Рассеивая сумрак

      Спустя несколько дней Нуска достиг линии фронта.       Его одежды сбились от долгого пути, а первые несколько часов члены четвертого отряда не могли найти способ, чтобы разговорить его — лекарь отвечал лишь неразборчивыми звуками.       Оанн заботливо отвёл Нуску к местному озеру, которое, честно говоря, можно было назвать грязной лужей, помог раздеться и даже помыться. В какой-то момент лекарь, устремив в воду мутный взгляд, в неё же и плюхнулся. И Оанн возвращал своего командира обратно в лагерь уже на плечах.       Оказалось, что все эти дни Нуска брёл пешком на север без отдыха и сна. С ним не было ни провианта, ни подстилки — он отдыхал час на голой земле и снова в беспамятстве продолжал идти, пока в какой-то момент не набрёл на расставленные на ночь палатки. Там уже Нуска по знакомой энергии отыскал Оанна и остальных.       После возвращения в свой отряд, Нуска изредка приходил в себя, мучимый жаром. Из-за того, что лекарь берёг силы, он не расходовал энергию на лечение ног — сапоги для верховой езды не были предназначены для долгих пеших прогулок. Теперь же ступни Нуски походили на два разодранных ошмётка мяса. Истощение и усталость дали своё — поднялся жар.       — Почему он не может просто вылечить себя сам? Разве хаванцы не бездново хороши в этом? — громко вопрошала Варла где-то над ухом у развалившегося на подстилке лекаря.       — Возможно, слишком истощён… Кто-нибудь помнит, как часто офицер Нуска ел, пока мы были в пути? — слабым голосом расспрашивал Оанн, меняя на лбу лекаря мокрую повязку.       — А? Да кто его знает. Обычно он отдавал свою порцию Ойми, — задумчиво протянула Варла.       — Эй! Не смотрите не меня так — я ничего не выпрашивала! — возмутилась на это молодая арцентка.       — Негоже чужую еду брать. Здесь и так каждый получает объедки. Большим такую армию не прокормишь, — проговорил Гард.       Нуска не открывал глаз и притворялся спящим. Да и что притворяться — даже если бы хотел, он бы не смог шевельнуть и пальцем. Сейчас он полностью зависел от милости Оанна, который помогал ему добраться даже до отходной ямы.       — Мы плохо заботились о нашем командире, — снова тихо отозвался Оанн, а его пальцы коснулись раскалённой щеки лекаря — Нуска невольно поморщился от холода. — Позволили главнокомандующей забрать и выкинуть его где-то посреди леса в назидание другим… Некоторые солдаты до сих пор считают, что он пропал без вести.       — Но разве кто-то смеет так говорить с третьим лицом Скидана? Не выпороли сотней ударов — и то хорошо. Не уверена, что после наказания посерьезней этот парнишка остался бы в живых, — с усмешкой, но без злобы заметила Варла.       — Хочешь сказать, что бросать человека возле полей смерти, во множестве километров от армии и без провианта — это нормально?! — вспылил Оанн.       — Может, и не нормально. Но все мы знаем, что она могла поступить намного хуже. Да и Нуска — не просто человек, он сурии, хаванец и офицер армии Скидана, —ответила на это Варла.       Все притихли. Нуска кожей ощущал напряжение своих солдат, а также гнев Оанна, чья энергия вдруг забурлила, крупицами стелясь по комнате. И даже сейчас Нуска не мог определить, чего в ней больше, — холода или жара.       — Офицер Нуска, вы точно в порядке?       — Офицер Нуска, давайте сбавим шаг!       — Господин Нуска… вы точно завтракали? Я не видел, чтобы вы ели что-то со вчерашнего вечера!       Это всё был Оанн. Несмотря на то, что Нуску усадили в повозку и теперь он ехал, а не шёл, а их запасам еды позавидовали бы отряды с передовой, Оанн походил на курицу-наседку, кудахчущую над своим яйцом.       Но Нуска продолжал игнорировать юнца, уткнувшись в записную книгу. Бумага в Скидане была крайне дорогой — её изготовление у всех, кроме сифов, вызывало множество трудностей. А сифы были не глупы — продавали одну страницу за два золотых, перекупщики же задирали цену до пяти. Однако в какой-то момент Нуска просто приказал своему отряду остановиться у одной из крупных деревень, где выкупил за двести золотых целую записную книгу в потрепанной кожаной обложке. А всё потому, что…       Нуска совершенно ничего не смыслил в военном деле. И каждую крупицу полученной информации теперь вносил в свою книжку, ровным почерком выводя строчку за строчкой.       