Get naked in the swimming pool

Майки проснулся от того, насколько оглушительно заскрипела его дверь. Всем известно, что во сне или в полудреме все чувства обостряются, и поэтому все звуки слышатся в сто раз ярче, ближе, громче и раздражительней. Поэтому Майки разлепил глаза и поднялся на локтях с нагретой кровати, чтобы посмотреть, кого принесло. В его голову сразу пришло имя – Калум. Действительно, кроме него никого не могло принести на порог его комнаты в первом часу ночи. Почему, кроме него никто не мог прийти, потому что Люк с Эштоном смотрели ужастики и каждые пять секунд взвизгивали, совсем как девчонки и вообще были заняты друг другом. Эти двое всегда и везде были вместе. То они ходят на свиданки без ума без памяти, то они сидят вместе в комнате и либо ревут с какой-то драмы и едят вёдрами мороженое, либо они смотрят ужастики на ночь и хватаются друг за друга. Третьего не дано. Кажется, Майки знает этих двоих вдоль и поперёк. Но вернёмся к тому, кого же всё таки принесло на порог комнаты Майки в первом часу ночи. Майки пригляделся и увидел в дверном проёме сгорбленную фигуру, что сжимала в одной руке подушку, в другой – одеяло. Калум. Тут даже думать не нужно было. Это он. Майки знает. Только Калум каждую ночь тащился к нему со своим набором постельного белья и каждый раз пристраивался под боком, а потом засыпал. Вот и сейчас всё тоже самое. – Калум? – сонно спросил Майки, и его голос звучал так необычно и непривычно хрипло. Фигура дёрнулась, кажется, от того, насколько громко в гробовой тишине прозвучал голос главного гитариста. – Калум, почему ты стоишь в дверях? – Майки устало провел рукой по лицу. Его глаза слипались, так хотелось спать. Он дал себе слабину облокотиться одним плечом о высокую подушку. – Майки, я могу войти? – в который раз за все эти разы, что он приходил в эту комнату, спрашивает Калум, топчась на месте. – Да, черт возьми, заходи уже, – как-то нервно и раздражённо отвечает Майки, падая спиной на кровать. Он почти уверен, что Калум крупно вздрогнул на пороге его комнаты от таких резких слов, но он, Майки, сильно устал. Конечно, он рад видеть Калума, но сейчас первый час ночи, черт его дери! Майки буквально чувствует, как Калум слегка поежился, но, подобрав все свои вещи, медленно входит в обитель старшего, прикрывая за собой дверь, отчего комната погружается в темноту, вытесняя из себя все намёки на свет. Майки слышит, как Калум шуршит вещами, а затем останавливается у его кровати. Прям как маленький ребёнок, ей-богу. Майки устало прикрывает лицо тыльной стороной руки и отбрасывает уголок одеяла в свою сторону, чтобы Калум смог спокойно забраться на кровать и пристроиться рядом. Калум это и делает. Он откидывает своё одеяло в сторону, кладёт свою подушку рядом с подушкой Майки и, наконец, ложится рядом. Майки очень устал после тяжёлого дня, поэтому не очень обращает внимания на то, как ложится Калум. Сегодня его поза немного другая. Вместо того, чтобы лечь почти у края да так и оставаться в такое же позе до самого утра, Калум подбирается ближе. Одна его рука ложится поперёк талии Майки, а нога приземляется на бёдра старшего. Это что-то новенькое. Обычно Калум так никогда не делает. По обыкновению он приходит уже полностью сонный и просто падает лицом в подушку. А потом забывается глубоким сном. Сейчас же всё иначе. Калум почти бодр, несмотря на то, что сегодня был насыщенный, тяжёлый день. Он молчит, но Майки понимает, что он не спит. Майки понимает это по его дыханию. Всем известно, что по дыханию можно определить спит человек или нет. И вот сейчас Калум не спит. Он думает и думает он очень громко. Майки крайне не удобно лежать в такой позе. Не удобно не плане того, что ему что-то мешает или что-то ещё, нет. Ему непривычна близость. Это необычно. Но он терпит. Терпит, ведь это Калум. Его Калум. – Майки?!.. – зовёт его он, и Майки слегка вздрагивает, ведь голос раздаётся совсем рядом. Кажется, дыхание брюнета приходится прямо на обнажённую шею и ключицы старшего. – М? – мычит Клиффорд. Он аккуратно кладёт руку на поясницу Калума и понимает, что сегодня Калум лишь в нижнем белье. Так непривычно, ведь обычно Калум всегда приходил в тёплой, длинной, закрытой пижаме, отчего контакт кожи Майки с кожей басиста был минимален. Но сейчас всё иначе. Кажется, даже воздух в комнате нагрелся или это просто так жарко?! – Сегодня хорошая ночь, – неожиданно выдаёт Калум спустя долгие несколько секунд молчания. – Почему? – спрашивает Майки, а его пальцы начинают невесомо касаться кожи Калума. Он даже чувствует под подушечками пальцев, как быстро покрылась мурашками кожа брюнета. – Потому что блики Луны отражаются на водной глади, и это так завораживает, на самом деле, – тихо отвечает Худ. Одна его рука, что покоилась на животе Майки, перебирается вверх и ложится ему на грудь. Майки тоже без футболки и поэтому всё чувствует в сто раз сильнее. – Вода в бассейне так привлекает, – снова шепчет Калум, а Майки резко вспоминает, что у их общего дома находится вообще то бассейн, в котором они любят плавать в жаркие дни. Также