады?! — смеялся Нуска, а его спутники только горько вздыхали.       — Нуска, вы — пьяница, — мотая головой, выдал свой вердикт Оанн.       Риннэ согласно закивал.       — У каждого! Каждого, повторяю, каждого человека есть свои недостатки! — начал разглагольствовать Нуска, пока двое спутников в гору тащили его по тропинке прочь от города. — Раз уж вы меня осуждаете, то, видать, абсолютно безгрешны!       — Но, господин Нуска, это вредно…       — Не рассказывай лекарю о том, что вредно, а что нет! Я — хаванец, а любое пойло для меня — родниковая вода! — взмахнув рукой, авторитетно заметил Нуска, а затем театрально опустил голову на плечо своего подчинённого. Однако тотчас же зашептал ему на ухо: — Что сказал король?       На секунду Оанн растерялся, но тихо отозвался:       — Все дела, в которых замешана элита Дарвеля, приостановить. А вам явиться ко двору…       — С какой стати?! — возмутился громче Нуска.       Однако Оанн еле слышно ответил:       — Король требует вашего ответа по поводу подробного картографического изображения владений Скидана.       Нуска сглотнул и ничего не ответил. Его глаза забегали, а ноги резко стали слабее. Однако Риннэ тут же подставил своё крепкое плечо и поволок Нуску дальше, не задумываясь о том, что стало причиной резкой перемены его настроения.