***
18.02.2018.
Юнги любил воскресные дни, потому что почти всегда проводил этот вечер дома, посвящая время самому себе. Говоря откровенно, это был единственный день, когда разрешал себе быть собой и делать только то, что хочется. На неделе он тоже периодически устраивал почти бессонные ночи, чтобы заниматься тем, что по-настоящему радовало его, но это было не то... Потому что имело характер кражи, в то время, как официальный выходной ощущался, как законное имущество, которым следует распоряжаться именно таким образом. С самого детства у Юнги было множество увлечений, связанных с творчеством, но он так и не смог выбрать что-то одно и поверить в свой талант. Так что до сих пор не относился серьёзно к многочисленным хобби, не понимая, что они являются основной составляющей его жизни. Особенно музыка. Юнги не помнил, когда написал свою первую композицию, и считал это занятие обыденным и простым. Он никак не реализовывал свои работы, не показывал их миру, и был уверен, что они всё ещё не достаточно хороши. Однако около года назад, с появлением Хоби, глубокая убеждённость в собственной неполноценности стала подвергаться внешним и внутренним разрушениям. Танцор сам ворвался в его размеренную жизнь, и через несколько недель заполучил в своё распоряжение несколько десятков композиций, под которые начал активно сочинять хореографию и осторожно продвигать их среди знакомых диджеев. Юнги не верил, что это происходит на самом деле и постоянно ждал подвоха. Но Хосок только улыбался и сильнее разжигал его внутренний огонёк надежды. Казалось, что парень появился, как божественное поощрение и награда за многие лишения, которые терпел Юнги на протяжение жизни. Он даже не понял, когда благодарность и интерес к танцору дополнились влечением и как легко его желание нашло отклик в новом приятеле. Хосок потом говорил, что очень удивился их сближению, потому что был уверен, что они не перейдут границу дружбы, но и возражать не стал, потому что к тому моменту его чувства также разрослись и стали более жадными. Однако за эти десять месяцев, что они встречались, многое успело измениться. И если раньше увлечённость Юнги своей музыкой вызывала у Хоби уважение и трепет, то сейчас ему было безразлично что и как делает парень. Около месяца назад Хосок бросил такую фразу: "Я почувствую, что имею для тебя значение только, когда ты сам вдруг захочешь провести свой выходной вдвоём со мной... и не из чувства вины или долга, а потому что моя близость приносит тебе удовольствие." Юнги не смог ничего ответить, а последующие недели чувствовал лишь угрызения совести и раздражение из-за этого непростого условия. Каждый раз, когда приближалось воскресенье, он загадывал, чтобы Хоби был занят в клубе или собирался на тренировку, и только выяснив, что у парня есть дела, облегченно выдыхал. Сегодня Хоби пол дня отсыпался после ночной смены в баре, а потом уехал к родителям, чтобы провести с ними пару дней, так что Юнги не корил себя и с полной самоотдачей занимался сочинением новой песни. Чаще он писал музыку, но иногда бывало такое настроение, как сейчас, когда излишек чувств и мыслей получалось выплеснуть на бумагу и освободиться от них. Мысли о Тэхёне ощущались, как занозы, воткнувшиеся ужасно глубоко, и он старался выдернуть всякое воспоминание о парне, который во всём был для него первым. Первая влюблённость, первое влечение и впервые такое сильное разочарование... Дописав второй куплет, Юнги решил перекусить, но, когда он только подошёл к холодильнику, раздался дверной звонок. Удивившись неожиданному визиту Хоби, парень пошёл открывать, заранее уговаривая себя быть помягче с гостем. Поэтому, распахивая дверь, он изобразил на лице гостеприимное выражение лица. Вот только перед ним оказался не тот, кого ждал увидеть... Там стоял человек, мысли о котором Юнги безжалостно изгонял из себя, как демонов. — Привет, — тихо поздоровался Тэхён. Сегодня он выглядел мрачнее, чем когда-либо, и казалось, что молодой человек простоял несколько дней под дождём. — Заходи, — разрешил хозяин и молча ушёл на кухню. Юнги очень хотел успокоить нервы и сохранить благоразумие, несмотря на близость этого человека, который сейчас одним своим видом вызывал целый ураган эмоций. Поставив