Пятница
Небольшая компания сидит в тишине за столом, тихо завтракая. Цзинь Лин только проснулся и клевал в тарелку носом, Ваньинь закатывал глаза на поведение своего маленького племянника, но не имел ничего против, ведь был довольно уставшим после размышлений о дальнейшей. Лань Сичэнь был приятно расслаблен в такой компании. Вчерашний день открыл ему множество дверей, а также, закрыл двери в прошлое, оставляя его в глубине подсознания. Несмотря на то, что у племянника Ваньиня фамилия «Цзинь», мужчина слишком спокойно отреагировал на подобное заявление, словно в его жизни никогда не было человек с такой фамилией. Он почти не вспоминал о Цзинь Гуань Яо, заполняя своё подсознание новыми моментами жизни с Цзян Ваньинем. Понемногу изучал его со всех сторон: начиная от внешней красоты мужчины, заканчивая изучением внутреннего мира. Он был разным и впечатляющим. Журил своего племянника, но не умел скрывать мягкий огонёк любви в глазах. Ругал Сичэня, шутил над ним, но никогда не делал это всерьёз. Он мягко улыбался ему, окружал заботой, но делал это незаметно, заставляя чувствовать себя комфортно. Не торопил с разговорами о сложных вещах, которые долгое время не могли уложиться в голове. Поддерживал его в в моменты эмоциональных всплесках и тихо напевал незнакомую мелодию. За это он был благодарен и за многое другое, о чем Ваньиню не стоит знать, а Сичэнь не хотел признавать. Цзинь Гуань Яо медленно, но верно оставался в прошлом. Был его самым горьким и сладким воспоминанием, но кроме боли они ничего не приносили. Его мир стал наливаться красками, обретать звуки и эмоции. Бывший возлюбленный стал тенью воспоминаний, а Цзян Ваньинь стал его настоящим. Пусть он и психолог, но Ваньинь человек, который помог ему не один раз и вытащил его из реки в тот день. Когда-нибудь Лань Сичэнь наберётся сил и поговорит с ним об этом, выскажет слова искренней благодарности и предложит помощь, если она понадобится. —Слушаю. Кажется Сичэнь снова слишком долго витал в облаках, а теперь смотрит на растерянное лицо своего соседа, которое с каждой секундой погружалось в отчаяние, сменяясь гневом, лёгкой паникой и страхом. Когда-то он видел подобный взгляд у своего психолога, когда он упал с моста. Ваньинь медленно встал из-за стола, уходя в гостиную. — Цзян Чэн. Пожалуйста, я понимаю, что ты просил остановить Лань Чжаня, но я не смог. — Что у вас случилось? — С нажимом произнёс мужчина, слыша сбивчивое дыхание брата. — Успокойся. Сделай глубокий вдох и выдох. — Лань Чжань поехал домой к Лань Сичэню. То есть, мы поехали к нему. Пожалуйста можешь приехать? Ванцзи не хочет со мной говорить, пожалуйста, А-Чэн. Я его не узнаю, он перерыл всю квартиру. О, господи, Лань Чжань, успокойся! — Я скоро буду. Следи за ним, понял? —Хорошо — Тихо буркнул Вэй Ин и отключился. — Что-то случилось? — Сичэнь, я могу попросить тебя остаться с Цзинь Лином на пару часов? У моего пациента большие проблемы. Пожалуйста. Если бы Лань Сичэнь сейчас отказал бы ему, то винил бы себя до конца жизни, вспоминая страх в голубых глазах. Ваньинь напуган, хоть и пытался это скрыть от него, но видимо плохо получалось. Его руки дрожат, а взгляд мечется по всей комнате, грудь быстро вздымается, словно не хватает кислорода в организме. — Конечно. Я сделаю всё возможное. — Спасибо. С меня ужин. Я понимаю, что много прошу, но спасибо большое. Мужчина словно ждал, когда Сичэнь сделает выбор, поэтому наспех взяв ключи и пальто, оставляя поцелуй на лбу племянника, сообщая, что он пока побудет с дядей Сичэнем, Ваньинь буквально вылетает из дома, оставляя всех в растерянности. — Ну, раз дядя пока уехал, чем бы ты хотел заняться?***
Не прошло и часа после отъезда Ваньиня, как Лань Сичэнь был выжат словно лимон. Как и ожидалось, Цзинь Лин мог быстро восполнить свой запас энергии и так же быстро истратить его, но до этого было далеко - как понял он - ведь Цзинь Лин тянул его за собой в гостиную, когда в дверь постучали. Сичэнь подумал, что вернулся Ваньинь, но разве он будет стучаться в дверь? Прежде, чем он успел тщательно продумать дальнейший исход событий, Цзинь Лин широко раскрыл дверь, которая пролетела в сантиметре от его лица. — Мама пришла! Сказать, что Сичэнь был в шоке - ничего не сказать. Она была ниже его на добрую голову, если не больше и, кажется, даже не была смущена чужим мужчиной в доме своего брата. Девушка несомненно красива, но совершенно не похожа на Цзян Ваньиня, чьи глаза цвета шторма стреляли прямо в душу. Она была добродушной - так решил Сичэнь, когда девушка без лишних вопросов протянула ему маленькую ладонь. — Здравствуйте, Цзян Яньли. Между ними повисла неловкая тишина. Лань Сичэнь смотрел на чужую руку как на собственного врага, но поборов в себе страх, протянул руку, совершенно забыв о чем говорила минуту назад девушка. — Это Лань Сичэнь, будущий муж дяди! — Цзинь Лин решил, что так будет лучше прервать тишину, а теперь гордо смотрел на свою маму и на бледного Сичэня, который выглядел так, словно