39
10 мая 2021 г. в 23:34
Примечания:
В данной главе присутствуют реальные исторические личности, но, естественно, я не бралась писать исторические моменты.
Пауль Рубенс - молодой художник, который нарисовал несколько полотен Медичи, и я подумала, что представить в этой роли Габриэля было бы интересным ходом.
Надеюсь, вам понравится глава.
P.S. я уже ооооочень давно не описывала "традиционный" секс, погрязнув полностью в слэше, поэтому, не судите строго ><
Франция, Эпоха Возрождения, XVI век, время регентства Марии Медичи
Габриэль стоит в шикарном зале необъятных размеров, держит в руке бокал шампанского и ведет светские беседы с приближенными королевы.
— Пауль, право, ваш талант по достоинству оценен нашей Королевой-матерью, - восхваляет Габриэля один из приближенных.
— Вы слишком добры ко мне, Виконт, - учтиво улыбается бессмертный.
Бэкхён смотрит на отца и удивляется тому, как ловко он влился в это общество. Несколько лет назад он взял с собой Бёна во Францию, дабы показать сыну всю прелесть этой страны, с ее изысканными нарядами, которые, к слову, Бэкхёну казались смешными.
Для младшего стало неожиданным открытием, что его Создатель превосходно владеет кистью и красками. И именно этот талант помог Габриэлю оказаться сейчас здесь, во дворце Марии Медичи, которая буквально боготворила Пауля Рубенса, коим представился Габриэль.
На Габриэле надет черный пурпуэн, расшитый серебряной нитью с воротником-стойкой. "Куртка" идеально подчеркивала широкие плечи и достаточно узкую талию старшего.
По настоянию отца, Бэкхён облачился в пурпуэн фиолетового цвета, сшитого из бархата, который украшали золотые нити. Бёну было достаточно не комфортно во всем этом одеянии с узкими штанами, с узкой талией и узкими рукавами.
— Мой сын должен выглядеть лучше всех и привлекать внимание прекрасного пола, - произнес Габриэль, когда на Бэкхёна надевали наряд. — С твоим телосложением одеяния Франции получат новую жизнь.
— Отец, ты же знаешь, что я не люблю быть у всех на виду, - ворчит Бэкхён, но послушно облачается в дорогой бархат.
И, вот, Пауль стоит в окружении Графов, Виконтов и Маркизов, лучезарно улыбается и пьет игристый напиток.
Бэкхён догадывался, что таким образом отец намерен получить некое вознаграждение, ведь, как ни крути, деньги нужны всем, будто то обычный смертный или вампир. Правда, почему именно Франция и Мария Медичи, Бэк не понимал.
— Вы выглядите слишком задумчивым, - слышит справа приятный женский голос Бэкхён.
Вампир поворачивает голову и видит перед собой прекрасную юную особу, которая откровенно строила ему глазки. Он вскользь окинул ее взглядом своих черных океанов и улыбнулся своей коварной улыбкой.
— Я просто смотрю на своего брата, который, кажется, слишком хорошо вписался в настроение данного вечера.
— И кто ваш брат, позвольте полюбопытствовать? - улыбается француженка.
— Пауль, - отвечает Бён.
— Пауль Рубенс? - глаза особы расширяются от глубокого шока и удивления. — Я и не знала, что у него есть брат! - восклицает она.
— Он не любит говорить о своей семье, - едва улыбается Бэкхён.
— Но вы ведь с ним совершенно не похожи, - все никак не унимается девушка.
Бэкхён пытался быстро сообразить, как выкрутиться из данной ситуации, потому что этот момент они с Габриэлем как-то не обсудили. Да никто и не интересовался происхождением Бэка.
— Это долгая и печальная история, - Бён прилагает максимум своего актерского мастерства, изображая скорбь и печаль на своем лице.
— Простите мне мою бестактность, - чуть опускает голову юная особа.
— Могу я узнать имя столь очаровательного создания? - тут же переводит тему Бэкхён.
