Сумерки. Обратная сторона луны

После напряжённой сцены на лужайке и странных слов Джаспера я в полном смятении чувств иду в дом и сразу сбегаю на кухню, чтобы привести мысли в порядок за приготовлением ужина для Чарли. Вампир, ни слова не говоря, следует за мной, садится за обеденный стол и занимает себя тем, что внимательно наблюдает за каждым моим движением, отчего по спине то и дело табунами пробегают мурашки. В таком положении, откровенно говоря, становится сложно на чём-либо сосредоточиться. Усилием воли концентрирую внимание на доске для резки овощей, где старательно шинкую помидоры, пытаясь не заехать ножом по своим слегка дрожащим пальцам. На сковороде справа громко шкварчит поджариваемый лук. Его едкий запах щекочет нос, и я едва держусь, чтобы не чихнуть. Мысли отказываются собираться в кучу, а мозг тем не менее подкидывает хаотичные картинки событий последних двух суток. Удивительно, но эмоций у меня почти нет, словно их временно кто-то отключил. Это могло бы показаться странным, но мне по большей части как будто всё равно. Отстранённо отмечаю некоторое отупение своих чувств и не могу понять: своеобразная это защитная реакция нервной системы на чрезмерную перегрузку или влияние моего молчаливого гостя. Единственное, что я сейчас ощущаю, — нервическое возбуждение оттого, что один конкретный вампир сидит за моей спиной и не спускает с меня глаз. Не первый раз ловлю мысль, что не понимаю, отчего так сильно смущаюсь в присутствии Джаспера. Могу оправдаться лишь тем, что не знаю, как вести себя с ним и о чём говорить, ведь мы едва знаем друг друга. Никогда до этого у меня даже мысли не возникало, что наше общение может внезапно перейти в столь активную фазу. Если быть откровенной, мне всегда было немного неловко находиться рядом с Джаспером. Постоянно казалось, что он испытывает ко мне скрытую неприязнь. Кроме того, наше с ним взаимодействие почти постоянно происходило в присутствии кого-либо из Калленов и не сказать, чтобы слишком часто. Даже единожды оставшись наедине, мы едва ли сказали друг другу хотя бы с десяток слов. Так почему именно он из всей семьи? Почему Элис попросила его о помощи, а не приехала оказать её сама, что было бы намного логичнее, ведь мы с ней, по крайней мере, подруги. Может ли это каким-либо образом быть связано с Эд… — Я буквально чувствую, как громко ты думаешь. Спокойный шелестящий голос, оглушающий в висящей на кухне тишине, заставляет вздрогнуть и обильно покраснеть от понимания, что все мои эмоциональные переживания не являются тайной для того, кто сидит сейчас за моей спиной. Медленно, будто боясь неосторожным движением нарушить хрупкость своего душевного равновесия, кладу нож на накрытую вафельным полотенцем столешницу и, вытирая руки о фартук, разворачиваюсь лицом к вампиру. Джаспер сидит за старым кухонным столом с такой грацией, словно собирается распить бокал ароматного бренди под приятную беседу у камина, а не выслушать несвязный лепет глупой девчонки, по какой-то неизвестной причине оказавшейся с ним в одном помещении. Смотрит внимательно своими яркими хищными глазами, но прочесть что-либо определённое по их выражению не представляется возможным. А меня при этом он видит насквозь, отчего становится совсем неуютно. — Просто мысли, — неопределённо машу рукой, не находя что ещё сказать. — Ничего важного. Вампир не моргая смотрит на меня. Не выдерживая этот пытливый взгляд, разворачиваюсь к нему спиной и снова беру в руки нож. — Иногда мне хочется поменяться с Эдвардом талантами и уметь слышать, о чём думают люди, а не только то, что чувствуют. От таких неожиданных слов, да ещё в паре с запрещённым именем едва не роняю нож из рук и в изумлении разворачиваюсь лицом к вампиру. — Что? Взгляд Джаспера словно ощупывает меня изнутри. — Чужие эмоции. В них не всегда просто разобраться, а в твоих — особенно сложно. — Это вдруг почему? — с трудом собрав резко разбежавшиеся от