По-крупному

В отделе было тихо. Гэвин притащился туда в несусветную рань, за сорок минут до начала рабочего дня. В конце концов, следовало подготовить почву для ареста Хиккса. …а кроме того — порыться в архивах. Посмотреть, что именно Ричард просил найти на него ту вертихвостку. Попытаться понять. Хиккса, Томпсона — но в первую очередь Стерна, с какого-то хуя решившего, что Томпсон прибежит спасать дружка. С чего бы? Да и что это им давало? Ричард не считал, что Уорренов убил Хиккс; но очевидно подозревал Томпсона — по-че-му? У того ведь тоже было алиби. И это не он заделал Линде спиногрыза. У него было куда меньше мотивов, чем у Хиккса. И всё же Ричард что-то знал о нём. Что-то, чем он не стремился делиться с детективом Ридом. Ублюдский специальный агент Стерн не облегчал ему расследование — скорее запутывал. С этим Гэвину тоже предстояло разобраться в одиночку. Горло зудело. Сегодня он пренебрёг извечной привычкой таскать футболки и напялил водолазку, и теперь тонкая облегающая синтетика ощущалась как нечто чужеродное, дискомфортное. Гэвин ненавидел шмотки в обтяжку. А ещё Гэвин ненавидел косые взгляды и шепотки, и ему вовсе не улыбалось становиться участником одного из жарких обсуждений по поводу того, где, как и с кем он трахался. Скажите спасибо, что не с вами. О том, что у его нежелания быть замеченным имелся один конкретный адресат, Гэвин предпочитал не думать. Не то чтобы ворот водолазки перекрывал все засосы, тот долбоёб, Кеннет, умудрился влепить ему огроменный прямо под подбородком, и за выходные эта херня даже не побледнела. Но… ну, может, кто-нибудь и поведётся на эту уловку. Ага. Кто-нибудь близорукий. У Ричарда, кстати, стопроцентное зрение, судя по личному делу. Что мы будем с этим делать, Гэвин? А что с этим нужно было, блядь, делать-то? Стерн ведь ясно дал ему понять, какое именно место Гэвину уготовано в его жизни. И какая роль. Его список приоритетов был прозрачнее майки легкомысленной девицы из клуба: сначала задание, потом — неуставные, неправильные, ошибочные эмоции. И почему только Гэвин продолжал испытывать по этому поводу глухую бессильную ярость? Ладно. Ладно, блядь. Соберись, Рид. Соберись — и найди хоть что-то. Не у Ричарда — так хоть у Коннора, почему бы, с-сука, нет. …и ведь это что-то нашлось. В кои-то веки интуиция детектива Рида сработала в верном направлении. Пришлось, конечно, немного сжульничать. У Андерсона была отвратительная манера писать пароли на стикерах и лепить их под столешницу. Дед, типа, был настолько дремучий, что даже не знал, с какой лёгкостью можно взломать ему жопу. Иногда Гэвину тоже хотелось быть настолько ошеломительно тупым. Впрочем, здесь и сейчас это пошло ему на руку — в аккаунт Хэнка он зашёл без проблем, камера в отделе всё равно не работала уже пару недель, Гэвин узнал об этом, разумеется, совершенно случайно, но было бы глупо не воспользоваться возможностью. По крайней мере, он надеялся, что Фаулер не успел вызвать техников для замены оборудования. За попытку взлома чужого компьютера ему светило как минимум временное отстранение от службы. Тот факт, что Хэнк буквально предлагал все свои данные на блюдечке с этими тупорылыми жёлтыми стикерами, смягчающим обстоятельством не послужил бы. Похуй. Уже — абсолютно и предельно. На рабочем столе у Андерсона царил бардак. Во внутренней системе департамента — тоже. Среди бесчисленного количества материалов, сканов отчётов и архивов с уликами выделялась одна-единственная приличная, прилизанная папка. — Ну конечно, — пробормотал