Мальчик с пальчиком.

- Простите? - художник, уже разложив краски и палитру, натянув холст на подрамник, сильно удивился, - Не понял Вас. Встав с дивана, Пугачева прошла ко входу гостиной и заперла деревянные двустворчатые двери. Люся, которая в этот момент была занята уборкой сада, вовсе и не думала без разрешения входить в гостиную, но Алла решила перестраховаться. Подошла к художнику и, явно что-то задумав, взяла одну из кисточек: - Мне бы хотелось, - провела она кистью по белому полотну, - что бы Вы нарисовали меня как есть - полностью обнаженной. Какая я есть, понимаете? - наблюдала за реакцией мастера, который внимательно ее слушал, - Ну, может, чуть похудее... И без лишних морщин, - немного игриво фантазировала Алла, - но в остальном - как есть. - Ну-у-у, - затянул мастер, обдумывая услышанное, - это займет не два дня, как мы с Вами планировали, все-таки работы будет больше. - Мне нужно, чтобы Вы справились за три дня. Но вообще, - вдруг отошла она от мастера и слегка ухмыльнулась, - Вы мне скажите - может, я уже не годна для такого рода живописи? - Я, как художник, рисую все. А, как профессиональный художник заверяю, что женщину в подобном стиле можно рисовать в любом возрасте - не важна цифра, важно, как выглядит тело - насколько оно, извините, пригодно для такой живописи. Потому что есть понятие кратких коррективов - когда мастер минимально облагораживает кистью на холсте то, что видит в жизни, а есть понятие, максимальные правки - когда смысла писать с натуры нет, проще нафантазировать тело с лицом натурщицы. Понимаете? - И... - его ответ Пугачеву более, чем устроил - грамотно, разумно и по делу, - как мне узнать пригодность? - Я еще раз попрошу Вас обнажиться. Пожалуйста, лягте на диван в удобную позу - буду рисовать несколько часов, и Вам должно быть комфортно. Подойдя к дивану, Алла не спешила скинуть с себя одежду. Она медленно расстегнула молнию комбинезона чуть ниже шеи, наблюдая, как реагирует художник - словно боясь быть им отвергнутой, непригодной и, устроившись полулежа, обнажила плечи, а затем и грудь. Художник, создавая пальцами объектив, словно вымерил ракурс, с которого лучше всего рисовать и, с абсолютно невозмутимым лицом настоящего профессионала, подошел к Пугачевой: - Алла Борисовна, я все же попрошу Вас немного присесть, чтобы Ваш бюст был в более подходящем ракурсе, - и Алла, следуя его совету, повиновалась, подобрав правильную позицию, - Так, еще я бы посоветовал Вам некую романтизацию - запросто подойдет шляпка, желательно с короткими полями, белая, можно с перьями или брошкой. И еще - массивное украшение, которое бы украшало Ваше декольте. Есть что-то подобное в гардеробе? Застегнув комбинезон, прима прошла в дальнюю комнату и принесла спустя несколько минут именно то, что просил художник - шляпка, идеально подходящая по описанию и подвеску "Арлекина", которую прима обожала. - Подойдет? - уточнила женщина, устроившись в исходной позе и, примеряя на себя гардероб. - Отлично! - обрадовался мастер, - Так, мне нужно, чтобы Вы наклонились чуть в бок, взгляд, - поправил он, чуть поведя ее подбородок, - немного в сторону, а шляпка, чтобы прикрывала половину лица. Так, декольте, подвеска, - шепотом тараторил он, проверяя все элементы для предстоящей работы. Но от его случайного прикосновения, Аллу пробил краткий заряд тока - сама ситуация, в которой она не была ни разу в жизни, страх быть отвергнутой, который, к ее облегчению, не оправдался, и то, что мастер делал, немного взбудоражили женщину, заставляя словно включиться в игру, почувствовать все острые, граничащие с чем-то пикантным, углы. Павел Олегович, усадив приму в нужную позу, направился к холсту и, заметив, что женщина как-то ерзает, на всякий случай уточнил, - сейчас сделаю набросок карандашом, покажу Вам. Если понравится, буду приступать к работе. Нижнюю часть обнажать пока