***
Недели пролетели незаметно, и вот настал тот самый день. Элайза собрала чемодан, полный новой одежды и книг, и положила комплект школьной формы в кожаную сумку. В неё она переоденется, когда будет на месте. Не может же она ходить по маггловскому Лондону в мантии? И наконец, упаковала свой старый потрёпанный дневник, который она украла с Кэмденского рынка. Это был не столько дневник, сколько место, где она описывала свои магические эксперименты, когда была маленькой и ничего не знала о магии. Теперь необходимость в нём отпала, но у Элайзы случился, так сказать, приступ сентиментальности. И вот, с лёгким сердцем она прыгнула в такси, которое отвезло её на вокзал Кингс-Кросс. Навстречу новой жизни. Хогвартс-экспресс был поистине великолепен, красный паровой двигатель сиял в лучах полуденного солнца, и Элайза изо всех сил пыталась скрыть своё волнение. Если бы не толпа визжащих детей и рыдающих родителей, она, возможно, даже испытала бы благоговение. Как бы то ни было, ей быстро надоели гвалт и беготня вокруг неё, и она нырнула в поезд, волоча за собой чемодан. Девочка пробивалась сквозь толпу, пока не нашла пустое купе в конце поезда. Кивнув самой себе, она бросила багаж на пол, прежде чем вытащить свою палочку из остролиста и пера феникса. «Любопытно, очень любопытно», — голос Олливандера эхом отозвался в её голове. Сосредоточившись на ощущении своей магии, она взмахнула палочкой в направлении своего багажа и чётко произнесла: – Wingardium Leviosa. Чемодан поднялся в воздух и неуклюже приземлился на верхнюю полку. Вздохнув с облегчением, она убрала палочку обратно в карман. Заклинания, по крайней мере, первого курса, давались ей легко, особенно теперь, когда она могла использовать свою палочку. Она предположила, что это из-за того, что все эти годы в приюте она практиковала беспалочковую магию, хотя сомневалась, что намного опередит своих сверстников. Для этого ей придётся работать усерднее. – Мы как раз собирались спросить, не нужна ли тебе помощь. – Но похоже, что ты и сама хорошо справляешься. Элайза обернулась, сжав палочку. Перед ней стояли рыжеволосые близнецы, высокие и долговязые, и удивлённо смотрели на неё. Несколько мгновений они переминались с ноги на ногу в неловком молчании, прежде чем Элайза приподняла бровь. – Может быть представитесь? — спросила она, не впечатлённая их пристальным взглядом. Эти двое немедленно расплылись в одинаковых озорных улыбках и заговорили. – Я Фордж. – А я Дред. – Или я Джордж, а ты Фред? – Нет, нет, я Фордж, а ты Дред. Наконец, они закончили своё представление, казалось, обрадованные её растерянностью. – А ты кто такая? – О, этого не может быть... – Так это ты, не так ли? – Я кто? — ответила Элайза, их представление не произвело на неё совершенно никакого впечатления, хотя она не смогла подавить лёгкую улыбку. – Элайза Поттер, — произнесли они одновременно, излучая в этот момент нескрываемое самодовольство, будто бы сделали величайшее открытие. Элайза кивнула в знак согласия и уже собиралась ответить, как вдруг близнецов окликнула какая-то женщина, вероятно, их мать. Они обменялись взглядами и быстро выскочили из её купе. Элайза закрыла за ними дверь, вынула из сумки учебник по зельеварению и принялась читать. Поезд ехал не более пяти минут, прежде чем дверь в её купе снова открылась. Ещё одна рыжая голова. Мальчик примерно её возраста ворвался в купе и несколько мгновений стоял безмолвно, уставившись на неё. – Кто-нибудь здесь сидит? Везде полно народу, — нагло произнёс он. Элайза сидела в ожидании, когда же он представится, но молчание затянулось. Она не зря изучала все эти книги по этикету, и если он не продемонстрирует надлежащие манеры, он точно не станет её союзником. Даже если он родственник этих забавных близнецов. – Я Элайза Поттер, а ты? — спросила она, но этот идиот даже не ответил на её вопрос, предпочтя вместо этого стоять столбом и ошарашено таращиться на неё. – Вот это да! Чёрт возьми, у тебя действительно... Он указал на шрам, и Элайза почувствовала, что её терпение лопнуло. – Да, это так, и если ты уже насмотрелся на меня, я вынуждена попросить тебя уйти, — резко сказала она, смерив его презрительным взглядом. Он пребывал в полном непонимании. – Уходи, — повторила она, и на этот раз он всё же покинул купе, бросив на неё обиженный взгляд. Очевидно, она не соответствовала образу национальной героини. Какая жалость. Элайза откинулась на спинку сиденья и продолжила читать. Поездка пролетела быстро, ведь большую часть времени она провела за чтением. Но однажды её прервала девочка с густыми волосами, спросившая, не видела ли она жабу, а ещё она слышала, как какой-то напыщенный блондин кричал о том, что ищет Элайзу Поттер, но она просто спряталась за своей книгой, когда он проходил мимо её купе. Поезд неуклонно мчался мимо больших открытых полей и сельской местности, а небо становилось пыльно-розовым с заходом солнца.***
