***
Время уже подходило к обеду, когда Громов только открыл глаза. Приятная истома окутывала тело. Сладко потянувшись, мужчина сел на кровати и огляделся. На складе, который в данный момент служил Зейну спальней, около стен стояли ящики и стойки с какими-то тряпками, скорее всего одеждой. Громову было все равно, он не собирался тут рыскать — сейчас во всяком случае, пока ему не выплатят всю оговоренную сумму, а там будет видно. Единственное, что в данный момент тут интересовало мужчину — это его собственная одежда, которую Зейн начал искать глазами и сразу же нашел. Она аккуратно лежала на полу. Встав с кровати, натянул на себя свои тряпки и вышел из каюты. Оглянувшись по сторонам, только успел подумать, что неплохо бы еще раз осмотреть корабль, когда заурчал желудок. Он хотел отмахнуться, но живот заболел, и вздохнув, Зейн все же решил, что надо поесть. Дверь в кабину управления была открыта, экраны выключены, фоном играло тягучее дарк-кантри, но других звуков и Кая заметно не было. — Лапа, скажи, а у вас миксэрэм есть? — улыбнувшись, спросил Зейн у Селесты. — Объясни мне состав, и принтер его напечатает, — спокойно ответила ИИ. — Тогда не надо, — проговорил Громов, зайдя в кабину управления, — там состав такой, что даже если захочешь, все не запомнишь. Давай просто белковый коктейль, — оглядевшись, спросил, — а Малыша нет? Я думал мы дело обсудим. — Двенадцатый отправился в портуправление, встреча была назначена четыре дня назад. Пищевой принтер издал короткий писк и выдал полимерный стакан с коктейлем без вкусовых добавок. Громов подошел к принтеру и взял стакан в руки и отпил. — Гадость, — скривившись проговорил Зейн, но стакан при этом не убрал, а продолжил пить. — Белковый коктейль может включать в себя вкусовые добавки по запросу. Добавить? — Не надо добавок, они обычно или сладкие, или с противным послевкусием. — Зейн Громов, — внезапно голос Селесты переключился на деловой и чуть более механический, чем обычно, — поскольку вы заключили сделку и допущены на корабль, то в моей базе вы числитесь как временный сотрудник корпорации. Я должна поставить вас в известность, что половые сношения с искусственными формами жизни и оборудованием, а именно синтетиками, биороботами и автоматонами строго запрещены. — ИИ сделала небольшую паузу, чтобы мужчина осмыслил сказанное, и после добавила уже мягче. — Однако это может доставить неприятности только при условии появления старших офицеров корпорации. — Лапа, я понимаю, что первый сделал тебе предложение, но не волнуйся, с тобой я сношаться не собираюсь. — Речь идет не обо мне, а о модели 2.6.13.12, которого ты зовешь Малышом. — пояснил голосок с небольшой язвительностью в интонации. В этот момент Громов поднес стакан ко рту, но замерев, поставил его на полку, прикрыл глаза и покачал головой. — В смысле Малышом? Какая модель? — Модель 2.6.13.12, боевой синтет с полным эмоциональным спектром. Я решила, что это нужно пояснить, потому что он открытым текстом сказал, что он синтетик, а ты, вероятно не допер, — она шумно вздохнула. — Он не человек, технически он даже не живое существо. В это время послышался шелест опускаемого трапа, а следом и шаги, возвестившие о том, что Двенадцатый вернулся со своей вылазки. Громов стоял в прострации пытаясь осознать сказанное ИИ. Живот заурчал, и он автоматически взял стакан и выпил залпом, даже не ощутив противного вкуса. Так мужчина простоял, пока в проходе не появился Кай, вырулив из коридора с небольшим ящиком подмышкой, потягивая из бутылки на ходу тот самый миксэрэм. — Я че-то не догоняю, ты типа андроида что-ли? Парень встал в проходе, озадаченный вопросом. Несколько секунд он тупо хлопал глазами, держа бутылку на весу, а потом нахмурился, поставил ящик на пол и вздохнул. — Нет, я не типа андроида. Андроид не включает в себя живые ткани, и у него нет обмена веществ. — Ха… — выдохнул Зейн, — теперь до меня дошли слова, что ты на треть человек. Громов сел в кресло и молча смотрел на парня какое-то время, пока синтет скинул куртку в открытую стазисную капсулу и отстегнул кобуру, бросив ее поверх. — Малыш, ты живой? — наконец нарушил молчание Зейн, — когда ты меня ебал, хоть удовольствие-то получал? Или это программа какая-то? — Я предпочитаю думать, что я живой. Для Двенадцатого было очевидно, с чего на него вывалились эти вопросы сейчас, он сунул в зубы сигарету, но не стал прикуривать, и плюхнулся в соседнее кресло. Кай развернулся к Зейну, забравшись с ногами и поджав колени к груди, помолчал… И тут его прорвало: — Знаешь откуда этот запрет? Его приняли сорок лет назад. Тогда стали появляться первые синтетики нынешнего поколения. Почти живые, на ощупь и на реакции, нами стали торговать на черном рынке, а умники стали выращивать себе подружек и дружков для личных нужд. Закон нас не защищает, мы — мебель. А потом начались убийства — игрушки начинали сопротивляться и давали отпор. Мы все чувствуем. И они решили сделать что-то, чтоб защитить моих работодателей от исков. — он посмотрел исподлобья. — И да, я получал удовольствие, никакая это не программа, ты мне действительно нравишься. Громов, еще раз хмыкнув, встал с кресла и подошел к парню, всматриваясь в лицо, коснулся ладонью и погладил по бархатистой щеке. Парень шумно сглотнул и поднял на него глаза. — Малыш, — произнес Зейн, чуть нахмурившись, — ну и фу ча же у вас там живут. Почему ты на них работаешь? — У меня не то, чтоб есть варианты, — он неловко улыбнулся. — А еще потому что я — трус, который никогда не решится на дезертирство в одиночку. Не говоря уже о всяких сентиментальных соплях. Выражение лица мужчины с удивленного сменилось на слегка сердитое. — Я понимаю, что это не мое дело, но, — Громов наклонился к Каю и остановился в паре сантиметров от его лица, серые глаза испуганно распахнулись, — во-первых, выбор есть всегда, — мужчина коротко поцеловал парня, проникая в рот языком, — а во-вторых, не наговаривай на себя. Кажется, это было условием сделки. Зейн шлепнул ладонью по щеке Двенадцатого, развернулся и плюхнулся в кресло, парень дернулся от шутливой пощечины как от настоящей. — Я не наговариваю, я… — Если вы продолжите разговор об уходе из корпорации, я буду вынуждена сообщить об этом. — перебила Селеста. Кай закрыл рот и пощипал переносицу, а потом оттолкнулся от панели. Его кресло по рейлу подъехало вплотную к креслу Зейна, парень водрузил ноги напарнику на колени. — Давай так… или ты к та ма нэ выкидываешь это самое «не мое дело», или мы больше не возвращаемся к теме моих пиздастраданий