не надо, а то замерзнете. И еще, - достав из своего чемоданчика, на удивление Аллы, цветок, он вручил ей розочку, - искусственная роза для образа, подержите, пожалуйста. Пугачевой понравился тот профессионализм, с каким художник подходил к своему делу - была продумана даже такая деталь, как цветок, отлично подходивший по выбранному стилю. Алла сидела двадцать минут, стараясь не шевелиться, прежде чем мастер продемонстрировал ей эскиз, который сразу понравился - очень нежный и красивый, но нарисованный лишь по пояс. Получив одобрение, мастер начал писать краской - маслом, как просила заказчица, и Алла, сидя в одной позе достаточно долгое время, немного устала: - У меня будет к Вам одна просьба - руки не рисуйте, пожалуйста, - попросила прима. - А в чем же Вы тогда розочку держать будете? - Ну, нарисуйте намек - то есть, без кистей, до локтя, а стебель розы - не полностью, - Алла как-то комплексовала, но Павел Олегович прислушался к ее пожеланию, и нарисовал правую руку, в которой она держала цветок чуть дальше локтя, а левую - чуть дальше плеча, тенями показывая поворот фигуры. - Алла Борисовна, не могу не уточнить - коррективы насчет живота будут? - А надо? - как-то обиженно спросила Пугачева. - С Вашего позволения, я подобрал наилучший ракурс, но все же объем немного бы уменьшил. Не привирая, конечно же. - Ну... попробуйте. - Хорошо. Будьте добры, опустите комбинезон до пупа, пожалуйста, - и Алла расстегнула молнию еще ниже, чтобы было видно то, что просил художник. А потом, подумав, полностью оголила верхнюю часть тела, скинув с плеч расстегнутый комбинезон так, что он прикрывал только зону ниже бедер. Заметив ее фигуру, художник на миг призадумался, - А нет, давайте без коррективов. - уверенно произнес он, на что прима ухмыльнулась: - Что, настолько все плохо, что даже коррективы вносить бессмысленно? - с некой опаской спросила она. - Наоборот. Извините мне мою прямоту, но в жизни Вы лучше, чем на фото, где виден Ваш... живот. Извините, по долгу службы, перед тем, как к Вам ехать, я ознакомился с несколькими фотографиями и уверенно Вам скажу, что Ваша фигура - весьма женственная - не нуждается в скрывании ее балахонами - они делают Вас более тучными и массивными. - Зато на сцене я как огромное яркое пятно, которое привлекает внимание зрителя, - парировала Алла. - Не могу с Вами спорить. Лишь хочу сказать, что коррективы, если Вы сами хотите, будут минимальные. - Хочу. - уверенно ответила прима, - Все-таки, возраст. Продолжив работу, художник спустя еще час вежливо поинтересовался, не устала или она. Сделав небольшую передышку, выпив чай с гостем, Алла немного расслабилась. Несмотря на вполне деликатное к ней отношение, профессиональное, она вовлеклась в какую-то игру, что-то игривое пробудилось в ней и, когда работу пришлось продолжить, уже без тени какого-либо стеснения, полностью сняла с себя комбинезон, обнажая нижнюю зону. Это было игрой - ей вдруг стало интересно, как отреагирует этот профессионал на такую внезапность и полное обнажение. И, если на второе он, в силу своего опыта, мог отреагировать профессионально, то вот на первое в сочетании со вторым - было интересно. Пугачева довольно, но незаметно, внутренне, улыбнулась, когда поймала тень смущения на его лице, которое Павел Олегович попытался сразу замаскировать, все внимание сфокусировав на полотне. Ей понравилось, что на нее, как на женщину, а не просто натурщицу, проявилась глубоко потаенная мужская реакция, что она его смутила, заставила слегка покраснеть. - Я предлагаю маслом дополнить Ваш карандашный эскиз, а чтобы было проще - решила Вам помочь, предоставив возможность нарисовать набросок полностью сразу, - будто не подразумевая ничего такого, хитро объяснила женщина. - Хорошо... - немного смущенный, все еще не отрывая глаз от полотна, произнес художник, - Ложи... ой, то есть, садитесь, пожалуйста, в