чайник, он сел на стол, будто сразу занимая оборонительную позицию, и, уперевшись руками по сторонам от себя, принялся ждать, Через пару минут в помещение появился Тэхён, он шёл с опущенной головой, распространяя вокруг себя ощущение тоски и отчаяния. Приблизившись, молодой человек не остановился и упёрся в парня, заставив того раздвинуть колени. Уткнувшись ему в плечо, Тэхён навалился, совсем расслабив ноги, и Юнги пришлось приобнять его, чтобы они не упали. Тогда парень тоже приподнял свои руки и обхватил его за спину, толкаясь ещё ближе. — Ты нужен мне сегодня... — еле слышно произнёс Тэхён и дотронулся лицом до тёплой шеи. — Не надо! Всё кончено, Тэхён... — ответил Юнги и даже попытался отцепить от себя бывшего. — Ты хочешь меня, — тихо, но убеждённо возразил тот и медленно поцеловал нежную кожу в самом чувствительном месте, которое выучил давным-давно. Игнорируя волну мурашек, Юнги продолжил его отталкивать: — Ничего не будет! Иди домой. — Перестань ломаться, — равнодушно попросил Тэхён. — Мы оба знаем, чего хотим и что будет дальше... Мы снова переспим и снова расстанемся. Будем жить искренне веря, что не скучаем, ну или делая вид... Юнги не дал договорить и резко отстранил парня от себя, удерживая его за плечи. — Я встречаюсь с другим! И не буду ему изменять. — Ты любишь его? — моментально спросил Тэхён. Его голос абсолютно изменился, из него пропала уверенность, а на её место пришла слабость. Чужая искренность и этот откровенный взгляд не дали Юнги ответить правильно, и он сам прижал к себе Тэхёна, чтобы спрятать лицо у него на плече. — Это тяжело, — с хрипом произнёс он. Тихо простонав, как от физической боли, Тэхён чуть отстранился и обхватил ладонями родное лицо Юнги. — Прости, что я такой эгоист, — после затянувшегося молчания и очередного зрительного контакта, прошептал он. Уже через мгновение он сократил расстояние между их лицами и накрыл чужие губы, вовлекая в требовательный поцелуй. Подтолкнув Юнги дальше по столешнице, Тэхён навис сверху, обнимая и прижимая к себе. Своими нетерпеливыми движениями он задел посуду, и по столу покатилось несколько мандаринов, которые потом с глухим звуком упали на пол. Но никто не обратил на это внимания, увлеченные друг другом, они пытались вобрать в себя как можно больше ощущений, будто грабители, которые в азарте набивают сумки всем, что видят. Уложив Юнги спиной на стол, Тэхён задрал его майку до шеи и принялся покрывать тело поцелуями. — Никого не хочу так, как тебя, — признался он, оглаживая кожу. Не следя за движениями своих и чужих рук, Юнги потянул парня ближе к себе и обхватил его бёдра ногами. — Ты снова обхитрил меня... — бездумно прошептал он, чувствуя, что потерялся в мучительно томных прикосновениях. — А может ты? — хмыкнув, спросил Тэхён и снова утянул его в поцелуй. Ещё в первый год отношений они определили, что им нравится меняться ролями, и не закрепляли за собой определенную позицию, всякий раз решая по настроению, кто будет активом. Но так сложилось, что во время расставания и, когда сходились, принимающим всегда становился Тэхён, будто они не сговариваясь, ставили его в более зависимую и подчиненную роль во время конфликта. Однако сейчас, лёжа под ним, Юнги не пытался забирать ведущее положение и расслабленно слушался невербальных сигналов. Казалось, что отсутствие контроля успокаивает и приносит ему большее удовольствие. Чувствуя чужую податливость, Тэхён окончательно потерял голову, разрешая себе делать с парнем всё, чего так долго хотел. Они более-менее очнулись только через несколько часов, когда лежали на кровати со сбившейся под спинами простынёй и без одеяла. Глядя в потолок, Тэхён не решался больше смотреть на Юнги, решив, что, утолив желание, тот начнёт винить его. Глубоко вздохнув, хозяин квартиры неторопливо приподнялся и поискал выкинутое одеяло. Подтянув его к себе, Юнги накрылся и набросил край на Тэхёна. — Мне уйти? — всё ещё не поворачивая головы, спросил парень. Юнги тихо хмыкнул и сказал, что не собирается его выгонять. — Так уйти или нет? — чувствуя небольшое раздражение, повторил Тэхён. — Останься, если хочешь... Недовольно цокнув языком, парень поднялся на локтях и сбросил с себя одеяло, чтобы встать. Однако Юнги поймал его за руку и, лениво