ни в каком виде? Покатит? Мы вроде как напарники. А я заткнусь по поводу того, как себя характеризовать, и не полезу к тебе в душу, если ты выберешь второй вариант. А то я могу. Я ж любопытный. Громов положил руку на ногу синтета и стал поглаживать по внутренней части бедра, задумавшись. — Значит не возвращаемся к теме, — ответил Зейн после небольшой паузы и отвел взгляд, — ты прав, это не мое дело, — он снова замолчал, но спустя несколько секунд мужчина широко улыбнулся, и рука поползла выше, скользнув пареньку меж бедер, — но секса же это не касается? Потому что нарушать «строгие запреты» еще никогда не было так приятно. — Расслабься, красавчик, никакого целибата. — синтет сунул сигарету за ухо и прихлебнул из бутылки, а потом протянул ее Зейну, предлагая угощаться. — Но один момент, относительно прошлого и личного мне знать нужно, потому что это касается дела. Что у тебя за проблемы с этим Лестором? Громов взял в руки бутылку и завис, не успев отпить, вопрос застал его врасплох. Рука зависла около рта, но все же отпив, он хмыкнул. — Ну скажем так… — начал юлить Зейн, — несоответствие его ожиданий с моими действиями, — он качнул головой, вспоминая детали их взаимодействия, и продолжил, — хотя тело у него юаэ де. — Вы потрахались, и ты его обчистил? — резюмировал уточняющим вопросом Кай. Громов поднес бутылку ко рту и отпил еще, глядя на парня с выражением «Ну ты сам все понимаешь». — Он начал нести ти ти о продолжении и взбесил этим. Слишком настойчивый, — протянул бутылку обратно, — но проблема в том, что одной из вещей, что я забрал, были документы на шахту. Он из-за этого потерял поддержку нескольких людей и половину дохода. — Интересный способ показать, что ты не хочешь серьезных отношений. — синтет не удержался и заржал в голос, прикрыв глаза ладонью. — Зато действенный, — хихикнул мужчина и, увидев, что бутылку у него не забирают, поставил ее на панель управления. — Неплохая, кстати, штука, — Кай справился со смехом и показал на жидкую еду. — Я купил несколько там в коробке. Он на секунду задумался, бросил взгляд на медмодуль, а потом снова на Зейна. С одной стороны, Двенадцатый понимал, что надо что-то делать с его внешностью, если они пойдут во владения того, кому Громов настолько чувствительно наступил на хвост. С другой стороны, парню не хотелось, чтобы в этой внешности что-то было изменено. Ему правда нравилось, особенно то, что этот мужчина был настоящим, но, увы, это было вопросом безопасности. — Ладно… тебе, по-хорошему, надо сменить внешние приметы, хотя бы минимально, чтоб если и спалили, то не сразу. — Не волнуйся. О своих минимальных внешних приметах я сам позабочусь, — проговорил Зейн и, для демонстрации, задел радужку глаза, которая сменила цвет с зеленого на почти желтый оттенок. Печально вздохнув, он продолжил, — правда пока будем там, потрахушки отменяются, даже целоваться нельзя. — Я не то, чтоб настаиваю, но почему? — вопросительно поднял бровь парень, он с интересом посмотрел на разные глаза и, в задумчивости, провел большим пальцем себе по губе. И тут у Двенадцатого случилось просветление: до него дошло, почему имя Громова казалось таким знакомым, это же, мать его, основной герой симуляции, по которой поименован прокол. «Кто бы мог подумать, что он окажется тут? Мы же специально выбрали точку на несколько лет раньше описанных событий…» — Визуализатор подвержен деактивации при телесном контакте. — Значит, дело вовсе не в сексе, к тебе в принципе никому не стоит прикасаться. — с видимым усилием синтет собрался, выныривая из своих мыслей. — Я могу взять взаимодействие на себя. Я должен знать что-то еще? Возможные сюрпризы? Уязвимости, на которые стоит обратить внимание? — У меня без сюрпризов еще ни одного дела не было, — хихикнул Громов. — НСР не военная организация, но все же под их защитой. Хотя, это больше на показуху. Охрана там безалаберная и невнимательная, система защиты в основном основана на биометрической системе аутентификации. Так что, думаю, проблем быть не должно. — Если есть сканы сетчатки или сканирующие тело системы, то у меня могут быть проблемы, если только отпечатки пальцев, то проще… Хотя, ладно, в крайнем случае, я могу прикинуться ветошью. — Кай задумчиво потер подбородок. — Дорогая, что там у нас с картами и планами здания? — Данные будут готовы к загрузке через четырнадцать часов. Громов закинул ногу на ногу, и опершись рукой о подлокотник, положил подбородок на ладонь. — Знаешь, до меня только дошел смысл твоих шуток о ветоши и подобном, — проговорил он глядя в серые глаза. — И вот, что я тебе на это скажу: шутки это не твое. — хмыкнул мужчина, — а по поводу систем — я пойду один. — Не выйдет. — синтет закинул руки за голову, проигнорировав слова о его чувстве юмора. — Это было одним из условий при поиске, и тебе его озвучивали: клиент ходит хвостиком. Но, поверь, Красавчик, я умею быть настолько незаметным, что все будут думать, что ты пришел один. Кай скинул ботинки, он не собирался убирать ноги с Зейна, пока тот сам их не сбросит. Парень мягко погладил босой стопой живот мужчины, медленно поднимаясь к груди, на лице было расслабленное выражение. Самый склонный к физическому контакту из всего своего модельного ряда, он наконец дорвался и будет липнуть к такому же тактильному партнеру до последнего. Громов, улыбнувшись, взглянул на небольшую стопу и закусил губу. Мужчина положил свою руку на лодыжку и скользнув пальцами под штанину, стал поглаживать гладкую кожу. — Малыш, уверен, что не хочешь оставить свой хвостик на Селесте? — Корабль называется «Серенити», — поправил его синтет, ножка поднялась чуть выше и пальцы сжались на грудной мышце вора. — Да, я уверен. Тем более, что я знаю, какие именно материалы нужны и что действительно представляет ценность, а что бесполезный мусор… — он приоткрыл рот и провел кончиком языка по верхним зубам. — Мы же не хотим, чтобы туда пришлось возвращаться? Громов прикрыл глаза, наслаждаясь прикосновениями парня, дыхание стало глубже, рот приоткрылся, а взгляд затуманился. — Если ты решил меня просто подразнить, то я тебе член задницей откушу. — произнес он, глядя на напарника пьяным взором. — Может, на то и расчет? — Двенадцатый смотрел на него с тем же расслабленным выражением, но в глазах плясали черти. — Не отвлекайся… — он сделал паузу, дразня и продолжая нежно массировать грудь Зейна пальчиками ноги. — Имеет смысл начать заниматься подготовкой. Ты говорил про паспорта. Музыка с тягучего дарк-кантри сменилась на энергичный индастриал с высоким