Гэвин себе под нос, открывая вкладку «Грейвз». — Коннор небось прибрался. Уёбищный Коннор с его уёбищной дружелюбной улыбочкой. Возможно, он не заслуживал тех приступов агрессии, которые Гэвин испытывал, стоило им случайно столкнуться в отделе; но, в конце концов, он тоже нёс ответственность за то, что у него был такой ублюдочно мудачный брат. Мог бы придушить его подушкой в детстве. Что, блядь, сложного? Гэвин без особого интереса пролистал данные по висяку. Дело Грейвза его больше никак не касалось, он и сам не знал, зачем полез в эту папку, почему решил искать данные в ней; это было каким-то необъяснимым порывом, и Гэвин, не найдя ничего интересного в скупом перечне отчётов судмедэкспертов, уже хотел было выйти из системы… И вдруг кое-что заметил. С присвистом втянул воздух сквозь зубы. Клацнул по изображению. Фотка была плохого качества. У тех, кто стоял подальше, в самом последнем ряду, было почти невозможно разобрать лица, но вот первые два ряда — человек девять или десять — были хорошо различимы. Гэвин сначала заметил нацарапанную в нижнем углу фотографии дату — июнь 2014 года, — а уже потом обнаружил под ней краткую информационную сводку. Судя по скупой ёмкости изложения, сводку составлял Коннор. Гэвин тупо пялился на неё несколько мгновений, осмысляя. Нашёл взглядом мужика в тёмно-синем костюме — похоже, это был Грейвз. Рядом с ним стоял Томпсон — этого Гэвин узнал сам. В последнем ряду — мужик, пялящийся на женщину из первого. Удивительно похож на Дэниэла Хиккса. Что ж, это было любопытным открытием. Ведь в центре фотографии стояли Линда и Уилл Уоррены. И на Линде было белое платье. Гэвин задумчиво постучал пальцем по губам, судорожно осмысляя увиденное и прочитанное. Коннор был немногословен и преимущественно описывал Грейвза; очевидно, блядь, он ведь работал над его убийством. Гэвин не знал, что Грейвз был знаком с Уорренами. Гэвин не знал, что он общался и с двумя другими людьми, знакомыми ему по фотографии. И если Томпсон упоминал что-то про колледж и вполне мог быть университетским дружком Уилла Уоррена, приглашённым на свадьбу, то Грейвз, которого уже нельзя было ни о чём спросить, и Хиккс, напиздевший ему с три короба, определённо… Определённо были связаны с четой Уорренов чем-то другим. Чем-то достаточно серьёзным, раз их позвали на церемонию. Он увеличил зум. Приблизил ту часть фотки, на которой стоял кто-то похожий на Хиккса. Сходство было, но сказать наверняка было нельзя. Само по себе фото ещё не являлось доказательством, тем более что оно не было подшито к их с Ричардом расследованию. Но если он найдёт копию в доме у подозреваемого… — Что ж, — прошептал Гэвин себе под нос, прослеживая направление чужого взгляда: Хиккс пялился на Линду, — вот и повод для обыска. А ещё — для повторного разговора. Ты ведь, ублюдок, сказал мне, что познакомился с ней на работе, четыре года назад. Так с какого хуя ты торчишь на её свадебной фотке почти десятилетней давности? Смутная злость на себя — придурок, он ведь даже не заподозрил Хиккса во лжи! — мешалась в Гэвине с удовлетворением. И ещё — с глухой обидой. Ричард наверняка знал об этом фото, потому что о нём знал Коннор. Было бы удивительно наивно предполагать, что что-то, о чём был осведомлён один из них, прошло мимо другого. Ричард знал — и не сообщил ему, хотя слышал всё, что сказал Дэниэл Хиккс. Ричард даже не внёс это фото в дело Уорренов. С какого хуя? Правда ли Ричард не считал Хиккса виновным? В какие блядские игры он играл и почему — в команде