повернувшись, спросил: — Чего ты психуешь? Давай спокойно полежим... или можем вместе поужинать, я что-то проголодался. Округлив от удивления глаза, Тэхён сразу успокоился, услышав уже забытую мягкость в голосе. — Ты не злишься? — с недоверием переспросил он. — Нет, — честно ответил тот и добавил. — На тебя — нет. Я сам виноват. Промолчав, Тэхён снова откинулся на подушку и натянул на себя одеяло. Немного расслабившись, он протянул руку и осторожно коснулся браслета на чужом запястье, который своим видом дразнил его всё это время. — Не думал, что ты будешь носить его... — тихо признался Тэхён, поглаживая дорожку. Он точно не смог бы предугадать судьбу украшения, когда несколько недель назад выбирал партию камней и продумывал дизайн вместе с ювелиром. Хотя, говоря откровенно, о Чонгуке он тоже не вспоминал в тот момент. Просто был увлечён созданием красивой вещи, которая появится только потому что он этого захотел. — Не думал, что ты когда-нибудь снова отдашь мне браслеты... — улыбнувшись, произнёс Юнги. Вопросительно посмотрев на него, Тэхён нахмурился, пытаясь сообразить о чём идёт речь. — Не помнишь? — снисходительно поинтересовался тот и через секунду поднял вторую руку, показывая несколько тонких браслетиков. Понимание, блеснувшее в глазах парня, сменилось недоверием, а потом растворилось в глубоком потрясение. — Нет! Не может быть... Это те самые? — перейдя от волнения на шёпот, спросил Тэхён. Он даже приподнялся, чтобы лучше рассмотреть цепочки. — Конечно, — кивнул Юнги и добавил. — Я же говорил, что буду носить их... Тэхён испугался, что может задохнуться или зареветь от резко переполнивших его чувств, поэтому полез на парня, чтобы поцелуем разделить эти эмоции на двоих. Тем не менее в сознании появилась сцена пятилетней давности, когда Юнги был недостижимым идеалом, о котором он тайно мечтал, как о предмете своей первой влюблённости. К тому возрасту Тэхён накопил множество представлений о романтических историях и поэтому был по-настоящему счастлив, встретив человека, разбудившего в нём эти чувства. А если Юнги отвечал взаимностью и открыто демонстрировал своё расположение, юноше казалось, что он может взлететь от радости. И тот случай с браслетами был одним из множества тихих моментов, создавших между ними неразрывную связь, которую оба чувствовали до сих пор. В те годы Тэхён был очень ярким. Он всегда ассоциировался с солнечным светом, способным вмиг преобразить всё вокруг. Появляясь в компании, юноша невольно становился центром притяжения и одаривал всех вокруг своей энергией и теплом. Однако в свои восемнадцать Тэхён вёл себя так простодушно и незрело, что его часто принимали за шестнадцатилетнего, да и выглядел он очень юно, поэтому привык к тому что все удивлялись, узнав о реальном возрасте. И как часто бывает, многие враждебно относились к сияющему пареньку, у которого не было ничего кроме улыбки и наивных грёз. Его часто пытались задеть и умышленно вредили, распуская разные слухи. Тэхён делал вид, что не знает об этом и старался игнорировать, но иногда он чувствовал, как его защита трескается изнутри, царапая внутренности. В тот период, он пытался подрабатывать в кофейне после учёбы, и парень, с которым выходил в одну смену, пожаловался хозяину, что Тэхён позорит их заведение своим неформальным видом. Начальник тогда презрительно оглядел запястья юноши, где висело несколько тонких цепочек и ниточка с маленькой подвеской, а потом сказал, что если юноша не избавится от этого, то может больше не возвращаться. Послушно сняв украшения, Тэхён почувствовал себя ужасно нелепым и не знал, как справиться с этим чувством. Поэтому вечером, когда они встретились с Юнги и, как обычно спрятались на одной из крыш, которую считали своим убежищем, он не смог скрыть своего разбитого состояния. Когда старший вызнал причину его расстройства, то очень долго уговаривал Тэхёна, что нет ничего предосудительного в том, чтобы носить браслеты, и нормальные люди не стали бы осуждать за такое. Но Тэхён не верил, решив, что его желание украсить себя женскими украшениями является смешным и каким-то жалким. Тогда Юнги забрал у него из рук браслетики, которые Тэхён трепетно сжимал в кулаке, и начал медленно застёгивать их на себе. Ошарашенно