мужским вокалом. — Гоу цайцу, — выдохнул Зейн, пытаясь собраться с мыслями, но то, что творил Эйден этому не способствовало, — сами документы сделать не проблема. Они через пару часов будут готовы, но их еще надо зарегистрировать в базе НСР. Зейн посмотрел на ногу, которая не прекращая ласкать его грудь, в паху поднялся оттянувший штаны бугорок. Он покосился на парня и усмехнулся, взяв в руки стопу, едва касаясь, прошелся языком по внутренней части и опустил обратно себе на грудь. Синтет томно охнул, от прикосновения по телу прошла волна тепла и собралась греющим узлом внизу живота. — Это займет чуть больше времени. Также, когда будут готовы карты, мне надо будет время, чтобы все проверить и придумать ходы отступления. И надо будет иметь в виду, что Лестор уже в курсе, что я все еще тут и раз до сих пор не свалил, то что-то задумал, — Громов прикрыл глаза, пытаясь сфокусироваться, — думаю, надо отбывать через двадцать часов, — продолжил Зейн, с трудом себя сдерживая, и тряхнул головой, чтобы привести себя в чувство, — этого времени должно хватить на подготовку. — Дорогая, покажи мне, пожалуйста, физиономию и данные на этого Лестора Оринга и организуй для господина Громова отслеживаемые билеты на лайнер с регистрацией и подтверждением того что он отбыл. — промурлыкал Кай, ласково глядя на Зейна. Экраны зажглись, выстраивая общее изображение, на сей раз текст был понятен для обоих напарников. Посыпались строки с информацией из открытых источников, касающихся деятельности указанного человека, фото с каких-то встреч и фигура в полный рост, медленно вращающаяся сбоку экрана. Синтет отвлекся от созерцания распираемого сдерживаемой похотью любовника и бегло читал, продолжая мягко массировать лапкой, впитывая ощущение приятной твердости мышц. Когда высветились фотографии, Громов взглянул на них, задержав свой взор на летнем снимке, где рослый, широкоплечий Лестор был одет в легкий костюм, подчеркивающий его фигуру, и кивнул. — Не факт, что он купится. — Попытка не пытка… — пожал плечам синтет, отметая проскочившую мысль о том, что надо еще что-то вкинуть про то, что Эйден не пережил покушения, но ее место заняла следующая. — Селест, за последние сутки видосиков с моей физиономией в сети не появилось? — Нет, — ответила ИИ, — в сети не присутствует ни одной новости с твоим участием, но в ВГКД фиксируются ориентировки с твоим фото с пометкой «Особо опасен, задержать любым способом. Допускается стрелять на поражение», — Селеста продемонстрировала на экране фото Эйдена с окровавленным лицом, искаженном оскалом и столбец текста слева от него. — Та ма да, ну опя-я-я-ять…— Кай заныл и закрыл лицо руками, хотя в голосе его было больше раздражения, чем чего-то еще. Тон поменялся, и парень начал ворчать, массируя лоб кончиками пальцев, — да сколько можно? Они что, никогда не слышали про самооборону? Сао ни ма, почему каждый раз, каждый ебанный раз я еще и остаюсь опасным? — Малыш, — Громов напрягся, снял ноги парня с себя и выпрямился в кресле, — знаешь, что это значит? — Что мне нужно новое лицо, новые отпечатки пальцев и новая прическа? — парень поднял на Зейна взгляд и зажал ладони между коленями. Зейн отрицательно покачал головой. — Это значит, что у нас 72 часа, чтобы выбраться из Туманности Андромеды. В течении этого времени прилетит особый отдел из ВГКД и сразу же перекроют все проксионные туннели. Поэтому все в тайне держится, но после этого введут особое положение и тогда даже на самых отдаленных путях передвигаться незаметно будет невозможно. Полеты будут запрещены. За последние пятьдесят лет такое было три раза, — Громов откинулся на спинку кресла, задумчиво хмыкнув, — что-то мне подсказывает, что ты кому-то нужен не потому, что трех цхань нан пришил. — У них есть образец моей плоти. — тихо проговорил Кай. — При предыдущем нападении мне отстрелили палец, — синтет нахмурился и посмотрел перед собой. — Надо же было так спалиться… — он вдохнул, раздув ноздри, собрался и заговорил громче. — Ладно. Заказывай паспорта, а перед выходом с корабля я буду переделывать себе морду, чтоб не привлекать внимания, пока мы тут. Парень встал и отошел к пищевому принтеру, по памяти набрал код и стал ждать пока приготовиться, стоя рядом с ним и подперев ногой стенку. — Уходить будем без использования проксионных тоннелей, на фотонном движке. Громов поднялся с места и направился к выходу. — Пойду потороплю с паспортами, — проговорил вор, поправляя брюки, которые сильно выпирали и было видно, что он чувствует дискомфорт, — вылетать будем сразу при их получении. План будем в процессе додумывать. — Ствол возьми и рацию. — догнал его голос Кая, парень говорил серьезно, — просто на всякий случай — Лучше бы отсосал мне, — улыбнулся Зейн, подмигивая, — просто на всякий случай. И вышел из каюты. — Первый раз в жизни за такие слова не хочется дать в морду, — Кай не сдержал ухмылки, забрал из принтера тарелку с едой и вернулся в кресло перед экранами, по комнате разошелся запах жареной курицы и специй. Он пробежался по кнопкам, меняя настройки на внешних панелях «Серенити», подгоняя корабль точно под описание в ее здешних документах. Корабль стал темнее, белый сменился на серо-коричневый матовый оттенок с хромированными вставками, с тихим гулом стали смещаться модули, подготавливая двигатели к работе и открывая сопла, выдвигая закрылки и направляющие «плавники». — Селеста, уточни, у кого мог остаться образец и кто заинтересован в моей поимке. Максимально осторожно, никаких взломов пока. — проговорил Двенадцатый, задумчиво жуя. Сейчас, когда никто не видел, лицо его приняло усталое выражение, он снова и снова смотрел на руку и едва-слышно ругался, порыкивая. Кто же знал, что тут его снова будут ловить, хотя… прослеживалась некоторая последовательность в пошедших не по плану событиях разных миссий. Кажется, его кто-то сдал.***