он слышит, как за стенкой снова взвизгнули Люк с Эштоном, а потом дружно засмеялись. – Почему ты заговорил о воде в бассейне? – спрашивает Майки и ему кажется вся эта ситуация до смешного странной, ведь они с Калумом обычно никогда не болтали до этого дня в кровати. Они вообще никогда не лежали в обнимку и тем более так близко. Сегодня всё странно. С самого начала. Майки закидывает вторую руку себе за голову, а пальцами второй по-прежнему пробегается по изгибу спины Калума. Так близко. Он ощущает себя странно, ведь они выглядят, наверное, как замужняя пара, что каждый вечер проводят так. Это так странно, но в тоже время так притягательно. Притягательно опасно. Опасно близко. –Я хочу искупаться в бассейне, – через какое-то время выдает Калум. Кажется, он сам поражён собственными словами, но звучит его голос при этом так, словно он уже давно обдумал своё решение. – Сейчас? – удивляется Майки, а его брови хмурятся, хоть Калум и не может видеть этого в темноте. – Да, – пожимает плечами Худ. – Почему нет? – Сейчас ночь, Калум, – осаждает его он. – Зачем тебе понадобилось плавать сейчас? – кажется, его голос звучит достаточно раздражительно. – Я хочу, – упрямо возражает Худ. Он, кажется, поднимается с кровати, потому что Майки больше не ощущает тепло его тела рядом с собой да и рука, что покоилась почти у его шеи, исчезла. Значит, Калум действительно поднялся и теперь просто сидит рядом. Майки рад, что шторы в его комнате слегка приоткрыты, ведь он может видеть в лунном свете фигуру младшего. Калум и правда сидит. Сидит и смотрит куда-то в сторону. Майки сейчас действительно ощущает их замужней парой, что провели горячую ночь вместе, а потом просыпаются на утро под прекрасное печение птиц. Эта мысль не даёт Майки покоя, так как... Так как думать о таком – равносильно запретному плоду, который, по обыкновению, сладкий. Он не позволяет себе думать о таком, ведь Калум прежде всего его друг, и Майки будет полным дураком, если будет думать о таком. Калум его друг чуть ли не с пелёнок, а он возьмёт и выкинет такое. Наверное, стоит сказать, что Майки испытывает толику заинтересованности по отношению к Калуму, как к парню. Вообще, какое-то время назад он чувствовал лишь родство, как с братом, потом это переросло в крепкую дружбу, затем привязанность, ну а потом ясно, что стало дальше. Честно говоря, Майки запрещал себе думать о таком. В первую очередь, он не знал, как на это всё отреагирует Калум, который ведёт себя рядом с ним, Майки, как самый лучший друг, а между ними лишь дружеская дружба. Кажется, Люк и Эштон вели себя почти также, когда не признались друг другу в чувствах и не начали встречаться. Самое интересное, что их чувства оказались взаимны. И, кажется, их чувства вспыхнули в один момент, так что Люк с Эштоном успели. А вот Майки с Калумом... Они ведь просто друзья по дружбе. И у них дружеская дружба. Ничего удивительного. Только кого они обманывают? Не известно. Итак, Калум, поднялся с кровати и, кажется, куда-то пошёл. Точнее, он пошёл к выходу из комнаты. Майки лишь приподнялся на локтях, смотря тому вслед. – Калум, ты куда? – подал голос он. – Я пойду плавать в бассейне, – ответил Калум, обернувшись через плечо. – Составишь мне компанию? – и Майки не может отказаться, так как не видит смысла тухнуть в своей комнате и слушать испуганные крики друзей в то время, когда Калум будет нежиться в воде. Поэтому он тут же поднимается с кровати и следует за Калумом, который ступает по скрипучим половицам очень тихо, не издавая ни звука. И, на самом деле, Майки немного не понимает к чему такая осторожность, ведь Люк с Эштоном заняты просмотром фильма и вряд ли обратят внимание на это. Ну, наверное, Калум делает это для того, чтобы ненужным скрипом не напугать друзей ещё больше. В этом есть смысл. Поэтому Майки ступает также тихо, следуя прямиком за брюнетом. В доме стоит приятный полумрак, поэтому Майки может с лёгкостью разглядеть смуглую спину парня перед собой, а также всё что ниже. Но он старается не отпускать взгляд ниже поясницы Калума, потому что это, кажется, ему неправильным действием. Да и к тому же, если он будет неотрывно пялится лишь на ягодицы, обтянутые плотной тканью боксеров, то однозначно в скором времени врежется в спину Калума или просто запнется и упадёт, тем самым создавая очень много лишнего шума. Поэтому он лишь смотрит в пол, по которому они идут. Он смотрит на стопы Калума, что мягко и осторожно выбирают куда ступить, чтобы не издавать шума. Калум вообще весь выглядит, как натянутая струна, очень собранный и аккуратный. Вместе они выходят из дома, а на улице оказывается достаточно прохладно, но на удивление довольно светло. Светло, так как луна освещает как водную гладь бассейна у их дома, так и пространство вокруг. Калум был прав, вода в бассейне выглядит действительно завораживающе, отчего хочется плавно рассечь водную гладь да там и остаться. Калум быстро подбегает к краю бассейна, а Майки немного страшно за него, так как обычно у бортиков много воды, как бы не поскользнулся. – Ты правда собираешься плавать