Пока члены четвертого отряда маршировали рядом, Нуска ехал на облучке, изредка роняя из рук поводья. Благо, его повозка ехала следом за повозкой Гарда, который отлично справлялся со своей задачей.       — Оанн, а это правда, что… — услышал вдруг Нуска вкрадчивый шёпот Ойми и насторожил уши.       — Тс-с-с! — выдохнул Оанн в ответ.       — Что-что вы там скрываете? А старшей сестре расскажете? — со смехом обратилась к ним Варла и втесалась между девушкой и юношей, кривя губы, перечеркнутые длинным белым шрамом, в улыбке.       Нуска лишь почувствовал, как его передёрнуло от слова «сестра».       — Сначала господин… Офицер Нуска… — внезапно начав заикаться, шёпотом заговорил Оанн, и Нуска, не дождавшись продолжения, нервно перебил его:       — Оанн, говори, что хотел.       В последние дни члены отряда пугались своего командира — Нуска видел это. Вот и сейчас они притихли, услышав строгий тон офицера. Но Оанн наоборот быстро взял себя в руки и выпалил:       — Офицер Нуска, к нашему отряду собирается присоединиться одна знатная сифа. Что вы думаете об этом?       Оанну пришлось высоко вскинуть голову, чтобы посмотреть на Нуску. Его глаза взволнованно блестели, а грудь высоко вздымалась и опадала. Кажется, он действительно беспокоился, что ему на это ответят.       — Я вижу впереди реку. Мы могли бы разбить там лагерь и обсудить, каким образом к нам сейчас планирует присоединиться знатная сифа. И через кого она договаривалась об этом, раз я впервые об этом слышу.       Ойми, Варла и Гард облегчённо вздохнули, услышав слова о долгожданном привале. Оанн же был бледен настолько, что походил на мертвеца. Но Нуска лишь перевёл взгляд на серый лист бумаги, на котором уже некоторое время не мог вывести ни одного слова. Ведь на всё, что Нуска знал, хватило пары страниц.       Уже несколько месяцев они путешествовали вместе. Потому, когда приходило время разбить лагерь, все действовали быстро и слаженно. Уже через полчаса в нескольких метрах от русла реки были возведены три палатки: одна для Нуски, вторая для Ойми и Варлы, третья — для Гарда и Оанна. С тех пор, как лекарь узнал, что Оанн использовал на нём свой навык, полукровка жил в другой палатке. А Нуска каждую ночь страдал от непрекращающихся кровавых кошмаров.       Устроившись вокруг костра, они жевали свои хлебные лепешки и пили кипячёную воду. Ведь туда, куда они впятером направлялись сейчас, не возьмёшь ничего лишнего.       — Гард, как припасы? — поинтересовался Нуска. Он сидел за костром и очищал верхнюю одежду от грязи.       — Проверил — вся провизия надёжно упакована, оружие и латы тоже. Некоторые мечи пришлось заново перевязать, — отчитался арцент и с тяжелым вздохом плюхнулся на подстилку у костра. Разминая руками затёкшие ноги, он ловил на себе недовольные взгляды Ойми и Варлы, которые уже уплетали свой ужин.       — Ишь! Что, Гард, тяжело на повозке ехать, пока мы плетёмся пешком? — съязвила Варла, глотая последний хлебный кусочек и облизывая от крошек пальцы. В свете костра её глаза казались бордовыми как плащи повстанцев. — Не хочешь поменяться местами?       — И как часто ты правила повозками? — протянул арцент, сурово уставившись на Варлу. Он и сам с остервенением впился в свою лепёшку, будто бы он был волчаком, а сухой хлеб — сырым мясом.       — Не много ума надо, чтобы сидеть на облучке и дёргать за поводья! С этим и Нуска прекрасно справляется! — повысив голос, заспорила Варла, но вдруг осеклась, поймав на себе недовольный взгляд Оанна. — Точнее… офицер Нуска.       Арцентка прикурила трубку. Лекарь не без зависти смотрел, как она выпускает изо рта кольца дыма. На её же дерзкое и грубое заявление он не обратил ни капли внимания — Нуска и так знал, что все его подчинённые не самого лучшего мнения о своём офицере.       Сейчас они впятером сидели посреди перелеска — небольшого и лысого участка земли, где росли низенькие редкие деревья, которые не могли как следует скрыть отряд от чужих глаз.       