Корабль почти идеально сферической формы, серо-коричневого цвета, с хромированными вставками, подлетал к проксионному тоннелю у западной части сорок пятого квартала единственного города Мокта планеты Хип44б. Миллиарды огней освещали поверхность, смешивая яркие точки городской иллюминации с бледно красными полосками проксионных туннелей. Планета вращалась против часовой стрелки и сейчас в этой ее части начинался новый день, лучи розовато-красного солнца прорезали темноту, принося городу утренний рассвет. Патрульные суда выстроились по два около каждого туннеля. Это было необычно и говорило о повышенной готовности, хотя официально никакой тревоги не объявляли. В течении полета до места «Серенити» останавливали трижды. При задержке на корабле проверялись все документы на судно и экипаж, а также досматривали команду. Благо, все документы были в порядке, и «Серенити» хоть и с задержкой, но без проблем прошла контроль. Когда они проходили в самом тоннеле, из-за его свечения весь город, казалось, окрасился в розовато-красный оттенок, а восходящее солнце стало кроваво-алого цвета. Кораблей по дороге встречалось немного, буквально не больше десяти, но когда они перешли в ответвление с городской веткой, движение стало более интенсивным и, чем ближе подлетали к городу, тем сильнее увеличивался поток транспорта. Лавируя от одной ветки к другой, «Серенити», наконец, добралась до нужного порта. Располагался он на девяносто пятом этаже стапятидесятиэтажного здания НСР. Порт был не очень большой, поэтому корабль, из-за своих размером почти доставал до потолка. Припарковав «Серенити» на свободное место, система открыла двери. Когда Зейн вышел в отсек управления из их импровизированной жилой комнаты, Кай крутился около зеркальной панели рядом с душем, критически и внимательно рассматривая свое тело в отражении, проводя ладонями и ощупывая швы костюма. Парень стал пепельным блондином, при чем не только волосы, но и брови и ресницы теперь имели светлый серовато-палевый оттенок. Это давало, вместе со светлыми губами и глазами, интересный эффект: его лицо, такое же красивое и даже более чарующее вблизи, чуть со стороны смазывалось в безликую незапоминающуюся маску, потому что взгляду было совершенно не за что зацепиться. На отдалении все внимание занимал его костюм — графитного цвета с бордовыми тонкими вставками, идеально подогнанный по фигуре облегающий комбинезон со вшитыми сапогами и компенсаторными накладками, закрывающий руки по самые пальцы, с высокой стойкой почти под самую челюсть. Одежда подчеркивала формы, но не переходила границу за которой начинались фетиши, хотя и было близко. Фактически, синтет был обнажен, он нарастил на себе имитацию одежды, мобилизовав те скудные остатки его возможностей к изменению тела, которые были у него в этом проколе. В таком виде он мог быстро остыть или нагреться, чтобы обмануть датчики или сменить покровы и слиться с местностью. Кай наконец удовлетворился тем, что он видит, расстегнул верхнюю застежку на шее и накинул короткую, выше талии, куртку с рисунком на спине. Расчет был на то, что лица не запомнят, лишь наряд и куртку, которые он сменит. А при определенной удаче не заметят и части того, что будет рядом с ним. Громов подвис и открыто пялился на синтета, совершенно не ожидая такого поворота. Сам он был одет в серый комбинезон с широкой темной полосой на груди и спине. На этой полоске высвечивались буквы «ТМОК3», а на рукаве красовался логотип в виде трех шестеренок, пересекающихся между собой. На ногах черные берцы, через плечо серая сумка для инструментов поношенного вида. Волосы Зейна стали заметно короче и приобрели черный цвет, так же, как и потемневшие почти до черноты глаза. Скулы стали ниже, губы чуть полнее, нос более вздернутым, но форма глаз осталась прежней, и хитрый прищур никуда не делся. Синтет оглянулся, увидев в отражении напарника и расплылся в белоснежной улыбке. Он обернулся и направился к мужчине, красуясь. Кай выудил из кармана куртки плоскую маленькую пластинку в цвет кожи — дерм, поднял ее, зажав между пальцами и показал вору. — Это рация, ее надо наклеить под воротник, свою я ввел под кожу. Зейн, наконец, очнулся, расстегнул ворот и оголил шею, давая понять, что Эйден должен сам ее приклеить. — Только постарайся лицо не задеть. — Хорошо. — Двенадцатый аккуратно приклеил дерм у основания шеи, поправил ворот и застегнул. — Скажи что-нибудь. Это самое «Скажи что нибудь» негромко зазвучало у Громова в голове, пока Кай рассматривал его слегка измененный образ, глядя снизу вверх. Сейчас на синтете были тонкие «сапожки» и разница в росте оказалась еще более разительной. — Я буду слышать только то, что говоришь ты, и самые громки звуки, либо если кто-то будет говорить в радиусе десяти сантиметров от микрофона. Ты будешь слышать только то, что я говорю, — прокомментировал парень. — Во ксадзян джу кзан ги ни, — усмехаясь произнес Громов, глядя в глаза парню, — ну как, со связью все хорошо? — Нравятся блондинки? — Двенадцатый развязно улыбнулся и, дразня, погладил вора пониже пупка, — я оставлю для тебя десерт. — и отстранился, делая пару шагов назад. — Да, все отлично. — он потер место за ухом, где сидел подкожный передатчик, и стал серьезным. — Идем. Зейн пошел следом, поправляя член, который от соприкосновения начал подниматься. — Не нравятся, — как-бы между делом проговорил, обгоняя Кая и подходя к выходу, — предпочитаю темненьких, просто ты исключение. — О, Красавчик, я могу быть настолько темненьким, насколько ты захочешь, — тихо усмехнулся Кай у него за спиной, но благодаря рации, Зейну все было отлично слышно. Они покинули корабль и трап за ними поднялся, напарники сразу разделились. Они шли неподалеку друг от друга, но не вместе и постепенно разошлись в стороны. Двенадцатый притянул несколько заинтересованных взглядов, а Громов ушел совершенно незамеченный и затерялся в толпе. План был прост: синтет по коммуникациям спускается и проверяет подвал, а потом поднимается обратно и присоединяется к вору, который за это время проходит контроль, поднимается на верхний этаж и проникает в кабинет директора. Сегодня должно было состояться какое-то совещание, и у них должно было появиться достаточное окно для обыска, поэтому ныкаться в здании и ждать до завершения рабочего дня не требовалось. Мельком взглянув на задницу удаляющегося парня, Громов выдохнул и сосредоточился на работе. Поправив сумку на плече, направился к выходу из порта. Через пару километров Зейн наконец подошел к пропускному пункту. Сняв сумку, он пустил ее в окно, предоставил документы, подтвердив их биометрической идентификацией, которая включала в себя проверку лица, рисунка вен ладони, отпечатков пальцев, радужной оболочки глаз, а также голоса. Громов без проблем прошел проверку, и работники пропускного пункта ему подсказали, что на верхнем этаже как раз приглашали техника-механика для помощи с прибором для эксперимента, что оказалось как никогда кстати. Войдя в здание, Зейн огляделся. Большое помещение в теплых тонах, со множеством разнообразных растений со всех уголков вселенной. Начиная с цветка Ротто с планеты Акор, представляющего из себя ярко-фиолетовое растение с длинным