Некоторое время назад она переоделась в форму и убрала книгу, пока поезд сбавлял скорость, подъезжая к станции. Оставив свой багаж в поезде, Элайза, спотыкаясь, вышла из купе, увлечённая толпой. Вдалеке она заметила горящую лампу и услышала грохочущий голос, пытающийся перекричать галдящих детей. – Первокурсники, за мной! Элайза пригнулась, пробираясь сквозь толпу. Она шла по крутой узкой тропинке, слепо следуя за остальными первокурсниками. В конце концов они достигли берега, на котором стояла флотилия маленьких лодок, а впереди виднелось озеро, полное тёмной прозрачной воды. – Не больше четверых в лодке! — вновь прогремел великан, и вскоре Элайза очутилась в лодке с девочкой и двумя мальчиками. И… резко выдохнула, когда впервые увидела Хогвартс. Замок был огромен, с башнями, сверкающими в окнах огнями, в окружении звёздного неба. Элайза впервые в жизни почувствовала, что наконец-то нашла свой дом. Великан провёл их к входу в замок и, остановившись перед тяжёлой дверью, поднял свой кулачище и громко постучал. Дверь распахнула пожилая сурового вида волшебница, и Элайза сразу поняла, что с ней ей следует быть осторожной. Когда она вела их через вестибюль, в её взгляде мелькнула такая резкость, что Элайза насторожилась. Профессор МакГонагалл, как она поняла, провела их всех в небольшую комнату и повернулась к ним. Элайза же, пока заместитель директора произносила вступительную речь, изучала своих однокурсников. Многие из них выглядели встревоженными, нервно оглядывались друг на друга, но некоторые выделялись. Это были те трое, с которыми она делила лодку. Темнокожий мальчик бесстрастно стоял рядом с брюнеткой. У обоих на лицах было выражение заинтригованности, которого, как знала Элайза, было очень непросто добиться. Они, должно быть, чистокровные, ведь умели так безупречно притворяться. Блондинка, как и она, казалось, изучала своих однокурсников цепким взглядом голубых глаз, а её светлые волосы были собраны в идеальный пучок. Элайза не подпрыгнула при появлении призраков и не паниковала перед сортировкой, как девочка с густыми каштановыми волосами, что-то тараторящая о заклинаниях. В конце концов, обо всём об этом было написано в "Истории Хогвартса". Вскоре после того, как МакГонагалл на время покинула их, в центре толпы вспыхнула драка между тем раздражающим рыжим из поезда и напыщенным блондином. – Рыжий, в обносках своих братьев, должно быть, ты Уизли, — надменно протянул блондин, и Элайза едва не фыркнула, когда Уизли приобрёл яркий оттенок красного. Именно тогда вернулась профессор МакГонагалл. Она жестом приказала всем выстроиться в шеренгу, а затем повела их в Большой Зал. Это было необычайно захватывающе. Потолок Зала представлял собой мерцающее ночное небо, и сотни свечей парили вдоль четырёх длинных столов, за которыми сидели остальные студенты. На столах стояли золотые кубки и тарелки, а в дальней части Зала стоял ещё один стол, за которым сидели профессора. Элайза, столь непривычная к роскоши и богатству, чувствовала себя не в своей тарелке. Группа первокурсников остановилась перед учительским столом, и МакГонагалл поставила перед ними трёхногую табуретку, на которую положила старую рваную шляпу. Затем внезапно её края распахнулись, и она запела. Элайза внимательно прослушала её песню и вежливо похлопала в ладоши, когда шляпа замолчала. Началась сортировка. Конечно, если бы она выбирала факультет самостоятельно, она бы избегала Слизерина, зная, какому вниманию подвергнется, но... Но это был её первый настоящий дом, она чувствовала тепло замка каждой клеточкой своего тела и, конечно же, совсем не хотела проводить семь лет своей жизни на факультете, которому не