Рассеивая сумрак

      Обжигающая звезда, жаркое время. Горячий воздух и запах раскалённого песка. Именно так Нуску встретила Арцента. Только вот сам лекарь… тоже преподнёс городу некоторые сюрпризы.       — Эй, ловите его! Вон он!       — Опять?! Сколько можно!       — Быстрее, на этот раз он уволок сразу два кувшина…!       — Бездна!       Нуска быстро мелькал меж одноцветных жёлтых построек. Догнать его не смог бы ни один стражник в Арценте, а потому он, не особо напрягаясь, насвистывал под нос мелодию и двигался широкими прыжками, иногда одним скачком взбираясь разом на крышу.       Жарко. Очень жарко. Лекарь обливался потом, вслушиваясь в удаляющиеся крики. Волосы на голове намокли и слиплись, а лёгкие светлые одежды уже давно облепили тело.       Скользнув с крыши вниз, в переулок, Нуска сразу же ввалился в приоткрытое окно и покатился по полу, прижимая к груди два кувшина с… конечно же, вином!       Однако удача лекаря как всегда была на нуле: упал он прямо в ноги примостившемуся у стола арценту. Тот чуть было не выронил из рук собственную глиняную чашу, наполненную терпким напитком, его лицо вытянулось, а в глазах блеснула ярость.       — Аха-ха… Жамин, Жамин, прости, не ругайся, ладно? — давясь от смеха, задыхаясь от долгой пробежки, проговорил Нуска и вскочил на ноги. — Я поделюсь с тобой! Ладно, да? По рукам?       Нуска лукаво и даже немного заискивающе улыбался, смотря на застывшего перед ним мужчину. Это был именно тот арцент, который сопроводил его из Эрьяры прямиком в Арценту: высокий и тонкий, он иногда больше походил на женщину своей мягкой красотой. Волосы Жамина отливали медью и кудрями спадали на плечи, обрамляя округлые черты лица. Тёмные глаза казались глубокими омутами, полными безудержной скрытой агрессии, однако пушистые ресницы так неудачно обрамляли их, смягчая взгляд, что взаправду испугаться не выходило.       Нуска с той же ласковой улыбкой поднялся и, сократив дистанцию, запрокинул голову только для того, чтобы кратко коснуться губами щеки мужчины. О нет, он совсем не заигрывал! Это было вполне нормальным жестом в Арценте, но Жамин каждый раз так терялся и рывком отступал, сопротивляясь дружескому приветствию, что лекарь раз за разом не мог удержать себя от того, чтобы ни задеть торговца, преисполненного чувством собственного достоинства.       — Нуска, ты опять…! — только и успел возмущённо выдать он прежде, чем спрятаться за длинным обеденным столом.       — Нуска опять! — согласился, не увиливая, лекарь, тихо смеясь и вскидывая вверх руки с двумя тяжёлыми глиняными кувшинами. — Но кто виноват, что ваши законы не позволяют продавать алкоголь сурии младше двадцати лет?! Эти правила что, ввёл какой-то наместник-аскет?!       — Мы уже обсуждали это! Живёшь в Арценте — подчиняешься правилам Арценты! — отрезал Жамин, хмуро уставившись на украденный товар. — Как мне вести дела в городе, если мой жилец ворует у других торговцев?!       — Я не арцент! Если вы сходите с ума, выпив чашу вина, то я в чём виноват?! — парировал Нуска, но одновременно с тем медленно отступал в сторону двери, желая поскорее спрятать добытое в недрах своей комнаты.       — Верни всё обратно! Верни украденное! — запальчиво стал повышать тон Жамин и стукнул кулаком по столу. От этого удара искры так и полетели по комнате, только вот торговец всё ещё не выглядел устрашающе: скорее, он походил на насупившуюся девушку, недовольную поведением жениха.       — А вот и нет! — со смехом отказался Нуска и уже вбежал в дверной проём, но… вновь оказался чересчур неудачлив.       Именно в этот момент на шум пожаловал третий жилец небольшого глиняного домишки: совсем юнец, коим и лекарь был совсем недавно. Двое столкнулись и Нуска, успевший развить приличную скорость, повалился прямиком на хрупкого мальчишку.       Внешность того была так чудна, как и его имя, поведение, что лекарю было тяжело иметь с ним дело и даже просто-напросто находиться рядом под одной крышей. И сейчас ему посчастливилось приземлиться на него сверху, оседлав бедного мальчишку как ездового скира.       Нуска был не дурак: при падении он возвёл руки к потолку, спасая кувшины от неминуемой гибели, но именно из-за этого столкнулся прямо нос к носу с вошедшим.       — А… Ох… Оанн, ты это… Кхм… Прости! — быстро проговорил Нуска и, вымученно улыбнувшись, сразу же поднялся.       Мальчишка, которому только стукнуло шестнадцать, был красным как переспевшее яблоко. Он мелко задрожал, видимо, ещё и больно ударился спиной при падении, но не издал ни звука. Его необыкновенные каре-синие глаза в этот момент походили на два блюдца.       — Оаннес, немедленно останови его! — успел только услышать Нуска, скрываясь в проходе.       — Брат, я…! — вскричал в ответ юноша дрожащим голосом, но было поздно.       Конечно, этот задохлик не мог даже мечтать о том, чтобы встать у лекаря на пути. Даже Жамин не смог бы противостоять Нуске: не только из-за разницы в силе, но и вследствие разнящихся рангов.       Этим Нуска и пользовался день ото дня, безобразничая в столице огненных магов и злоупотребляя гостеприимством двух братьев-торговцев.       Спрятавшись в своей комнате, больше похожей на коморку с голыми стенами, лекарь устало вздохнул, приземлился на постеленный на пол матрац и устроил кувшины рядом.       Глиняные дома арцентов отличались своей простотой. Гладкие стены, иногда испещрённые трещинами, ничем не украшались, но днём дарили прохладу в этом h`aidgehl жарком городе. Иногда, когда приходилось выходить днём на улицу, лекарь думал, что оказался в занявшемся кострище. До того здесь было жарко, но звезда продолжала палить, обжигая кожу, словно не слышала мольбы спешащих по своим делам жителей.       Нуска не ждал: молча откупорил один из сосудов и наполнил чашу, которая так кстати оказалась на низком деревянном подносе у матраца. Казалось, что лекарь сдался, прекратил всякие попытки сбежать и вернуться в столицу, но… это было не так. Просто Нуска поумнел.       Только оказавшись в городе, он, конечно же, предпринял несколько попыток сбежать, но всё было бесполезно. Пройти через стражу могли лишь подписавшие военный контракт добровольцы, напрямую направлявшиеся на фронт. Нуска же никоим образом не походил на смуглых, тёмноволосых и тёмноглазых арцентов. Даже сейчас, проведя на юге по меньшей мере месяц, он почти не загорел. Лишь содрал с себя несколько слоёв кожи.       И сейчас, сидя на закате дня в своей тёмной комнатушке, Нуска смотрел в маленькое резное окно на окрасившееся в красный небо и распивал вкуснейшее местное вино.       Он был в ловушке. Син поймал его, сковал цепями своего влияния, но… ненадолго. Все эти дни лекарь искал… искал одного человека, внешность которого запомнил смутно, но слава о котором разошлась далеко за пределы Арценты.       Словно из тумана вновь всплыли старые воспоминания:       «Если будет нужна помощь, то всегда обращайся ко мне или в дом Герье. Буду рад встрече, если вдруг решишься посетить Арценту…»       — Жеро. Жеро Герье, — вслух повторил Нуска и нахмурился.       Он запомнил того арцента совсем не из-за его приятной внешности или знатного рода. И даже не потому, что тот прямо на глазах у многотысячной толпы превратил лицо Ив в окровавленное месиво. Навык, которым он воспользовался, был настолько ужасающим, насколько был прекрасным. Неповторимый аромат выжженного дотла цветочного поля теперь день ото дня преследовал Нуску во снах.       Когда шум внизу стих, лекарь услышал шаги. Вскоре в его комнату постучались, но Нуска уже и без того ожидал гостя.       — Проходи, — повысив голос, разрешил лекарь, залпом опрокидывая в рот очередную чашу кисло-сладкого напитка.       Нуске потребовалось некоторое время, чтобы привыкнуть к своему положению в этом доме. И Жамин, и Оанн были обыкновенными торговцами и довольно слабыми сурии, а потому и ранг их был соответствующим — тарки. И лекарь, который уже долгое время официально именовался сурии, являлся для них своего рода «господином». Они не могли ни указывать Нуске, ни врываться в его комнату без предупреждения. Поначалу лекарь растерялся от внезапно свалившихся на его голову почестей, но затем очень быстро научился пользоваться своим положением.       Дверь отворилась, и в комнату медленно вошёл скромный юноша, на которого Нуске совсем недавно пришлось, в прямом смысле этого слова, присесть.       — М-молодой господин… Я смог узнать, где находится поместье Герье, — смущённо пробормотал мальчишка под нос, потупив взгляд. Оанн так и застыл в дверях, не решаясь пройти внутрь.       