неожиданности мысли, выдавливаю из себя. — Твои эмоции и чувства… их одновременно так много в тебе. Они такие, — он делает паузу, словно ищет подходящее слово. — Разные. И чаще всего совершенно, на мой взгляд, не соответствуют ситуации. Это так не похоже на всё, что я обычно встречаю у большинства людей. Мне сложно разобраться в этом. С изумлением смотрю на Джаспера, пытаясь осознать его откровенность, а в голове встревоженным роем проносятся мысли, что помимо необходимости ежесекундно сдерживать мучительную жажду крови, которая не особо способствует выстраиванию элементарных для обычных людей межличностных коммуникаций, ему ещё и собственный дар мало чем помогает в общении. Он, конечно, может «слышать» чужие эмоции и чувства, но это, оказывается, вовсе не означает способности моментально понимать их истинное значение — только сильнее запутывает. — Что ж, — с трудом ворочая языком, отвечаю я. — Едва ли дар Эдварда чем-либо помог бы тебе в моём случае, — пожимаю плечами, ощущая, с каким трудом мне даётся эта показная беспечность. — Я единственная, чьих мыслей он слышать не может. — Да, здесь я и впрямь в более выгодном положении. Но это мало чем помогает. — Ты знаешь, у меня есть одна идея, и если ты с ней согласишься, мы, возможно, сможем решить эту проблему, — выпаливаю с неожиданным для себя энтузиазмом. — Я весь внимание. — Я заметила одну вещь: если люди разговаривают друг с другом, делятся мыслями и мнениями, у них со временем вполне успешно складывается определённое взаимопонимание. Знал бы ты, как мучил меня бесконечными вопросами Эдвард в начале наших отношений, перестал бы стесняться, — видя беззлобную ухмылку, затаившуюся в самом уголке губ Джаспера, старательно игнорирую подступающий к горлу тугой ком. — Тогда, — после очередной задумчивой паузы и внимательно-острого взгляда отвечает мой собеседник. — Я буду считать, что ты дала мне карт-бланш. Хищная желтизна вампирской радужки как будто теплеет до золотистой охры после этих слов, и напряжение, почти осязаемое между нами с момента встречи на лужайке, начинает постепенно спадать, расслабляя туго затянутую пружину в моей груди. Впервые за последнюю неделю я чувствую подобие облегчения. — Надеюсь, — робко улыбаюсь в ответ, — что это взаимно. — Конечно. *** Едва успев добавить с горем пополам нарезанные для тушения овощи к почти сгоревшему на сковороде луку и занявшись наконец мясом, я решаюсь задать мучивший меня вопрос: — Когда Джейкоб ушёл, ты согласился с тем, что мне не стоит быть уверенной в собственной безопасности рядом с тобой. Что ты хотел этим сказать? Тяжёлое молчание за моей спиной вынуждает меня обернуться. — Мы договорились, что будем делиться друг с другом своими мыслями, раз уж никто из нас двоих не умеет их читать, — неуверенно шутя, пытаюсь подбодрить Джаспера. Вампир словно каменеет на стуле и нехотя отвечает: — Ты действительно считаешь, что тебе не стоит меня опасаться? — Ну да, — в недоумении пожимаю плечами. — Почему я должна? Джаспер смотрит на меня пару секунд и как-то совсем по-человечески тяжело вздыхает, прикрывая глаза. — Ты невыносима. Ошеломлённо хлопаю глазами в ответ на это неожиданное заявление. — Напоминаю тебе, Белла, если ты вдруг забыла, что я вампир. Хищник, который питается человеческой кровью. И однажды я едва не попробовал на вкус твою. Неужели этого недостаточно, чтобы хотя бы чуть-чуть насторожиться? — вкрадчиво, словно объясняя несмышлёному малышу, почему нельзя совать пальцы в розетку, говорит он, гипнотизируя меня пристальным взглядом. Неловко мнусь у плиты, не зная, куда деть руки, глаза и всю себя. — Но ведь ты этого не сделал. — Если ты помнишь, мне сумели помешать, — усмешка, скривившая губы вампира, отдаёт лёгкой горечью. — Ты слишком сильно переживаешь об этом, — в смущении отворачиваюсь к плите, пытаясь спрятаться от пытливого взгляда, что теперь сверлит мне затылок. — По твоему мнению, меня не