сейчас упадёт. —Простите пожалуйста за это недоразумение. Вы совершенно не так поняли, я просто его друг, но сейчас Ваньинь уехал по неотложным делам, поэтому я слежу за вашим сыном, до его приезда. — Ах, какая жалость что он уехал, Сичэнь. — Яньли протянула руку к своему сыну, погладив того по голове. — Собирайся, А-Лин, тебе нужно к нашему врачу. Мальчик сначала покривил лицом на слова мамы, но поймав серьёзный взгляд понятливо кивнул и быстро исчез с места, где стоял всего лишь секунду назад. Пока Сичэнь поражался скорости малыша, а Яньли рассматривала гостя своего брата, отметив пару важных вещей: У Ваньиня нет друзей. Он ненавидит привязываться к людям и сторонится каких-либо отношений, периодически избегая даже семью. Ваньинь даже под страхом собственной смерти не оставит племянника человеку, которому не доверяет. А доверяет он никому, даже своей оставшейся семье. Ваньинь никогда не приглашал ни одного своего знакомого домой. Изредка приглашал свою семью, но в частности оставался с племянником, избегая Вэй Ина и Яньли с их чрезмерной опекой. А Вэй Ина иногда было слишком много. Ваньинь упоминал, что у него сейчас очень сложное дело, с которым обязательно нужно разобраться и, если Лань Сичэнь является его сложным делом, то Яньли максимально тактично проглотит вопрос о родстве с Ванцзи, ведь Лань Сичэнь был очень похож на него, хоть и выглядел старше, да и фамилия «Лань», ей хорошо знакома, не говоря уже о том, что знала о брате Ванцзи. Но его кое-что интересует. — У меня небольшой вопросик, я могу уточнить? — Мужчина кивнул. — Он оставил на вас ребёнка, хотя вы — его друг? —А, да-да, ему поступил звонок и он буквально сбежал, но перед этим поинтересовался, смогу ли я остаться с вашим сыном. Я согласился остаться. — Вот оно как. В любом случае я должна забрать его сейчас, ему скоро на приём, сами понимаете. Прошу прощения за моего сына, если он доставил вам неудобства. — Не переживайте, Цзинь Лин — чудесный ребёнок, Ваньинь его очень любит, хоть иногда ругает. — Спасибо вам, Лань Сичэнь. Я скажу А-Чэну, чтобы больше так не поступал со своими друзьями. — В этом нет нужды, правда. Яньли многозначительно улыбнулась ему, забирая своего сына на руки, который только улыбался, махая на прощанье Сичэню. — Пока, дядя Сичэнь! Вы мне очень нравитесь и моему дяде тоже! Яньли мягко рассмеялась на его слова, но против ничего не сказала. Она и так увидела всё собственными глазами и могла лишь пожелать удачи брату, который заперся слишком глубоко в себе. Она надеялась, что Лань Сичэнь сможет в действительности стать хотя бы другом для Цзян Чэна, тогда ей не осталось бы причин беспокоиться за эмоциональное состояние брата. Сичэнь неловко улыбнулся на слова ребёнка, провожая машину взглядом. Кажется Цзинь Лин просто привык сводить с кем-то дядю, хотя он задумался. Ваньиню почти никто не звонил в эти дни, никто не приходил в гости и не приглашал в ответ. Он проводил много времени с ним, помогая ему восстановить эмоциональное равновесие. Может Ваньинь просто одинок? Сичэнь усмехнулся такой мысли. Красивый, высокий и умный Цзян Ваньинь, который умеет готовить, вести хозяйство, поддержать и выслушать человека — одинок? Он не хотел думать о Ваньине, его улыбке и поддержке, но также он не мог этого сделать, загнав себя в ловушку. Ему нужен свежий воздух.***
Ваньинь получил звонок от Вэй Ина — это было плохо, хуже стало, когда он сказал, что был не в силах остановить своё ледяное чудо, которое в данный момент хрен знает чем занимался. Ваньинь был зол и очень уставшим морально. Почти неделя с Сичэнем его вымотала, но он добился прогресса, а теперь Ванцзи свалился словно снег на голову. Ваньинь понятия не имел, что будет, когда он окажется дома. Ему было страшно оставлять Сичэня одного, но и брата оставить не мог. Выбор был очевиден, зато Ваньинь впервые в жизни уповает на свою удачу — который у него нет, как показал жизненный опыт — и Лань Сичэнь дождётся его дома, они приготовят ужин, поедят, а потом пойдут спать, возможно он предложит посмотреть фильм вместе. Ваньинь едет прямо к дому Лань Сичэня, где он был пару дней назад и оказывается чертовски прав, когда слышит голос Вэй Ина, стоило только зайти в открытую квартиру. — Лань Чжань! Успокойся пожалуйста, милый. Мы найдём твоего брата! — Вэй Ин испуганно прижался к своему мужу со спины, удерживая чужие руки. — Что тут, мать вашу, происходит? — Ваньинь осмотрел полный хаос в помещении, легонько пнув ближайший осколок стекла. Если бы он не знал, что Ванцзи перевернул всё в порыве эмоций, то обязательно бы сказал, что тут орудовали десятки живых мертвецов, не меньше. — Цзян Чэн? Что ты..? Стоп, прости, я забыл сказать где мы находимся! Но как ты..? Ванцзи кажется застыл на месте, сжимая в руках какой-то несчастный лист, обратив своё внимание на Цзян Ваньиня. Он в данный момент слабо соображал и почти не видел из-за непролитых слез в глазах, но точно дураком не был. Он слышал как Вэй Ин звонил брату, но уточнил, что