Верно. Их огромное формирование разделилось, и каждый отряд был направлен в горячие точки. Однако в тот момент, когда Нуска заметил, что бесконечный ежедневный шум сотен солдат и скиров стих, они были совсем-совсем далеко от деревень, других офицеров и генерала Отэна.       Точнее, в тот момент, когда им дали распоряжение отправляться на фронт на северную границу, Нуска был настолько слаб, что молча согласился. И теперь он… даже смутно представлял, куда и зачем они едут.       Никогда в жизни Нуска не испытывал такого напряжения. И никогда не чувствовал такого груза ответственности на своих плечах.       — Оанн, так что за сифа должна присоединиться к нам? И когда? — вдруг поинтересовался Нуска — и голос его показался всем особенно строгим в затянувшейся тишине.       Несколько секунд Оанн мялся, но затем заговорил:       — Одна сифа… Ещё во время пути в составе корпуса Отэна интересовалась нашим отрядом. Тогда я не дал ей однозначного ответа, но… Когда вас забрала главнокомандующая Вильна, мне вдруг показалось не такой плохой идеей принять к нам в отряд опытную сурии… И вас не было рядом… И я… — голос Оанна становился то громче, то тише, а затем и вовсе прервался.       Нуска только хмурился, уставившись в землю. Что он мог сказать? «Нет»?       — Когда же она планирует к нам присоединиться? В округе нет ни одного ориентира, ни одной деревни. Мы сейчас находимся слишком близко к границе с Дарвелем и к другим полям смерти. Она точно не… — решился предположить Нуска, но его перебили.       — Нет-нет, офицер Нуска, она из наших! Лично знакома с генералом Отэном и происходит из какой-то знатной семьи. Говорила даже, что и вас знает… — затараторил Оанн.       — Меня? — изумлённо переспросил Нуска, у которого в голове вертелся лишь образ Ив, бросающей с грязной руганью ему в спину копьё. — И как же… Её зовут?       — Кажется… Мара. Мара Сивьера, — неуверенно пробормотал Оанн себе под нос.       Нуска распахнул глаза, вглядываясь в пляшущие языки пламени в костре.       — Она сказала, что отыщет нас вблизи северной границы. Там не так много вытоптанных дорог, — добавил Оанн, но на этот раз Нуска ничего не ответил.       Варла, заметив, что допрос окончен, со вздохом похлопала Оанна по плечу и направилась в свою палатку. Остальные решили не медлить — тоже поскорее скрылись с глаз своего офицера.       Остался только скрючившийся где-то в стороне Оанн и Нуска, который никуда не спешил — впереди его ждала бессонная ночь бдения. Следом его сменит Гард или Варла, а пока… У Нуски ещё достаточно времени, чтобы обдумать происходящее.       — На поле боя действует одна и та же схема, офицер Нуска. Сначала в сражение вступают первые ряды пеших бойцов — чаще всего это новобранцы, низшие ранги, тарки. Пушечное мясо. Следом идёт конница — сурии на скирах вступают в схватку и превращают битву в самую настоящую бездну, особенно если среди них много арцентов и риров. А обычно… их очень много.       Где-то впереди Нуска уже чувствовал невероятное скопление дэ. На горизонте небеса и вовсе казались чёрными — кажется, именно туда им и нужно.       Голос Мары звучал в ушах, в самой голове. Нуске даже не требовалось это записывать — он сразу же всё запоминал, в таких красках Мара описывала сражения армий сурии.       — Битва сотен сурии против сотен сурии — это не поединок один на один и не пьяная драка. Если в битву вступают фасидцы и арценты, то большая часть из них умирает от резких перепадов температур. Над полями смерти часто то и дело идёт либо дождь, либо нещадно палит звезда — смотря чья сторона и чьё формирование побеждает. И всё же, такая тактика невыгодна ни для одной из сторон, потому чаще всего используют смешанные корпуса. Или же один корпус состоит из представителей тёмной стороны дэ, а другой — светлой. Но даже тогда сильных энергетических выбросов не избежать. Да и кто на полях смерти смотрит, куда бьёт? Обычно то там, то здесь взрывается энергия неудачно убитых сурии. Там уже не имеет значение количество, офицер Нуска. Гибнут все подряд. А исход битвы… решают навыки.       Прекрасная сифа сидела рядом на облучке. Даже тяжеловозному скиру было непросто тащить и груз, и сразу двух человек, но выбора не оставалось — Нуска хотел хотя бы примерно представлять то, что его ждёт.       