***
После вчерашнего акта устрашения её последователи завалили её вопросами, почему же она держала в секрете свою способность говорить на парселтанге. А затем им пришлось объяснить ей, в чём именно заключается эта способность. Следующие полчаса они потратили на то, чтобы разобраться, как раскрытие этого умения повлияет на её положение, по крайней мере, внутри факультета, поскольку змееусты почитались приверженцами Тьмы. К тому времени, когда Элайза наконец уснула, уже близился рассвет, хотя отсутствие режима сна не было чем-то необычным для неё, и она каждый день цеплялась как за спасательный круг за свой кофе за завтраком. Большинство её сверстников не пили кофе, чего она, честно говоря, не могла понять. Чем тыквенный сок лучше, чем дымящийся ароматный чёрный кофе? Элайза была весьма удивлена, когда Снейп попытался проникнуть в её сознание, вероятно, пытаясь выяснить, что случилось с Блишвиком, и мысленно рассыпалась в благодарностях Блейзу за его подарок на её день рождения, потому что выражение лица Снейпа, когда он столкнулся с её окклюменционными щитами, было бесценным. Любой, кто проникнет в её сознание, обнаружит там беспросветную тьму, простирающуюся на многие мили. Человеческая реакция при столкновении с этой тьмой была весьма очевидной: как можно быстрее спрятаться в безопасном месте. У Элайзы же, которую надзирательницы частенько запирали в тёмном подвале, никогда не было возможности спрятаться. Ведь "дети дьявола" обязательно должны быть наказаны. Раньше она находила тьму пугающей. Будучи маленькой, она думала, что если останется в темноте достаточно долго, то просто растворится в ней. Однако теперь тьма стала чем-то вроде утешения, чем-то умиротворяющим и успокаивающим. Соответственно, она стала идеальным щитом для защиты её разума. Когда они шли на свой первый урок в этом году — Травологию с пуффендуйцами, где профессор Спраут велела им пересадить мандрагоры, она всё ещё посмеивалась над потрясённым выражением лица Снейпа. Следом шла Трансфигурация с гриффиндорцами, где Элайза с огромным удовольствием превращала своего жука во множество разных пуговиц. А как только Дафна разобралась, что к чему, девочки начали соревнование, кто сможет получить самую яркую пуговицу, в то время как Тео лишь тыкал палочкой своего жука, снующего по столу. После обеда ребята отправились на Защиту от тёмных искусств, обменявшись грустными взглядами. Элайза, к сожалению, прочла все книги Локонса. Книги, которые были недостаточно хороши, даже чтобы соответствовать стандартам художественного романа, а учебники они не напоминали даже отдалённо. И она совершенно не хотела посещать занятия этого самовлюблённого придурка. В независимости от того, насколько наблюдательным окажется этот болван, Элайза собирается просто заниматься своими делами на его уроках. Но ей придётся что-то придумать для слизеринцев старших курсов... Как они будут сдавать экзамены с таким преподавателем? Ход мыслей Элайзы был прерван, когда перед ними, раскачиваясь взад-вперёд на каблуках, возник странный светловолосый гриффиндорец. – Ты Элайза Поттер? Я Колин Криви. Я попросил шляпу отправить меня в Слизерин, но она сказала мне, что я истинный гриффиндорец, — взволнованно протараторил он, подпрыгивая ближе, и Элайза обменялась озадаченными взглядами со своими придворными. — Могу я... могу я сфотографировать тебя? — спросил он с затаённой надеждой, поднимая камеру. – Сфотографировать, — бесстрастно повторила Элайза. Он кивнул и собрался было продолжить поток бесполезной болтовни, поэтому Элайза решила прервать его. – Нет, — просто ответила она, кивнув на прощание и быстро зашагала прочь. Её последователи выжидали, пока их компания отойдёт на приличное расстояние, прежде чем разразиться громким