должно волновать, что я едва не убил девушку своего брата на глазах у всей семьи? Меня словно ошпаривает кипятком от этих слов. Смысл их болью вонзается мне в грудь. На задворках в миг опустевшего сознания бьётся одна-единственная лихорадочная мысль: «Бывшая девушка, бывшая-бывшая-бывшая!» На мгновение мне кажется, что перестаю даже дышать. На автомате орудуя ножом, пытаюсь совладать с собой. Волевым усилием перевожу внутренний фокус внимания с себя на собеседника и пытаюсь сообразить, что ответить. Едва уловимая мысль о том, что не я одна в этой комнате сейчас испытываю мучительные чувства, неожиданно придаёт мне сил найти нужные слова. — Да, ты прав: со стороны звучит действительно ужасно. Не стану отрицать, что мне безгранично больно об этом вспоминать, но не по той причине, которая волнует тебя, уж прости. Тебе, на мой взгляд, нужно прекратить себя винить в том, что случилось, потому что, если подумать, пострадали мы оба. А мне вообще кажется, что я тебя откровенно спровоцировала в той ситуации, пусть и нехотя. Ты можешь со мной не соглашаться — твоё право. Джаспер молчит, но я чувствую потребность продолжить мысль. — Конечно, я понимаю, что нет никаких гарантий, если, допустим, прямо сейчас чисто случайно я заеду себе ножом по пальцу, ты не накинешься на меня в тот же момент. Наверное, по логике вещей, я действительно должна тебя бояться, как все нормальные люди, — «по утверждению Эдварда». — Но так вышло, что я ненормальная, и ничего с этим поделать не могу. Я не боюсь тебя точно так же, как не боюсь, например, Карлайла, Эсми или Эммета. И вообще любого из вас. Не боюсь того, что ты можешь со мной что-то сделать, потому что каким-то — назовём его шестым — чувством понимаю, что ты не совершишь ничего страшного. Что у тебя достаточно сил, чтобы справиться с собой. Кажется, что по оттенкам тишины, частенько возникающей между нами, я начинаю улавливать настроение своего собеседника, и по его выразительному молчанию догадываюсь: Джаспер с пристальным вниманием слушает меня. — Кстати, — продолжаю уже более бодро. — Если вспомнить, я очень даже здраво боялась Джеймса и Викторию. И Лорана тоже при нашей последней встрече с ним, когда поняла, что он не до конца соблюдает «диету». Так что на настоящую опасность у меня вполне адекватная реакция, как выясняется. Замолкаю, позволив Джасперу наконец спокойно обдумать мои слова, и под аккомпанемент не тяготящей меня в этот раз тишины, заканчиваю приготовление многострадального ужина. Перемыв всю грязную посуду, оставляю кастрюлю с тушёным мясом с овощами на остывающей плите. Снимаю с себя фартук, раскладываю влажное полотенце подсыхать на столешнице и разворачиваюсь лицом к вампиру. — В общем, — услышав мой голос, Джаспер поднимает кажущийся почти суровым сосредоточенный взгляд. — Я считаю этот конфликт исчерпанным. Что скажешь? Вампир молча изучает меня. Стойко держусь, преодолевая острое желание отвести собственные глаза в сторону. Даже представить не могу, какие мысли бродят сейчас в его голове. — Ты слишком хорошо обо мне думаешь. Но я услышал тебя. В ответ я лишь киваю. Радует уже то, что он хотя бы не спорит и не пытается меня переубедить. В отличие от своего небезызвестного брата, который никогда не соглашался со мной с первого раза. Это неожиданное сравнение больно колет в сердце тонкой иголочкой внезапной обиды. В этот же момент светлые брови Джаспера едва заметно хмурятся. — Я тебя расстроил? — Нет-нет! — густо краснею от осознания, что мою реакцию мало того, что «услышали», так ещё и неверно поняли. — Это не то, что ты подумал. В смысле, я вообще не о том… Короче. Я хочу сказать тебе спасибо, что выслушал меня и не стал спорить. Вот. Джаспер недоверчиво смотрит мне в глаза, но вопросов больше не задаёт, видимо приняв такой ответ. — И да, — добавляю робко. — Спасибо, что говоришь со мной. Едва заметная улыбка призрачной тенью ложится на губы вампира, и возникает