сейчас? – ещё раз спрашивает Майки, обнимая себя руками в попытке согреться. – Да, почему нет?! – брюнет снова пожимает плечами, а затем его руки спускаются до резинки тёмных боксеров, и Майки больше чем уверен в том, что он не зря это сделал, ведь его действия намекают на то, что... – Поплаваем голышом? – спрашивает Калум, а его пальцы уже ныряют под резинку боксеров. От его слов живот Майки поджимается. Майки не успевает как таковой как всё обдумать, так и решить, что ответить, как Калум снимает с себя последнюю вещь и с разбегу прыгает в воду, поднимая кучу брызг. Майки, само собой, отвернулся. Отвернулся, тут же прикрывая глаза ладонью. Зачем только Калум это сделал? Сейчас ночь на дворе, а он в воду. Главное, чтобы Люк с Эштоном не услышали их. Во-первых, Майки не хотел, чтобы они услышали, как они тут плавают, потому что ему, кажется, неловко от самой мысли, что они сейчас будут плавать вместе с Калумом нагишом. А во-вторых, Люк с Эштоном ведь смотрят фильм, и поэтому какие-то посторонние звуки могут их сильно напугать, как недавнее падение Калума в воду. – Ты что творишь? – шипит Майки точно кот, смахивая с себя капли, что попали на него. – А что? – кажется, Калум окончательно веселеет и становится самим собой, как только кожа сталкивается с водой. – Майки, залезай, вода классная, – его шёпот звучит очень громко, как если бы он вообще не шептал. – Тише ты, – шикает на него гитарист, не зная, что и как делать. Ему вроде как хочется составить компанию и всё такое, но ему не хочется раздеваться перед...перед Калумом. Но подождите. Они вместе с раннего детства, и такие вещи, как переодевание друг перед другом или что-то подобное не должны его смущать. Однако Майки волнуется. Несомненно, они видели прежде члены друг друга, даже, кажется, игра у них была одна... Но, кажется, сейчас всё по-другому. По-другому, потому что ситуация и атмосфера другие. Всё вроде как на романтический лад настроено. И вода, и Луна, и обособленность от других, и треск кузнечиков, и лёгкий ветер, и... Абсолютно всё сейчас было нацелено на романтический лад. Майки это не нужно. Точнее, ему не нужно, чтобы всё выглядело, как романтическое свидание под луной. Он не против провести это время с Калумом, но не настолько близко. Кажется, он опять услышал, как Люк с Эштоном сперва громко вскрикнули, а потом залились смехом. Он представляет, как Эштон притянул малыша Люки к себе дабы успокоить. Даже не видя сейчас друзей через плотную ткань штор в их комнате, Майки почти уверен в том, что они, наверное, поцеловались. Честно говоря, Майки всегда было неловко смотреть на их поцелуи и ему хотелось поскорее уйти куда-нибудь, когда наступали такие моменты. Однако сейчас он был рад тому, что не видел их. Он снова перевёл взгляд на Калума, что неспешно плавал от одного бортика бассейна к другому. Кажется, он не обращал внимания на Майки, что стоял столбом. А Майки был рад тому, что вода в бассейне достаточно тёмная, и у него нет возможности видеть что-то через неё. Даже если луна освещала воду, Майки не хотел видеть многое. Через какое-то время, стоя на морозе, Майки всё же решился присоединиться к Калуму. Тоже снял боксеры и немного поежился от холода. Одно дело ходить голым по дому, когда все об этом знают и видят, другое дело раздеваться на улице ночью. Поэтому Майки поспешил залезть в воду, которая также, как и погода, встретила его холодными пальцами на коже. Майки резко вздрогнул, а его кожа покрылась мурашками. Он обнял себя руками, дрожа всем телом и стуча зубами. Калум же плавал, как морж. Ну, видимо, он просто привык к температуре воды. – Майки, что ты встал там? – спрашивает у него Калум с противоположного конца бассейна. – Двигайся, холодно же, – говорит он и делает кувырок в воде. Майки же по-прежнему стоит, а его руки безвольно и как-то даже бессмысленно повисают вдоль тела. Он смотрит за Калумом. Он наблюдает за тем, как тот плавает, как дельфин. Однако через какое-то время он потерял его из виду и жутко испугался. Он уже подумал, что Калум либо уплыл максимально глубоко, либо вокруг стало так темно, отчего он уже не видит родное тело, однако через каких-то несколько жалких секунду Калум всплывает совсем близко. Он всплывает рядом, словно бы из под Майки. Майки, словно в замедленной съёмке видит, как мокрая голова Калума всплывает совсем рядом с его пресом, а потом сам Калум равняется с ним. Они стоят максимально близко. Майки старается не отпускать взгляд вниз, где вода толкает их навстречу друг другу. Он старается не смотреть вниз. Туда, где они соприкасаются очень близко. Майки даже может чувствовать, как.... Однако Калум начинает говорить, тем самым заставляя другие мысли покинуть голову Майки. – Ты выглядишь так, словно увидел призрака, – хихикает он, прикрывая рот ладонью. И, на самом деле, это тот самый Калум, которого привык видеть Майки каждый день. Тот самый Калум, который вечно находит повод повеселиться. Тот самый Калум, который заставляет сердце Майки выпрыгивать из груди каждый день. Но именно это тот самый Калум, о котором нельзя думать в каком-то