Как только эта белокурая сифа в своих зелёных одеждах присоединилась к отряду, то сразу же вызвалась поговорить с ним, Нуской. И сейчас они уже на протяжении часа продолжали тащиться на север под её непрекращающиеся рассказы.       Она как раз вернулась с фронта. И Нуске потребовалось несколько минут, чтобы узнать в ней ту наивную и весёлую девушку, с которой он познакомился по пути в лесные племена. Тогда она была простой стражницей, но сейчас на ней красовались одежды высшего порядка. И Нуска даже предположить не мог, что же она забыла в этом маленьком отряде поддержки.       — Навыки? — переспросил Нуска, не дожидаясь, пока она начнёт рассказывать о чём-то ещё.       — Верно, — её зелёные глаза блеснули. Она нахмурилась. — На протяжении нескольких километров может действовать навык лишь одного сурии. Одного единственного, самого сильного и опытного сурии. И чаще всего именно он решает исход битвы. А потому в каждом отряде… должен быть один сурии высшего ранга. Иначе всех его членов ждёт неминуемая гибель.       Нуска распахнул глаза и перевёл взгляд на Оанна, щурясь. Мальчишка плёлся слева от повозки и старался вслушиваться в разговор, но, поймав на себе недовольный взгляд офицера, так и сжался в плечах, склонив голову.       «Он знал об этом. И поэтому сам пригласил Мару в наш отряд. И наверняка он знал, что мы с Марой знакомы. И… Оанн ни слова не сказал мне».       С каждым днём у Нуски зарождалось всё больше и больше сомнений касаемо этого полукровки. Он был скрытным, ни с кем не делился своими мыслями или переживаниями. Его поведение было то чересчур самоуверенным, то чересчур скромным. В нём… сочеталось несочетаемое. Как, видимо, и полагалось полукровке.       — Как… Сейчас ситуация на границе? — поинтересовался Нуска, переводя взгляд на старательно вышагивающего впереди скира.       Мара впервые за несколько часов пути растерялась, услышав вопрос. Лекарь даже напрягся — неужели они… проигрывают? Неужели даже эрд неспособен защитить границу Скидана?       — Не томите же! — вдруг послышался взволнованный окрик Гарда. Он, как и всегда, правил первой повозкой, но не забыл и пригреть уши.       — Выигрышная, — вдруг спокойно выдала Мара. — Но не для всех.       — Что это значит? — уточнил Нуска.       — Мы тоже несём потери, но меньшие, чем дарвельцы, — уклончиво ответила сифа и замолчала.       Тогда Нуска и вспомнил брошенные поля смерти, на которых побывал вместе с Вильной. Двести заживо сожжённых, замороженных, погребённых под землёй и проткнутых насквозь железом скиданцев покоились там, прежде чем превратились в пепел. Пускай Нуска и разглядел куда больше незнакомых знамён и одежд, но даже двести мертвых скиданцев… Это всё равно ровно двести мёртвых знакомых, соседей, соратников, дальних родственников и друзей.       Дорога давным-давно закончилась. Повозку нещадно трясло, а они медленно катили вперёд под гробовую тишину и скрип колёс.

* * *

      Небо было одним цветом с землёй. Синие, красные, зелёные, серые, жёлтые, чёрные всполохи. Полосы огней, цветных, переливающихся сгустков походили на густое разноцветное марево на огромном чёрном месиве из земли и тел.       И Нуска правда, совершенно правда теперь не знал, что же ему делать.       Глубоко внутри боролось так много чувств, которые побуждали лишь к одному — бежать, позабыв про гордость, бежать, не думая о других, бежать, так и не встретив эрда.       Отец говорил: «Ты умеешь лечить, спасать жизни, да много что умеешь… Так делай это. Видишь больного — помоги, нашёл умирающего — вылечи».       Но когда вокруг умирают ВСЕ и в помощи нуждаются ВСЕ, то кого нужно спасать… первым?       Брат говорил: «Нуска, если видишь опасность, то сразу беги. Если что-то вызывает у тебя подозрение, то сначала спрячься, а потом думай. Даже если уловил незнакомую дэ — уже следует насторожиться».       Но что делать, если опасность везде? Если опасность там, куда тебе нужно идти? Если вокруг так много дэ, что Нуска уже неспособен почувствовать даже собственную… Куда тогда бежать?       Отэн говорил: «Я бы ни за что не пустил тебя на поле боя. Ты совершенно не готов».       