стеблем до пяти метров и самим цветком, похожим на колючий шарик с цветным градиентом от фиолетового к зеленому. Высокий стебель изящно изгибался, а сам бутон создавал навес над людьми, сидящими на диване под ним. И заканчивая вьющимися деревьями Жаткло, которые оплетали своими ветками стены этого этажа. Панорамные окна во всю высоту комнаты пропускали солнечные лучи утреннего солнца. В помещении было многолюдно, некоторые сотрудники сидели в «зеленом» уголке на диване, некоторые перемещались по этажу. Большая часть сотрудников носила повседневную одежду, надевая униформу только непосредственно перед входом в рабочую зону лабораторий. Исключение составляли технические работники, которые ходили в комбинезонах с маркировкой своих отделений. Громов спокойным шагом пересек пространство и направился в правый коридор, который вывел его к лифту, на котором вор собирался подняться на нужный этаж. Но на подходе он обнаружил группу людей, среди которых оказалось знакомое лицо. — О ни та ма ногру цзыко кхист орту сти , — вырвалось у вора, когда он увидел около лифта высокую фигуру Лестора, — только тебя тут не хватало. — несколько близстоящих людей бросили на него недовольные взгляды. Громов замолк и передумал добираться на верхний этаж на лифте. Он вернулся, решив подняться по лестнице, несмотря на то, что это займет больше времени — все же этот путь явно был безопаснее. Пришлось опять выйти в многолюдный холл, свернуть в другой коридор, где, немного поплутав, мужчина в очередной раз свернул за угол, провел запястьем по панели на стене у двери и открыл проход к лестнице. Взглянув вверх, Зейн тяжело выдохнул и, чуть размявшись, побежал на самый верх.***
Синтет зашел в общественную уборную, повесил значок «не работает», запер ее изнутри, скинул куртку и влез в систему вентиляции, аккуратно поставив за собой решетку на место. Имея в голове план коммуникаций огромного здания с заранее проложенным маршрутом, Кай быстро добрался до нужной части подвала, прокатившись на крыше лифта вниз и снова перебравшись в вентиляцию. Из-за того, что их связь была с постоянным активным каналом, до Зейна периодически доносились резкие выдохи, сдавленные стоны и тихая ругань на незнакомом ему русском, когда Двенадцатый забирался на особенно неудобный выступ или протискивался через особенно узкий короб. В какой-то момент и до Кая донеслась сдавленная ругань, но синтет решил пока не уточнять, надеясь, что напарник сам пояснит, когда сможет говорить. Серому потребовалось около получаса, чтобы спуститься и добраться до нужного помещения, закрытого и хорошо охраняемого у входа. Однако добравшись до места, он понял, что все было зря. Ему даже не понадобилось выбираться из вентиляционной шахты, сквозь решетку было видно, что архив вынесен. Тут не было ни бумаг, ни техники — ничего. Только стоящая в беспорядке мебель, шкафы с распахнутыми дверками и выдвинутыми ящиками, мелкий мусор на полу и торчащие из стен провода.***
Вызов Кая догнал Зейна, когда тот успел преодолеть добрые два десятка этажей: — Красавчик, я возвращаюсь, тут пусто как в аду. — Значит, Малыш, — проговорил запыхавшийся Громов, — остается кабинет Хоса Герца. Надеюсь, повезет, — после чего невесело усмехнулся, — а то у нас с тобой с удачей почему-то проблемы. — История моей жизни, — философски промурлыкал парень и полез обратно, пробираясь к лифтам. Ползти вверх своим ходом все сто пятьдесят этажей он не собирался, а намеревался часть пути проехать на крыше кабины. — А ты чем порадуешь? — Ха-ха, — вор издал нервный смешок, — тут Лестор. Ты рад? — До потери пульса, — мрачно буркнул Кай и поймал себя на приступе абсурдной ревности, хотя встречаться с бывшим своего любовника ему не улыбалось ни при каких обстоятельствах. — Он тебя видел? — Нет, — продолжая шагать, проговорил Громов, — но он был с директором и еще несколькими людьми, которых я не узнал. Они вместе в лифт сели, похоже, сейчас совещание начнется. Надо поторопиться. — Понял, ускоряюсь. Не жди меня в холле, я открою тебе кабинет изнутри, — Кай решил не ставить на место снятую решетку и двинулся дальше, спеша добраться до места. Синтет добрался до верхнего этажа и нырнул в распределитель системы вентиляции, в перегородками пришлось повозиться, и парень мог только порадоваться, что обслуживающие системы организации делают свое дело отлично, и он не зарос по уши грязью за время этого маленького приключения.***
Остановившись на минутку передохнуть, мужчина посмотрел вверх. Осталось семнадцать этажей. Переведя дух и покачав головой, вновь побежал. Перепрыгивая через две-три ступеньки, Зейн быстро приближался к последнему этажу. — А-а…наконец-то, — запыхавшись, проговорил Громов, остановившись на последнем этаже. Прежде чем выйти в коридор, он решил прийти в себя, поэтому просто стоял прямо перед дверью, медленно успокаивая дыхание, — а вот в сексе от меня ты этих слов не дождешься. — добавил Зейн со смешком. — Уж я надеюсь, — донеслась в ответ усмешка. — Я уже на месте, наблюдаю, как из кабинета уходят четверо, берут с собой планшеты какие-то… Как опустеет коридор, сразу заходи. — Принято. Скажешь когда? — Громов уже дышал спокойнее, — малыш, а в наушнике у тебя такой щин да голос, у меня аж мурашки. В ответ ему раздалось низкое кошачье мурчание. Кай с ума сходил от количества приятностей, которыми непринужденно сыпал его напарник, наслаждаясь ими без задней мысли и позволяя себе не сдерживаться с ответами.***
Кабинет опустел, а в коридоре раздались голоса, которые Зейн слышал своими ушами. О чем говорили, разобрать было невозможно. Синтет выбрался в кабинет, сменив окраску на цвет стен. Сейчас он не разменивался на имитацию одежды, втянув гениталии в брюшину, пробрался к двери, открыл замок и прижался к стене рядом с ней. — Я внутри, можешь заходить. Громов приоткрыл дверь и заглянул внутрь, убедившись, что все ушли, зашел и направился прямо по коридору.***