глядя на это, юноша не знал, что сказать. — Я поношу их за тебя. А потом верну, когда ты перестанешь стесняться... — уверенно начав, Юнги стушевался и закончил, уже отвернувшись. — Когда захочешь сам носить их. Парень только потом сообразил, что Юнги имел в виду не только браслеты, говоря о стеснение признать что-то в самом себе. Это воспоминание вызвало в Тэхёне необъятно большое чувство, которому он никак не мог придумать название. Первым оторвался Юнги, чувствуя потребность в глотке воздуха. Усмехнувшись, он разглядывал Тэхёна и пытался отдышаться после затянувшегося поцелуя. — Почему ты так удивлён? — СЕРЬЁЗНО? — не выдержав, возмущённо крикнул Тэхён. — Прошло пять лет! Мы расстались два года назад, и я сосчитать не смогу, сколько раз ты говорил, что я тебе надоел! С чего бы тебе носить на себе что-то связанное со мной? — не пытаясь быть тише, заявил парень. Юнги хмыкнул и тоже приподнялся, чтобы сесть у изголовья. — Ну, во-первых я к ним привык, во-вторых они служат напоминанием. — О чём? — также нервозно спросил Тэхён. — О том, что не стоит стесняться самого себя. А также, что как бы ты не старался, всё равно не сможешь всем угодить, поэтому лучше не тратить на это силы, — спокойно объяснил Юнги. Казалось, его нисколько не трогала эмоциональность собеседника. Встав с кровати, он неторопливо натянул халат и, обернувшись, сказал, что собирается приготовить ужин. — Можно я схожу в душ? — вернув себе обычное состояние лёгкого равнодушия, спросил Тэхён. — Конечно, — кивнул тот и уже собрался выйти из спальни, но его остановили. — Юнги, — снова позвал Тэхён. — Я красивый? — Да, — обернувшись, легко ответил тот, а потом добавил, перед тем, как уйти. — Но не только. Глядя ему вслед, Тэхён замер, а потом отругал себя за минутную слабость, потому что было слишком приятно помечтать, что это их обычный воскресный вечер, а завтра он вернётся сюда после работы, и они снова займутся любовью. Но этого не случится. Когда выйдет за дверь, то он сам и всё, что случилось сегодня, будет подвергнуто канселингу. Стоя в душе, Тэхён разглядывал чужой быт, пытаясь наугад определить, как часто здесь появляется парень Юнги. Сейчас в нём боролось чувство вины и какое-то мерзкое ощущение превосходства, раз смог соблазнить того, кто уже принадлежит другому. Закрыв глаза, он решительно повернул кран в противоположную сторону. Безжалостные струи холодной воды, били по съёжившейся спине и заставляли парня согнуться ещё ниже. Сдавшись через несколько минут, Тэхён опустился на корточки и обнял себя за колени. Если бы существовал аппарат, который мог определить глубину душевной боли или ненависти к себе, то, наверное, он сейчас показал бы рекордно высокое значение. Тем временем Юнги жарил рыбу и параллельно нарезал овощи для салата. Вытесняя разрушающие мысли, он решил, что остаток сегодняшнего дня проведёт безмятежно, и уже завтра будет решать, что делать с собой дальше. Переворачивая половинку рыбы на скворчащем масле, Юнги даже не заметил, как в проходе появился Тэхён. С мокрыми волосами и синими губами тот напоминал труп утопленника. Не желая привлекать к себе лишнее внимание, Тэхён присел за стол, натягивая на пальцы рукава чужого худи. Выйдя из ванной, он почему-то не захотел надевать свою одежду или искать что-то домашнее, ограничившись своим бельём и длинной кофтой, которая доходила до середины бедра. — Достань нам из холодильника что-нибудь из выпивки, — не глядя, сказал Юнги. — Можно пиво или соджу. Тэхён послушно полез за напитками, но, дотронувшись до ледяного стекла, ненамеренно скривился и громко втянул воздух через нос. После холодного душа такая температура казалась особенно неприятной. Парень захотел поскорее опустить бутылку на столешницу, рядом с раковиной, но столкнулся с Юнги, который приблизился, чтобы заглянуть через плечо и проверить всё ли в порядке, и от неожиданности Тэхён разжал пальцы. Взрыв стекла и холодной жидкости заставил обоих дёрнуться в стороны, и Тэхён неудачно наступил на большой осколок. Тихонько взвыв, он зажмурился и приподнял раненную стопу. — Блять, — прошептал Юнги, отбрасывая кухонное полотенце, которое было у него в руках. Решительно шагнув к Тэхёну, он обхватил его поперёк тела и, просто приподняв, перенёс