В тот раз Эштон, кажется, дал Люку возможно целовать его. Он прерывисто дышал, а его ресницы часто трепетали, и Люк полагает, что ему это нравилось. Эштон прикрывал глаза на секунды, когда Люк ловил его губы своими, а сердце останавливалось в груди, когда блондин кусался. Эштон еле слышно не то скулил, не то вздыхал. Люк не скажет точно, но ему однозначно нравились звуки, издаваемые кудрявым. Его мальчик хныкал, ведь Люк дарил ему ленивые, тягучие и вязкие поцелуи.

В тот день помимо контакта мокрых полуобнажённых тел были ещё объятия на пляжу в лучах заходящего солнца. Солнце жидко освещало их фигуры на тихом и безлюдном пляже. Они лежали тогда вместе на расправленном пледе. Майки тогда положил свою голову на колени Калуму и чувствовал, как тот запустил пальцы в его колючие волосы. Они вместе смотрели на закат. Смотрели, как солнце оставило после себя малиновые мазки на синем небе, словно художник на чистом холсте.

Эштон попятился назад, позволяя Люку войти в квартиру. Блондин вошёл, снял обувь, но чемоданчик так и не выпускал из рук. Зачем-то окинул взглядом убранство его квартиры, а Эштону подумалось, что Люк выглядит не как парень на час, а как муж на час, который сейчас пойдёт прямиком в кухню и в ближайшие два часа Эштон его не увидит, потому что тот будет возится под раковиной.

– Люк, что ты делаешь? – захихикал Эштон, а Люк, кажется, впервые услышал этот милый и забавный смех. – Что? Я обычно так не делаю? – спросил он, заглядывая в глаза напротив. Он обнимал его за талию, медленно, но верно подступая ближе к кровати. И, когда Эштон хотел было ответить, Люк повалил его на мягкие простыни, нависая сверху. Эштон выглядел, мягко говоря поражённым. Наверное, Люк делал это не часто. Не часто проявлял инициативу в плане постели.

– Ты правда собираешься плавать сейчас? – ещё раз спрашивает Майки, обнимая себя руками в попытке согреться. – Да, почему нет?! – брюнет снова пожимает плечами, а затем его руки спускаются до резинки тёмных боксеров, и Майки больше чем уверен в том, что он не зря это сделал, ведь его действия намекают на то, что... – Поплаваем голышом? – спрашивает Калум, а его пальцы уже ныряют под резинку боксеров. От его слов живот Майки поджимается.