Вор осмотрелся. Большой, просторный кабинет с панорамными окнами во всю высоту. Как и все окна в этом здании. С самого верхнего этажа открывался необычайно красивый вид на город, он выходил как раз на обширный парк на пятидесятом этаже соседнего здания. Густая растительность раскинулась по его территории, а солнечные лучи красного карлика добавляли цвету листьев более насыщенный и глубокий красный оттенок. За парком стояли высотки до самого горизонта. Так как это было утро, то транспорт интенсивно передвигался по небу, явно это были сотрудники, спешащие на работы. Учитывая количество машин, можно было предположить, что на улице довольно шумно, но в кабинете при этом стояла абсолютная тишина. У дальней стены стоял узкий шкаф для накопителей. Перед ним находился массивный стол из белого дерева с зелеными вкраплениям, а также объемное, удобное кресло. С другой стороны кабинета находился шкаф для одежды, заодно со встроенными мини-баром. По середине помещения находился диван, два кресла и журнальный столик. Весь интерьер хорошо сочетался и смотрелся лаконично. Зейн огляделся и нахмурился, подумав: «Малыш, вроде сказал, что внутри будет. Так где он?» Дверь за ним сразу закрылась. Еще несколько секунд Громов рассматривал кабинет, а потом краем глаза поймал движение, от стены отделился кусок в форме человеческой фигуры и там, где должно было быть лицо, открылась пара серых глаз. Глаза весело сощурились, когда Кай увидел вытянувшуюся физиономию напарника. — Я ж говорил, что умею быть незаметным, когда нужно. — он подмигнул и направился к директорскому столу. Тело обрело привычную форму и рельеф, но вот цвет так и остался того же кремово-белого цвета, что и декоративная штукатурка на стенах. — Тьеа ла , — Громов все еще смотрел с расширенными глазами, хотя синтет уже обшаривал стол. — Малыш, у меня слов нет. Хотел пошутить, да пока челюсть поднимаю с полу. Ша ма? Как это? — Если коротко, то высокий уровень мимикрии — это основная особенность моей модели. Ну, помимо живучести, — Двенадцатый на минутку поднял взгляд и стал шариться по шкафу с накопителями, — поэтому нас делают для такой работы, как та, которой мы заняты сейчас. Синтет хотел дать Зейну время, чтобы прийти в себя от сюрприза и не дергать его, но сейчас он перебирал данные, и ничего похожего на то, что они искали, не было даже близко. Кай понял, что ничего не понимает. — Что за сао ни ма? Зейн, иди посмотри, я не понимаю… Громов подошел к столу. — А ты, оказывается, не только невероятно трахаешься, ты сам по себе невероятный, — проговорил мужчина, мимоходом коснувшись задницы синтета, после чего подошел к шкафу, — это основные проекционные разработки. Они расположены по стадиям завершенности. — поискав глазами, Зейн широко улыбнулся, показав на группу накопителей с пометкой «Важно, заморожено». — Смотри, фотонный двигатель, — хихикнул вор, продолжив просматривать, и через какое-то время нахмурился, — ха… тут нет ни одного упоминания о Латуцифогратоле. Этого быть не может, что в организации ведущей разработки около пятидесяти лет, нет даже упоминания о нем… Разве, что… — замолчал Зейн прикусив губу. Кажется оба напарника пришли к какой-то общей мысли. — Разве что… тут то же самое, что внизу в архивах и информацию удалили специально? Плюс усиленная охрана… и это… — он поднял взгляд на Зейна. Послышались приближающиеся к кабинету сердитые голоса, совещание закончилось неожиданно быстро и определенно на плохой ноте. Три человека говорили на повышенных тонах, почти переходя на крик. Один из голосов был голосом Лестора. — Гай , прячься. Синтет отошел, вжался в угол между стеной и шкафом и слился с поверхностью, его выдавали только глаза. Громов очередной раз подвис, наблюдая слияние парня со стеной, как-никак для него это было нечто исключительно новое. Но глазеть было не времени, вор взял себя в руки и, не раздумывая, нырнул в шкаф для одежды. В кабинет вошли трое. Первым вошел высокий, широкоплечий мужчина с темными волосами и с карим цветом глаз. Его черты лица были довольно красивы, но их искажала недовольная гримаса. Пиджак темно-синего костюма-тройки был расстегнут, что только подчеркивало его подтянутую фигуру. Лестор Оринг собственной персоной, по-хозяйски пересек кабинет и уселся на диван, закинул одну ногу на другую. Следом забежал худощавый мужчина с серыми волосами и бегающими глазками. Было видно, что он нервничал, отчего и теребил свои пальцы. Хода Герц тоже был одет в костюм, но безликого серого цвета. Он застыл у входа в собственный кабинет, приглашая войти последнего гостя. Третьим зашел жилистый брюнет с седыми висками, одетый в черную военную униформу, с полированной плашкой знаков отличия на груди, выдававшей в нем офицера военной разведки. Темные синие глаза смотрели твердо и равнодушно, создавалось ощущение, что Герц его откровенно боялся. Мужчина встал, сложив руки на груди, посреди комнаты. — Мне кажется, вы не совсем понимаете сложность ситуации, а также то, что вы совершенно не можете повлиять на наши действия. — спокойно проговорил брюнет. — Мы будем держать патрули столько, сколько посчитаем нужным, мы будем давить эту тварь теми методами, которые посчитаем нужными. То, что из себя представляет это существо — вне зоны вашего допуска, однако вы уже знаете на что оно способно, так? — Да, — нехотя признал Лестор. — От вас требовалось просто привести его, но вместо этого ваши люди напали и мы имеем проблему: теперь оно стало осторожнее и прячется. — продолжил человек в черном. — По имеющимся данным, мы сможем воспроизводить его для собственных нужд, но образец нужен целиком. Вы представляете насколько это может быть полезно? Я ожидаю от вас максимального содействия! — Мы и так содействуем максимально, — проговорил Оринг, — то, что произошло на ИС1, конечно, наша вина. Я этого не отрицаю, но… — Лестор замолчал и посмотрел на Хода, и последний сразу сообразив, чего от него хотят, побежал к бару. Мужчина продолжил, — если бы вы дали нам более полные данные по этому существу, то, согласитесь, такой проблемы как сейчас не было бы. Вы его сколько времени пытаетесь поймать? — со смешком спросил Лестор. — Хотели, чтобы мы без полных данных сразу его схватили? Смешно. Герц у бара налил в рокс прозрачную жидкость. Он хотел было спросить у военного, налить ли ему, но посмотрев на мужчину, съежился и отвел взгляд. Закрыв бар трясущейся рукой, быстро подбежал к Орингу и передал напиток, попятился и остался стоять, бледнея и пытаясь слиться с обстановкой. — Вы получили всю информацию, которая требуется. — офицер сложил руки на груди, возвышаясь над остальными. — Теперь нам нужно подождать, возможно стоит вбросить еще информации о местоположении документации по Латуцифогратолу, чтобы оно гарантированно на нее вышло, оно не отличается изящностью действий и пойдет в лоб, возможно, устроит теракт. Вы все вывезли? — он бросил взгляд на Герца. — Да, все. Транспорт отправлен на нашу базу в М33 на Ароре, вместе с образцом для испытаний. Разрешите, я все покажу, — мужчина показал на шкаф с носителями, — даже у меня ничего не осталось, — он засуетился, подхватил со стола какую-то папку и