ощущение, что он позволяет себе, наконец, немного расслабиться. От этого в груди становится неожиданно тепло. Между нами вновь воцаряется молчание, насыщенное какими-то необъяснимыми для меня чувствами и нарастающей неловкостью от столь непривычных для нас с ним откровений. В очередной раз смущаюсь своих эмоций и одновременно того, что никак не получается их контролировать. — Что ж… Бегаю глазами по кухне в поисках полезного занятия, которое спасло бы меня от собственных волнительных чувств, и одновременно пытаюсь придумать, что сказать, чтобы нарушить это томительное молчание. — Кстати, к слову! Очень на самом деле было неожиданно увидеть тебя так скоро после вчерашнего разговора. Ты же говорил, что собираешься обратно в Сиэтл? Я думала, ты дольше там задержишься. Джаспер с заметным энтузиазмом хватается за возможность сменить тему и разрядить странное напряжение, повисшее между нами. — Да, я тоже на это рассчитывал, но не срослось. Похоже, в Сиэтл мне в ближайшее время не попасть. — Что тебе мешает? — То же, что и всегда, — Джаспер с ироничным прищуром смотрит мне в глаза. Поджимаю губы, поняв его намёк. — Снова видение Элис? Но ведь едва только сутки прошли. И со мной вообще ничего за это время не случилось. — Элис обеспокоило, что она вновь ничего о тебе не увидела — лишь белое пятно после того, как ты вышла из школы. — Очень странно. Ведь вообще ничего сверхъестественного не происходило в тот момент. Только, разве что, после занятий меня на парковке караулил Джейкоб. Тут я замолкаю, осенённая внезапной догадкой. — Белое пятно в видениях. Ты говорил, что в момент, когда Элис видела меня с Лораном, её видение оборвалось белым пятном. На том самом моменте, когда на сцену вышли оборотни! Может, это как-то с ними связано? Джейкоб ведь тоже один из них. Джаспер на мгновение задумывается. — Вполне может быть. Элис никогда до этого не взаимодействовала с оборотнями непосредственно и не знает, влияет ли как-то их присутствие на её способности. Мысль любопытная. Надо будет проверить. — Стало быть, ты вернулся удостовериться, всё ли со мной в порядке? Джаспер коротко кивает. — И, пожалуй, останусь, чтобы не бегать напрасно туда-сюда. С твоей тягой влипать во всевозможные неприятности лучше от тебя ни на шаг не отходить. — Очень мило с твоей стороны, — иронично бурчу в ответ. — Ты что же, теперь будешь тенью повсюду следовать за мной? А по ночам сидеть в кресле в моей комнате и охранять мой сон? — «как Эдвард». Джаспер слегка щурит хищные глаза. Его пристальный взгляд словно проникает мне под кожу, отчего всё тело пробирает мелкой дрожью. — Если потребуется. Невольно сглатываю, понимая, что Джаспер не шутит. — Неужели всё настолько серьёзно? — Пока у меня нет оснований думать иначе. Разрядившаяся совсем недавно атмосфера вновь слегка накаляется. Отвожу взгляд от Джаспера, ощущая новую волну нервозности и зудящего беспокойства. — Дело в видениях Элис, — слышу низкий, лёгким ветром шелестящий голос. — Они сильно беспокоят её, а меня настораживают. Приехать сама она не может, а я — бросить вас в такой ситуации. — Но почему она не может приехать? Почему попросила именно тебя? Нет, я понимаю, что это отличный повод дать нам с тобой возможность наладить отношения, — слышу ироничный смешок и отвечаю на него такой же ухмылкой. — Она могла попросить Карлайла или, в крайнем случае, Эммета. Почему ты? С учётом наших с тобой прошлых обстоятельств. — Я не могу ручаться за выбор Элис, она целиком и полностью подчиняется своим видениям. Может то, что я находился недалеко от Форкса, заканчивая кое-какие семейные дела, как-то повлияло на её решение, я не знаю. Тем не менее, когда пришло первое из видений, она была готова сорваться к тебе в тот же момент, но тут же возникшее новое остановило её: она увидела, что её вмешательство только сильнее навредит. Тогда она первый раз попросила меня навестить тебя и проверить, всё ли с тобой