они поехали только к Лань Сичэню, адреса не называл. В тот момент Ванцзи только впадал в ужас, но запоминал слова Вэй Ина до конца. А сейчас Цзян Ваньинь стоит посреди гостиной его брата, сунув руки в карманы пальто в максимально расслабленной позе. Это раздражает. Раздражает тот факт, что Лань Ванцзи чувствует себя обманутым идиотом, который доверил самое ценное своему психологу, который одурачил его. — Ты знал. — Прошипел Ванцзи. — Знал. — Честно признался психолог. — Какого хрена, Цзян Ваньинь?! Прежде чем Вэй Ин смог что-то понять, смотря на своего брата, кулак Лань Ванцзи прилетел прямо в его лицо. Взяв за грудки пальто, хорошенько встряхнув своего никчемного зятя, мужчина столкнулся взглядом с ледяным океаном спокойствия и безразличия. Тоненькая струйка крови, стекающая из носа пачкала руки Ванцзи и рубашку Ваньиня, но никто даже не обратил внимание. — Успокойся, Лань Ванцзи, пока я ещё добрый. — С трудом отцепив от себя чужие руки, Ваньинь стёр тыльной стороной ладони кровь, грязно ругаясь в мёртвой тишине, где было слышно лишь напряжённое дыхание его Ванцзи. — Почему? Почему ты не сказал нам, А-Чэн? Мы не заслужили твоего доверия? — Он эгоист. — Я - эгоист? Хотя да, я чертов эгоист, который решил вам помочь, уж простите, что не сказал вам этого! — Поехали, Вэй Ин. Мне нужно найти своего брата. — Ему меньше всего нужно видеть сейчас тебя, Лань Ванцзи. Он не готов. — Ты знаешь где он, но не скажешь. — Не вопрос, утверждение. Ванцзи начал жалеть, что ударил слишком слабо. — Успокойся, ладно? Я бы тоже убил за своего брата, но сейчас не то время, понимаешь? Это было в воскресенье, после нашего с тобой сеанса. Я увидел человека на мосту, а следующий момент мне пришлось прыгать за ним, чтобы спасти. Догадываешься кем был тот человек? — Ванцзи еле заметно кивнул. — Он хотел покончить с собой, Ванцзи, понимаешь? Он настолько загнал себя в угол, что принял единственное решение. — Покончить с собой - это единственный выход? — Тихо спросил Вэй Ин, придерживая своего бледного мужа, помогая ему присесть. — Вэй Ин, иногда люди думают, что будет лучше умереть, чтобы не мозолить глаза. Они винят себя, ненавидят, загоняют в угол, ищут решения в одиночестве, пытаясь смириться со своими ошибками. — Вэй Ин пронзительно посмотрел на брата, но тот отвернулся от него. — В случае Лань Сичэня, он просто решил, что ты ненавидишь его, Ванцзи. После Цзинь Гуаньяо, после смерти Лань Цижэня и его слов. Он не смог прийти к тебе, чувствуя свою вину, но и не ждал ответного шага от тебя, понимая, что твоя жизнь налаживается. Он не хотел быть тем самым чемоданом без ручки. Ваньинь устало потер лицо, присев на корточки, поднимая одну из бумаг с пола, где отчётливо было видно лицо Цзинь Гуаньяо, сжав её до хруста в суставах. Он обязательно наведается к этому ублюдку и сотрёт эту улыбку с лица, как только Сичэня не будет дома. — Он в порядке? Сейчас он в порядке? — Тихо спросил Ванцзи. — На пути к этому. Он начинает приходить в себя, иногда говорит со мной и мы выходим на улицу. Вчера мы весь день провели с Цзинь Лином и он даже смеялся. Сейчас он дома, наверное уже один, а я сижу здесь с вами идиотами и трачу время. Сказал же, Вэй Ин, останови его. — Вэй Ин не виноват. Я поехал и хотел встретиться с братом. — Ладно, глупо кого-то винить, я бы тоже так сделал. Как ты понял, что я всё знал? — Ты приехал сюда, хотя ещё недавно и знать не знал, что у меня есть брат. Потом я вспомнил, что ты отменил все наши сеансы и не выходил на связь. Я думал, что был не прав, но сейчас я знаю, что мой брат у тебя. — Тебе нельзя было это знать и ему не желательно знать, что мы сегодня виделись. Он и так винит себя за то, что случилось. Не хватало ещё этого, чтобы вывести его из равновесия. Я поговорю с ним. Попытаюсь организовать встречу в понедельник. — Хорошо. — Это ещё не всё. Ванцзи, ты должен понимать, что я дам ему выбор, а не поставлю перед фактом. Он должен сделать его сам, без моей помощи, а потом я уже напишу вам. — Почему? — Почему? Ванцзи, когда я его спросил не будет ли он против, если к нам приедет Цзинь Лин, он разрыдался на моём плече посреди улицы. Ему сложно принять чужую заботу. Сложно принимать решение в свою сторону и ему, блять, просто сложно заботиться о себе. Мы разговаривали с ним в воскресенье, о Цзинь Гуань Яо. Он слишком часто отказывался от своих желаний, слишком часто делал выбор в пользу этого ублюдка. Я дам ему выбор. Если захочет - то вы встретитесь, если нет - будь добр ждать. — Хорошо. — Отлично. Возвращайтесь домой, Вэй Ин. Я буду держать вас в курсе. —Ты бы правда убил за меня? — Идите уже, меня тошнит от вас. Вэй Ин слабо улыбнулся ему, забирая Ванцзи с собой и оставляя своего брата в одиночестве. Ваньинь не ответил ему, но Вэй Ин прекрасно знал, что его брат точно вступился бы за него в любой момент. Его брат заноза в заднице, но если бы не он, то Ваньинь бы давно был на месте Лань Сичэня или рядом со своими родителями. Ваньинь очень устал от всего, что происходит вокруг него. Он не хотел думать вновь, что будет, когда Сичэнь вернётся к себе домой или же к брату. Ему приятно готовить ужин на двоих, приятно понимать, что дома есть с кем поговорить или посидеть в уютной тишине, которая не давит. Но Ваньинь чётко понимал, что не стоит забываться в своих мечтах. Пусть Лань Сичэнь полностью в его вкусе, а улыбка озаряет мрак вокруг Ваньиня, он будет обязан отпустить.***