поспешил к двери. Военный последовал за ним. Лестор попивал из стакана, забавляясь поведению Хода, но внимательно слушая. — Что вы будете делать со вторым? — задал интересующий его вопрос и в ожидании ответа сильнее сжал рокс в руке. — Второй должен быть исследован на предмет последствий их взаимодействия, а дальше по ситуации, — бросил военный, не оборачиваясь, и ушел вслед за директором. Дверь за ними закрылась и Лестор остался, как он думал, один. — Хуанчьоу, — скривившись проговорил мужчина, когда дверь закрылась. Его исключительно сильно раздражал этот тип, но выбора не было, приходилось сотрудничать. Просидев в раздумьях, он опустошил свой бокал и поднялся, чтоб снова его наполнить. Оринг подошел к бару и налил себе еще. Поразмыслив над ситуацией, он стал только сильнее злиться. — Исследовать они его хотят, — рыкнул долговязый и со злости стукнул по дверце шкафа. От неожиданности Зейн дернулся и приложился о внутреннюю стенку головой. Зажмурившись, вор мысленно выматерился. Звук был тихий и Громов надеялся, что Лестор его не услышал, когда дверь отъехала в сторону. Мужчина был выше на пол головы и в разы крупнее Зейна. Он с удивлением посмотрел на неожиданную находку, медленно приходя в ярость. Обнаруженный мужчина поднял на него взгляд, и у него вырвались тихое «Би чи». Нахмуренный взгляд сразу смягчился и Лестор провел по искаженному визуализатором лицу кончиками пальцев, вернув ему прежние черты. — Радость моя, ты так хотел меня увидеть, что не дождался, когда я тебя найду? — улыбаясь проговорил Оринг. — Би чи, — повторил Громов. Кай, до того вслепую слушавший разговоры и расставивший себе галочки относительно событий, распахнул глаза, наблюдая. Он пока не отсвечивал, не зная, что делать. Была слабая надежда, учитывая то, что он успел увидеть, что Лестор выведет Зейна из здания, а он сам как-нибудь выберется и вытащит напарника из лап бывшего. То, как они себя сейчас повели, определенно сбило его с толку. Лестор, зная, насколько Громов может быть юркий, не выпускал его из шкафа. Пристально глядя ему в глаза, он продолжил движение и провел большим пальцем по узким губам. — Ты выгреб у меня на вилле все подчистую, — проговорил Оринг, пытаясь проникнуть глубже, но Зейн отвел его руку. — За руками следи, — рыкнул Громов, — а то без пальца останешься. — Как же я скучал без твоего резкого норова, — рассмеялся Лестор. Синтет почувствовал, как у него под горлом закипает гнев. Все встало на свои места и позволять увести напарника и любовника он резко расхотел. Кай отделился от стены и неслышно стал подходить, не тратя силы на изменение своего вида — так и остался в разводах имитации штукатурки и части стенки шкафа, только серые глаза, как два куска грязного льда, были там, где должно быть лицо. Рука Лестора потянулась к талии Зейна и, сгробастав мужчину, он притянул его к себе. — Когда ты убежал с моим имуществом, я тебя убить был готов, — проговорил он, продолжая удерживать вора, который пытался его оттолкнуть и вывернуться, — но не сейчас… ты понимаешь как влип? Я могу помочь… — Обойдусь, ба дэн хуайтьго, — вновь оскалился Громов, пытаясь как-то избавиться от удушающих объятий. Оринг засмеялся. — Ничего, ты исправишь это упущение, и я стану затраханным… Зейн услышал как одновременно у него в рации и за спиной у Лестора раздался низкий рык с хищным насекомым стрекотом, от которого по позвоночнику пошел неприятный холодок. А потом хват здоровяка ослаб, а на лицо упало растерянно-испуганное выражение, когда ноги оторвались от пола. Синтет рядом с ним был совсем маленьким — вдвое уже в плечах и ниже больше чем на голову, но сил у него было много больше, чем могло показаться. Кай сомкнул пальцы на затылке мужчины, приподнял и перенес, высвобождая напарника. Лестор заныл от боли и попытался высвободиться из железной хватки. Под рассерженными серыми глазами «лицо» треснуло и раззявилась алая пасть с треугольными зубами. Двенадцатый перехватил свою жертву за горло. Оринг попытался кричать, но второй рукой Кай ударил кулаком ему в зубы, брызнула кровь и вскрик сменился хныканьем. Мужчина только цеплялся за кремово-белое предплечье, пытаясь хоть как-то компенсировать вес на шее, и хватал ртом воздух. Громов скользнул к напарнику, взгляд озадаченно бегал от кипящего неподдельной злостью синтета к трепыхающемуся в его хватке мужчине и обратно. На этого мудака Оринга ему было плевать, но Кай, кажется, был немного не в себе. — Малыш, — позвал Зейн, положил руку ему на плечо и легонько сжал пальцы. Двенадцатый себя вполне контролировал, просто за ним был грешок тяги к дешевым эффектам, и на это покупались и те, кто знал его намного дольше, чем вор. А сама эта вспышка для синтета значила куда больше, чем могло показаться со стороны. Он продолжал держать дергающегося Лестора на вытянутой руке над собой, но взгляд смягчился, когда сфокусировался на Зейне. — Селеста, код двенадцать три, крыша. — произнес парень. — Семь минут, — ответил деловитый голос через рацию у них обоих, — не задерживайтесь. Зейн, услышав разговор Кая с кораблем, немного расслабился. — Отпусти эту лэсэ и пошли уже. Кай разжал хватку, но ноги у Лестора подогнулись и он свалился на пол. Синтет отвернулся и потер лицо ладонями, возвращаясь в образ блондина со смазанным лицом в облегающем комбинезоне с компенсаторными накладками. — Да, погнали, — Двенадцатый направился к двери. Лестор, лежа на полу, злился как никогда. Это существо почти в два раза меньше, а так его разукрасило? Да что он за тварь? А самое главное: «Малыш»? Оринг сразу понял, какие отношения были между этой вещью и его Зейном. Да как он посмел?! Рука как будто сама полезла к закрепленному чуть выше щиколотки, исключительно миниатюрному, но от того не менее эффективному расщепителю. Не издав ни звука, он прицелился в синтета. Громов шел сбоку и решил еще раз бросить взгляд на бывшего любовника. Лестор нажал на курок. Раздался тихий выстрел. Не успев подумать, Зейн заслонил собой парня и упал на пол, истекая кровью. Двенадцатый обернулся и увидел как медленно, с точки зрения мгновенно накачанного адреналином синтета, оседает Зейн, а Лестор держит пистолет. Серые глаза расширились… Планка упала… Одним прыжком он метнулся к врагу, выпуская когти и наотмашь ударил, срубая руку с оружием у основания, следующим ударом он рассек живот и грудную клетку. Лестор забулькал и обмяк, а его внутренности вывалились на пол, кровь и содержимое кишечника растеклось вонючей лужей. Двенадцатый переключился. — Селест, готовь медмодуль и