И, наверное, был совершенно прав.       Нуска смутно осознавал, что они мчатся по полю смерти. Не пустому, не брошенному, — настоящему. Скир вздымает голову, ржёт и хочет перепрыгнуть через очередное скопление тел, но ему мешает повозка. И Нуска, слыша пугающий хруст, дребезжание колёс и груза, подлетает на облучке вверх, до крови стискивая в руках кожаный повод.       «Мы просто переехали. Мы просто переехали их. Они могли быть живы, но мы…»       У Нуски было ощущение, будто он то и дело теряет сознание. Несколько отрядов сражаются справа, фасидец заносит голубое копьё над головой вражеского сифа, но затем Нуска моргает — и картинка тут же сменяется. И перед ним вновь расстилаются лишь груды тел, толпы беспомощно стонущих дарвельцев и сдерживающие натиск вражеских отрядов малочисленные группы магов боли.       Нуска уже не знал, где свои, а где чужие. Где члены других отрядов, а где Оанн, Мара, Варла, Гард и Ойми. Где сиф, а где карборец, где он, а где…       Повозка подскочила ещё раз, и Нуска был вынужден наклониться вправо, чтобы не дать ей перевернуться. Своим весом пытаясь сохранить баланс, лекарь и сам чуть не вылетел из повозки.       — Офицер Нуска!       Юношеский взволнованный голосок привёл Нуску в чувства. Оанн был где-то поблизости, значит, другие тоже. Их цель — доставить груз в целости и сохранности. И Нуска ни в коем случае не должен был потерять управление или позволить повозке перевернуться.       Запах смерти и дэ смерти окружали со всех сторон. Нуска думал, что на поле боя его поглотит мешанина из разнообразных дэ, но… Тёмная, густая, чёрная и мерзкая, как ядовитая кобра, энергия медленно заполняла все поля целиком, поглощая дыхание живых и отравляя сам воздух.       Верно. Смерть — это и есть тёмная дэ, рирская энергия, магия боли, страха и сожаления. И там, где до горизонта всё было заполнено чужими страданиями, болезненными криками и звоном смертоносного оружия, её концентрация достигала своего пика. Небеса и земля были чёрными не просто так, воздух был тягучим, как вода, неспроста. Их с ног до головы, целиком и безвозвратно поглотила, взяв в тиски, энергия самой смерти.       И пока другие, подобно слепым котятам, тыкали оружием наощупь друг в друга и пытались вздохнуть тяжёлый воздух, риры скользили в потёмках как гадюки — целясь и нападая из-за спины, они забирали одну жизнь за другой.       Нуска слепо следовал за идущей впереди повозкой Гарда. Он мог лишь надеяться, что этот умудренный жизнью арцент сможет привести их к цели. Но, чем дольше они ехали и чем ближе подбирались к эпицентру битвы, тем чаще над головой пролетали огненные вихри, тем сильнее по затылку лупил ледяной дождь и тем чаще земля под колёсами проваливалась под силой навыков сифов.       Всё больше бойцов на скирах, всё чаще металлические стрелы врезаются в древесину в метре от Нуски и заставляют повозку раскачиваться, кое-как с треском выдерживая атаки сурии.       «Так не может продолжаться. Мы не доберёмся до следующей стоянки. Повозка просто развалится раньше, чем мы…»       Оглушительный грохот. Пыль и грязь попали прямо в лицо, и Нуска с тяжелым стоном, который поглотили крики окружающих сурии, осознал, что совершенно потерял навигацию.       — Офицер Нуска!!!       Разлепить глаза было невозможно. Скир нёс повозку дальше, скорее всего, продолжая скакать по следу Гарда, но Нуска не мог ни увернуться от внезапной атаки, ни предугадать действия окружавших дарвельцев.       — Кто-нибудь, помогите Нуске! — услышал лекарь крик Варлы.       — Господин, прошу вас… Тормозите! — громко прокричал Оанн.       И Нуске ничего не оставалось, как послушаться и, откинувшись назад, со всей силы потянуть на себя поводья.       Скир с оглушительным ржанием резко затормозил, повозка чуть не упал набок, но устояла.        Нуска тяжело дышал, пытаясь справиться с шумом крови в ушах. Оттирая глаза от грязи, лекарь молился духам, чтобы ничего не произошло в эти несколько секунд, но…       Чья-то холодная рука легла поверх пальцев Нуски. Лекарь вздрогнул, но затем узнал энергию Оанна. Вторая рука легла уже на глаза — мокрая ладонь помогла Нуске убрать комки грязи и наконец разлепить веки.       