другом ключе. – Я и правда увидел, – еле выдавливает из себя Майки, не зная, куда деть свой взгляд. Во-первых, он не может опустить его вниз по понятным причинам, а во-вторых, он не может смотреть в глаза напротив, так как... Так как это будет ещё более интимно. Нет. Он не может, поэтому пытается отыскать взглядом окно друзей в доме. Но, кажется, либо Люк с Эштоном уже легли спать, отчего Майки не может найти хотя бы крошечного света, исходящего от их комнаты, либо его взгляд уже настолько затуманен, раз он не видит самого элементарного. Поэтому ему остаётся лишь лихорадочно бегать глазами по предметам вокруг себя, чтобы зацепиться за них взглядом. Стоящего перед собой Калума он пытается не замечать. Он крутит головой из стороны в сторону, словно Калума перед ним вовсе нет. Но видимо Калум это замечает. Само собой, как тут не заметишь? И кладёт свои холодные мокрые ладони Майки на плечи, тем самым, словно вынуждая гитариста тут же остановиться со своим лихорадочным метанием глаз. – Майки, в чем дело? – спрашивает он, а его ладони начинают массировать затекшие мышцы. Майки не замечал, что всё это время стоял жутко скованным и словно на иголках. Его мышцы действительно были сжаты, и, когда Калум начал их массировать, Майки понял, насколько сильно болело его тело. Но это не удивительно, так как он на репетиции выложился на максимум. А потом ещё и в спорт зале оставил последние силы. – Всё в порядке, – находит, что ответить Майки и ему начинает казаться, что если он положит свои ладони под водой на талию Калума, то ничего не поменяется. Эта мысль прочно засела в его голове, но он, словно боялся поднять немного руки и тут же положить их на обнажённую талию. Словно эти несколько несложных движений вызывали в нем кучу трудностей. Он, словно бы не знал, как это сделать. – Сделай это, если хочешь, – словно бы прочитав его мысли, говорит Калум. Руками он обнимает Майки за шею, тем самым сокращая между ними и без того маленькое расстояние. Майки же громко сглатывает, задумываясь о том, что видимо его лицо было красноречивее слов. Его лицо видимо выдавало все его мысли и желания. Но раз Калум понял, то какой смысл сейчас отпираться? Поэтому Майки лишь коротко кивает, а его руки все же поднимаются и затем прикасаются к талии брюнета. Кажется, от его медленных движений по телам обоих пробегает разряд тока. Калум прижимается ближе, а Майки старается не думать о том, что у них происходит внизу. Там, где они стоят максимально близко. Его ладони все же сжимают талию парня перед собой, и он притягивает его ближе. Зачем-то он делает это, хотя они и так стоят максимально близко друг к другу. Калум теперь запускает пальцы одной руки в колючие волосы Майки и начинает массировать кожу головы. Майки же блаженно прикрывает глаза. Ему нравится их поза, ведь он может получать удовольствие как от пальцев Калума в своих волосах, так и от того, как плавно они покачиваются на воде навстречу друг другу. Да, наверное, ему не стоит думать о таком. Ему не стоит думать о том, насколько они непозволительно близко стоят друг к другу. Ему не стоит пытаться что-то додумывать или что-то ещё, ведь прежде всего это Калум – его друг, и они просто отдыхают, но то, что он чувствует внизу – не есть чёрта друзей. Кажется, Калум чувствует это тоже, но либо не подаёт виду, либо... Либо для него это ничего не значит. Как не кстати Майки вспоминает момент, когда они болтались по дому без дела нескольких лет назад, кажется. Он, Майки, валялся на кровати и снимал видео в то время, как Калум играл на гитаре и пел. Пел одну очень интересную и щепетильную песенку. Майки отчётливо помнит, как тот пел, что очень хочет секса с Майклом Клиффордом. Майки лишь смеялся с этого. Кажется, для него это было немного странно. Но всё же такой момент был. Голос Калума, когда он пел ту песню, был уверенный и, кажется, полный желания. Однако потом он добавил, что Майки вряд ли разрешит ему подобное. Майки вряд ли даст ему добро на подобные вещи. И как слова, так и голос Калума звучали неуверенно, печально и тихо. Значит ли это, что тогда и только тогда был тот момент, когда Калум начал делать первые шаги, чтобы как-то привлечь внимание гитариста на себя или это лишь очередной плод воображения Майки? Но если тот момент и был, то Майки не помнит, чтобы что-то чувствовал по отношению к басисту. Кажется, какая-то увлечённость появилась у него сравнительно недавно. Зря он это вспомнил, ведь его щеки тут же вспыхнули огнём, а взгляд всё же опустился вниз. Он благо ничего не увидел, кроме воды, что покачивалась между их телами. Но он чувствовал. Чувствовал, как они соприкасались под водой. Он чувствовал, как при каждом волнении воды их члены проходились друг по другу. Какое-то время это не приносило удовольствия, так как либо вода всё ещё была прохладная, либо поднялся ветер, но это было простое прикосновение кожи с кожей. Майки понимал, что они оба находятся в расслабленном состоянии, и вряд ли подобные вещи смогут как-то взбодрить их тела. Однако он сильно ошибался, когда через какое-то время почувствовал, как