Рассеивая сумрак

      — Господин, хотите, я прогоню его?       — Забудь. Он даже не человек. Я не смог разгадать его сущность, но, если он не человек, то бояться нам нечего.       — Отчего?       — Животные, духи, бездновы твари и даже драконы прямолинейны в своих действиях. Они не смогли бы притворяться нашими друзьями, чтобы ударить в спину. На это способен только человек.       Оаннес кивнул, а затем обернулся. Вдвоём с Нуской они медленно движились к дому, в то время как этот Риннэ бесшумной поступью шёл следом. Стоило кому-то из них обернуться, как странный незнакомец тут же поднимал голову и смотрел в ответ немигающим взглядом чёрных глаз.       Оанну их спутник категорически не нравился, но Нуска почему-то сносил его. Видимо, потому, что ворон Нуски принял незнакомца. Птица, что сидела на плече хаванца, то и дело каркала, поворачивая один из своих синих глаз на Риннэ.       Но Оанн в который раз нахмурился, наклоняясь к уху своего господина, чтобы зашептать:       — Нет, давайте прогоним его! Даже я чувствую исходящую от него неприятную дэ!       — От местных патрициев энергия иногда не исходит вовсе, но более мерзких созданий я не встречал, — констатировал Нуска.       Оанн шикнул. А затем заговорил громче и быстрее:       — Вы же понимаете, что мы столкнулись с чем-то необъяснимым? Почему вы не боитесь, что он может нам навредить?! Вы даже не знаете что это!       Нуска наконец удостоил своего подчинённого взглядом. Радужки его золотых глаз стали медленно наливаться кровью. Несмотря на свой белоснежный костюм в пол и распущенные волосы, лицо лекаря оставалось мужественным. Теперь, когда он терзал взглядом Оанна, тот постепенно съеживался, теряя всю свою решимость.       — Если бы он хотел напасть, то напал бы. Хотел бы навредить — навредил бы. Не глупо ли ждать человеческих поступков от бессмертного создания? Он мог раскрошить нас сотни раз, но не сделал этого. Более того, он спас меня. Мы вынуждены терпеть его компанию, а также обязаны оказать тёплый прием.       Оанн только горестно вздохнул. Сколько бы он ни пытался защищать своего господина — всё это было без толку! Нуске всегда удавалось найти на свою shjee приключения.       Однако у самого Нуски были планы куда посерьезнее: он собирался не только отплатить добром за добро, но и выяснить, откуда этому существу известны его тайны. Казалось, будто этот странный мужчина знает многое о Нуске… и даже больше, чем сам Нуска.       Так и было. Прошлое в воспоминаниях лекаря было очень туманно. Однако любая мысль о возвращении на родину вызывала у него удушающий приступ страха. С учётом того, что страх — это чувство, которое он практически перестал испытывать, это наталкивало на некоторые мысли.       Что такое ужасное могло произойти с ним там, если, даже потеряв память, он не желал возвращаться до леденящих мурашек в костях?       По тропинке через буковую рощу они вышли к самым задворкам пышущего жизнью города. Здесь, в предместье, не было ни души. И лишь ветер качал свежую зелень в долине и приносил с собой запах цветущих садов города.       Захолустье, к которому вела одна заросшая тропка. По долине было разбросано ещё несколько домиков, но Нуска, минуя их, пошёл через траву к самому дальнему и покосившемуся.       У деревянного домишки не было ни черепицы, ни внешней отделки, как у других городских построек. Да и был он так стар, что, казалось, в любую секунду крыша могла обвалиться на головы жильцов. Однако стёкла всех окон были целы, а шторы изнутри плотно задёрнуты.       Нуска привёл своих спутников к дому, открыл дверь с помощью дэ, а затем они прошли внутрь. Ворон тут же слетел с плеча лекаря, скрывшись за крышей.       Вся мебель внутри словно была сколочена из старых выброшенных досок, да и было её совсем мало: две кровати, четыре стула и стол. Какой-то массивный сундук пристроился в углу, но, видимо, там хранились все пожитки хозяев.       — Садитесь. Оанн, угости гостя, — бросил на ходу Нуска и ушёл в соседнюю комнатушку, вход в которую прикрывала одна серая шторка.       Как только лекарь скрылся из виду, Оанн тут же хмуро уставился на Риннэ.       — Кто вы такой? Почему привязались к господину Нуске? — тут же начал допытывать Оанн. Однако, следуя приказу своего господина, начал нарезать хлеб, а затем сыр прямо за обеденным столом. Пока он орудовал ножом, его взгляд так и буравил незнакомца.       — Посланник из Скидана, — отозвался Риннэ, который тут же устроился на стуле напротив Оанна. Его спина была ровна, как городская стена, взгляд и лицо спокойны, как гладь озера, а волосы собраны в маленький хвостик на затылке, как у сына аристократической семьи. Однако половину его лица всё ещё скрывала эта маска, изображавшая уродливое и искривлённое в гримасе лицо чудовища с клыками и рогами.       — Господин сказал, что вы не человек. Вы не можете быть посланником. Да и Нуска больше не принадлежит Скидану. Он — сонийский раб, — хмуро заключил Оанн, продолжая чересчур старательно крошить хлеб, а затем сваливать его в деревянную посудину.       — И ты рад, что твоему господина выпала такая участь? — сощурившись, поинтересовался Риннэ.       — Нет. Но здесь он в безопасности. Его жизнь нельзя назвать пределом мечтаний, но он добился некоторого расположения при дворе. За его безопасностью следят, его не дают в обиду и прощают ему многие нарушения… — разговорился Оанн, а синие и красные огоньки залетали вокруг его плеч. Глаза его расширились и зажглись тёплым пламенем. — То, что вы видели в королевском саду. Это не первая его выходка. Но ему прощают каждую. Ему даже разрешили жить здесь, вдали от дворца.       — Можешь не стараться. Твой навык не подействует на меня, — не моргнув, сказал Риннэ.       — Чего и следовало ожидать, — хмыкнул Оанн, а затем, закончив с приготовлением «блюда», подтолкнул его к середине стола. — Но прошу вас, не втягивайте Нуску в очередные авантюры. Я слышал немногое из ваших разговоров, но даже если он нужен Скидану… подумайте о том, что нужно Нуске.       — Быть рабом? — цыкнул Риннэ и без особого удовольствия принялся вертеть в руках подсохший ломоть хлеба, а затем со вздохом отложил его. — Не думаю, что это судьба, достойная одного из сильнейших хаванцев на континенте.       — Как вы…! — всполошившись, выкрикнул Оанн. Он уже подскочил, поднялся из-за стола, но… его собеседника как ветром сдуло. Вот был он — и нет его. И только приоткрытая деревянная дверь поскрипывала на петлях, сообщая, что он ушёл.       Оанн вздохнул и плюхнулся обратно. Как раз в этот момент из-за шторы выглянул Нуска: его белоснежные волосы спадали на плечи, а на поясе был затянут простой, но чистый белый халат. Обуви на нём не было, как и других предметов гардероба.       — Господин Нуска… не нравится он мне. — Покачал головой Оанн.       Нуска задумчиво оглядел своё жильё, но на всякий случай уточнил:       — Ушёл?       — Верно.       — Отлично, нам есть, что обсудить.       Сначала Нуска остановился у сундука, нагнулся и отогнул одну из досок в полу. Оттуда он выудил бутыль вина. Вернув доску на положенное место, лекарь прошествовал к столу и, перекинув через стул ногу, в развалку устроился за столом.       Чтобы откупорить бутыль, он использовал самое доступное средство — просто треснул горлышком об угол столешницы. Бутылка жалобно звякнула, булькнула пробка, а затем стекло разлетелось по полу.       Оанн замотал головой и заворчал, поднялся и побежал за веником из пальмовых листьев, а его господин тем временем наполнил для себя деревянную кружку.       Дразнящий запах алкоголя и винограда разнёсся по комнате.       — Господин… хоть вы и хаванец, но осколки…       — Не трогай меня.       Оанн поджал губы. Сначала он старательно смёл осколки в одну кучу, а затем половой тряпкой начал собирать их с пола.       — О чём вы хотели поговорить? — аккуратно перевёл разговор Оанн. И только тогда Нуска с охотой ответил ему:       — Об убийстве наследного принца Кроу и о нашем расследовании наркотических алхимических разработок Дарвеля.       Оанн, хоть и порезался, но быстро закончил с уборкой. Выбросив осколки за порог, он тут же сел напротив своего господина, а кровоточащие руки спрятал под стол.       — Господин, вы уверены, что нам следует продолжать расследовать это дело? Прошлый ваш поход наделал много шуму, вы больше не сможете использовать личину рабыни из Цветочного дома…       — Верно, это опасно. Когда я притворяюсь женщиной, то никому даже в голову не приходит обвинить в содеянном меня. Теперь всё иначе. Многое будет поставлено на кон, — уверенно проговорил Нуска, а затем осушил бокал. Сделав себе бутерброд, закусил. Теперь он смотрел мимо Оанна, в занавешенное наглухо окно.       — Вы изучили то, что я нашёл в карманах Кроу?       — Так и есть. В его портсигаре хранился странный порошок. Я очень слаб в алхимии, однако смог установить, что он действует как обезболивающее. Настолько мощное обезболивающее, что больному можно ампутировать ногу, а он будет смеяться и травить шутки.       — Это… — изумлённо выдохнул Оанн.       — Да, это военная разработка. Мы правильно сделали, что вышли сразу на ставленника Дарвельской империи. Этот порошок не только полностью заглушает боль, но и приводит дэ в организме сурии в активность. Сурии может использовать энергию на протяжении нескольких дней, не спать, а восполняться дэ будет чуть ли не быстрее, чем он её тратит.       — Как вы и думали… — прошептал Оанн.       — Как я и думал, — кивнул Нуска, а затем вытянул из рукава своего халата пробитый насквозь портсигар, сощурившись, уставился на него. — Именно этот алхимический препарат позволяет им с каждым годом расширять свои границы.       — Но господин Нуска… даже в Скидан в начале Бессонной войны были переброшены далеко не элитные войска. Это были какие-то доходяги, которые плохо управляли дэ.       — Этот порошок… — понизив голос, прошептал Нуска и стукнул пальцем по замочку. Портсигар раскрылся. Нуска придвинулся ближе к Оанну, показывая ему белую смесь. На лбу Нуски выступило несколько морщин, а он, не отрываясь, буравил взглядом порошок. — В нём присутствует чешуя дракона. Я нашёл лишь одного алхимика во всём Керине, который смог назвать мне состав. Здесь перемолотая чешуя дракона, шерсть скиров и шеду, перья сирьки, плавательный пузырь морского утукку , клык пазузу и рирская кровь.       — Что? — Оанн сначала переспросил, а затем нахмурился. В его голове явно поселились невесёлые мысли — Нуска понял это, но озвучивать его теорию не стал.       — Верно. Так сказал алхимик. Поэтому мы можем сделать вывод, что это средство доступно далеко не всем. Лишь привилегированные дарвельцы могут приобрести его. И лишь основная императорская армия принимает эту смесь. Однако Дарвель нажил много врагов за пару сотен лет своих завоеваний на континенте. Скорее всего, основная армия занята тем, что охраняет границы. А в Скидан были отправлены наёмники и новобранцы.       — Хотите сказать… их армия настолько огромна? Их невозможно победить?       Нуска захлопнул портсигар. Его взгляд потяжелел, когда он откинулся на спинку стула и налил себе второй бокал вина, чтобы вскоре осушить и его. Хоть лицо лекаря слегка раскраснелось, он выглядел болезненно бледным. В одной руке он покачивал бокал с вином, в другой — крепко сжимал портсигар с опасной смесью.       — Возможно, — наконец отозвался Нуска. Спрятав вещицу обратно в рукав, он медленно отчеканил: — Если уничтожить дракона, то их смесь станет просто тонизирующей сывороткой. Но ты рассказывал мне, что император Дарвеля — и есть дракон. И я знаю, что он связан со Скиданом и моим прошлым. Теперь появился этот Риннэ и…       — Только не говорите, что хотите отправиться с ним! — тут же вскричал Оанн. Он подскочил и хлопнул руками по столу, его глаза зажглись голубыми огоньками. — Перестаньте ввязываться в политику! Да, король попросил вас узнать немного об этом снадобье, но и только! Нигде не написано, что вы обязаны ехать и убивать дракона!       — Оанн… — Нуска качнул головой, а затем потянулся за бокалом. Но затем вдруг отпихнул его, взял бутыль и стал пить с разбитого горла. Красные струйки стекали по его подбородку и шее даже после того, как он осушил бутылку. Откинув голову назад, лекарь прикрыл глаза и, приобняв бутылку руками у груди, продолжил: — Я не буду спокойно жить, пока не разберусь со своим прошлым. Влияние Дарвеля простирается всё дальше и дальше. Если бы не Риннэ, Кроу стал бы регентом и получил бы власть наравне с сонийским королём.       — Вас это не касается! Пусть хоть весь мир будет принадлежать Дарвелю — какое вам дело?!       — Я не могу молча наблюдать за тем, как рушится мир.       Повисла тишина, которую прерывало лишь карканье ворона снаружи. Оанн, сдержав очередной порыв, только покачал головой и кивнул в сторону кровати.       — Вы плохо выглядите. Ложитесь, я нанесу вам снадобье. Вино вам тоже не поможет.       