смехом. Элайза закатила глаза, и они наконец прошли в класс, заняв места на последнем ряду. Элайза скользнула на своё место и начала раскладывать перед собой все книги Локонса, образовав гигантскую башню. Тео наоборот не вынул абсолютно ни одной книги, состроив невинное лицо. Элайза вопросительно склонила голову. Дафна, повторив за Элайзой, вытащила все свои книги и водрузила их на стол, образуя перед собой что-то вроде зубчатой стены. Когда все, наконец, заняли свои места, Локонс вышел в переднюю часть класса, глядя на студентов и широко улыбаясь. Его портреты с таким же выражением лица висели вокруг него. Омерзительно. – Позвольте представить вашего нового учителя по Защите от тёмных искусств: себя, — провозгласил он, указывая на портреты, — Златопуст Локонс, рыцарь ордена Мерлина третьего класса, почётный член лиги Защиты от тёмных сил и пятикратный обладатель приза "Магического еженедельника" за самую обаятельную улыбку. Но не будем об этом, я победил смертоносного призрака отнюдь не улыбкой. Он, видимо, ожидал, что студентов это рассмешит, и их реакция, должно быть, весьма его разочаровала. – Итак, у вас полное собрание моих книг. Начну сегодняшний урок с небольшой контрольной, ничего сложного. Я только хочу проверить, насколько внимательно вы читали мои книги и что из них усвоили, — весело воскликнул он, не обращая внимание на отсутствие энтузиазма, и раздал листочки с вопросами. — Даю вам тридцать минут. Начинайте! Охваченная болезненным любопытством, Элайза прочла вопросы. 1. Какой любимый цвет Златопуста Локонса? 2. Какова тайная честолюбивая мечта Златопуста Локонса? 3. Каково, по вашему мнению, на сегодняшний день самое грандиозное достижение Златопуста Локонса? И так далее и тому подобное. Последний, пятьдесят четвёртый вопрос звучал так: 54. Когда день рождения Златопуста Локонса и каков, по вашему мнению, идеальный для него подарок? Тео спал, лёжа на парте, а Блейз, решив почитать-таки эти шедевры эпистолярного жанра авторства Локонса, каждые несколько секунд тихонько посмеивался. Вздохнув, Элайза взяла перо и начала отвечать на вопросы. Ваш любимый цвет — розовый, он не только для дам! Если о ваших честолюбивых мечтах написано в ваших книгах, это не такая уж большая тайна, не так ли? Вопрос с подвохом. Через полчаса Локонс собрал работы и пролистал их, выглядя странно взволнованно, когда читал некоторые из них. Она не сомневалась, что слизеринцы были особенно "добры" в своих ответах. Спустя несколько минут Локонс поставил на стол большую клетку, и Элайза немедленно разбудила Тео, толкнув его локтем. – Итак, моя задача — вооружить вас против самых опасных существ, живущих в мире магов. В этом кабинете вы каждый урок будет лицезреть воплощение ужаса, но не бойтесь, пока я рядом, вы в безопасности. Прошу вас подавлять свои крики. Вы можете их спровоцировать! Локонс сдёрнул тряпку с клетки и... – Только что пойманные корнуэльские пикси! — драматично провозгласил он. Гриффиндорцы недоверчиво фыркнули. Элайза и сама была разочарована. Очевидно, это была не та реакция, которую ожидал Локонс, и он решил выпустить пикси и позволить им бесноваться в классе. Это было настоящее столпотворение. Помещение погрузилось в хаос, поскольку пикси разлетелись по всему пространству, разрушая всё на своем пути. Локонс стоял посреди класса и размахивал палочкой, крича: – Peskipiksi pesternomi! Безрезультатно. Неудивительно, учитывая, что это было ненастоящее заклинание. Прозвенел звонок, и все выбежали из класса, включая Локонса, который остановился у двери и повернулся, взглянув на Элайзу. – Попрошу вас четверых засунуть их обратно в клетку, — сказал он, пройдя мимо них и захлопнув дверь. Элайза вздохнула и вытащила палочку, поспешно насылая Immobilus на пикси, которые