— Ох, - щеки стали вмиг розовыми от смущения, — Ариэль, - улыбается девушка.
— Рад знакомству, Ариэль, - Бэкхён аккуратно и грациозно берет маленькую ручку в свою и едва касается своими губами тыльной стороны ладони.
Габриэль не упускал из виду ничего и никого, поэтому, когда он заметил сына с юной Ариэль, его губ коснулась улыбка. Бессмертный всячески пытался вывести младшего в свет, показать ему жизнь за пределами лесов, в которых они обитают, и надеялся, что у Бэкхёна появится вкус к жизни. И, по мнению Габриэля, милые и прекрасные француженки были идеальны для свершения его плана.
К тому же, дома сейчас было опасно, потому что Габриэль остро ощущал на себе взгляд того, от кого бежит треть своей жизни.
— Пауль! - восклицает Мария Медичи, озарив помещение своей красотой.
— Моя королева, - кланяется Габриэль и целует протянутую руку.
— Посмотри, как засиял мой дворец благодаря твоим шедеврам! - обвела рукой зал королева, указывая на несколько полотен.
— Вы так великодушны, - снова сдержанно улыбается бессмертный.
— Ничуть! - возражает Мария тоном, который не терпит дальнейших пререканий. — Я попрошу тебя еще об одной услуге, мой дорогой Пауль, но это будет после завершения сегодняшнего вечера.
— Всегда к вашим услугам, - кланяется Габриэль.
Бэкхён на несколько секунд отрывает свой взгляд от Ариэль, чтобы посмотреть на Марию Медичи, которую увидел сегодня впервые. До этого во дворец королевы был вхож только его отец.
Вечер протекает довольно размеренно и спокойно. Шампанское льется рекой, музыка кружит в танце большую часть присутствующих, и Бэкхён не стал исключением. И парень был сейчас как никогда благодарен своему Создателю за то, что тот обучил его так хорошо и тщательно.
— Вы потрясающе танцуете, Николя, - ярко улыбается Ариэль, заглядывая в черные омуты.
Габриэль строго приказал Бёну не раскрывать своего истинного имени, потому что это могло быть опасно. И Бэкхён не знал, что такого опасного может быть в мире для двух вампиров, но послушно исполнял наказы отца во всём.
— Благодарю, - улыбается Бэкхён, — Вы тоже прекрасно владеете своим телом, - в черных глазах блеснул опасный огонек, который заворожил девушку.
В этом Николя ее всё манило к себе. Он казался ей таким таинственным и сексуальным, хотя Ариэль не сильно была искушена в таких делах. Ее муж не часто посещал супружеские покои, а если быть точней, то сделал это всего пару раз за три года их брака. И юное тело истосковалось по мужским рукам и ласкам. Видимо, поэтому она так липла к Бёну, да и выпитое шампанское делало свое дело, быстро ударив в голову и затуманив разум.
— Я бы могла вам показать еще большее свое мастерство, Николя, - хитро улыбнулась Ариэль.
Бэкхёну было уже достаточно лет, чтобы не вестись на подобную откровенную провокацию. Да и секс его уже не так привлекал за эти столетия вечности, но, глядя на то, как Габриэль откровенно флиртует с самой королевой, Бён решил спустить всё на тормоза и развлечься. В конце концов, он уже шесть лет в Париже, и ничего толком не испробовал.
— Я бы с превеликим удовольствием посмотрел на это, - коварно улыбнулся в ответ Бэкхён, прижимая к себе ближе тонкую талию девушки.
С пухлых розовых губ сорвался тихий стон, а длинные ресницы буквально приросли к верхнему веку, потому что Ариэль впилась своими голубыми глазами в глаза Бёна. По телу прошла приятная истома предвкушения. Она понятия не имела, каков Николя в постели, но что-то ей подсказывало, что это будет лучшая ночь в ее жизни.