Сначала лекарь увидел перед собой хмурое лицо полукровки. Тот медленно скосил глаза вбок — и Нуска перевёл взгляд следом.       Видимо, их повозка уже давно привлекла внимание многих дарвельцев. И сейчас в округе по такому неудачному стечению обстоятельств не оказалось ни одного скиданца — плотным кольцом их взяли в кольцо дарвельские сурии.       Нуска почувствовал, как в сумасшедшем танце занялось сердце. Он вспомнил свой сон, где все члены его отряда оказались растерзаны — неужели это действительно было предсказание? Неужели… они все сейчас погибнут?       Первым, кто пришёл в себя и занял боевую стойку, оказалась Мара. Девушка, чьи длинные волосы выбились из-под шлема, оголила оружие — длинную косу, которой жнут. Нуска с удивлением наблюдал, как Мара орудует этим, казалось бы, мирным приспособлением — и орудует так, что двое ближайших противников упали замертво, разрубленные пополам.       Вот чего не было во сне Нуски. Ещё одного человека — Мары.       «Может, это был просто сон?» — с некоторым воодушевлением подумал Нуска и тут же взялся за земной меч на своём поясе. — «Пускай моё оружие и уступает оружию дэ, но этот клинок был выкован Минхэ и закалён ещё раз в Эрьяре под надзором карборцев и Сина. Он обязан выдержать минимум сто ударов».       Так решил Нуска. И начал считать.       Отразив удар одного из фасидцев, нацеленный в голову прямо Оанну, Нуска быстро повалил дарвельца навзничь, яркой вспышкой своей дэ ослепив окружавших противников. Пока они слепо глазели по сторонам, Мара рассекла своим пугающим оружием ещё семерых — их разрубленные тела падали, как отрезанные ломти тыквы, и Нуска с некоторым ужасом думал о том, что произошло бы, не будь эта сифа на их стороне.       Лекарь и сам сражался как дикое животное — его меч под воодушевленные выкрики Варлы и Гарда рубил по конечностям одного за другим, но даже сейчас, оказавшись в смертельной опасности, Нуска старался не убивать.       Остальные члены отряда сбились в кучу, таким же земным оружием, как и у Нуски, отражая языки пламени и летящие в повозку стрелы.       «Мы слишком медленно передвигались по полю боя. Один из вражеских отрядов обратил на нас внимание и решил окружить. Наша маленькая повозка неспособна прокормить эту многотысячную армию… Значит, это не стратегическое решение, а просто… Они… они голодны?»       Это была совершенно глупая и безумная мысль, которая могла прийти в голову только выходцу из трущоб, но теперь он посмотрел на нападавших другими глазами. Их лица казались изнурёнными, а скулы вырисовывали острые углы и бросали тени на впалые щеки. Хоть эти сурии и призывали оружие дэ, но не могли справиться даже с горсткой безликих и низкоранговых скиданских бойцов.       Один из вражеских фасидцев уже заносил громоздкий молот, чтобы ударить им в очередной раз о землю и вызвать дождь, но Нуска бросился вперёд, а затем одним лёгким движением руки разрубил чужое оружие дэ, которое моментально рассыпалось на части; сделав подсечку, лекарь повалил противника в грязь. Грудь лекаря тяжело вздымалась, когда он остриём меча разорвал капюшон, прикрывавший лицо фасидца.       Нуску сковал ужас. Этот дарвелец начал что-то жалобно выкрикивать на своём ломанном шипящем языке, но лекарь продолжал разглядывать его впалые глаза, иссушенное и обветренное лицо, потрескавшиеся губы. Встретившись с безжизненным оголодавшим взглядом поверженного, Нуска нахмурился и вскинул вверх руку с мечом.       Дарвелец затрясся как лист на ветру, прикрывая окровавленными и грязными руками лицо — он и ждал, и боялся смерти. Их выходка сегодня на поле боя была последним шансом на выживание — последней ступенью перед пропастью, которая должна была освободить их от страданий одним из двух способов. Убийством противников и кражей еды либо смертью.       Был ли Нуска единственным, кто понял это? Кто знает. Его следующий поступок был безумен, но и иначе поступить он не мог — яркая белоснежная вспышка сорвалась с граней меча, осветив поля смерти, бешенный взрыв чистой светлой дэ рассеял туман тёмной дэ, а над полями прояснилось небо.       