исходную позицию. Про шляпку не забудьте. - он немного заикался, и Пугачева еле сдерживалась, чтобы не возликовать - женское самолюбие вкупе с уверенностью возрастало от каждого, на первый взгляд, ненарочного ее, действия, - Вы можете... - мастер перебирал слова, все-таки посмотрев на заказчицу, - Если Вы хотите сейчас полностью портрет, Вам лучше... ноги немного раздвинуть, показывая свою первозданную красоту и естественность, - и Алла, без всякого сомнения, словно хрупкую зажатую стеснительную женщину подменили, ухмыльнувшись, села так, как ее просили, - Правую... То есть, левую ногу, - все еще путался художник, - поставьте, пожалуйста, и как будто обопритесь на нее рукой, сохраняя легкий наклон и поворот туловища. Ее натуральность раскрылась в полном виде... В буквальном смысле, и от этой мысли, что низкорослый, но талантливый мужчина видит ее в слишком пикантном интимном ракурсе, что-то внутри перевернулось, жаром отдавая в щеки. Лицо запылало, и Пугачева вдруг почувствовала, как приятно сводит низ живота, и что-то легкой щекоткой стекает из ее глубины на простынь, на которой она сидела. Понимая, что возбудилась со всей этой игры, что завелась, Алла испугалась - увидит ли это ее гость, а потом, словно уничтожив остатки неловкости в душе, почувствовала легкую дрожь в ногах, возбуждение такой силы, что ее кратко передернуло. "Да даже если и заметит - ну и что такого? Подумаешь! Можно подумать, он баб голых не видел. Интересно, а что он делает с натурщицами? Всех ебет или как-то выбирает? А меня бы взял?.." (Алла) - А Вы... - чуть осипшим голосом окликнула его прима, - часто такие портреты рисуете? - Не то что бы, - не отвлекаясь от работы, ответил мастер, - разные заказы бывают. Но в последнее время "ню" просят чаще, хотя я не берусь. - И... все такие, как я - по габаритам, - ухмыльнулась прима, - или бывают красивые? - она играла с ним, напрашиваясь на безусловный комплимент, который он не мог не озвучить: - Ну что Вы, Алла Борисовна, Вы очень привлекательная для своих лет женщина, - вроде приятно, а вот ляпнув про возраст, он то ли намеренно, то ли нет, разозлил Аллу, на что она ответила: - Ой, если бы Вы про возраст не напомнили, я бы сочла за комплимент, а так извините. Мастер предпочел промолчать в ответ, увлеченно продолжая написание портрета. Заметив, что он на нее не смотрит, даже в ее сторону, что-то редактируя, Алла улучила момент и, чувствуя сильную тахикардию, дотронулась правой рукой до рыжих завитков внизу живота. Пальцы, проскользнув чуть ниже, почувствовали вязкую влагу и женщина, одернув руку, поняла, что еще чуть-чуть, и она сделает что-то не очень правильное - возбуждение было таким сильным, что пришлось прикладывать усилия, скрывая его. Она завелась от ощущения собственного превосходства, этой игры в кошки-мышки, где сперва пряталась и стеснялась, а после, поменявшись ролями, сама смущала художника своей внезапностью. В ее воображении уже мелькали непристойные картинки, и внизу живота словно что-то свело, требуя внимания. Алла старалась не смотреть на мужчину, не фантазировать о размерах и формах, но увы... Мысли одолели ее, словно стая голодных комаров, от которых просто бесполезно было отмахиваться. - Мне холодно, - произнесла Алла, - могу я прикрыться? - Пугачева попыталась выпутаться из ситуации, прикрывшись чем-то, таким образом остужая пыл. - Да, в принципе, эскиз готов, Вы можете посмотреть, - довольно улыбнулся художник. Пугачева, в чем мать родила, подошла к мастеру и взглянула на то, что он нарисовал. - Красиво, даже отлично, но мне кажется, - взяла она апельсиновую палочку, которая также присутствовала в арсенале художника, и провела по полотну, - кудри на лобке надо сделать более коричневыми. Я, конечно, рыжая и там тоже, - ухмыльнулась она, - но вот - посмотрите - показала она на свой низ, - при такой цветовой гамме, в