Ариэль ведет Бёна за руку по многочисленным коридорам, они поднимаются на третий этаж, проходят множество запертых дверей, пока Бэкхёна не вталкивают в одну из спален, где зажжен всего один ночник.
Девушка глубоко дышит, отчего ее грудь соблазнительно вздымается, а пульс учащается настолько, что Бэкхёну не терпится впиться своими клыками в ее прекрасную шейку.
Она подталкивает его к огромной постели с балдахином и пихает в грудь своими ладошками. Бён охотно поддается такому слабому натиску и через секунду ощущает под собой мягкую перину.
— Вы не боитесь, что нас могут застать врасплох? - спрашивает Бэкхён, скорее ради приличия, нежели по причине какого-то беспокойства.
— Эти покои никто не осмелиться потревожить, потому что здесь спит сама Мария Медичи, - Ариэль оказывается сверху, оседлав бедра Бэка. — А она не вернется сюда в ближайшие несколько часов, пока не наиграется с вашим братом.
Бэкхёну не позволяют вставить и слова, потому что рот его тут же занимают пухлые губки. Первые мгновения Бэк ничего не делает, лишь позволяет девушке неумело владеть ситуацией, но это быстро надоедает и он укладывает ее на лопатки одним резким движением.
Ариэль едва вскрикивает, потому что всё происходит так быстро и резко, что голова идет кругом.
Бэк нависает над ней, рассматривает милое личико, которое щедро одарено косметикой. Отчего-то он не любил неестественность в женщинах, и Ариэль не стала исключением.
Длинный указательный палец проводит по аккуратным женским губкам, а девушка прикрывает глаза от удовольствия. Сам факт того, что над ней возвышается красивый и сильный мужчина, будоражит сознание и заставляет сильное возбуждение скручиваться где-то между ног, посылая приятные болезненные импульсы к самому заветному бугорку.
Бэкхён прекрасно чувствует и ощущает состояние юной особы, потому что она буквально плавится под ним.
Он разрывает на ней дорогой наряд одним движением и перед ним предстает прекрасное тело с небольшой аппетитной грудью и торчащими сосками. Кожа Ариэль такая шелковая и нежная, что хочется испробовать ее на вкус. Он склоняется к розовой бусинке и вбирает ее в рот, дразня своим языком.
Девушка выгибается навстречу его ласкам и зарывается своими руками в густую черную шевелюру.
Руки Бэка скользят по выпирающим ребрам к узкой талии и сжимают ее с такой силой, что Ариэль не может сделать и вдоха. Бён выпускает затвердевший сосок и исследует прекрасное тело влажными прохладными поцелуями. Для него было удивительным то, что он уже тоже возбужден, он ощущает, как его плоть рвется наружу, скованная этими ужасными узкими штанами.
Он прерывается на минуту, чтобы снять с себя все это одеяние и когда оказывается голым, Ариэль жадно поедает каждый его мускул своими голубыми глазами.
— Боже.. - срывается с розовых губ, — ты словно Божество! - она отшвыривает от себя разорванное платье и встает с постели, чтобы подойти к Бёну и прикоснуться к его оливковой коже, которая имеет какое-то особое сияние в свете свечей.
Маленькие ладошки проходятся по широким плечам, мускулистой груди и опускаются на кубики пресса. Такого мужского тела она никогда не видела, да и не могла видеть, ведь знала в утехах только мужа, но тому было слишком далеко до идеального Николя.
Бэк с рыком обхватывает ее за талию и вместе с ней падает на кровать. Ариэль раздвигает свои стройные ножки и обнимает ими талию Бёна. Она чувствует, как немалых размеров член упирается ей в лобок и снова роняет стон, теперь уже более громкий и развязный.
Бэкхён впивается в ее пухлые губки властным поцелуем, показывает ей, как именно нужно брать ситуацию под контроль. Их языки сплетаются в диком танце, а сильные руки сжимают упругие ягодицы, оставляя на них красные следы. Ариэль буквально горит внутри от бушующих чувств и эмоций.