противника? Ладно. Вопрос доверия можно было решить примерно никогда. Если Крутой Агент Стерн не хотел посвящать его в подробности и нюансы, Гэвин мог отыскать и выяснить всё самостоятельно. Но пока что нужно было выбить ордер. Гэвин вытащил из кармана телефон. Сфоткал улику: в крайнем случае он сможет схватить Хиккса за жопу, продемонстрировав ему эту фотографию, и пусть Ричард катится к херам. Потом вышел из системы, выключил комп Хэнка и свалил на своё рабочее место: Фаулер всё равно ещё не пришёл. Зато припёрся — буквально через пару минут после того, как Гэвин плюхнулся на свой стул — Андерсон в сопровождении своего нового Пиноккио. Теперь они с Коннором, видимо, таскались на работу вместе. Гэвин даже знать не хотел о том, что между ними происходит: от одной мысли о страстном тандеме между федералом с оленьими глазами и лохматым старым пердуном к горлу подкатывала тошнота. — Доброе утро, детектив Рид, — безлико поздоровался с ним Коннор, проходя мимо. И мазнул взглядом по его шее. Гэвин рефлекторно прижал ладонь к тому участку исцвеченной засосами кожи, который не скрывал даже высокий ворот водолазки. — Холода добрались и до вас? Издевался, уёбок. — Утро, Рид, — а вот Хэнк был мрачен и на него даже не взглянул. Интересно, это Коннор его допёк? Гэвин мстительно понадеялся, что да. Это было бы справедливо. Не одному же ему страдать из-за Стернов, правильно? Первая половина рабочего дня прошла довольно мирно. Гэвин оформил запрос на ордер, перетёр с Фаулером, благо тому было глубоко поебать на внезапные изменения в его внешнем виде. Жаль, что остальным поебать не было: Гэвин то и дело ловил на себе удивлённые взгляды, вынуждавшие его горбиться, отворачиваться, прятаться за монитором. Конечно, они вряд ли разглядели бы что-то с такого ракурса, его ебучие обожаемые коллеги. Но Гэвин всё равно чувствовал себя под их взглядами практически раздетым. — Отлично выглядишь, чувак, — это прошёл мимо Миллер, хлопнувший его по плечу; с учётом рокировок они почти не виделись, у Гэвина не было возможности оттачивать на нём своё ехидство, и Крис, по всей видимости, решил, что теперь они друзья. Что ж. Возможно, сегодня он нуждался в ком-то, кто считал бы его приятелем. — Ага, — буркнул Гэвин, не без труда подавив порыв послать его нахер, — взял пару уроков высокой моды. Он знал, что ему шло. Знал, что грёбаная водолазка, в которой было трудно даже дышать, облегала каждую мышцу, прорисовывала каждый мускул. Гэвин всё равно ощущал себя ебучей цирковой собачкой, выставленной на всеобщее обозрение. А ещё Ричарда — Ричарда не было. В участке он не появлялся. Гэвин не знал, чего в нём было больше: дурацкого желания, чтобы Ричард увидел его в водолазке, или почти потребности, чтобы Ричард никогда, никогда не приезжал. Горло зудело. Разочарование мешалось в нём с угрызениями совести, которые Гэвин вовсе не обязан был испытывать. Ожидание одобрения обыска в доме Хиккса могло занять остаток дня, тем более хуй бы его отпустили к подозреваемому без отмашки Ричарда я-всё-контролирую Стерна. Гэвин помаялся бездельем ещё немного, разложил на компе пасьянс, мрачно понаблюдал за Андерсоном, которому что-то тихонько втирал Коннор; от этой парочки у него начиналось несварение, а кроме того, он всё ещё злился на Хэнка за то, что тот слился с пятничного кутежа. Предпочёл ему Коннора. Эта мысль так разозлила его, что Гэвин почёл за лучшее свалить на кухню, насосаться кофе — пока никому не вломил. Кофе, как всегда, горчил даже с учётом трёх кубиков сахара. Давно стоило