к обеденному столу. — Ты почему не в тапочках? — недовольно проворчал он, устраивая парня на столешнице, на которой они уже сегодня были. Тэхён не поднимал глаза и с момента, как рассёк кожу, упрямо сжимал челюсть, не произнося ни звука. С его стопы, где было несколько порезов, безостановочно капала кровь, и красные следы на плитке заставляли Юнги торопиться и нервничать. Достав коробочку с медикаментами, он стремительно подошёл к Тэхёну. — Сядь подальше, — распорядился Юнги и достал антисептик, чтобы промыть повреждение. Худые, длинные ноги Тэхёна, которые тот разместил на столе, красные капли и свои суетливые руки отпечатались где-то в памяти, как моментальный снимок для личного архива. По-хозяйски согнув чужую ногу в коленке, он бегло погладил её, а потом выдохнув, как перед прыжком, вытянул осколок из чужой стопы. Тэхён резко втянул воздух, но ничего не сказал, ощущая себя бессмысленной куклой в чужих руках. Из раны сочилась кровь, и Юнги решительно обхватил участок кожи, чтобы выдавить возможные осколки и промыть порез. Когда Юнги всё обработал и обвязал стопу бинтами, Тэхён несмело зацепился указательным пальцем за его ладонь, и, не поднимая лица, попросил: — Поцелуй меня. Повисло молчание, Юнги стоял вплотную к столу и всё ещё удерживал одну руку на голой ноге Тэхёна выше колена. Он замер в этом положении, когда тот озвучил свою просьбу, и сейчас не мог убрать ладонь, будто она была приклеена. Что-то останавливало его снова броситься в этот водоворот, который по нелепой случайности считал себя человеком. Вдруг потеряв терпение, Тэхён рывком притянул к себе Юнги и, удерживая его за затылок, пьяно впился в закрытые губы. Придвигаясь ближе, он почти повис на парне, обхватив его руками и ногами. Может быть Юнги и хотел остановиться, но он не смог.***
19.02.2018.
Проснувшись, Тэхён с трудом разлепил глаза. Руки лежали в неестественном положении и сильно затекли, да и вообще всё тело ныло, как после серьёзной драки. Лёжа на животе с раскинутыми в стороны конечностями, он попытался устроиться ровнее, но что-то мешало. Через мгновение это что-то откатилось дальше, и Тэхён смог собрать себя в одном месте. К этому моменту он уже вспомнил где и с кем находится. А ещё почему так болезненно тянут мышцы... Юнги тихо покряхтел и принялся спросонья тереть лицо. — Сколько времени? — хрипло спросил он. Тэхён промычал что-то нечленораздельное и перевернулся на спину. Юнги уже собирался встать с кровати, но передумал и лениво прижался к Тэхёну. Соприкоснувшись голой кожей, он с удовольствием обнял парня, утыкаясь лбом ему в грудь. Также поддавшись искушению, Тэхён расслабился, обнимая в ответ. Вот только в голове уже закрутился десяток вопросов и столько же откровений, которые так и норовили бесконтрольно выскочить наружу. Плотно сжав губы, Тэхён мысленно уговаривал себя промолчать, заранее продумывая неприятные последствия любого своего высказывания. Юнги тоже ничего не говорил, просто остановившись в этом моменте. Он не двигался, удерживая руки на теле парня и просунув своё колено между его ног. Никто из них не смог бы точно описать то, что чувствовал в эти секунды... смесь сложных и казалось бы взаимоисключающих эмоций изводила обоих. Ощущение абсолютной откровенности, уюта, и какой-то родственности спорило с осознанием мимолётности, а также обречённостью идей совместного будущего. Их пятилетняя история нескончаемой игры на качелях была очень сильным аргументом. Зажмурившись, Тэхён упорно затыкал чёрную дыру, которая с каждой секундой расползалась в душе. Желание, обмотать себя и Юнги цепью с замком, ощущалось, как базовая потребность, но он изо всех сил пытался избавиться от него. В какой-то момент настроение Тэхёна резко изменилось, и на смену тихого отчаяния пришла беззаботность. Будто внутри что-то сгорело дотла, и он почувствовал полное освобождение. Широко улыбаясь, Тэхён перевернулся, не отпуская парня, и залез на него сверху. — Ещё один раз, и я убегаю на работу, окей? — с озорством в голосе спросил он и, не дожидаясь ответа, поцеловал Юнги в губы.***
Выйдя на улицу, Тэхён глубоко вздохнул. Он знал, что Юнги не позвонит и не напишет. Знал, что Юнги не выберет его и не захочет снова быть парой. Тэхён знал, что это конец.