Эта любовь пройдёт века

      Киллуа любит Курапику. Это общеизвестный факт. Стоит ли описывать, как он переживает за своё солнце? Не раз мальчишка говорил, как сильно ему нравится блондин. Каждая часть его тела, его душа и всё, что так или иначе было с ним связано.       Но больше всего Золдик любил его голос.       Нежный, ласковый, но при этом жутко уверенный, нотками серьёзности и чего-то ещё. «Киллуа» — слышится из любимых уст собственное имя.       По всему телу проходит дрожь, а сам альбинос бросается в родные объятия, крепко обхватывая любимого за талию и утыкаясь лицом в области живота. Курута уже привык к подобным действиям со стороны младшего, но неловкий румянец появляется на щеках от такой близости практически каждый раз. На объятия он, конечно, отвечает, зарываясь носом в белые кудри и невесомо целуя макушку. К сожалению или к счастью, он не видит, как вспыхнул Золдик от подобного. В такие моменты, когда последний хочет отстраниться, Курапика тихо шепчет «давай ещё так постоим», что очень действенно, ибо блондин ощущает, как вздрогнул его юный мальчишка, а после этого оба молча стоят друг с другом, не желая отпускать.       Так они могут стоять не меньше часа, пока их кто-то не позовёт или они сами не отстранятся. Кажется, что они уже совсем давно смогли побить мировой рекорд по самым долгим объятиям, но они бы, наверное, даже и не думали об этом, если бы им об не этом не сказал Паладинайт, естественно, в шутку. Только вот, эта шутка перестала ей быть, ибо стоит Леорио или Гону вернуться домой, так они обязательно застанут картину, где Курапика облокачивается на подушки, мирно лежащие на диване, а на нём сидит Киллуа, держа любимые руки в своих, а на фоне играет никому не нужный фильм.       Курута что-то тихонько напевает, что именно — мальчишку не интересует, он просто наслаждается голосом любимого. А блондин не понимает причину, почему Золдику это нравится, но если тот хочет, то никогда не откажет.       Парнишка приходит вечером к нему в комнату с подушкой под рукой. Приоткрывает дверь и слегка заглядывает внутрь, но стоит ему увидеть одобряющий кивок с любимой улыбкой, он через мгновение оказывается рядом со своим парнем.       Целует нежно и аккуратно, без давления или хоть какого-то намёка на бо́льшее. Оба улыбаются в губы друг друга, а потом заваливаются на кровать в объятиях с тихим смехом. «Я люблю тебя, Киллуа», - шепчет юноша, вдыхая запах кокосового шампуня с белоснежных, немного влажных волос своего чуда. «Спой для меня что-нибудь, пожалуйста» - также тихо отвечает младший, прижимаясь к нему ближе.       И Курута, не говоря ни слова, напевает какую-то неизвестную для мальчишки песню. Он чувствует, как тот улыбается, как расслабляется в его руках, а потом слышит тихое «я люблю тебя больше» и начинает смеяться.       Его счастье слабо ударяет его, еле слышно сказав «дурак», вызывая новую порцию смеха со стороны блондина. Последний уже не хочет спрашивать, почему его мальчику так нравится, когда он поёт. Наверное, он уже и сам это понял, поэтому легонько поцеловав его в лоб, накрывает обоих теплым одеялом.       Какое же это счастье - засыпать в объятиях любимого человека. Возможно, когда-нибудь Золдик расскажет ему причину своей любви к песням Куруты, но не сейчас, точно не в ближайшее время. Не сейчас, когда они лежат в кровати, сплетая свои руки и ноги, тем самым, ощущая каждую часть чужого тела. Блондин обязательно дождётся, когда его мальчик решит всё рассказать. Только вскоре он окончательно поймёт, что объяснения ему совсем не нужны. Нужно только, чтобы это маленькое чудо было рядом. Хотя, кажется, он уже всё понял. Понял давно, но смог найти объяснение только сейчас.

Киллуа просто любит всё, что связанно с Курапикой.