хорошо. В конкретику Элис не вдавалась, а я и не спрашивал — привык ей доверять. Это помогло: видения на время утихли, но спустя время возникли вновь. И вновь при её желании бежать к тебе на помощь следующее видение показало, что это очень плохая идея. Тогда она снова задумалась о том, чтобы отправить меня вместо себя, и на это решение видения отреагировали более позитивной динамикой. Далее это повторялось неоднократно, и мы пришли к выводу, что действовать лучше именно в таком формате: я в поле, она на связи. — А если мне самой попробовать связаться с ней? — Полагаю, эффект будет тот же. Иначе Элис давно позвонила бы тебе. Уверен, она уже думала об этом, но видения её остановили. Джаспер замирает с приоткрытым ртом, явно не закончив свою мысль, но не издаёт ни звука и настороженно прислушивается. Моё сердце на миг сжимает в тисках панического страха, но тут же отпускает, когда до слуха доносится шуршание гравия на подъездной дорожке: всего лишь Чарли вернулся с работы. Лицо внезапно обдаёт лёгким сквозняком. Бросаю быстрый взгляд на кухонный стол и обнаруживаю его совершенно пустым. Пока отец возится с дверной ручкой, успеваю почувствовать разочарование оттого, что Джаспер снова так резко исчез. Но почти сразу успокаиваюсь, когда понимаю, что далеко и надолго он в этот раз не ушёл. — Беллз, я дома! — кричит отец, гремя ключами и входной дверью. — С возвращением. Ты как раз вовремя: ужин ещё даже не остыл. — А вот это приятно. Лицо Чарли демонстрирует вымученную улыбку, когда он заходит на кухню и проходит мимо меня к раковине, чтобы помыть руки. — Всё нормально? Уголки его губ медленно опускаются вниз. Он тщательно вытирает руки полотенцем, идёт к столу и тяжело опускается на стул, на котором ещё минуту назад сидел Джаспер. — Просто тяжёлый день. Продолжать отец очевидно не хочет, и я не настаиваю. Молча кивнув, раскладываю ужин по тарелкам. Накрыв на стол, присаживаюсь напротив, и мы едим в полной тишине, от которой я начинаю в последнее время уставать. В присутствии Чарли мне совсем не хочется думать, а потому поскорей расправляюсь со своим ужином, мою тарелку и поднимаюсь наверх, оставив отца наедине с пивом и спортивным каналом. Включив ночник, окидываю взглядом комнату, но обнаруживаю лишь слегка приоткрытое окно и лениво колыхающиеся от сквозняка занавески. Тяжело вздохнув, опускаю раму и присаживаюсь на самый краешек кровати. Бездумно пялюсь в густую темноту за окном, чувствуя что-то похожее на отупление. Я думала, что, оставшись наедине с собой, окажусь в центре вихря собственных мыслей, но в голове лишь перекати-поле да пустой свист. Глаза закрываются сами собой, и я позволяю себе упасть спиной на покрывало. Вздрагиваю от резкого удара в стекло чего-то мелкого и твёрдого. Распахиваю глаза, осоловело моргая. И когда только успела задремать? Звук повторяется, и я, буквально подлетев с кровати, в два шага оказываюсь у окна. С опаской выглядываю в него и едва сдерживаю возглас удивления, обнаружив стоящего снаружи Джейкоба с застывшей в замахе рукой с зажатым в ней небольшим камешком. Вот уж кого точно не ожидала увидеть в столь поздний час! Нервным движением дёргаю раму вверх и свешиваюсь из окна, выпаливая громким шёпотом: — Что ты здесь делаешь?! — Отойди от окна. — Что? — Отойди от окна, говорю! — Зачем? Джейкоб тяжело вздыхает на мою непонятливость и вдруг, резко подпрыгнув, хватается за ветку растущего рядом с домом векового кедра. Подтянувшись руками, забирается на неё, а потом неуловимо быстрыми движениями карабкается наверх. Оказавшись на уровне окна моей комнаты и жестом велев мне отойти в сторону, с лёгкостью запрыгивает внутрь. С открытым в ошеломлении ртом наблюдаю, как он, стоя передо мной в полный рост, спокойно отряхивает руки от налипшей на них хвои и частичек коры. — Привет. Его тихий неуверенный голос выводит меня из оцепенения. — Что? — не нахожу слов, чтобы выразить всю гамму своих