Дом встречает его мягким светом и приятным, на удивление, запахом. Лань Сичэнь моет посуду, а Граф расположился рядом, виляя хвостом. Он мог бы привыкнуть к таким вечерам, когда возвращаешься домой и тебя ждут, но Ваньинь лишь даёт знак о своём присутствии, обращая сразу пару глаз в свою сторону. — Привет. Как ты? — Привет, о всё хорошо.— Широко улыбнулся Сичэнь.— Я тут попытался приготовить ужин, но пришлось одолжить твой планшет, чтобы всё получилось. Не знаю можно ли это есть, но пахнет аппетитно. Сичэнь удивлённо замер, когда Ваньинь сделал пару шагов ему навстречу, обнимая. Он почувствовал себя неловко в этот момент, но отстраняться не думал, понимая, что ему приятно находиться в кольце чужих рук и чувствовать тепло, поэтому осторожно обнял в ответ, отмечая приятный запах парфюма мужчины. — Спасибо за всё. — Я ничего даже не сделал. Что с твоим лицом? — Сичэнь осторожно прихватил мужчину за подбородок, оценивая масштаб повреждений. — Всего лишь царапина. Пациент был немного нестабилен, вот я и получил. — Надо обработать. У тебя странные пациенты. Один прыгает с моста, потом избивает тебя, другой ничем не лучше. Как ты живёшь? — Пытается шутить Сичэнь. — Не знаю. Просто знаю, что они справятся. Я верю в своих пациентов. — Надо обработать рану. — Задумчиво сказал Сичэнь. Что-ж, теперь Ваньинь сидит на диване и шипит рассерженной кошкой на ощутимое жжение, отмечая улыбку Сичэня. Кажется ему просто нравится проявлять заботу, поэтому он выглядит таким довольным. — Честно признаться, я боялся, что ты уйдёшь. — Нарушил тишину мужчина, почувствовав дрогнувшие руки. — Боялся, что если вернусь домой, то тебя здесь не будет. Возможно это эгоистично, но я рад, что ты остался здесь. — Я не хотел, чтобы ты переживал, поэтому остался. Не знал чем себя занять, поэтому приготовил ужин. Подожди, пока я накрою на стол. — Эй, ты готовил ужин, давай помогу. — Хорошо, надеюсь у тебя есть что-нибудь от отравления. — Я уверен, что ты превосходно приготовил. Аромат был потрясающий, даже Граф оценил. — Этот маленький хитрец вытащил у меня овощи. Не знал, что твой кот ест их. Ваньинь улыбнулся, решая не раскрывать все секреты своего пушистого питомца. Ему стало настолько легко в этой атмосфере, что на секунду он позабыл, что Лань Сичэнь всего лишь пациент. Он так хорошо вписывался в его жизнью, что Ваньинь почувствовал желание предложить остаться ему тут навсегда, но тактично промолчал, пробуя приготовленный Сичэнем ужин. Он был очарован, но пока не влюблён.Суббота
— Я хочу прогуляться. Выдаёт Сичэнь, стоя над столом, где Ваньинь занимался работой, редактируя собственные отчёты, ведь он забросил их на долгую неделю из-за неотложного дела, которое так старательно пытался не выдать своего нервного состояния. — Хорошо. Когда будешь готов? — Я хотел прогуляться один. Прежде чем ты что-то скажешь, я обещаю, что всё будет в порядке. Правда. Я не маленький ребёнок, могу о себе позаботиться. — Хорошо. — Ваньинь поднялся, собирая документы, снимая очки.— Иди. — Так просто отпускаешь? — Я не имею право держать тебя тут насильно, Сичэнь. Просто знай, что ты можешь в любой момент вернуться домой, хорошо? — Мужчина пожал плечами, присаживаясь обратно, задумчиво склоняя голову. — Думаю до восьми достаточно, в восемь жду тебя дома, уже будет темно и холодно. Оденься потеплее. Я приготовлю нам ужин, поэтому не задерживайся. — .... — Сичэнь изумлённо посмотрел на мужчину. — Хорошо, мам, буду дома в восемь. — Иди уже. Ваньинь покачал головой, пряча свою улыбку, понимая, что строит из себя заботливого родителя, проявляя такое внимание к другому мужчине, но он чувствовал ответственность за него с тех пор, как Лань Сичэнь стал жить в его доме. Слыша звук закрывающейся двери, Ваньинь надеялся, что всё в действительности будет в порядке. Он не хотел признавать, но без Лань Сичэня его дом оказался слишком пуст, поэтому он осторожно надеется, что Сичэнь вернётся обратно. А у него ещё есть маленькое дело с которым нужно разобраться.***