Нуска нахмурился, будто бы Оанн сморозил какую-то глупость. Но поднялся, а затем медленно перебрался на кровать. Сев, он сбросил с плеч халат, но распоясывать его не стал. Оанн скрылся в соседней комнате за шторой, а когда вернулся, то Нуска уже лежал на животе и, приподнявшись на локтях, закуривал длинную металлическую трубку. Его глаза были прикрыты, а чуть волнистые белоснежные волосы прикрывали плечи.       Размешав снадобье в деревянной миске, Оанн присел на край кровати и поднял взгляд. Каждый день он с содроганием смотрел на испещрённую шрамами от хлыста и бича спину, но хуже было то, что было поверх. Огромное выжженное до костей клеймо зияло на молочной коже. Одного взгляда на этот шрам было достаточно, чтобы вниз по хребту побежали холодные мурашки.       Обычно люди не выживают после таких травм. Но Нуска был хаванцем.       Пальцы Оанна аккуратно как только могли касались выжженных впадин на спине. Обводили круг, вели вдоль головы и пасти дракона. Рабское клеймо сонийцев было вычурным, возможно, даже красивым; вероятно, не все рабы стыдились его. Однако ни у одного из них оно не было поставлено так глубоко и жестоко.       Нуска всегда вёл себя спокойно, но Оанн видел, как напрягаются его плечи, как сводит его лопатки. Спустя несколько лет эти раны всё ещё беспокоили лекаря, но, видимо, его преследовали и фантомные боли.       Каждый раз, как кто-то касался его спины, он вспоминал ту боль, которую тогда испытал.       Но Нуска делал вид, что крайне увлечён раскуриванием трубки. Пускал кольца дыма, наблюдал, как они поднимаются к потолку и рассеиваются. Оанн же всегда спешил закончить, но крайне тщательно проверял, насколько качественно выполнил свою работу.       Вечерело, когда Оанн занялся чисткой посуды и уборкой по дому, а Нуска снова накинул на плечи халат, но продолжил, валяясь в кровати, раскуривать трубку, а заодно начал просматривать одну из своих книг.       Ничто не предвещало беды, когда дверь в дом вдруг хлопнула, а на пороге появился Риннэ.       Серый костюм и плащ скрывали фигуру неизвестного существа, а маска — лицо. Ничего не выражающий взгляд был направлен на Нуску.       Лекарь же с трубкой валялся на кровати, в достаточно непотребном виде расставив ноги. Халат, под которым более ничего не было, слегка сполз с плеча.       Сначала Нуска недоумённо изогнул бровь, но затем его лицо резко переменилось.       Словно что-то почуяв, он сел. Книга зашелестела страницами и свалилась на пол, а сам он замер, широко раскрытыми глазами уставившись на Риннэ. Радужки глаз Нуски стремительно краснели.       Оанн растерялся. Бросая взгляды то на Риннэ, то на Нуску, он пытался понять, что происходит.       Однако и Риннэ, кажется, ненадолго задумался. Но вскоре достал свою суму и вытащил оттуда за уши освежёванную тушку кролика.       — Ужин, — коротко бросил он.       Вот тут сердце Оанна и ушло в пятки. Он сразу же подскочил, схватил Риннэ за руку, а затем насильно стал пихать кролика обратно в суму.       — Додумался же! Сейчас же убери это! Нуска не…! — успел прокричать Оанн, но затем и он, и этот странный мужчина повалились на пол.       Комната побелела. Невыносимо яркая вспышка света ослепила обоих.       Наверное, прошло несколько минут, прежде чем Оанн нашёл себя растянувшимся на полу. Тяжело дыша, он пытался привести мысли в гудящей голове в порядок. Вскоре полукровка отыскал Риннэ: тот сидел на полу с кроликом в руках и выглядел на редкость растерянным для бессмертного создания. А вот Нуска исчез — видимо, ушёл в свою комнату.       — Что не так? — спросил Риннэ. С их первой встречи он всегда выглядел спокойным и хладнокровным, но сейчас походил на потерявшееся дитя.       Оанн медленно качнул головой и, собравшись с силами, ответил:       — Господин Нуска не ест мясо. Он не выносит ни его вид, ни запах, ни вкус. Не приноси подобное в дом.       — Почему…?       — Он не рассказывал. Он мало говорит о том, что происходило до того, как его выкупил король. Когда мы оказались в Сонии, нас продали разным господам.       — И… кто же был его господином? — спросил Риннэ, сверля взглядом проход в комнату Нуски. Он наконец спрятал тушку в сумке, а Оанн медленно сел и ответил:       — Господином Нуски был Энки. Долгое время его почитали как морского бога Сонии.