какой Вы пишите, рыжий цвет слишком яркий, Вам не кажется? - Вас только это не устраивает? - Пожалуй, - кивнула прима, - когда портрет будет готов? - Если Вам надо очень срочно - разрешите, я Вас сфотографирую, и буду дома писать с фото. Алла на миг прикрыла глаза, уже представляя, что он будет делать наедине с ее этим фото, и дыхание вновь стало глубоким, а стук сердца частым. "Да конечно, блять, будешь еще дрочить на меня. Нет, нахер надо. Уже представляю, как ты спускаешь на меня... А вдруг газетам продашь? Блять, это ж пиздец будет!" (Алла) - Мне надо срочно, но Ваше идея мне не кажется столь привлекательной. Не обижайтесь, я никому не доверяю. - Понял Вас, - вздохнул художник, вытирая тряпкой кисть, - тогда придется управиться за три дня. Вы же так хотели? - Да, и у меня к Вам еще одна просьба... Понимаете, мой муж очень ревнив, - на ее фразу Павел Олегович лишь ухмыльнулся, кратко хмыкнув, - нельзя ли нарисовать второй маленький портрет, но уже не в стиле "ню"? Для него. Я не могу ему этот показать, покажу другой. - Какой стиль хотите? - Ой, да какой угодно! Хоть привычный с микрофоном! Меня так все рисуют! - фыркнула она. - Хорошо, я за ночь управлюсь. - Спасибо. Деньгами я Вас не обижу. И, если мне все понравится, - игриво улыбнулась Пугачева, - порекомендую Вас друзьям. У Вас будут очень богатые клиенты. - Благодарю. На сегодня все, с Вашего позволения... - художник стал потихоньку собираться, и Алла, молча наблюдая за ним, прошла к дивану и накинула валявшийся халат. - Спасибо, что согласились на такую нелегкую работу. Знаю, меня рисовать непросто. - Отнюдь, - улыбнулся в ответ мастер, - я бы не взялся. Понимаете, портреты в подобном стиле я лет пять уже как не рисую - жена ревнивая до жути, думает, что я со всеми натурщицами сплю - нет. Но, чтобы ее не огорчать, перестал исполнять такие заказы. А тут она как узнала, что я еду к Вам, буквально заставила меня взять заказ. Кстати, не могли бы Вы дать автограф для нее? "Ах, вот оно что... Женатик. Да еще целомудренный какой. Не, не вариант - не интересно, вряд ли поддастся. Ну хоть портрет останется." (Алла) Получив автограф и собрав вещи, Павел Олегович ушел, обещав прийти завтра в назначенное время. Возбужденная до предела, до болезненных судорог внизу живота, Пугачева, заперлась в ванной. Расслабившись в джакузи, смогла, закрыв глаза, представить во всех самых грязных и пошлых подробностях то, что хотелось сотворить с этим мужичонкой, когда он ее рисовал и, удобно устроившись под теплой струей крана, получила, наконец, долгожданную яркую разрядку... Только вот после релаксации словно сошла пелена с глаз, ей вдруг стало так стыдно, что женщина ужаснулась сама себе - как это она могла думать и представлять подобное? Чувство удовлетворения сменилось омерзением, ей стало противно, а к горлу подкрался тошнотный ком. Пугачева вылезла из ванной и, обернувшись полотенцем, пошла в спальню. Увидела два пропущенных от Филиппа, перезвонила ему: - Филечка, извини, художник приходил, он велел мне сидеть неподвижно, чтобы написать правильно, - пояснила мужу она, - У тебя все хорошо? - Аллусенька, спасибо, что позвонила, а то я волноваться уже начал. Да, разместился в отеле, сейчас выпью снотворное и попытаюсь заснуть - устал с дороги, а сон, зараза, не идет. Я очень рад, что ты довольна. Твое счастье - это самое главное для меня. Только я и без портрета тебе скажу - ты самая красивая, желанная и очень любимая, - и Пугачева, внимательно слушая мужа, смущенно улыбнулась, настроение вмиг улучшилось. - Спасибо, мой хороший. Я тебя люблю и целую! - И я тебя! Не скучай, скоро приеду. Завершив звонок, Алла подошла к зеркалу и, распахнув халат, вспомнила все комплименты Филиппа и профессиональные замечания художника. Довольно улыбнулась и, скинув вещь на пол, обнаженная легла под теплое одеяло - хотелось немного поспать.