Мальчик с пальчиком.

Еще мучительных два дня Пугачева позировала художнику, делая частые, но краткие перерывы, чтобы ее фантазии ненароком не вылились в явь - возбуждение с каждым разом становилось все настойчивее, ярче, картинки в голове - такими, что она жмурила глаза, чтобы те исчезли. Наконец, портрет был готов, и Пугачева даже почувствовала толику гордости за саму себя - сдержалась-таки, не поддалась соблазну. Чувство победы так распирало, что она обещала заплатить в два раза больше - было за что, портрет ей очень понравился. - Алла Борисовна, Вы разрешите, я его подредактирую, покрою лаком, а завтра Вам привезу, хорошо? - Завтра поздно вечером возвращается муж. Поэтому прошу Вас привезти в первой половине дня, чтобы я не нервничала. На том и решили. Благо, Людмила понятия не имела, что за портрет они рисуют, и Алла немного успокоилась, когда поняла, что Люся ничего не подозревает. Рано утром на пороге ее дома появился молодой мальчик - на вид не больше двадцати. Он поздоровался с хозяйкой дома, с поручением для которой приехал, пока Людмила спала, представился: - Алла Борисовна, простите за ранний визит, - несмотря на его возраст, разговаривал он очень грамотно и интеллигентно, что понравилось приме, - Павел Олегович велел привезти Ваш портрет. - Спасибо, - затянув потуже халат, в который успела одеться спросонья, когда услышала настойчивый звонок в дверь, Алла перехватила большой портрет, завернутый в черный непрозрачный полиэтилен и, поставив его рядом, присела за стол, - А с ним что случилось? Ты его сын что ли? - она сразу перешла на "ты" ввиду юного возраста собеседника. - Павел Олегович заболел. Да нет, ученик. Позвонил, попросил приехать, вручить Вам. - Понятно. Чай попьешь? - Да я... - замялся мальчик, и женщина в ответ молча поставила чайник, на что он ответил краткое, - спасибо... Извините, я не надолго. - Значит, ты тоже пишешь для своего учителя работы, которые он потом под своим именем выставляет? - Алла приготовила два бутерброда и, заварив горячий сладкий чай, поставила перед парнем кружку. - Не без этого, - прикусив бутерброд, ответил мальчик, - а иначе не пробиться. - Понятно... - Алла глубоко о чем-то задумалась, глядя как симпатичный кудрявый парнишка с аппетитом уплетает предложенную ему еду. Быстро разделавшись с завтраком, мальчик еще раз поблагодарил и встал из за стола, - Спасибо большое, я поеду. - Подожди, оплату-то для мастера забери! Что ж ты непутевый такой? Как зовут-то тебя? - негодовала прима, вытаскивая приготовленный пузатый конверт. - Егор, - немного смутившись, ответил парень и, взяв деньги, запихнул смятую пачку в задний карман. - Внимательнее надо быть, Егор! Смотри, что берешь, смотри, что даешь! - зачем-то поучала его Алла, - Ты, кстати, знаешь, что в той посылке, которую ты мне вручил? - на ее слова Егор обернулся и посмотрел на прямоугольный предмет: - Портрет... - как-то неуверенно ответил он. - Да? Уверен? А может, там что-то запрещенное? - Алле вдруг стало интересно с ним поиграться, поучить, - Вот раскрой - и посмотри! - с уверенностью протянула она мальчику ножницы. Пожав плечами, Егор распаковал предмет, сняв черную пленку. Алла заметила, как он удивился тому, что увидел, смутился и старательно отводил глаза, никак не ожидая увидеть обнаженную нарисованную Пугачеву, - Ну что, какое твое мнение... ученик? - К... - сглотнул он, - Красиво. Здорово. - Ты так думаешь? - слегка улыбнувшись, уточнила женщина. - Я в этом уверен. По-моему, Вы очень.... красивая и молодая женщина... И потому портрет получился такой же... красивый, - от услышанного