Отпроситься погулять, когда ты взрослый мужчина — постыдно и даже сложно, но Лань Сичэнь понимал, что Ваньинь просто переживает за него, ведь не хочет оправдывать перед чужим братом за его глупости, поэтому Сичэнь решил, что просто прогуляется и вернётся домой. Домой.. Сичэнь не заметил как привык находиться в чужом доме, как его окружили заботой, которая не душит, а лишь помогает ему дышать свободно. Ваньинь обращается с ним, словно он этого заслужил. Заслужил ту поддержку, тишину, понимающее молчание и чёртов завтрак и ужин, от которого становилось так тепло на душе. Цзинь Гуаньяо никогда не готовил для него. Никогда не поддерживал искренне, как это делает Ваньинь. Не заботился о его состоянии, даже в периоды болезни, когда бывший возлюбленный просил слишком много внимания, словно нарочно это делая. Ваньинь попросил его вернуться домой, тем самым давая понять, что его ждут на ужин и всегда будут рады. Он не хотел думать, что Ваньинь заполнил ту пустоту внутри него молчаливой поддержкой, спасая его из раза в раз, давая опору. Словно стена за которой можно спрятаться, опереться в случае проблемы, но также Сичэнь понимал, что Ваньинь человек с чувствами и эмоциями, хоть он и старался спрятать их. Он видел беспокойство в голубых глазах. Видел боль, страх и панику. Ваньинь умеет кричать, у него хороший удар, — Сичэнь проверил лично на себе — но также он умел смеяться, улыбаться и любить. Медленно прогуливаясь по улицам в своих мыслях, Сичэнь продолжал сравнивать своё прошлое и настоящее. Ваньинь дарил ему поддержку. Цзинь Гуаньяо упрекал его за слабость. Ваньинь готовил для него. Цзинь Гуаньяо ненавидел домашнюю еду, отдавая предпочтение кафе или ресторанам, хоть Лань Сичэнь и мог себе это позволить, но всё равно хотелось насладиться домашним уютом и атмосферой. Лани были романтиками с сентиментальной натурой, поэтому Сичэнь старался максимально уделять время своему партнёру, но было либо слишком мало, либо слишком много. Загнав себя в колесо, Сичэнь не понимал как долго смог так продержаться, отдавая слепую веру и любовь. Он любил, но его любовь приняли за слабость. Он был силён, но его сломали и оставили в дураках. Чем больше он думал, тем больше понимал, что это была одержимость. Стоя на мосту, где почти неделю назад чуть не расстался с жизнью, Сичэнь усмехнулся своим мыслям. Нет смысла сравнивать Цзян Ваньиня и Цзинь Гуаньяо. Они совершенно разные. Ваньинь — прямой человек, который проявляет заботу к своему маленькому племяннику, искренне любит его, хоть и обещал пару раз сломать ноги, но Цзинь Лин, кажется, не обратил внимание, закатывая глаза на громкие высказывания дяди. Цзян Ваньинь готовит для них, ни разу не упрекнув Сичэня в неумении к подобному ремеслу. Не высказал неприязнь к его слезам, слабости, истерике и грубости в первую встречу. Мягко журил его, но не имел каким-то скрытых мотивов упрекнуть. Гуаньяо — скрытый человек, двуличный — как оказалось — по натуре, скользкий словно мыло в руках. Он был мягким и чутким, но просил слишком много взамен у Сичэня. Он убил родного человека, которого Сичэнь считал своим отцом. Из-за Гуаньяо он отказался от брата, Не Минцзюэ и собственной жизни, которую неожиданно спасли. Лань Сичэнь был ослеплён любовью и глубокой привязанностью, но чем больше он стоял и думал, тем больше понимал, что искренность в этих отношениях была лишь у него. Он даже не дарил кольца, не задумывался делать предложение, откладывая на потом. Это был опыт. Тяжёлый, сладкий и ненавистный опыт, который впоследствии принёс ему слишком много боли и слез, страданий и одиночества. Лань Сичэнь готов был отпустить, понимая, что этот камень тянет его на дно собственной жизни. У них разные дороги, разные пути. Сичэнь может найти то, что будет держать его в этой жизни. Семья, друзья, новые знакомые и, возможно, новая любовь, которая будет менее болезненной. Он больше не хочет ставить на себе крест, больше не хочет тонуть под толщей воды. Он хочет жить. Хочет видеть улыбку брата и его счастье с любимым человеком, хочет видеть Не Минцзюэ, который будет громко высказывать своё мнение, ругать младшего брата и обещать подправить ему несколько конечностей, он хочет видеть в будущем Цзян Ваньиня, который спас его, протянул руку помощи и вытащил со дна. Сичэнь не заметил стекающих слез и улыбки на своём лице, стирая их рукавом пальто. Он слишком долго времени был в одиночестве, но теперь оно не казалось таким тяжёлым. Он снял со своих плеч гору, позволяя себе вдохнуть свежий воздух полной грудью. Он отпустит Цзинь Гуаньяо, позволит себе начать жить, позволит себе ещё раз полюбить. Цзинь Гуань Яо не заслужил радостной новости, что Лань Сичэнь умер и не справился без него. Покажи ему, что ты лучше, что ты можешь справиться без него. Докажи это, сломав тот барьер, что был создан много лет назад. — Звучит в голове голос Ваньиня. — О..Вот что значит отпустить..***