горячая плоть Калума упирается в его бедро. Майки чувствовал, как Калум твердел с каждым разом. И от осознания этого факта, и от самого контакта друг с другом, Майки начал постепенно понимать, что и его тело сдаётся. Его тело предаёт его. Так нагло и бессовестно. Его тело сдаёт позиции перед напором тела напротив. Майки не мог контролировать своё собственное тело. Ему тут же захотелось убрать руки с талии Калума и вообще отодвинуть горячее тело перед собой. Ему было не противно, нет. Ему было страшно. Они никогда не были в подобных ситуациях, и Майки начал паниковать. Он остро чувствовал возбуждение как своё, так и Калума и понимал, что с этим нужно что-то сделать. Но, кажется, Калум либо совсем не думал о том, чтобы как-то исправить ситуацию, либо его не смущало подобное стечение обстоятельств, раз он просто спокойно и даже как-то сонно стоял. А может он и вовсе уснул? Майки начал метать взгляд туда сюда, но, конечно, в его голове так и не родился план, как всё разрулить. Он по-прежнему обнимал Калума за талию, но всё чаще и чаще его руки при его движениях и метаниях то спускались чуть ниже, то поднимались выше. От его метаний вода взволновалась и теперь билась о их тела крупными волнами. И это опять же не было на руку. Раз вода поднялась, то и, соответственно, она ещё сильнее толкала их навстречу друг другу, тем самым заставляя их эрегированные члены соприкасаться. Соприкасаться чаще положенного. Майки сильно сжал зубы, чтобы не заскулить от их контакта. Он часто заморгал, пытаясь сдержать внутри всё, что чувствовал. Невыносимо. Невыносимо находится сейчас здесь. Кажется, даже вода стала на несколько градусов горячее и не спасала от огня их тел. Майки решил как-то действовать. Ну нельзя просто так взять и стоять, когда внизу всё полыхает. Поэтому он снова вернул ладони на прежнее место на талии Калума, а губами нашёл доверительно подставленную шею. Он не спешил целовать шею Калума. Он просто наслаждался их близостью. Также он понял, что Калум всё это время ждал действий от него, Майки. Он специально ничего не делал, чтобы, наверное, понять, будет ли Майки что-нибудь делать или нет. И он понял. Понял по лихорадочным метаниям. Майки разомкнул губы и медленно опустил их на шею. Калум тут же вздрогнул и чуть выгнулся в спине. Майки ничего не слышал, кроме как колотящегося сердца, что эхом отдавалось у него в ушах. Он сжимал в руках тонкую талию, а губами исследовал шею. Калум же еле слышно вздыхал. Также он специально волновал своими бёдрами воду, чтобы она чаще ударялась о их тела. Майки спускался поцелуями с шеи до ключиц и обратно. Также он чуть осмелел и принялся водить руками по талии Калума. Он проводился по бокам, бёдрам, сжимал в руках талию. Он очень хотел спустился вниз, чтобы ощутить в ладонях ягодицы Калума, но немного опасался того, что самому Калуму это не понравится. Калум же часто вздыхал. Он цеплялся руками за шею Майки, дыша ему в ухо. Также он слегка елозил грудью по груди Майки, словно бы пытаясь залезть сверху. – Ах, Майки, – вздохнул он, когда они как-то по инерции столкнулись членами. Вода была здесь не при чём. Просто Майки толкнулся навстречу, а Калум повторил его движение. – Майки... – Калум замычал, чтобы его постыдных стонов не было слышно. Майки же, слыша, как тот стонет его имя, чувствовал, что здравый рассудок покидает его, а ему на смену приходит желание. Неистовое желание. Желание обладать. Кажется, никто из них не задумывался в данный момент, что перейдя эту чёрту, они уже не будут теми, кем являлись до этого. Все будет не так. Возможно, они сейчас сломают какую-то чёрту, которую ломать не стоит. Но никто, конечно же не задумывается. Не задумывается о последствиях. Только Майки хотел перейти поцелуями на губы Калума, как сам брюнет резко разорвал объятия, и Майки уже успел расстроится. Однако Калум сделал это для того, чтобы взять его за руку и начать тянуть к ступенькам. – Майки, пошли быстрее, – он тянул его на себя, и Майки понимал, что тот держится лишь на последнем слове. – Майки, пойдем скорее, – и в свете Луны гитарист увидел, насколько большие были зрачки басиста. Он очень хочет. Тогда Майки поднял Калума за талию и усадил на бортик бассейна. Вне воды тело ощущалось ватным, тяжёлым и неподвижным. Майки же встал между ног Калума, положив руки по обе стороны от его бёдер. Он дышал тяжело, опустив голову вниз. Руки Калума тут же зарылись в волосы Майки, и он снова принялся массировать кожу его головы. У Майки была отличная возможность и хороший доступ к ключицам Калума. Поэтому он решил воспользоваться этой возможностью и припал губами к острым ключицам. Калум выгнулся ему навстречу. – Майки... Майки, пойдём в комнату, – повторял Худ, сжимая в кулаках длинные волосы. – Майки, пожалуйста... Майки дважды повторять не нужно было. Он выполз из воды, аккуратно ступая по ступенькам. Когда он полностью вышел из бассейна, то тут же почувствовал, как открытое пространство, воздух и атмосфера давили на его тело. Они, словно плющили его. Также, когда он полностью вышел из воды, то сразу почувствовал