сыворотку. Поражение расщепителем. — оттарабанил Кай, тут же метнувшись обратно к напарнику и бережно поднимая его на руки. — Милостивые тени, ну зачем ты это сделал? — это было уже Зейну, на последних словах голос дрогнул, а из глаз брызнули слезы. Быстрым шагом Кай, совершенно не скрываясь, вышел вон из кабинета и направился к лестнице, прямо по коридору и наверх, не переходя на бег, чтобы не растрясти раненого. Громов лежал на руках, часто дыша, в груди горело и острая боль волнами пронизывала все тело. Когда-то он чувствовал подобное, как и ощущение приближающейся смерти. Кровь стекала из раны на живот и шла изо рта. Зейн приподнял взгляд и увидел, как у Кая блестят слезы. — Малыш? — хриплым голосом позвал вор, получилось тише, чем он рассчитывал. — Ты как? — Я цел. — синтет пронесся по коридору, с ноги вышиб дверь на лестницу и стал быстро подниматься, нежно баюкая Зейна на руках, — я вот даже не знаю, ругать тебя за это или благодарить. Я бы сросся, а ты… Но для меня никто никогда подобного не делал. Слезы так и текли по лицу, а парень смотрел перед собой, опасаясь банально споткнуться, ведь уронить мужчину сейчас было шансом его просто убить. На самом деле, подобные реакции в критические моменты и дали Каю один из позывных — Плакса. Слезы были реакцией на сильные эмоции. Любые. А с эмоциональностью у него было даже слишком временами. А сейчас — особенно. — Да, я вот сейчас тоже об этом подумал. Даоди ше я это сделал? — произнес, смеясь Зейн, после приподнял руку вытирая слезы Каю, — эй… Малыш, не переживай. Я в норме… — и тут тело на руках Кая обмякло и рука упала на живот, Зейн потерял сознание. — Только не вздумай умирать у меня, тебе еще историю свою жить. — парень уткнулся губами в черноволосую голову, безвольно упавшую ему на плечо, и с вора окончательно сошла маскировка. Следующей была дверь на крышу, над которой уже висела «Серенити». Когда Кай появился, корабль стал медленно выдвигать трап, не паркуясь. Он побежал так быстро как мог. Двенадцатый вскочил на трап и корабль тут же стал подниматься в воздух, еще пока тот несся по нему внутрь. — Код двести пятнадцать. Подъем на высоту прыжка! — закричал Кай, влетая в каюту управления с Зейном на руках.***
Как только Кай с Громовым на руках скрылся на корабле, на крыше появились пятеро военных, в руках держа мощные расщепители. Не успев остановиться для более точного прицела, начали палить вслед прямо сквозь потоки гражданского транспорта, сквозь которые Селеста уводила корабль. Только после того, как они сбили несколько аэромобилей, наконец-то была отдана команда прекратить. «Серенити» двигалась дальше, пытаясь найти достаточно открытого пространства, чтобы подняться, но сети тоннелей застили небо, ее нагнало несколько патрульных крейсеров. Подлетая ближе, они «настоятельно рекомендовали» посадить корабль и сдаться, однако, поняв, что нарушители не собираются этого делать — открыли огонь. «Шарик» маневрировал среди летающего транспорта и высоток, ситуацию ухудшало преимущество патрульных — они находились на своей территории. Через несколько минут стало еще хуже. К местной «полиции» присоединились военные, которые снова не брезговали стрелять, прямо сквозь гражданские средства передвижения. В городе уже поднялась тревога, и было видно, что начали перекрывать проксионные туннели, транспортный поток резко поредел. Повиляв еще немного среди домов и летающего транспорта, Селеста смогла найти прореху и стрелой ушла в зенит, выходя на околоземную орбиту. Сначала отстали патрульные, когда иссяк лимит высоты для их крейсеров. А почти сразу после них и военные тоже не смогли дальше преследовать преступников, проксионные туннели перекрыли, а для выхода из атмосферы напрямую у них не хватало мощности двигателей.***
Пока ИИ лавировал и уходил от преследователей, осторожно, как только мог, Кай положил бессознательного напарника на кушетку, разрезал комбез и обнажил его рану. Чуть пониже правого плеча зияло отверстие от попадания расщепителя, заполненное кровью и смолотой в пасту плотью, обожженное по краям. — Да что ж вы тут такие ебанутые?.. — бросил себе через плечо Двенадцатый, когда их тряхнула от очередного попадания. — Так, соберись… Ты — боевой синтет, а не декоративная собачка. Для начала сыворотка. Из ниши показался инъектор, парень проверил ампулы и вколол две дозы Зейну в шею — кровотечение остановилось почти сразу. Синтетический аналог отвечающего за регенерацию у его линейки белка работал безотказно, правда при постоянном использовании у людей давал странные, плохо изученные побочки. Но то при постоянном, да и сейчас было не до рассуждений о влиянии медикаментов. Дальше ему пришлось отступить, чтоб не мешать манипуляторам, которые удаляли остатки вплавившейся в рану ткани и накладывали швы. Теперь о человеке позаботится Селеста, а Кай должен позаботится об остальном. Парень выдохнул и выпрямился, слезы так и катились по лицу, но это не мешало, как и пропитавшая имитацию одежды кровь. Бездумно, синтет провел большим пальцем по багряному пятну и сунул его в рот, запоминая вкус. Он сел в кресло у панели управления, сидение зафиксировалось на рейле, а на экранах появился дополненный показателями вид усыпанного звездами космоса, из панели выехал блок ручного управления с двумя джойстиками. Как только они вышли из атмосферы, корабль переключился с химических двигателей на термоядерные и повернул по дуге, набирая скорость за счет гравитации планеты. — Скажи мне, как только будешь готова к прыжку. — спокойно проговорил синтет. — Мы недостаточно далеко от планеты для использования фотонного двигателя, выхлоп может зацепить… — начала нравоучительную лекцию Селеста. — Да поебать мне! — рявкнул Кай на русском, — Скажи когда двигатель будет готов! — параллельно он вручную вводил данные для «свободного прыжка», в обход ИИ сразу в навигационную систему. Тяжело капали минуты, за ними поднялись военные крейсеры, которым отрыли путь, и снова повели огонь, но тяжелая броня «Серенити» впитывала урон без видимого эффекта, а большая часть зарядов просто рикошетила от круглого корпуса с высокотехнологичным покрытием. Наконец, на экране загорелся нужный индикатор, Кай нехорошо оскалился, развернулся в сторону планеты и ушел в прыжок. Темноту пронзила яркая вспышка и корабль растянулся и исчез, не доходя до границы атмосферы, оставляя за собой длинный хвост фотонного выхлопа, по счастливому обстоятельству не зацепивший никого из преследователей, но уничтоживший несколько беспилотных спутников межпланетной связи.