Ваньинь осторожно достал из кармана пальто статью с упоминанием Цзинь Гуаньяо, бросая взгляд на часы. У него есть примерно семь часов, чтобы сломать этого человека, растоптать, как он сделал это с ним и Лань Сичэнем. Эти воспоминания не приносили больше боли, а поднимали его ненависть, гнев и то, что Ваньинь так долго копил в себе — усталость. Ему хотелось кого-нибудь побить, а тут слишком удобный случай. Не теряя и минуты, Ваньинь садится в машину, по памяти поехав в тюрьму. У него назначена встреча со старым знакомым. Пора расставить все точки и закончить тетрадь, которую он предаст огню. Охрана в помещении тщательно проверяет его, ведут небольшой допрос и удивляются, когда Цзян Ваньинь излагает желание встретиться с Цзинь Гуаньяо и проверить своего родственника. Он просит комнату для беседы, чтобы он мог видеть лицо ублюдка в живую, а не за стеклом, где Цзинь будет под защитой. Ему есть что сказать. Ваньинь сидит на стуле, смотря как низкого, худого мужчину сажают напротив, временно, по просьбе Ваньиня, освобождают руки от наручников. Он отметил, что Гуаньяо сильно похудел, осунулся, выглядел куда хуже, чем в последний раз, когда его видел Ваньинь. А это было примерно три года назад. — А-Инь, я удивлён, что пришёл именно ты. Слышал ты стал психологом, и как, помогает? — Я пришёл сюда не для того, чтобы рассказывать о себе. Я пришёл задать вопросы. Понимаешь ли, у меня нет времени, чтобы тратить его на тебя. Скоро вернётся Сичэнь, нужно приготовить ужин. — Сичэнь? Лань Сичэнь? — Лань Сичэнь, Лань Хуань, я предпочитаю называть его Хуань-гэ. Ему нравится. — Ваньинь холодно улыбнулся мужчине, чье лицо исказилось в больной судороге. — Я рад, что ему уже лучше. — Думаешь, что сможешь заменить меня, Цзян Ваньинь? — Почему же заменить? Он чувствовал себя прекрасно после твоего заключения. Начал общаться с Ванцзи, Не Минцзюэ и моей семьёй. Так мы и познакомились, ужинали вместе. Потом стали переписываться. Ну, не буду рассказывать тебе всех подробностей, но сейчас он живёт у меня. — Это не может быть правдой. — Пробормотал Гуаньяо. — Почему же? — Ты ужасный лжец, А-Инь. Ты думаешь он когда-нибудь обратит на тебя внимание? Ласково сказал мужчина, словно объяснял что-то маленькому ребёнку, хотя на самом деле он пытался скрыть свою растерянность. Цзян Ваньинь улыбнулся, но эта улыбка выглядела настолько холодной, что Яо потерял самообладание, нервно загибая пальцы и вздрогнул, когда Цзян Ваньинь абсолютно спокойно достал телефон, включая ему видео, где Лань Сичэнь играл с маленьким Цзинь Лином. Сердце мужчины упало куда-то в пятки, когда он видел счастливое лицо Лань Сичэня. Он думал, что достаточно сильно привязал его к себе, чтобы окончательно сломать после ухода. Чтобы он не мог даже вздохнуть без него и побоялся попробовать что-то новое. Ваньинь наслаждается болью на лице Гуаньяо, поэтому лишь забирает телефон из одеревеневших холодных пальцев, кладя обратно в карман. Он никогда не расскажет какое удовольствие получил от такого количества боли в глазах своего бывшего родственника, которого ненавидит всей душой. —Ты настолько погряз в жалости к себе, что отравляешь жизнь другим. Ты мог жить как нормальный человек, в семье, где тебя принимали, но тебе этого было мало. — Ты ничего не понимаешь. Ты никогда не был на моём месте, Цзян Ваньинь, ты не имеешь права судить меня. — Мне плевать на твои чувства, как и тебе плевать на чувства окружающих. — Ваньинь поднялся с места, медленно заходя за чужую спину, ощущая его злость и растерянность. — Ты так старался сломать чужую жизнь, что загнал себя в ловушку. Ответь мне, зачем ты убил Лань Цижэня? Зачем пытался сломать Сичэня? Что ты получаешь от этого? — Ответь на встречный вопрос, Цзян Ваньинь. — Улыбнулся Цзинь, поворачиваясь к Ваньиню.— Зачем ты убил своих родителей? Получил удовлетворение от их смерти? Ваньинь глубоко выдохнул. Он пытался сдержать себя, но даже не заметил, как его рука дрогнула, а следующий момент Гуаньяо жалобно скулил, придерживая свой нос, пытаясь остановить поток крови. Ваньинь даже улыбнулся такому исходу событий, чувствуя толику превосходства. — Повторю ещё раз : зачем ты убил Лань Цижэня? Зачем пытался сломать Сичэня? — Мой вопрос всё тот же, Ваньинь. Схватив чужие, отросшие волосы, мужчина потянул голову заставляя смотреть себе в глаза. Гуаньяо громко взглотнул и Ваньинь ощутил желание ударить в кадык мужчины, чтобы он начал задыхаться, но понимал, что приехал не для этого. — Я не виновен в автокатастрофе. — Будешь спихивать всё на неисправность машины? Что, тормоза отказали? Не справился с управлением? Мужчина глухо рассмеялся, смотря на теперь бледное лицо психолога. Это определённо вкус победы, но чего не ожидал Гуаньяо, так это того, что его голова ударится о бетонный пол, а следующий удар приходится прямо в живот, выбивая весь воздух с организма. — Зачем? — Почти шипит Ваньинь, хватая его за одежду, приподнимая. — Зачем? Ты ещё спрашиваешь зачем?! У меня могло быть прекрасное будущее, если бы не твоя мать и ты. Я мог бы быть счастливым и получить признание отца, но ты, ты уничтожил всё своими руками. А сейчас забрал и Сичэня! Я должен был убить тебя, мелкий ублюдок. Ты не достоин его! Мужчина тяжело вздохнул, ощущая тяжесть в своей груди, кажется от начал задыхаться от этой боли, которая поглотила всё без остатка. Он столько лет винил себя в смерти родителей, в своих ошибках и эмоциях, что отказался от них. Ведь в тот день он был несдержан, что, по его мнению, спровоцировало аварию. А этот мелкий ублюдок оставался в свете его семьи, которая, как он считал, по словам Гуаньяо, ненавидела его. Ваньинь