Великолепный век. Эпоха Нурбану, Сафие, Кёсем и Турхан

Нурбану, пылая от гнева, обрушилась на торговку с обвинениями: – Как ты могла упустить ее?! Куда она могла пойти? Что ты ей наговорила? – Госпожа моя, – дрожащим голосом отвечала торговка, – я ненадолго вышла за фруктами для хатун. Она еще спала. Вернулась – а ее и след простыл. Вещи все на месте, словно вышла погулять и затерялась в улицах города. – Газанфер ага, – приказала Нурбану, обращаясь к своему верному слуге, – немедленно обыскать весь Стамбул! Чтобы к утру она была здесь! Ух, я ей задам! Негодная, все для нее было сделано, а она осмелилась выйти из дома и пропасть! – Слушаюсь, госпожа моя, – склонился Газанфер ага. – Пришлю людей из дворца на помощь, – продолжала Нурбану. – Как найдете – глаз с нее не спускать. Чтобы снова не ускользнула, негодница! Хлопнув дверью, Нурбану растворилась в темноте ночи, за ней следовали верные слуги. Добравшись до кареты, она села и приказала ехать во дворец. Сонная стража открыла ворота, пропуская карету госпожи. Отправив своих людей на поиски пропавшей фаворитки, Нурбану уселась на диван и погрузилась в раздумья. Дворец мирно спал, как и весь город. Ничто не нарушало покой глубокой ночи. *** Утром Михримах султан, проснувшись, позвала служанку и спросила: – Что слышно в гареме? – Ничего особенного, госпожа, девушки заняты своими делами. – Узнай, как там дочь с внуками, – приказала Михримах. – Скажи Айше, что я жду ее на обед. И позови ко мне Османа. – Слушаюсь, госпожа моя, – ответила служанка, – но сын ваш покинул дворец на рассвете. – Можешь идти, – махнула рукой Михримах. "О Аллах, Осман, ты так и не изменился, – подумала она. – С малых лет ты любил свободу". *** Нурбану проснулась от голоса Джанфеды, своей верной служанки: – Госпожа моя, вас желает видеть Михримах султан. Еще вчера поздно вечером она присылала за вами свою служанку. – Что слышно об Алико? Есть вести? – спросила Нурбану, не обращая внимания на слова о Михримах. – Хатун не нашлась, – ответила Джанфеда. – Газанфер ага и наши люди ищут ее повсюду. Михримах султан передала, что это срочно. – Как же Михримах султан любит усложнять мне жизнь, – с досадой произнесла Нурбану. – Вся в свою мать. Опять придумала что-нибудь, чтобы позлить меня. – Не могу знать, госпожа, – ответила Джанфеда. – Помоги мне переодеться, – приказала Нурбану. – И вели подать кофе. Выпив наспех кофе и бросив взгляд на себя в зеркало, Нурбану вышла из покоев и быстрым шагом направилась к Михримах султан. Проходя по гарему, она надменно поглядывала на девушек. Те, минуту назад громко смеявшиеся, теперь стояли тихо, склонив головы. Гарем погрузился в гробовое молчание. Нурбану довольно прошла дальше. Михримах пила крепкий кофе, когда ей доложили: – Госпожа, к вам пожаловала Нурбану султан. – Наконец-то, – сказала Михримах. – Пригласи ее. И оставь нас, подожди за дверью. Никого не впускай. – Слушаюсь, госпожа моя, – поклонилась служанка. Нурбану вопросительно смотрела на Михримах. – Что за срочность, госпожа? – спросила она. – Надеюсь, никто не умер, Иншалла? – Все в здравии, Нурбану, – ответила Михримах. – Есть разговор, который не терпит отлагательств. Мне все известно об Алико хатун. – Да? И где же она? Вы ее похитили? – с вызовом спросила Нурбану. – Мурад будет огорчен подобным поведением своей горячо любимой тетушки. – Что ты говоришь такое, Нурбану?! – возмутилась Михримах. – Это же ты увезла ее из дворца и спрятала у той торговки! – Мурад вам не поверит, – уверенно заявила Нурбану. – Он слышит только меня, и это всем известно. Тем более, я отправила ему письмо об исчезновении хатун. Он уже, наверное, получил его и прочел. – Хорошо, раз так, – сказала Михримах. – Но имей в виду, что Алико будет доставлена в Манису, где ей и положено быть. Иншалла, она выносит и родит здоровое дитя. Нурбану испепеляющим взглядом окинула Михримах с ног до головы. – Да, Нурбану, мне известно, что хатун беременна, – продолжала Михримах. – Только зачем ты скрывала эту чудесную новость от нас? Мы очень рады очередному члену династии. – Не скрывала, – ответила Нурбану. – Мурад оповещен о беременности фаворитки. Остальным не сказала, чтобы уберечь от злых взглядов. – Хочешь сказать, от злых помыслов? – спросила Михримах. – Думаешь, Айше хатун тогда не сама выбросилась с балкона? – Я не хочу ничего подобного говорить, – ответила Нурбану. – Проведенное расследование указало на самоубийство. Я лишь желаю, чтобы дитя родилось. У меня нет иных намерений. – Ну вот и замечательно, – сказала Михримах. – Совсем скоро Алико прибудет на место. Там она непременно выносит и родит долгожданное дитя. – Аминь, Михримах султан, – произнесла Нурбану. – Надеюсь на милость Аллаха, появится еще один шехзаде. Если, конечно, Алико хатун в целости и сохранности доберется до Манисы. – Не сомневайся, – улыбнулась Михримах. - Мои люди проследят, чтобы с ее головы не упал волосок. – Ты можешь быть свободна, Нурбану, – холодно произнесла Михримах. – Госпожа, – с нарочитой заботой сказала Нурбану, – следите зорко за фавориткой. Она не простая наложница, а мать будущего наследника... Оставшись одна, Михримах вызвала своего верного евнуха. – Срочно прикажи послать к Алико еще десять человек стражи, – приказала она. – Пусть выдвигаются в Манису ночью, объездными путями. – Слушаюсь, госпожа моя, – поклонился евнух. – Держи меня в курсе событий, – добавила Михримах. Евнух вышел, а Михримах осталась наедине со своими мыслями. Она была потрясена тем, как ловко Нурбану вывернулась из ситуации. "Вот негодница! Меня еще вздумала обвинить в похищении, которое сама же и совершила! О Аллах, покарай ее!" – думала Михримах, сжимая кулаки. Решительно распахнув двери своих покоев, она устремилась быстрым шагом к Селиму. Он должен знать, что творит мать его детей за его спиной. Дорога к покоям повелителя казалась ей бесконечной. Вдруг стены дворца покачнулись и обрушились. Факелы погасли, и в глазах Михримах наступила тьма...