эмоций от столь эффектного и внезапного появления. — Как ты… Я думала, ты… Что вообще ты здесь делаешь? Джейкоб мнётся у окна, изучая взглядом изрядно потёртый деревянный пол у себя под ногами. — Мы не договорили, и я… — невнятно начинает он. — Я ждал, пока эта пиявка свалит отсюда, — тут он слегка ведёт носом по воздуху и резко морщится от отвращения. — Фу, Белла, у тебя вся комната провоняла гнилым железом! — Чем? — сбившись с мысли, как ответить на оскорбление в адрес Джаспера, хмурю лоб в недоумении. — Кровососами. От них всегда несёт гнилым железом, — демонстративно принюхавшись ко мне, с досадой добавляет: — И ты вся ими пахнешь. Эти слова становятся последней каплей и словно поджигают меня изнутри. — Если тебя что-то не устраивает — окно за твоей спиной, можешь уходить, — махнув рукой в сторону Блэка-младшего, выпаливаю возмущённо. С мгновение мне кажется, что он так и поступит — уж очень красноречивый у него взгляд. Но Джейкоб, прикрыв глаза и медленно выдохнув, берёт себя под контроль. — Я не уйду, пока мы не поговорим. — Это угроза? — Белла, прошу! — Нет, это я тебя прошу! Хватит на меня нападать. Ты даже не утруждаешь себя объясниться. И хамишь мне с самого порога. Как я, по-твоему, ко всему этому должна относиться? Мысленно я подразумеваю всё, что произошло между нами, начиная с той злополучной воскресной встречи у Чарли в гостиной. Судя по выражению, промелькнувшему в чёрных глазах, Джейкоб понимает это, но продолжает нависать надо мной свирепо сопящей горой пышущих жаром мышц. Смотрю на него снизу вверх, до боли в шее задрав голову, и не сдаю позиции. Несмотря на внушительный внешний вид, Джейк не пугает меня. Видала монстров и пострашнее. Мы молча играем в гляделки ещё с минуту, пока Блэк-младший с тяжёлым вздохом не опускает глаза. — Это нечестно, Белла. — Что нечестно? — Я ничего не мог тебе сказать. Я просто злился. А ты всё знала с самого начала и всем врала! — Что значит «я всем врала»? — обалдеваю от столь неожиданного обвинения. — Ты почти с самого своего приезда знала о вампирах, узнала о нас, врала всем, и главное — Чарли! Встречалась с этим кровососом Калленом. Он же даже не живой! Это вообще омерзительно. Широко раскрытыми глазами смотрю на Джейкоба и едва держусь, чтобы не закричать на него во весь голос от возмущения. — Ты всё сказал? — Белла. — Что «Белла»? — Ты снова начинаешь! Я пришёл с тобой поговорить. — Правда, что ли? А я, глупая, подумала, что ты меня в чём-то обвиняешь. — Ты невыносима, — Джейкоб резко запускает обе ладони себе в волосы, отчаянно ероша их. Отходит от меня и начинает мерить шагами комнату. «Мне об этом уже сообщили, благодарю», — проносится в моей голове язвительно. Упорно молчу, наблюдая за раздражённо расхаживающим из угла в угол новообращённым оборотнем, и пытаюсь унять рвущиеся наружу гнев и возмущение. Это ж надо было такое придумать: всё знала и всем врала! То есть вместо того, чтобы хранить чужие секреты, я должна была трубить о них на каждом углу, так получается? — У меня нет никакого желания продолжать диалог в подобном тоне, — выдавливаю из себя, старательно контролируя голос. — Если тебе больше нечего мне сказать, лучше уходи. Я очень устала и хочу спать. Мне завтра на работу ещё идти. Джейкоб замирает на полушаге и с отчаянием в глазах смотрит на меня. Тяжело вздыхаю в ответ на этот взгляд побитой собаки. — Джейк, я правда устала. Мы оба на взводе, и при таком напряжении у нас нормального разговора не выйдет. Давай дадим друг другу время успокоиться, переварить ситуацию, и после уже поговорим. Ладно? Спустя несколько секунд задумчивого молчания Блэк-младший едва заметно кивает и, аккуратно обойдя меня, подходит к открытому окну. Задерживается на мгновение, бросая долгий взгляд через плечо, отворачивается, изящно перелезает через слишком маленькую для его габаритов оконную раму и спрыгивает вниз. Обессилев, падаю на кровать и яростно ору в подушку.