чувствует металлический привкус на губах, стирая тонкую струйку крови тыльной стороной ладони. — Что? Наконец-то дошло? Ваньинь не мог вспомнить когда его накрыло осознание диалога, но точно ощущал зияющую дыру в своей груди, которая медленно высасывала из него человечность. Он ощущал кровь на своих руках и боль, но она не сравнится с той болью, которую испытала его душа за все семь лет. Ему хотелось убить человека перед собой, но судьба была на стороне Гуаньяо. Он не помнил как охрана оттаскивала его от избитого и бессознательного Гуаньяо. Он не помнил как его отчитывали и допрашивали за случившийся инцидент. Он лишь помнил сочувствие в глазах следователя, который зашёл в пустую комнату допроса, отстегивая наручники с побитых рук. — Вы можете быть свободны. Мужчина на прощанье невпопад кивнул ему, направляясь на выход из охраняемого сектора. Ему хотелось кричать и сломать что-нибудь, но всё, что получил Ваньинь — это боль и разочарование. Ему удалось увидеть толику страдания в глазах Гуаньяо, его растерянность и боль, но это не сравниться с тем, что он оставил после себя на душе Ваньиня. Он хотел позвонить брату или сестре, поговорить с ними о случившемся, но Ваньинь отправился домой, позволяя едкому дыму сигареты проникнуть в лёгкие. Он смог вывести Гуаньяо из колеи — этого достаточно. Сейчас он поедет домой, приготовит ужин и будет ждать Сичэня, если он вернётся. У него ещё есть пара часов на это.***
Ваньинь только заканчивал с приготовлением ужина, как дверь широко распахнулась, пропуская воодушевлённого Сичэня внутрь. Он выглядел совсем иначе, хотя уходил довольно-таки в напряжённом состоянии. Его глаза светились живым светом, пальцы рук больше не дрожали — весь его вид говорил о том, что он выиграл какой-то приз. — Как всегда потрясающий аромат. — Я уже закончил готовить ужин, мой руки и садись за стол. — Хорошо, мамочка, сейчас приду. Ваньинь пропустил едва слышный смешок, когда расставлял тарелки. Кажется ему стало чуточку легче, когда Сичэнь появился на пороге его дома с таким воодушевлением, что стало страшно. Он светился изнутри, прогоняя тьму, которую оставил Ваньинь после своего приезда. Мужчина присел, указав на чужие стёртые костяшки, подозрительно прищурившись — Мне начать беспокоиться о том, что ты приходишь домой с побоями? — Я выходил за продуктами, кто же знал, что на меня нападут. — Тебе нужно было дождаться меня. — И оставить тебя голодным? — Ты пострадал.. — Виновато произнёс Сичэнь. — Где? Я отделал их как малышей. Я настолько слаб, что не могу себя защитить? — Нет, просто.. — Просто ты мог сказать, если хочешь со мной прогуляться. — В следующий раз? — В следующий раз, а теперь ешь и расскажи почему ты так светишься. — Завтра, Ваньинь, расскажу тебе завтра. Думаю нам есть о чем поговорить. — То есть ты готов? — Готов. Мужчина больше не задавал вопросов, увидев решительный настрой Лань Сичэня. Что-ж, когда он полон сил, то выглядит очень горячо, Ваньинь даже почти пустил слюни на такую мысльВоскресенье
Сегодняшний день показался для Ваньиня особенно холодным. Сичэнь за завтраком смотрел в чашку чая, постукивая пальцами по бокам, видимо собираясь с мыслями. Ваньинь просто привык, что Сичэнь заводит какую-то лёгкую беседу, он будет охотно поддерживать разговор, но сегодня, сегодня Сичэнь хочет поговорить — это самый быстрый прогресс на его опыте. Даже Ванцзи потребовался год, чтобы наконец-то открыться ему, поговорить о брате, о проблемах с проявлением эмоций, хотя это Ваньинь понял, когда Вэй Ин знакомил их. Он рад, что Лань Сичэнь пришёл к этому сам. Ближе к вечеру, когда тишина начинает давить на мозги, Ваньинь смотрит у окно, как солнце медленно заходит за высокие дома, оставляя после себя тьму. Помимо разговора с Лань Сичэнем, Ваньинь думает о вчерашнем дне, он хотел обсудить это с семьёй, возможно даже только с Вэй Ином, ведь сестра и так слишком много пережила за те три года, ему не хватало только её на своих сеансах. Вэй Ин будет куда лучшим вариантом, а к психологу Ваньинь даже под страхом собственной смерти не пойдёт. Боится за эмоциональное состояние врача. Кажется он сбился со счёта какую сигарету подряд уничтожает, но чужие пальцы заботливо забирают окурок из рук, потушив о пепельницу. — Если я не сбился со счета, то это была четвёртая сигарета. Что случилось? — Задумался. Не бери в голову. — Что-то случилось? Моя жизнь случилась, ты случился, Цзинь Гуаньяо случился, правда смерти моих родителей случилась, и это ещё не всё, Сичэнь.. — Ничего, что было бы достойно твоего беспокойства. — Ваньинь устало потер лицо, сползая с подоконника, падая на диван. — Я думаю, что готов поговорить. Но не как психолог и пациент, а как Ваньинь и Сичэнь. — Хорошо, сейчас притащу вино, кучу мороженного и будем как подружки обсуждать все проблемы и цены на косметику. — Вы с братом обычно так и делаете? — О, мы с братом обычно напиваемся до состояния нестояния и бьем друг другу лица, хотя Вэй Ин чаще вытирает сопли на моём плече. — У вас разные фамилии, но ты называешь его братом. — Семья общей кровью не заканчивается, но и не начинается. Вэй Ина усыновили, когда мне было шесть лет. Он сирота, мой отец забрал его к себе, ведь был влюблён в мать Вэй Ина и был в хороших отношениях с его отцом. Долгая история на самом деле. Сичэнь поджал губы, задумываясь о словах психолога. Если это шанс узнать о Ваньине больше, то он воспользуется им сполна. Сичэнь присаживается на диван, когда мужчина напротив присел в позу лотоса. — Мы же никуда не торопимся. — Осторожно начал Сичэнь.