Оказалось, что ещё день. Облака выделялись длинной белёсой полосой, а звезда тепло освещала лучами омытые кровью поля. Казалось, что на секунду прекратилась битва, а противники застыли напротив друг друга, запрокинув головы к небесам.       Наверное, сначала они думали, что кто-то воспользовался навыком. Что сейчас сверху прольётся огненный дождь, который расплавит их лица. Но все они немо взирали вверх и осматривались по сторонам как потерянные дети.       Кто-то даже опустил оружие. Кто-то закричал. На протяжении нескольких километров вокруг все прекратили сражение, и разразилась безмолвная тишина.       Но Нуска знал, что ненадолго.       Свет может рассеять сумрак в чужих головах, но не в сердцах.       Дарвельцы, так рьяно желавшие заполучить провизию четвертого отряда, бросились врассыпную. Мара попыталась бросить им вдогонку несколько ударов, но Нуска, сдерживая дрожь во всём теле, выкрикнул:       — Не преследовать противников! Защищать повозки!       Все так и застыли в глупых и нелепых позах вокруг двух мечущихся скиров и пошатывающихся из стороны в сторону повозок. Животным не понравился резкий энергетический перепад — они раздували ноздри и громко ржали, переступая с ноги на ногу.       Прошло несколько минут. Наверное, четвёртый отряд ждал приказа. Нуска и сам понимал, что нужно как можно скорее убираться отсюда, но…       В глазах троилось. Накатила такая слабость, что Нуске думалось, что если он сдвинется, то просто упадёт лицом в грязь. Вся энергия, что теплилась в теле лекаря, ушла на такую… глупую вещь. На спасение дарвельцев.       Вскоре сражение возобновилось. Мощного удара, который все ожидали после вспышки, не последовало, но… сразу несколько вражеских отрядов двинулись в сторону четвёртого отряда, именно туда, где произошла вспышка.       Им действительно следовало действовать скрытно. И Нуска… не справился. Он провалился как лидер и как офицер.       Шипящая, давящая на голову непонятная вражеская речь постепенно окружала со всех сторон. Когда противников в странных костюмах с рогами и клыками стало так много, что Нуска уже не мог разглядеть ни одного скиданца, кроме членов своего отряда, пришлось сдвинуться с места.       Ватные ноги не хотели держать. Тяжелый меч не желал подниматься, а ослабшие руки не шевелились.       Началась битва. Чей-то навык раскроил землю под ногами, разрушая её, превращая в зыбучий песок и остроконечные скалы. Нуска с ужасом наблюдал, как повозка почти складывается пополам, а скир с безумным ржанием срывается с места и в последнюю секунду успевает избежать нескольких летящих в его сторону копий.       Неразбериха и хаос. Всюду мелькают чужие навыки, зыбкий смрад чужой дэ и гул незнакомой речи.       Нуска даже не успевал осознать, что происходит. Оанн оказался рядом, поддерживая под плечо, но лекарь все равно свалился на колени, когда землю под ногами пробила сильная дрожь. Было ощущение, что плачет сама земля, сотрясается в рыданиях, не в силах выдержать разразившейся кровопролитной битвы.       Рядом что-то плюхнулось. Нуска скосил взгляд и заметил, что это была Ойми. Вроде бы, жива, но ранена. Лекарь еле сдержал тяжелый вздох.       Мара и Варла отбивались за всех на передовой. Оанн прикрывал от шальных стрел голову Нуски, Гард — пытался защитить повозки с провизией и спасти скиров.       «Мы так и умрём, верно? Как было в моём сне? Просто потому, что я снова ошибся и принял неверное решение? Так, th`are, просто?»       Разум туманился. Нуска, даже собрав все оставшиеся у него силы, не смог бы сейчас подняться и ринуться в бой. Не теперь.       Противников становилось больше. Шум их оружия, жар их залпов и холод выстрелов ощущались всем телом и кожей.       Наверное, хотелось молиться духам. Но Нуска не молился. И лишь услышав непонятное карканье над головой, вдруг вздёрнул голову вверх.       Это была большая чёрная птица, кажется, ворон. Лекарь с некоторым изумлением наблюдал за тем, как он бесстрашно рассекает усыпанное взрывами энергии небо, а затем ловко уходит из-под огня, скрываясь вдали.       В одну секунду просветлевшее небо вновь стало непроглядно чёрным. Темнота опустилась на поля смерти. Кто-то вскрикнул, видимо, думая, что вот она и пришла. Смерть. Ведь пахло смертью.       