пытались стащить её чернильницу. – Готовы попрактиковаться в стрельбе по мишеням? — спросила она, скривив губы в лёгкой ухмылке. Её придворные усмехнулись и принялись обстреливать пикси разными заклинаниями. В итоге они провели остаток перемены, загоняя этих маленьких вредных существ обратно в клетку. – Знаешь, — начал Блейз заговорщицки, когда они закрыли клетку, — мы ведь можем забыть запереть клетку, и тогда произойдёт ужасный несчастный случай. Элайза переглянулась с ребятами, и они вышли из класса, оставив клетку открытой. А когда Локонс вернулся в класс, все его портреты, очевидно, были уничтожены. Какой ужас.***
– Здравствуйте, профессор! — воскликнула Элайза, войдя в кабинет Снейпа в пятницу вечером после целой недели занятий. Снейп поморщился и раздражённо прикрыл глаза, как будто думал, что если не смотреть на Элайзу, то она просто исчезнет. Элайза села за стол напротив него, по-детски болтая ногами, зная, что это ещё больше разозлит его. – У меня есть к вам предложение, — сказала она, переходя к тому, зачем пришла. – Конечно, — пробормотал в ответ Снейп, наконец, взглянув на Элайзу. — Что тебе нужно? – Мне нужно много чего, профессор, но боюсь, что вы сможете помочь мне только с одним вопросом, — весело произнесла она. — После недели занятий с Локонсом я могу с уверенностью сказать, что он недостаточно квалифицированный преподаватель даже для второкурсников, не говоря уже о старшекурсниках, которые будут сдавать СОВ либо ЖАБА в конце года, — начала Элайза и победно ухмыльнулась, когда Снейп неохотно кивнул, соглашаясь с ней. — Я не могу допустить, чтобы кто-то из моих товарищей по факультету так страдал, поэтому у меня есть идея. Если вы составите учебный план, пятые и седьмые курсы могли бы обучаться по нему и проводить дополнительные занятия, к примеру, в пятницу вечером, чтобы помочь студентам, испытывающим какие-либо трудности, — объяснила Элайза. Это была хорошая идея. Она обсуждала её сегодня за обедом со своими последователями, наслышанная о множестве жалоб на Локонса. Блейз поинтересовался, почему она не может просто избавиться от Локонса вместо того, чтобы запугивать Снейпа. Но она не была готова помогать всем, только слизеринцам. Таким образом, они смогут самостоятельно изучать нормальную программу и обращаться, если у них возникнут проблемы, к Снейпу, который, без сомнения, был бы превосходным профессором Защиты, если слухи не врали. Ей просто нужно заставить его согласиться. – И зачем мне тратить на это своё и без того непродолжительное свободное время? — спросил Снейп, насмешливо поглядывая на неё. — Нам из года в год приходится страдать из-за некомпетентных учителей, и я никогда раньше не чувствовал необходимости вмешиваться, — прокомментировал он, перебирая бумаги у себя на столе. – Я буду проверять за вас работы, — предложила Элайза, усмехнувшись, и Снейп резко вскинул голову. – Что? – Я не буду проверять работы своего курса, если бы вы беспокоитесь о предвзятости, но со студентами первого, третьего и четвертого курсов вполне могу помочь в обмен на ваше свободное время, — пояснила она, всё ещё болтая ногами, а Снейп выглядел так, будто действительно обдумывал её предложение. – Ты учишься на втором курсе, Поттер, и не думай, что я поверю, что ты так хорошо разбираешься в Зельях... – Сэр, я читала книги по Зельям на несколько курсов вперёд, у меня эйдетическая память. Уверяю вас, не будет никаких проблем. Если хотите, можете проверить мои знания. Снейп нахмурился, но всё же согласно кивнул. – Не заставляй меня сожалеть об этом Поттер, я составлю учебный план к понедельнику. Элайза расплылась в широкой улыбке и поднялась из-за стола. – Вы даже не представляете, как сильно они оценят это, профессор, приятно было иметь с вами дело, — она кивнула ему, даже не потрудившись пожать руку перед уходом. — И не беспокойтесь о том, что студенты узнают, будто это не вы проверяете работы. Я смогу подделать ваш почерк. Элайзе всегда было приятно, когда всё шло по её сценарию.***