— Я уже неделю живу у тебя и почти ничего не знаю о тебе. — Хочешь правду за правду? — Сичэнь едва заметно кивнул, отводя взгляд в сторону. — Хорошо, давай посмотрим, что из этого выйдет. Раз ты узнал о моём брате, то позволь задать вопрос : почему ты пришёл вчера такой воодушевлённый? Случилось что-то хорошее? — Да. Можно сказать и так. Я не знаю как это объяснить, но до меня снизошло прозрение? Называй как хочешь. Я вчера думал, даже слишком много. Ванцзи хочет поговорить со мной, сделать шаг навстречу, я готов сделать тоже самое для него. Он мой брат, а у меня есть пример перед глазами. — Ваньинь заинтересованно поднял бровь. — Ты и Вэй Ин. Вы не кровные братья, но ведёте себя именно так, я правда не знаю могу ли я судить по твоим словам, но ты хорошо отзываешься о нём. Я думаю, что я готов сделать шаг. — Я отмечу этот день в календаре и буду отмечать его каждый год. — Буду рад приглашению. —Ты напрашиваешься в гости? — Я имел ввиду, что хочу продолжать с тобой общаться. Если ты конечно хочешь этого. — О.. — Многозначительно выдал мужчина. — Хорошо, это звучит даже интересно. Интересно за какой период времени ты пожалеешь о желании продолжить общение со мной. — Вот. Я готов помириться с братом. — Сичэнь ненадолго замолчал, ловя кота с пола, как моральную поддержку. — Я решил, что буду продолжать жить. Цзинь Гуаньяо был всего лишь опытом, который принёс мне слишком большое количество боли, так вот, я вчера отпустил его. Конечно мне ещё больно от всего, что произошло, но ты был прав. Он не заслужил новости, что я не справился. — Что ты сделал с Лань Сичэнем? Ты пришелец? Если нет, то я точно буду отмечать этот день как праздник. — Так вот как ты общаешься со своим братом? — Сичэнь мягко улыбнулся. — Подкалываешь его? — Не даю ему расслабиться и даю понять, что это жизнь. — Спасибо тебе. — Я должен сказать тебе спасибо за то, что ты справился. — Благодаря тебе. — Сичэнь, понимаешь, Ванцзи писал мне вчера, сказал, что будет ждать твоего решения. Он переживает за тебя, а Вэй Ин мне закидал сообщениями весь чат. Думаю отправлю этого придурка в чёрный список. — Не стоит, думаю он будет жаловаться твоей сестре. — О да, она настоящий демон в ангельском обличии. Высосет из меня всю душу на пару с братом, скажут, что я слишком редко посещаю их на семейных ужинах каждую неделю, Цзинь Лин не будет слезать с моих рук, пока это не закончится. — Ванцзи будет удобно приехать завтра? — Завтра у нас сеанс в десять, думаю, если ты не будешь против, то возьму тебя с собой. Там и поговорите. Ты уверен? — Ну, раз рядом будет психолог, то всё будет в порядке. — Тебя за ручку подержать? — Я попрошу, если будет слишком сложно. — Ооо, жду не дождусь, когда ты познакомишься с Вэй Ином. Думаю, тогда твои посещения ко мне станут очень частыми. Его бывает слишком много. Представь десять Цзинь Линов, так вот это всё - мой брат. — Не думаю, что всё так плохо. Итак, напишешь Ванцзи? Просто у меня нет телефона, вот. Ваньинь прячет гордую улыбку, доставая телефон из заднего кармана штанов, открывая чат «Снежная королева», а после отправки сообщения, буквально через пару секунд на экране высветился звонок от мужчины. Ваньинь поднимает его, ставя на громкую связь, обращая своё внимание на притихшего Сичэня. — Это правда? — И тебе добрый вечер. Ванцзи, разве я похож на человека, который будет шутить? — Нет, просто я не ожидал.. — Завтра в моём кабинете как обычно. Я приеду вместе с ним, хорошо? — Конечно, господин Цзян. — А-Чэн, я завтра приеду! Надеюсь ты ждёшь меня! — Послышался голос его брата, от которого Ваньинь невольно вздрогнул. — Тебя всё равно не остановят мои слова. Не напугай мне Сичэня, ему А-Лина хватило. Сичэнь усмехнулся, оборвав тем самым чью-то реплику, слыша теперь только чужое дыхание по ту сторону экрана телефона. Он понял свою ошибку, но ничего говорить не стал, поджимая губы. Он поговорит с братом позже. — До завтра, Ванцзи. Ваньинь откинул телефон на диван, потирая своё лицо, широко улыбаясь. Сичэнь подумал, что ему плохо, но услышал только тихий смех, удивлённо поднимая глаза. — Тебе не стоит бояться, Сичэнь. Если он скажет что-то лишнее, я вышвырну его из кабинета, а мы с тобой напьёмся. — Я думаю это лишнее и я не умею пить. — О, то есть ты не против посмотреть как я вышвырну твоего брата за дверь? Сичэнь в ответ только улыбнулся, оставляя вопрос повиснувшим в воздухе. Он определённо справится, если рядом будет Ваньинь.