Но вот Нуска не горел желанием распространять информацию о том, что он задумал. Если Оанн был простоват, то вот Жамин… хоть и был слаб, но далеко не глуп. Он бы быстро разузнал, что Нуска планирует, а затем воспользовался бы связями, чтобы свести на нет все старания лекаря.       Нуска тут же вскочил на ноги и, приблизившись вплотную к вошедшему, захлопнул дверь за его спиной. Однако лекарь вновь оказался нос к носу с мальчишкой, который тут же в смущении отвёл взгляд.       И что не так с этими двумя? Почему в городе, где все только и делают, что лобызают лица друг друга, эти двое боятся даже подходить к кому-то ближе, чем на расстояние вытянутой руки?       — Проходи. Мне бы не хотелось, чтобы Жамин что-то узнал, — шёпотом сказал Нуска и улыбнулся.       — А… да, — кивнул юноша и тут же скользнул за спину лекаря, направляясь к матрацу и аккуратно присаживаясь на краешек.       Нуска лишь ненадолго задержал взгляд на госте, а затем уставился в стену. Если Син обладал притягательной красотой и лицом, от которого глаз было невозможно оторвать, то этот молодой арцент был наделён обликом столь необыкновенным, что рассматривать его можно было часами. Так как это не считалось нормальным даже в свободной в выражении чувств Арценте, Нуске приходилось каждый раз смотреть куда-то вдаль или же под ноги.       Мальчишка был юн и симпатичен, лёгок как стебель вереска, но зажат и жёсток в своих словах и действиях как кремень. И он не был чистокровным арцентом. Тайна его рождения до сих пор была покрыта для Нуски мраком, но… Одного взгляда было достаточно, чтобы понять, что этот ребёнок стал результатом любви между арценткой и фасидцем.       Глаза его были пегими, как и кожа. Радужки цвета ореховой скорлупы были покрыты синими пятнами; словно испачканные, они блестели и часто искрились от влаги. Мальчишка хоть и прятал руки, шею, но, несколько раз побывав с Оанном в бане, Нуска знал, что тело его подобно глазам: смуглая кожа была покрыта белыми островками на конечностях и спине. И волосы, блестящие и золотистые, как у сифов, мягкими прядями спускались на плечи и закруглялись на концах.       В сравнении с ним даже Нуска уже не выглядел шуткой природы.       — Оанн, выпьешь? — не задумываясь, предложил лекарь, усаживаясь рядом и наполняя для себя чашу. — Я бы хотел отблагодарить тебя за помощь.       — О… Нет-нет, ни в коем случае! Мне нельзя ничего крепкого ещё четыре года! — с ужасом в глазах запротестовал юнец и смял тонкую ткань шароваров на ногах. Оанн уже долгое время сидел, сложив ноги под собой и цепляясь пальцами за собственные бёдра.       — Хах, как скажешь… Хотя не думаю, что ты смог бы что-то натворить. Разве твоё оружие дэ — не музыкальный инструмент?.. — с улыбкой начал разглагольствовать Нуска, не желая сразу переходить к животрепещущей теме. Было бы как-то некрасиво расспросить юношу, а затем сразу выпроводить его вон.       — Это неважно. Помутнение рассудка от этого приятной вещью не становится, — отчаянно закачал головой Оанн и даже отсел подальше, словно боясь, что хулиганистый лекарь сейчас начнёт вливать в него отраву силком.       Нуска только вздохнул. Да разве он даже в те же шестнадцать был таким размазнёй?       — Хорошо, как скажешь, — спокойно согласился лекарь и пожал плечами. Ему же больше достанется.       — Молодой господин… — шёпотом затараторил Оанн, видимо, желая поскорее покинуть покои Нуски. — В западной части города есть потайной ход. Он никем не охраняется, а потому будет несложно пробраться туда. Под землёй Вы сможете пройти за пределы первых ворот. Там, в пределах вторых ворот, расположен большой особняк из кирпича. Огромное в форме пирамиды здание — это и есть дом Герье. Но… Говорят, что они не принимают гостей. И вообще не желают общаться с кем-либо, кроме ближайших знакомых, так что…       — Да-да, конечно, все аристократы высокомерны и считают других за скот. Это не новость для меня, Оанн, — хмыкнул Нуска, вглядываясь в полупустую чашу и тут же осушая её. Затем он продолжил: — Я всё равно пойду туда. Мне нужна поддержка. И… я должен покинуть Арценту во что бы то ни стало.       — Но разве вам так плохо здесь, господин Нуска? Почему бы и ни остаться? Брат, конечно, иногда бывает вспыльчив, но…       — О, нет-нет! Ха-ха! — Нуска даже не сдержался и рассмеялся. — Твой брат — просто прелесть. Да и… торговцы и все, кто зарабатывают золото трудом и умом, намного лучше любого vevih`al аристократишки. Те получают золото из казны только за свой статус да прожигают оставшееся от родителей наследство. Я бы предпочёл вашу компанию любой другой.       Нуска улыбнулся и скосил взгляд на Оанна, но в который раз пожалел об этом. В глазах юнца поблёскивали слёзы, а на устах играла нежная и невинная улыбка. Кажется, он был расстроен и растроган одновременно. Лекарь кашлянул и вновь отвернулся — не умел он разговаривать с такими людьми. Как и с женщинами, детьми да и всеми, кто так бурно выражал свои эмоции…       — Тогда останьтесь с нами. Вы ведь уже даже начали неплохо зарабатывать, подлечивая местных, — продолжил уговаривать мальчишка, смяв ткань своих свободных штанов так, что та сложилась гармошкой. — Зачем Вам… отправляться на войну? Раниться, подвергать себя опасности и… и у-убивать…       — Ты прекрасно знаешь, что ваш климат мне не подходит. И что я не могу находиться здесь, не надеясь на чью-либо милость, — усмехнулся вдруг Нуска и поднялся на ноги, потянувшись. — И да. Я должен перед сном заглянуть к твоему брату, так что давай закругляться…       — Господин Нуска! — вдруг прервал Оанн и вцепился пальцами в штанину лекаря, вскинув голову и смотря своими глазами-блюдцами в упор на Нуску. — Вы… Вы можете воспользоваться моей кровью!       Лицо юнца горело так сильно, что Нуска мог разглядеть этот яркий румянец на смуглых щеках даже в спустившейся на город темноте. Лекарь почувствовал в душе холодок — и резко шагнул вперёд, не позволяя мальчишке и дальше на себе виснуть.       — Я не могу этого сделать, — холодно отрезал он. — И ты сам прекрасно знаешь по какой причине.       Оанн разом побледнел. А затем вскочил на ноги и выбежал из комнаты. Нуска только проводил его взглядом, подождал немного и вышел следом.       Верно. Только кровь чистокровного арцента могла спасти лекаря от всепоглощающего жара этого города. Но… была и иная причина для отказа. Оанн слишком сильно привязался к Нуске, преследуя его хвостиком и не желая оставлять ни на секунду наедине с Жамином. Лекарь даже сумел разглядеть в этом некую ревность. Только вот… ревновал Оанн далеко не своего брата к лекарю. Скорее, наоборот.       Этот мальчишка был глуп и придавал слишком большое значение бурлящим в душе чувствам. И Нуска больше всего боялся этой невинной глупости.       Лекарь, не долго думая, направился прямиком в комнату Жамина. Даже если они часто цапались, но отношения их были довольно хорошими. Во всяком случае, с точки зрения Нуски…       — Жа-амин! — с широкой слащавой улыбкой выкрикнул лекарь, врываясь к арценту в комнату.       Тот сидел на полу в привычной для арцентов позе со скрещёнными ногами, и с серьёзным лицом вчитывался в книгу. Но, увидев баламута, тут же выронил книгу и сразу же поднялся на ноги.       Паника отразилась на его лице: было понятно, что он ждёт от лекаря любой неприличной выходки.       — Нуска, ты… — начал он, вновь закипая.       — Даже не думай меня упрашивать вернуть вино — я его уже откупорил и вылакал до дна! — приврал лекарь и быстро сократил дистанцию, фамильярно схватив арцента за руку. — Да и я по другому вопросу.       Жамин вытянулся и напрягся. Его худые острые плечи вздрогнули — он тяжко вздохнул.       — Ещё не время. Переизбыток чужеродной дэ в крови…       — Я уже умираю от жары. Ещё пара дней — и просто запекусь до золотистой корочки. Бра-атец, ну помоги, — протянул Нуска с озорным блеском в глазах всматриваясь в лицо Жамина.       Лекарю уж очень нравилось дразнить этого статного не по своему статусу господина. Неизвестно, кем и как он был воспитан, но точно не был преисполнен открытым нравом и дружелюбием южан.       — Я соглашусь, но только в том случае, если ты пообещаешь больше не воровать, — нахмурившись, процедил арцент и рывком выдернул из захвата руку. После он проследовал к небольшому сундуку в углу и достал оттуда блеснувший в полутьме нож. Комната была освещена лишь подрагивающим огнём от одной единственной свечи, а потому лезвие на секунду ярко сверкнуло, будоража кровь.       — Ладно-ладно, — проговорил Нуска и вздохнул. — Но я ведь всё равно потом отправляю им серебро вместе с тобой, разве нет? Проблема только в ваших vae`al законах!       — Ни слова больше — иначе вспорю не своё запястье, а твою глотку, — злобно выплюнул Жамин. — Ты не воруешь больше — и точка. Точка! Это невежливо по отношению к торговцам и страже, которая тратит потом по половине дня на твои поиски.       Нуска сокрушённо выдохнул, но был вынужден согласно кивнуть. Всё равно он скоро покинет этот город — так какая разница?       Когда Жамин приблизился, Нуска почувствовал исходящий от него аромат вина. Арцент выпивал редко, видимо, сегодня тоже был неудачный для торговли день. Нетрудно догадаться, что этим и была вызвана его сегодняшняя чрезмерная вспыльчивость.       Насколько Нуска знал, Жамин в юные годы участвовал в Континентальной войне. Пускай он не был сильным бойцом, но в той войне принимали участие все, даже новобранцы. А потому лекарь в который раз наблюдал, как этот утончённый торговец, день за днём проводящий за чтением книг и заключением договоров, с безучастным лицом вскрывает вену на запястье.       Они стояли друг напротив друга. В небольшой домишко с бледными стенами врывался свет ночных звёзд, слепя лекарю глаза. Нуска, не теряя ни секунды, склонил голову и припал губами к запястью мужчины, собирая капли крови губами. Смуглые пальцы сразу же сжались, а арцент попытался отстраниться, но лекарь аккуратно придержал руку, настойчиво приникнув к источнику огненной дэ.       — Заканчивай, — хмуро отозвался Жамин и пошатнулся. Несмотря на отсутствие страха перед ранениями, он плохо переносил потерю крови.       Но Нуска дождался того самого момента — этой боли во всём теле, растекающейся по венам огнём. И только тогда медленно отстранился, сцепив пальцы на руке арцента кольцом и исцеляя рану.       — Спасибо, теперь продержусь в вашем вонючем городке ещё пару недель, — полушутя проговорил лекарь, но вдруг горько усмехнулся. Ему хоть и импонировали некоторые местные обычаи, как и вино, которое он без зазрения совести мог назвать лучшим, но этот климат и положение пленника сводили Нуску с ума.       Жамин отстранился, не желая стоять так близко к кому-либо без причины. Однако его взгляд вдруг упал на дверь — он сощурился и помрачнел.       Послышался шорох и звук быстро удаляющихся шагов.       — Оанн?.. — спросил Нуска, обернувшись. Но, конечно же, уже никого не увидел.       — Он странно себя ведёт в последнее время. Старайся не сближаться с ним. Оаннес… глупый ребёнок, — сказал Жамин. Но именно в эту минуту в его глазах промелькнул намёк на нежность. — Он никогда ни с кем не сближался, не общался. Даже в школу не ходил. Твоё внезапное появление сбило его с толку.       — Что верно, то верно. Он даже неделю не выходил из своей комнаты, — равнодушно пожал плечами лекарь.       — Я слышал, что… нечистокровные довольно привязчивы. Всю жизнь проводя в борьбе с самими собой и своей натурой, они часто выбирают один единственный объект для подражания и привязанности. Если ты не планируешь оставаться в Арценте надолго, то… не сближайся с ним, — медленно и спокойно проговорил Жамин и отвернулся, спеша поскорее спрятать нож в сундуке.       Однако Нуска на секунду застыл. Высказанная арцентом мысль поразила его, но он отогнал прочь все свои размышления на этот счёт.       — Разве не должен был ты стать для него объектом для подражания? — только и смог проворчать лекарь в ответ.       — Так и было. До поры до времени. Однако наша мать… никогда не любила Оаннеса. Всегда ставила меня в пример. Сначала он пытался подражать мне, но затем… — уверенный голос арцента на секунду дрогнул, и он замолчал, застыв у стены.       — Оанн не может тебя ненавидеть за это. Не думай, что он так уж глуп.       — Может быть, — кивнул Жамин и вновь развернулся к Нуске. Однако его взгляд всё ещё оставался тяжёлым. — Иди к себе.       Нуска так и поступил. Некоторое время он ещё поразмышлял о странных отношениях между двумя сводными братьями, но в данный момент его беспокоила куда большая проблема.       Например, как завтра сбежать из дома из-под надзора Жамина. И как поскорее встретиться с Жеро Герье, тем пугающим своей силой арцентом. Чтобы затем как можно скорее покинуть этот чуждый и жаркий город, ставший тюрьмой для молодого лекаря.