Но Нуска не успел испугаться, нет. Опираясь на Оанна, с безумным блеском в глазах, он почти что вскарабкался по плечу своего подчинённого, чтобы подняться на ноги и увидеть, как чёрная молния расчертила горизонт.       Как под будоражащие кровь крики дарвельцев одетая в чёрную одежду и длинный развевающийся плащ фигура легким движением меча прорубает путь.       Как эта тень со смертоносным оружием приближается всё ближе, заставляя сердце колотиться от смеси радости и страха.       — Не может быть…! — выкрикнул издалека Гард.       — Это же… Да как… — вздохнула Варла.       — Подоспел как всегда вовремя, — спокойно отозвалась Мара, но даже в её голосе послышалось искреннее облегчение.       Казалось, на этот раз Нуска совершенно ослеп. Потому что не мог видеть ничего, кроме сияющей фигуры одетого в парадные военные одежды эрда с высоким остроконечным шлемом, невероятно напоминавшим корону.       Нуска даже не заметил, как огромный огненный шар вдруг возник прямо перед лицом.       И как это божество, этот великий дух сократил дистанцию в полкилометра в секунду, чтобы своей спиной и широко расставленными руками прикрыть маленький немощный четвертый отряд с двумя жалкими побитыми повозками с провизией.       Сверкающие чёрные доспехи ослепила красная вспышка. Чёрный плащ, увенчанный драконьим гербом, взметнулся вверх, а на прекрасном бледном лице, испещрённом чёрными рытвинами, отразилось терпение.       Эрд не успел отразить атаку мечом, но принял удар на себя, чтобы защитить каких-то пятерых жалких солдат.       Нуска вновь покачнулся. Нет, Син не выглядел ни сильно пострадавшим, ни умирающим. Просто…       «Как же сильно ты всё это время старался? Как же много ты в одиночку пытался сотворить? И насколько же много вины ты несешь на своих плечах, что прикрываешь ими даже наш жалкий отряд?»       Последним, что лекарь запомнил, был профиль всматривающегося вдаль эрда. Он стоял среди груды мёртвых дарвельцев, его спину прикрывал обожжённый, но целый плащ. Прекрасные тонкие драконьи доспехи не переставали сверкать даже в полной темноте, а высокая корона с длинными изогнутыми шипами стремилась ввысь, к звёздам. Чёрные волосы, собранные в тугой хвост, змеёй стелилась на плечах, пока эрд медленно поднимал свой меч, указывая самому себе направление.       Все безмолвствовали. А Нуска, вдруг смеясь себе под нос и одновременно плача, согнулся пополам, чувствуя, что сейчас потеряет сознание.       Тёмная дэ правителя душила и одновременно пробуждала самые потаённые мечты, желания, мысли. Желание выжить любым способом и мрачное желание умереть, чтобы больше не вступать в схватку. Запретную тягу к прекрасному правителю и слабовольные мысли о том, чтобы всё бросить. Осознание того, что он выбрался из трущоб и за какой-то год дорвался до звания офицера, и понимание, что даже сейчас он и в подметки не годится правителю Скидана, которому прочат будущее великого духа.       За какое-то мгновение всё это переполнило голову Нуски, который, валяясь в грязи, наблюдал, как эрд покидает их, чтобы тут же направиться на помощь другим.       «Ждал ли ты меня? Надеялся ли, что я вернусь? И… что же ты, meste ty, творишь, когда загораживаешь своей спиной обычных скиданских солдат?!»       — Разве… Правители поступают так? — ошеломлённо и тихо пробормотала Ойми. Она растянулась в паре метров от Нуски, но, видимо, тоже всё это время не сводила глаз с появившегося на поле боя эрда.       — Это и не был поступок правителя. Вас спас не эрд Скидана, а Син Рирьяд, — спокойно отозвалась на это Мара, а Нуска вновь почувствовал в её голосе холодок. Спустя несколько секунд она добавила: — Собираемся. Выступаем. Дарвельцы не будут ждать, пока эрд снова придёт на выручку. Они просто нападут, пока вы разлеглись в этой луже.       Но Нуска продолжал лежать и глупо улыбаться, смотря в ту точку на горизонте, где скрылся Син. Он снова спас его, но… Нуска здесь, чтобы точно так же прикрыть спину эрда, когда понадобится.       — Просто… ждите, — тихо пробормотал лекарь и прикрыл глаза под взволованные окрики Оанна и шум начавшегося дождя.