Аллу буквально бросило в жар, странное, но знакомое чувство пробуждалось в душе, отдавая приятной ломотой в теле: - Спасибо... - тихо произнесла она в ответ, - А откуда ты знаешь, что я молодая? Как, по твоему, сколько мне лет? - Не знаю... Тридцать два... Тридцать пять?.. - перебирал он варианты, пытаясь угадать. - Тридцать пять... - задумчиво улыбнулась Алла, вспомнив свой истинный возраст, - Егор, сколько тебе лет? - вдруг спросила Пугачева. - Восемнадцать. Скоро будет девятнадцать. - Девятнадцать... Прекрасный возраст. - Учитель всегда говорит, что Вы - настоящая примадонна. Королева. - Примадонна эстрады? Так это все знают. - Я хотел сказать, что Вы по жизни... Настоящая королева... Повисла небольшая пауза. Алла вдруг посмотрела на мальчика - его словно что-то пробрало, от него исходило какое-то стеснение вперемешку с жаром. Он смотрел на нее таким взглядом, иногда поглядывая на портрет, что Пугачева невольно задышала глубже... чаще... и шальная мысль посетила голову: - Как ты можешь говорить, что портрет прекрасен, если он может быть не похож на оригинал? - с этими словами она распахнула халат и, подойдя к мальчику близко, уверенно положила руку ему на грудь, - Может, оригинал совсем не такой, как портрет? - Я... различий не вижу... Оригинал красив... - почти шепотом, все еще в шоке от ее действий, ответил парень, разглядывая обнаженную приму. Ее торчащие соски, все еще упругую грудь. Ошарашенный взгляд опустился до пышного и такого же кучерявого, как на портрете, низа ее живота. - Егорушка... - Алла затянула мальчика в поцелуй, увлекая его в пучину внезапной страсти, которая копилась все три дня... Эта, ни к чему не обязывающая, две стороны, внезапная связь, быстро прекратилась - едва парень утолил за пятнадцать минут свой любовный голод, который возник из ниоткуда, и исчез в никуда. И, хотя инициатором была именно Алла, к своему глубокому разочарованию она не почувствовала тех ощущений, что ожидала, а вместо них, словно наказание, последовала моральная опустошенность. Спрятав портрет в шкаф (лучшего места не нашлось), Пугачева стояла напротив зеркала в ванной, смотря на саму себя. "Чувствую себя блядиной… блядищей… Блядиной…. Ну и ладно! Пять минут счастья - это тоже счастье! Плевать!" (Алла). Отголоски совести терзали ее, мучили душу, а самой Алле срочно потребовался повод - повод себя простить. Понимая, что она сделала что-то нехорошее, аморальное, и уже в который раз предала исстрадавшуюся их с Филиппом любовь, не говоря уже о браке. И такой повод нашелся - прима придумала себе оправдание, заглушая то, что невозможно терпеть - совесть. Второе предательство переживается всяко легче первого, не так долго и болезненно, а потому, Алла, словно заменяя одни убеждения на другие ложные, бросила мыльницу в зеркало, разбив его в дребезги с громким криком... Один осколок, случайно отлетевший в сторону, поранил ее руку, и глубокий порез сочился кровью, больно дергая рану. Пугачева стиснула зубы и, собрав волю в кулак, достала торчащий осколок из раны. На шум прибежала и Люся - увидев, что на полу под Аллой лужа крови, испуганно вскрикнула, но быстро сообразив, помчалась за аптечкой. Помогла перебинтовать руку, туго затянув повязкой, чтобы остановить кровотечение. Именно в тот момент Алла подумала, что не хочет стесняться своего поступка, и решила показать Филиппу, который должен был вот-вот приехать, портрет. "Ну и что? Смысл прятать? Я хочу, чтобы тебе тоже понравилось. И что ты мне скажешь? Щечками подергаешь? Да мне похуй! Пошел ты знаешь, куда? Будешь еще меня жизни учить?!" (Алла)