на себе взгляд Калума. Калум следил взглядом за дорожками воды, что очерчивали тело гитариста. Вообще, Майки не отличался очень спортивной фигурой и вряд ли мог похвастаться шестью кубиками преса, но зато он был просто строен, подтянут и высок. Но, наверное, именно такая пропорция тела привлекала Калума, раз они не мог оторвать глаз. Майки немного поежился под таким пристальным жаждущим взглядом, ведь никто прежде не смотрел на него так. Никто не хотел его так же, как и Калум. Ни разу он ещё не видел таких тёмных глаз и такого ярого желания. Поэтому он потянулся руками к Калуму и помог ему подняться с бортика бассейна. Калум тут же припал к его губам поцелуем, сталкиваясь с ним зубами. Поцелуй вышел яростным, страстным, даже диким. Калум, словно утопающий цеплялся руками за шею гитариста. Майки же лихорадочно бегал пальцами по тонкой талии. Иногда его руки спускались ниже, и он позволял себе слегка сжать в руках ягодицы Калума. На удивление, Калум отреагировал спокойно. Он лишь выгнулся навстречу, отчего они опять столкнулись членами. Так стоять голыми и целоваться посреди территории дома было неправильным решением. Конечно, нужно было опасаться папараци, и поэтому Майки, взяв Калума за руку, потащил его в дом, скрывая их обнажённые фигуры во тьме дома. Даже если на улице была ночь, им в любом случае нельзя было оставаться так. Оставаться на открытом пространстве и блистать как своими голыми телами, так и искрящимся чувствами – равносильно самоубийству. Поэтому они поспешили уйти. Уединиться. К тому же, таким обычно люди занимаются за закрытыми дверями, а не на всеобщем обозрении. Они быстро поднялись на второй этаж, не прерываясь на поцелуи, прикосновения и прочее. Так было быстрее. Однако, когда до нужной двери оставалось совсем чуть-чуть, Майки вдруг приспичило прижать обнаженное тело Калума к стене. Одну руку он положил на стену, поверх головы Калума, вторая легла на талию, притягивая ближе. Колено расположилась между ног брюнета. Очень удобная поза, позволяющая Майки руководить. Майки страстно впился поцелуем в губы Калума. Худ ответил также страстно, запутывая пальцы в колючих волосах. Брюнет выгибался навстречу, пытаясь найти бёдрами бедра Майки. Но вдруг Майки резко оторвался, разрывая дикий танец их языков. Он дышал тяжело, но своей позиции не сдавал. Всё было на месте, и руки там, где нужно, и колено. Майки просто резко осознал, что сейчас будет то, что может кардинально всё изменить, и не факт, что они к этому готовы. – Калум, ты уверен? – спрашивает он, заглядывая в тёмные глаза напротив. Кажется, Калум не сразу слышит его вопроса, раз какое-то время просто цепляется руками за шею Майки в попытке приблизить его к себе. Наверное, от того, что Майки не поддавался на его притяжение, глаза Калума распахнулись. Он выглядел недовольным. – Что? – спросил он, верно понимая по лицу Майки, что у него что-то спросили. – Калум, ты уверен? Уверен в том, что мы...в том, что мы сейчас...в том, что сейчас произойдёт? – мысли Майки путаются, язык заплетается, и поэтому построить нужное предоставление получается не сразу. Он нежно проводит рукой по талии, пытаясь расслабить Калума да и себя тоже. Скорее, он пытался отвлечь их обоих. – Ты уверен, что мы поступаем правильно? – спрашивает он, приближаясь к брюнету. Он соединяет их лбы. Их глаза друг напротив друга. Майки теперь обеими руками обнимает Калума за талию, слегка возвышаясь над ним. Он, кажется, полностью навалился на него. – Ты... – он не успевает договорить, как Калум хватает его за лицо, заглядывая в глаза. – Майки, ты видишь мои глаза? – Майки не сразу понимает вопроса, но, вглядевшись в глаза напротив, понимает, насколько сильно расширены зрачки, отчего даже радужки не видно. Удивительно, что Майки что-то увидел при таком то освещении. – Что ты видишь? – Я вижу, что твои глаза очень тёмные, – находит, что ответить Клиффорд, по-прежнему рассматривая такие красивые глаза родного человека. – Да, – кивает Калум. – А почему они тёмные, ты знаешь? – Майки мотает головой, а Худ лишь еле слышно вздыхает и спешит пояснить. – Они тёмные из-за желания. Они такие тёмные, потому что я очень хочу тебя, – такие слова заставляют Майки громко сглотнуть. На самом деле, ему, кажется, никто прежде не говорил подобных слов. Нет, определённо точно ему уже говорили, что его хотят и тд, но не таким тоном и не с таким ярым желанием в глазах. Калум первый. Калум первый, кто заставляет его колени подгибаться, а дыхание спирать. Он делает это с ним. Майки еле слышно зарычал. Боже, Калум такой.... Такой открытый сейчас перед ним с его широко раскрытыми глазами. С его тяжёлым дыханием и тихими вздохами. Майки отлип от его тела, чтобы поставить руки по обе стороны от его головы. Он посмотрел по сторонам в попытке понять, застали ли их Люк с Эштоном или нет. Это достаточно странно и поздно делать сейчас, так как прошло довольно много времени, а он только сейчас спохватился. Но он всё же окинул пустой и тёмный коридор взглядом. Было бы всё же неловко, если бы Люк с Эштоном застали бы их. Он бы не знал, что