выпросить у Фаулера новую кофе-машину, что-то поприличнее этой развалюхи, стандартно забивающейся раз в неделю. С другой стороны, она тут была с незапамятных времён, застала даже Рида-стажёра, в те далёкие времена, когда он был желторотым птенцом, только-только выпустившимся из академии и ещё верившим в справедливость. Он, помнится, за Андерсоном тогда хвостиком бегал. Восхищался им. Хотел, блядь, быть как он. Тогда-то Хэнк ещё не был распустившимся алкашом. А Гэвин — агрессивным обмудком с дурной славой, к которому рисковали соваться только его напарник и бывший куратор. — Да, девочка, — пробормотал Гэвин, похлопав её по крышке, — ну и дерьмо же ты делаешь теперь. — Завёл себе подружку? Гэвин дёрнулся, оглянулся. Хэнк, вошедший в кухню, показался ему непривычно задумчивым. — Явился, Брут, — сквозь зубы процедил Гэвин, нервно поправляя ворот водолазки: ему показалось, что взгляд Андерсона остановился на одном из засосов. — Чё припёрся? Хэнк пропустил его слова мимо ушей. Он определённо пялился на горло Гэвина. А потом подошёл к нему. Гэвин рефлекторно отпрянул, всё ещё держась пальцами за тонкую ткань водолазки, но Андерсон только пристроился к раковине в нескольких дюймах от его бедра. Принялся мыть руки. Будто не мог сделать этого в толчке. За шумом воды потерялось его негромкое: — Ты же в курсе, что, если кто-то узнает, вам обоим пиздец? — Ч-чего? — Гэвин почему-то охрип. Андерсон неопределённо мотнул головой. Покосился на его шею. И выдохнул еле слышно: — Коннор тут на днях обмолвился, что беспокоится за брата. О чём это ты… — Бля, харе говорить загадками! — сердце Гэвина пропустило удар, хотя, в сущности, то, что там происходило с Ричардом, его ебать не должно было. — К чему ты клонишь? Андерсон насупился. Выключил воду. Вытер руки. — К тому, — сказал он хрипло, — что с учётом обстоятельств служебный роман не сойдёт с рук ни одному из вас. — Какой ещё служебный роман? — тупо переспросил Гэвин, хотя в груди у него уже зрела жуткая догадка. — Не прикидывайся дебилом, Рид, — разозлился Хэнк; Гэвину польстило бы откровенное волнение в его лице, не назови он его только что дебилом. — Ты знаешь, о ком я. И если это, — он ткнул пальцем в его шею, Гэвин поморщился и отодвинулся, — сделал Ричард… — Не переживайте, лейтенант, — холодно произнесли вдруг за их спинами. — Это был не я. Гэвин подавился оборвавшимся вздохом. Ричард Стерн, стоящий в дверном проёме кухни, окинул их обоих — окаменевшего Гэвина, побледневшего Хэнка — нечитаемым взглядом. Задержавшимся на засосе под его подбородком на какую-то тысячную долю секунды. — Я вынужден сделать вам замечание, — сухо выплюнул он, когда пауза затянулась. — Вам, лейтенант Андерсон, за обсуждение личных тем в разгар рабочего дня. Разве вам с Коннором не пора ехать на допрос? Хэнк что-то пробубнил в ответ. Удивительно, как он терялся перед Стерном — этот, вроде бы, бывалый коп. — И вам, детектив Рид… — вот теперь Ричард смотрел на него в упор; Гэвин вздрогнул: в ледяных глазах не было ни намёка на хоть какую-нибудь эмоцию. — За неуместную демонстрацию своей интимной жизни на службе. — Э-э-э… — проблеял было Гэвин, но Ричард уже отвернулся. — Запрос на обыск дома Дэниэла Хиккса одобрен, — скучающим тоном проговорил он; таким можно было вспороть кому-нибудь вены. — Можете взять с собой детектива Миллера. Свяжитесь со мной, если отыщете что-то интересное. Или если Хиккс окажет сопротивление при задержании. И — ушёл. Оставив Гэвина в смятении, в ярости, в отчаянии. С непрошенным чувством вины.