Но… всё складывалось не совсем так, как она хотела. Элайза прекрасно понимала, почему Снейп постоянно был таким раздраженным: многие старшекурсники в самом деле были полнейшими идиотами, однако по прошествии всего двух недель, даже они смогли повысить уровень своих знаний. Элайза прекрасно понимала, что все они были очень рады, что именно она их лидер. Тем не менее, она продолжала уворачиваться от назойливого Криви с камерой, а Малфой вообще перестал с ней разговаривать, но далеко не это стало причиной того, что всё пошло не так. Дамблдор. Вот главная причина. А ещё она слышала странный шипящий голос на протяжении последних нескольких недель и чувствовала, будто за ней кто-то следит, но… на этот раз решила не вмешиваться. Шла первая неделя октября, когда Элайза получила записку от Дамблдора с просьбой явиться в его кабинет в эту субботу. Это не сулило для неё ничего хорошего, и она всю неделю морально готовилась к визиту в директорский кабинет. Тео был не слишком доволен её решением пойти одной, но Элайза подумала, что это будет весьма подозрительно, если она попросит кого-то из своего двора сопровождать её. Особенно, учитывая то, она должна восхищаться Дамблдором и его героизмом. Она рассказала своим последователям о событиях прошлого года и о своих подозрениях, что Дамблдор хочет сделать из неё идеального солдата. Они не касались в своих разговорах Тёмного Лорда, но она всё же спросила Тео, не согласится ли его дед ответить на несколько её вопросов. Тео неохотно уступил ей, но ребята, как бы то ни было, очень беспокоились об Элайзе и ещё больше сблизились с ней. Она не особо возражала и даже обнаружила, что наслаждается мягкими, успокаивающими объятиями. Это было приятно. Но самую странную реакцию на эту новость, которая моментально распространилась по всему Слизерину, продемонстрировал Роман Селвин, нынешний шестикурсник. Он отвёл её в сторону в субботу перед завтраком и, неловко переминаясь с ноги на ногу под её пристальным взглядом, провёл рукой по своим растрёпанным светлым волосам. – Послушай, я не знаю, что ты задумала, Поттер, но я знаю, что ты ведёшь какую-то игру, так что дам тебе совет. Не смотри Дамблдору в глаза. Мало кто знает, но этот старый маразматик, обожающий лимонные дольки... – Легилимент? Спасибо за предупреждение, Селвин, но я уже приступила к изучению окклюменции. Блондин несколько секунд стоял в ошеломлённом оцепенении, а потом, усмехнувшись, покачал головой. – Конечно. Просто будь осторожна, малышка, давно у Слизерина не было такого хорошего лидера, — сказал он и, подмигнув ей, удалился. Обычно Элейза терпеть не могла, когда её называли «малышкой», но Селвин был милым, ему простительно. Кивнув самой себе, она попрощалась со своими придворными и отправилась на встречу с Дамблдором.***
Элайза безучастно смотрела на директора и слушала вполуха его бессмысленную болтовню. – ...и после прошлогодних событий, моя дорогая, было очевидно, что ты не желаешь более быть частью факультета Слизерин. Я понимаю, как трудно, должно быть, жить, когда тебе постоянно напоминают о Лорде Волдеморте и обо всём, что ты потеряла. Я уверен, ты хотела бы оказаться в Гриффиндоре, ведь это ещё больше сблизит тебя с твоими родителями, — сказал он тоном доброго дедушки, и Элайза даже не пыталась скрыть свою растерянность. – Я уверена, что мои родители гордятся мной, независимо от того, к какому факультету я принадлежу, директор, — уверенно произнесла она. Дамблдор улыбнулся в ответ. Вероятно, рад, что она «обожает» своих