сказать им на утро после случившегося. На самом деле, он не зря беспокоился, так как в порыве их страсти краем уха услышал, как скрипнули половицы пола. Поэтому он и подумал, что Люк с Эштоном, наверное, уже досмотрели свой фильм и решили либо прогуляться, либо сделать что-нибудь ещё. И звук скрипа слышался так громко, отчего Майки поспешил оторваться от тела перед собой. – Майки, в чем дело? – поинтересовался Калум. Его ладони пробежались по животу Майки, вызывая в гитаристе бурю эмоций. – Кажется, я слышал какой-то звук, – ответил ему Клиффорд, по-прежнему крутя головой из стороны в сторону. – Мне просто показалось, что Люк с Эштоном выходили... – Майки, тебе, наверное, показалось, – Калум снова обвил руки вокруг его шеи. – Пойдём тогда в твою комнату, – и Майки разделял его слова. Ему тоже хотелось поскорее убраться от сюда. Поэтому он быстро обвил руками Калума за талию и поднял на себя. Калум еле слышно пискнул, но тут же поспешил обвить талию Майки ногами. Руки его по-прежнему покоились на плечах гитариста. Майки поспешил скрыться из коридора. Да и к тому же, не то место они выбрали, чтобы шумно целоваться и трогать друг друга. Что-то с ними весь день подобное. Наверное, от возбуждения голова то и не работает. Майки легко пнул ногой дверь в свою комнату и вошёл с Калумом на себе. По дороге до заветной не заправленной кровати Майки, казалось, добирался максимально медленно. Его руки исследовали тело Калума то везде сжимая, то, наоборот, давая мягкие прикосновения. Калум же снова запутался пальцами в волосах гитариста, снова атаковав его рот жадным поцелуем. Наконец, когда они дошли до кровати, Майки аккуратно опустил Калума спиной на мягкие и ставшие холодными простыни, тут же нависая сверху. В лунном свете кожа Калума блестела от пота и притягивала взгляд. Майки нагнулся и поспешил собрать языком солёные бусины с впалого живота брюнета. Калум еле слышно застонал, выгибаясь навстречу. Майки лёг сверху, придавливая Калума своим телом, но басисту это нравилось. Нравилось ощущать на себе вес Майки. Он тут же поспешил вцепиться руками ногами в Майки, не желая отпускать. Громкий, страстный и жадный поцелуй перешёл от губ к цветной шее и дальше. Майки хотел зацеловать Калума полностью, но понимал, что они и так возбуждены до предела и вряд ли смогут протянуть ещё какое-то время. Поэтому Майки, немного выбравшись из захвата рук и ног, потянулся к прикроватной тумбочки. Он открыл ящик и принялся искать заветный тюбик. Пальцы мелко подрагивали, а сердце сильно билось в груди, как птица в неволе. Липкий пот стекал по спине. Майки вернулся к Калуму и увидел в его глазах то же, что чувствовал сам. Кажется, его глаза были такими же широко раскрытыми, как и у Худа. Оба волновались. – Калум, ты готов? – уточнил Майки на случай, если брюнет резко решит передумать и вернуть всё, как было. Хотя они, конечно, ещё не приступили к главному, но Майки было важно на берегу ещё раз уточнить, чтобы потом не было недопонимания. И поэтому, когда Калум закивал головой, Майки устроился между его ног. В одной руке он разогревал лубрикант, а пальцы другой гладили внутреннюю сторону бёдер Калума. Калум откинул голову на подушки, а сам прикрыл глаза, ожидая, когда Майки приступит к самому главному. Воздух вокруг них был настолько разгоряченным, отчего сделать лишние затяжки таким необходимым кислородом было практически невозможно. Майки спустился поцелуями от цветной шеи до впалого живота. Калум сжимал в руках его волосы, постанывая сквозь стиснутые зубы. Вообще, он правильно сделал, что держал рот на замке, так как когда Люк с Эштоном занимались чем-то подобным, то это всегда было слышно. И Майки от этого было вдвойне неловко. Поэтому он был рад, что Калум не издавал слишком громких звуков, хотя он, конечно, хотел бы услышать, как тот будет выстанывать его имя в эйфории. Майки последний раз поцеловал пухлые губы и принялся к самому заветному. Тюбик уже был разогрет, но Майки всё никак не мог взять его поудобней в руки, чтобы выдавить необходимое количество. И видимо Калум, заметив его мельтешение, взял его руки в свои, и заговорил: – Майки....Майки, возьми себя в руки, – шептал он, чуть приподнявшись на локтях. – Слышишь? – Майки снова сглотнул, пытаясь унять дрожь в пальцах. – Хэй, котёнок, посмотри на меня, – басист дотронулся рукой до подбородка Клиффорда, ощущая подушечками пальцев жёсткую щетину, что только начала появляться. Майки, как и было велено, поднял взгляд на Калума. Худ мягко ему улыбался, отчего дрожь и волнение в теле Майки тут же отошли. С поцелуем всё и произошло. Кажется, либо Калуму было не особо больно, либо он не подал виду, но Майки уже был в нём. Так необычно, так как... Так как Маки и подумать о таком не мог. Он не мог себе даже представить, каково это обладать таким прекрасным телом. Каково это быть глубоко внутри этого красивого изящного тела. Каково это чувствовать, как обладатель злато - карих глаз так хорошо принимает его, сжимая его член со всех сторон. Майки гортанно застонал, чуть толкнувшись в узки плен. Калум вторил его