принадлежала. Наверное, лучше позволить шляпе решить самой, — заключила Элайза, — в конце концов, это её работа. – Элайза Поттер. Как только прозвучало её имя, по Залу начали распространяться шепотки, и девочка почувствовала, как по телу побежали мурашки оттого, что слишком много глаз наблюдают за ней. Но всё же она вздёрнула подбородок и уверенно зашагала вперёд. Она чинно села, и тут же ей на голову водрузили шляпу. Несколько мгновений было пугающе тихо, прежде чем тихий голос заговорил прямо у Элайзы в голове. – О, интересно... Такой большой потенциал, такое сильное желание проявить себя. Да, ты была бы великолепна там, и я знаю, что это то, чего ты хочешь, не так ли? Что ж... СЛИЗЕРИН!!! Свой вердикт шляпа прокричала на весь Зал. Повисла звенящая тишина. Профессор МакГонагалл, казалось, была в шоке, чтобы что-то предпринять, поэтому Элайза сама сняла шляпу и направилась к своему столу, высоко подняв голову и не обращая внимания на преследовавшие злобные шепотки. Никто не хлопал в ладоши, но теперь это не имело значения. Элайза была на пути к величию. Сортировка продолжилась, но теперь более сдержанно. Когда последнего студента, Блейза Забини, также распределили в Слизерин, Дамблдор поднялся и заговорил. – Добро пожаловать! — начал он. — Добро пожаловать в Хогвартс! Прежде чем мы начнём наш пир, я хотел бы сказать несколько слов. И эти слова звучат так: Олух! Пузырь! Остаток! Уловка! Всё, всем спасибо! Элайза недоверчиво посмотрела на безумного старика, и поклялась себе, что когда она входила в Зал, он искал её среди студентов. Но когда тарелки внезапно заполнились едой, все мысли о Дамблдоре мгновенно выветрились у неё из головы. Она была потрясена количеством и разнообразием пищи. Другие студенты радостно расставляли перед собой тарелки, а Элайза почувствовала горечь, наблюдая, как они с жадностью утоляют свой аппетит. Эти студенты считали себя амбициозными, так как имели лишь семейное наследие и громкие фамилии, а не жгучее желание быть чем-то большим, чем они есть. Это вызвало у неё отвращение. Взяв себя в руки, она начала аккуратно наполнять свою тарелку, не отрывая глаз от окружающих её студентов. Те трое, с которыми она делила лодку, Теодор Нотт, Блейз Забини и Дафна Гринграсс, сидели рядом с ней, а Драко Малфой — чуть дальше. Первокурсники уже делилась по группкам, и только Элайза была сама по себе. – Расстроилась из-за результата сортировки, Поттер? Будешь дома жаловаться родителям? Ой, подожди, у тебя же их нет, — язвительно выкрикнул Малфой через стол. Элайза просто притворилась, что не услышала светловолосого придурка, который, казалось, намеревался сделать её своим врагом. Большой Зал — не место для конфронтаций. Вместо того, чтобы ответить на оскорбление, Элайза принялась изучать учительский стол. Дамблдор, казалось, снова был весел. Профессор Снейп представлял собой смесь негодующей ярости и осторожного шока, и Элайза с удовольствием невинно улыбнулась ему. Но внезапно жгучая боль пронзила её шрам. Девочка вздрогнула, но боль тут же утихла. Она медленно сжала челюсть, и снова уставилась на учительский стол. Её шрам раньше покалывал иногда, но никогда не болел так сильно. Яства исчезли, и размышления её были прерваны, а Дамблдор снова поднялся на ноги. – И наконец, я должен вам сказать, что в этом году коридор третьего этажа с правой стороны закрыт для всех, кто не желает умереть самой страшной смертью. Раздалось несколько смешков, но потом в Зале воцарилась неловкая тишина. О чём думал Дамблдор, объявляя нечто подобное? Любой тупоголовый авантюрист-гриффиндорец обязательно попробует туда пройти, это было почти так же, как если бы он захотел... Конечно нет. Элайза не могла поверить, что директор зайдёт так далеко, всё это казалось таким надуманным, но в то же время директор позволил ей расти в грязном приюте, ни разу не проведав её, несмотря на то, что он был её магическим опекуном. Это говорило либо о его некомпетентности, либо о злом умысле. Элайза попыталась отогнать назойливые сомнения и убедила себя, что директор не станет выдумывать такой нелепый заговор. И пока остальные студенты и профессора Хогвартса пели школьный гимн, она старательно молчала. После этого всех студентов отправили к старостам, которые повели их извилистой дорогой в общие комнаты. Элайза знала, что