родителей, но, похоже, он не успокоится, пока она не согласится перейти в Гриффиндор. – Как бы то ни было, я уверен, что ты найдёшь в Гриффиндоре свой настоящий дом, Элайза. Фамильярность, с которой он произнёс её имя, сводила с ума. Элайза невероятно устала от интриг Дамблдора и, сосредоточив на нём своё внимание, решила говорить начистоту. – Я нашла свой дом в Слизерине, директор. Боюсь, вы не поймёте, но если бросить ребенка в приют, где весьма жестоко обращаются с детьми, он будет учиться выживать любыми способами и обязательно разовьёт у себя как минимум хитрость, — парировала она и положила в рот лимонную дольку, пожелав Дамблдору хорошего дня. Возможно, она снова пробудила в нём подозрения, но девочка была уверена, что совсем скоро она, наконец, переиграет старого дурака.***
Самайн наступил быстрее, чем она ожидала, и вскоре замок снова наполнился праздничным оживлением. Вереницы летучих мышей и парящих тыкв лишь напоминали ей о том, скольких традиций лишился магический мир, подпитывая её решимость изучать Древние Руны. Слизеринцы сидели на утомляющем пиршестве молча, особенно это было заметно в сравнении с шумными студентами других факультетов. Молчаливый протест и уважение к наследию предков. Однако покинув Большой Зал, ребята принялись радостно болтать друг с другом на пути в подземелья. Впрочем, вся эта суета мгновенно прекратилась, когда слизеринцы столкнулись в одном из коридоров со группой студентов и профессоров, стоящих в гробовой тишине. Там, на одном из кронштейнов на стене, висела окаменевшая кошка Филча, миссис Норрис. Позади неё переливались в свете факелов написанные чьей-то рукой слова: Тайная комната открыта. Враги наследника, трепещите! Тишину нарушил Малфой, который протолкнулся вперёд и встал рядом с Элайзой. – Враги наследника, трепещите! Вы следующие, грязнокровки! Элайза обернулась к Малфою, но сотня ругательств так и застыла на её губах: Дамблдор оборвал её ещё до того, как она начала. – Пойдем со мной, Аргус, — обратился он к обезумевшему от горя смотрителю. — И вы тоже, мисс Поттер, — его весёлые голубые глаза потемнели и холодно сверкнули. Локонс провёл их всех в свой кабинет, и Дамблдор тут же положил кошку на стол и стал рассматривать её со всех сторон. Снейп бросил на неё растерянный и настороженный взгляд. Элайза понимала его эмоции, однако она совершенно точно не имела к этому никакого отношения, а тот, кто это сделал, обязательно заплатит за то, что сделал её жизнь немного сложнее. – Она не убита, Аргус, — произнёс Дамблдор, прерывая причитания Филча, — на неё наложено заклятие, — закончил он, прежде чем повернуться к Элайзе. — Где вы были сегодня вечером, мисс Поттер? – О, Альбус! — возмущённо воскликнула МакГонагалл, вставая на её защиту. — Вы же не думаете, что мисс Поттер причастна к этому?! Это просто смешно! – Я могу подтвердить, что она была на пиру, сидела со своими прихвостнями, — сказал Снейп язвительно, но Элайза всё же оценила то, что он встал на её защиту. Дамблдор согласно кивнул, прежде чем задать ей последний вопрос. – Не хочешь ли ты что-нибудь рассказать мне, Элайза? Значит, больше не мисс Поттер. – Если не считать того факта, что я очень расстроена, что вы считаете меня способной на такое, директор, то нет, ничего, — сказала она, склонив голову набок и старательно скрывая своё ликование, когда на его лице промелькнуло сожаление. – Прости, Элайза, прости старику его ошибки. Элиза кивнула и натянула милую улыбку. – А теперь, почему бы тебе не проводить мисс Поттер в факультетскую гостиную, Северус? Дамблдор отпустил их, и Снейп пулей вылетел за дверь, так, что Элайза еле поспевала за ним. Весь путь до входа в общую комнату она проделали в напряжённом молчании. – Ты ведь не имеешь к этому