стону, тут же потянувшись за необходимым поцелуем. Майки ощущал, что после слияния, он вряд ли уже продержится даже то время, на которое расчитывал. Он вряд ли сможет продержаться дольше, так как Калум судорожно прижимает его к себе и тычется губами куда попало, как слепой котёнок. Майки чувствует, как сильно он сжимает его в себе, наверное, от непривычки. И это, на самом деле, здорово срывает крышу. Боже, что Калум с ним делает? Наверное, он даже и не осознаёт, как Майки сейчас трудно. Майки еле держится на руках, нависая над Худом. Калум же распластался по подушкам, сжимая в пальцах простыни. Он часто кусал губы и увлажнял их. С приоткрытых пухлых губ слетали низкие и тихие стоны. Калум больше не цеплялся за Майки, вместо этого он пытался удержать своё тело на кровати, в то время, как Клиффорд крепо держал его за бёдра, делая быстрые движения. Кажется, он даже слышал, как его бедная кровать ходит ходуном и деревянная спинка бьётся о стену, но ему было насколько всё равно. Ему даже было все равно на то, что Люк с Эштоном могли их услышать. Майкл плевать. Ему плевать, потому что сейчас он получает удовольствие. Сейчас он чувствует себя хорошо. Он находится с любимым ему человеком. Сейчас Майки имеет представление, как они выглядят со стороны, особенно в этом лунном свете. Он видит уже со стороны, как Калум судорожно цепляется за постельное бельё, иногда сильно выгибая в пояснице, когда член гитариста с силой проходился по особо чувствительным точкам. Также Майки видит себя самого со стороны. Он видит, как до синяков сжимает смуглые бёдра басиста, всё ближе и ближе прижимая к себе, хотя, казалось, ближе уже некуда. Ему просто нужно чувствовать Калума всего. Майки уверен, что лунный свет освещает только их потные фигуры, не уделяя внимание остальным вещам в комнате. Да и остальные вещи – ничто по сравнению с двумя фигурами, что прочно переплелись, и ногами, и руками, и языками друг у друга во ртах. Честно говоря, Майки никто не испытывал ничего подобного, собственно, наверное, как и Калум. Так как после бешеного секса брюнет тяжело дышал, смотря в потолок. Майки прилёг рядом, понимая, что сейчас они вместе лежат уже не как друзья, коими они были может несколько часов назад, когда Калум только пришёл в его комнату. Сейчас они уже больше, чем друзья. Они сплелись как телами, так и душами, так что теперь они единое целое. Майки притянул Калума к себе, точно также, как это было тогда, в первом часу ночи. Теперь они лежали без одеяла, обдуваемые прохладным ветром, что дул из приоткрытого окна. Майки всё так же пробегал пальцами по изгибу спины брюнета. А Калум также положил одну руку Клиффорду на грудь, вторую подобрал под себя. – Майки? – позвал он его. Так осторожно и тихо. – М? – промычал Майки, погружённый в свои мысли. – Сегодня хорошая ночь, – сообщает он, и Майки может поклясться, что уже слышал это. Он смотрит на брюнета, который в свою очередь прячет смущённый взгляд. – Почему? – ради интереса спрашивает Майки, а на его губах проступает улыбка. – Потому что ты, кажется, понял мои намёки, – и Калум, наконец, поднимает глаза. – Что? – то есть оказывается Калум всё это время не спроста таскался в его комнату именно ночью?! – Ты всегда...ты ходил, чтобы... – Майки просто не может произнести этих слов, хотя между ними это только что и произошло. – Да, Майки, – Калум поднимается на локтях, заглядывая в зелёные глаза. – Я всё время ходил к тебе, чтобы ты, наконец, понял, зачем я это делаю, – он принялся водить по груди Клиффорда пальцем. – Однако то ли я был слишком уставшим каждым раз, то ли у меня не было идей по этому поводу, но, как ты знаешь, ничего не выходило, – он пожал плечами. – И ты решил прибегнуть к бассейну? – усмехнулся Майки, сжимая в объятиях брюнета. – Нет, – Калум замотал головой, смеясь. – Я просто сказал то, что видел по дороге к твоей комнате. Я просто гулял до этого вдоль бассейна, а потом подумал зайти к тебе, но не питал особых надежд, что что-то и в этот раз выйдет. – Но у тебя, маленький хитрец, вышло, – Майки перевернул их, нависая над Худом. – Долго ты собирался ходить ко мне? – спросил он, находя губами цветную шею басиста. – Ты бы ходил до того момента, пока бы это не произошло? – и не услышав ответа, Клиффорд поднял глаза на Калума, что теперь опять, кажется, начал возбуждаться по новой. – Угу, – брюнет закивал, кусая губу. – Я бы ходил столько, сколько потребовалось бы, – он часто заморгал, чтобы слезы не застилали его глаза. – Сколько потребовалось бы? – спросил Майки, а затем хмыкнул. – Ну ладно, – и с этими словами он спустился поцелуями вниз по телу Калума, закрывая их одеялом, что оказалось под рукой. Последнее, что услышал Майки прежде чем начать свою мини игру, это был громкий и неожиданный вскрик, раздавшийся где-то сверху и топот ног, и скрип половиц пола, и какой-то шёпот. Значит он был прав. Люк с Эштоном всё таки застали их, как у бассейна, так и в коридоре дома. И сейчас, кажется, тоже... Но Майки уже было всё равно на них, так как он слышал где-то сверху одобрительные стоны, что ласкали слух.