гостиная Слизерина находится под озером в подземельях замка, но это никоим образом не помогло бы ей найти дорогу самостоятельно. Старосты отвечали на все возникающие у первокурсников вопросы, указывая на хитрые ступеньки и фальшивые двери. Вскоре они остановились перед глухой каменной стеной. – Пароль от общей комнаты меняется каждые две недели, вы сможете найти его на доске объявлений. Постарайтесь не забыть его, мы вам не поможем, — пошутила староста и повернулась лицом к стене. – Гадюка. Стена медленно отъехала в сторону, открывая вид на общую комнату. Элайза прошла внутрь с остальными слизеринцами и оглядела гостиную с едва скрываемым трепетом. В задней части комнаты располагались большие окна, выходившие на дно озера, вода которого заливала комнату успокаивающим зелёным светом. Кожаные диваны и кресла были разбросаны по комнате у камина, книжные полки стояли вдоль стен, которые обрамляли толстые блестящие гобелены, а каменный пол был покрыт мягкими зелёными коврами. Элайза чувствовала себя здесь умиротворённо. Старосты позволили им вдоволь насмотреться, прежде чем продолжили свой рассказ. – Добро пожаловать, слизеринцы, в ваш новый дом, — произнесла староста, представившаяся Джеммой. — Я уверена, что вам уже не терпится пройти в свои общежития, но у нас есть несколько правил, которые вы будете обязаны соблюдать. Первое, все конфликты остаются внутри факультета, на остальных факультетах слизеринцев мягко говоря недолюбливают, так что нет ничего важнее объединённого фронта. Второе, вы должны достойно представлять свой факультет и ваши оценки должны быть соответствующими, на тот случай, если вам понадобится помощь, у нас есть учебные группы. И, наконец, третье, мы, слизеринцы, отличаемся от представителей других факультетов, вы здесь, потому что у вас есть амбиции, вы целеустремлённы и находчивы, вы всегда добиваетесь своего. У вас есть неделя, чтобы устроиться и обжиться. А теперь несколько слов от декана нашего факультета. Джемма сделала шаг назад и присоединилась к остальным старшекурсникам, отдыхавшим у камина. Элайза не подпрыгнула, как её однокурсники, но была удивлена, когда профессор Снейп внезапно вынырнул из тени, и мантия взметнулась за его спиной. Он остановился в центре комнаты и пристально посмотрел на детей. – Как слизеринцы, вы столкнётесь с предрассудками. Трудно оставаться сильным перед лицом невзгод, помните об этом. Вы попали сюда не просто так. У всех вас есть потенциал, все вы сможете стать великими, вы амбициозны, хитры и находчивы, и, прежде всего, вы слизеринцы, и теперь это ваш дом, — сурово объявил Снейп, и Элайза вздёрнула подбородок, когда он опустил на неё свой взгляд. Она великолепна, ей просто нужно это всем доказать. Снейп развернулся на каблуках и направился к выходу из комнаты. – Мой кабинет открыт для всех, кто нуждается в моей помощи, но не беспокойте меня по пустякам, — произнёс он на ходу, но остановился перед тем, как выйти из комнаты. — И что бы вы ни делали, ни в коем случае не попадайтесь. Эти слова сняли напряжение в комнате, многие рассмеялись. Элайзу и других девочек её курса отвели в их общежитие, где вдоль стен стояли четыре кровати с балдахинами, около которых лежали их чемоданы. Элайза не привыкла жить в общежитии, но сейчас было самое подходящее время, чтобы наладить связи и укрепить свой статус на факультете. За последние несколько недель она прочитала достаточно книг по политике, чтобы понять почти что макиавеллевское внутреннее устройство факультета. – Я Элайза Поттер, наследница благороднейшего рода Поттеров, и я очень надеюсь, что мы сможем сделать эти семь лет приятными для всех нас, — дружелюбно проговорила Элайза, обращаясь к новоиспечённым однокурсницам: Пэнси Паркинсон, Миллисенте Булстроуд и Дафне Гринграсс. Паркинсон фыркнула, презрительно усмехнувшись. – Ничто не сможет сделать жизнь с предательницей крови приятной, — выплюнула она, задёрнув балдахин, остальные девочки последовали её примеру. Элайза забралась в свою кровать и расплылась в зловещей улыбке. Если она не сможет заманить этих мух мёдом, ей придётся прибегнуть к более радикальным методам. Элайза не собирается терпеть унижения от девчонок, которые с самого детства купались в роскоши. Она никому не позволит встать у неё на пути. С этой мыслью она и заснула.