отношения, не так ли? — тихо спросил он. – Конечно же нет, — ответила Элайза, усмехнувшись, — я бы не опустилась до подобных мелких фокусов и такого глупого высокомерного поведения, что только усложнило бы мне жизнь, — презрительно выплюнула она. – Ненавижу себя за то, что нахожу твои слова обнадёживающими, — съязвил Снейп. – А теперь мне нужно идти, наводить порядок на факультете, профессор, — вздохнула Элайза, проведя рукой по растрёпанным тёмным волосам. – Желаю удачи, — сказал Снейп, скривив губы в полуулыбке, и исчез за углом. Элайза покачала головой и вошла в гостиную. И сразу же была едва ли не оглушена какофонией самых разных звуков: ребята кидались оскорблениями друг в друга, шептались и возмущённо восклицали. Её придворные беспокойно жались в углу, очевидно, ожидая её. К ним присоединился Селвин, что было достаточно неожиданно. Элайза тихонько подошла к ним, заставив их подпрыгнуть от неожиданности, когда она вдруг появилась позади них. – Элайза! — встревоженно воскликнули они и стали наперебой спрашивать, всё ли с ней в порядке. – Ты знаешь какое-нибудь заклинание, которое сделает мой голос громче? — спросила она Селвина. – Я могу наложить его на тебя, если хочешь, — предложил он, вытаскивая палочку. Элайза несколько секунд недоверчиво смотрела на неё, затем резко кивнула. Это вызывало очень неприятные ощущения, нахождение под прицелом, но сейчас ей просто необходимо было сообщить всем важные новости. Селвин произнёс заклинание и поднял большой палец вверх, показывая, что можно начинать. – Слушайте все, — объявила она, слегка удивившись, когда её голос эхом разнёсся по комнате. Повисла звенящая тишина. Элайза кивнула Селвину, и тот снял с неё чары, а затем обратилась к слизеринцам. – В свете последних событий мы теперь знаем, что наследник Слизерина разгуливает по коридорам Хогвартса. И нет, это не я, — серьёзно произнесла она, зная, что как змееуст она будет главным подозреваемым. — Я хочу верить, что никто из вас не стал бы вредить нашему факультету, разжигая ненависть к нам у остальных обитателей замка. Будьте бдительны и осторожны. И ради Мерлина, в такое неспокойное время не стоит высказывать каждому встречному своё мнение по поводу чистоты крови. Вы можете навредить этим своим товарищам по факультету. Мы семья. И мы не должны вредить друг другу, — решительно заявила она и была рада видеть, что многие кивают в знак согласия, и даже Малфой выглядел смущённым. — Пожалуйста, не забывайте заботиться о себе, коме того, я всегда готова помочь, — закончила Элайза, надеясь, что её слова возымеют действие. Она выдержит эту бурю, она сделает её сильнее.***
Альбус Дамблдор сидел в своём кабинете, пребывая в глубокой задумчивости. Конечно, у него были подозрения. С тех пор, как он впервые увидел Элайзу Поттер в воспоминаниях Северуса. Но после событий прошлого года он почувствовал, что его беспокойство сходит на нет. Она всё ещё Золотая девочка, всё ещё слушает его — иначе она бы не встретилась с Волдемортом лицом к лицу. Но теперь Тайная Комната снова открыта, и все его тревоги словно и не покидали его. Он подозревал, что произошло той ночью, когда маленькая Элайза Поттер победила Волдеморта, но отчаянно хотел ошибиться. Его теория ещё не была подтверждена, но теперь он беспокоился, что был прав с самого начала. Какое влияние окажет одна душа на другую? Альбусу иногда казалось, что он видит Тома Реддла в ней. В вопросительном наклоне головы, в полуулыбке, в жестах, в том, как холодно сверкали её глаза, в том, как она завязывала галстук, и в том, что она пила кофе, в отличие от остальных её сверстников. Отвлёкшись от своих размышлений, Альбус съел ещё одну лимонную дольку и убрал омут памяти обратно в шкаф. Он надеялся на то, что всё-таки окажется неправ.