— Боже.. - выдыхает она, когда Бён прерывает поцелуй, чтобы слегка укусить торчащие ключицы.
Бэкхён был сильно искушен в сексе, он знал каждый особый уголок женского тела, знал, куда надавить, чтобы доставить блаженное удовольствие. Бессмертный перемещает свои руки с ягодиц на такую манящую грудь и сжимает ее, вбирая поочередно торчащие соски. Член уже давно стоит колом и требует к себе внимания, но Бён игнорирует природные позывы и остервенело ласкает языком мягкие холмики, буквально слизывает всю юную прелесть с молочной кожи.
Ариэль в нетерпении все отчаяннее прижимается к твердой плоти лобком, желая поскорее вобрать ее в себя, а Бён рычит, потому что не терпит, когда пытаются переманить ситуацию в свое русло. Он резко сжимает ее запястья и заводит за голову, оказываясь лицом к лицу с француженкой.
— Не смей, - шепчет вампир, — пока я не разрешу.
И она слушается, потому что не послушаться приказа нет ни желания, ни воли.
Влажные губы вновь возвращаются к шелковой коже, спускаясь от самой шеи к пупку. Ариэль остро реагирует на каждое мягкое прикосновение, не в силах лежать смирно.
Длинные пальцы неожиданно оглаживают две половинки, едва притрагиваясь и девушка дергается, словно ее ударило током. Сейчас, на данную секунду, это самая чувствительная часть ее тела.
Палец раскрывает половинки и утопает в обжигающей влаге, задевая набухший клитор.
— Ах! - срывается с губ сверху, а Бён хищно улыбается, спускаясь поцелуями еще ниже к внутренней стороне бедра.
Ариэль слишком мокрая и горячая, настолько, что половые губы ощущаются как растаявшее масло, в которое ты случайно угодил пальцами и Бёну срывает чеку. Он рычит и прокусывает молочную кожу, пуская кровь по своей глотке. Девчонка вскрикивает от резкой боли, но стоит ей услышать мелодичный голос, напевающий какой-то неизвестный мотив, как ее тело сразу расслабляется и она падает в забытье, словно под действием опиума.
Кровь на вкус сладковатая и отдает ржавчиной, но для Бэкхёна это самый любимый вкус, самое лучшее лакомство.
Пальцы скользят вдоль клитора, едва доходя до влажной дырочки и снова возвращаются к нему, а Ариэль инстинктивно движется ему навстречу, потому что момент проникновения так близок и такой желанный.
Сильные руки резко оказываются на девичьей талии и стягивают чуть вниз с подушек. Головка упирается в половые губы, щедро одаривая их смазкой. Ариэль снова стонет во весь голос, и даже немного капризничает, потому что ее дразнят и дразнят, а хочется уже, чтобы полностью овладели.
Бэкхён присасывается к алой бусинке и прокусывает ее, снова наслаждаясь темной жидкостью. Пальцы ползут по ребрам, задерживаются на талии, надавливают на тазовые кости и замирают на ягодицах, чуть раздвигая их в стороны. Ариэль влажная настолько, что тугое колечко мышц полностью покрыто липковатой тягучей смазкой. Средний палец упирается в дырочку, с легкостью оказываясь в узком горячем теле по фалангу.
Ариэль ведет не по-детски, все эти ощущения такие острые и новые, словно она никогда не предавалась плотским утехам, словно была пятнадцатилетней девственницей, а не девятнадцатилетней замужней женщиной.
Палец выскальзывает из тугого колечка и толкается вновь, тем временем, прохладные губы снова путешествуют по плоскому животику, спускаясь к двум половинкам, что уже не в силах смыкаться, и открывают вид на прекрасный ало-розовый набухший бутон. Кончик языка проходится по клитору и тело Ариэль мелко дрожит, а по ногам бегут мурашки, финишируя где-то в области сердца. Она выгибается дугой, когда Бэкхён углубляет свой "поцелуй", вбирая полностью набухший до предела бугорок.
С искусанных губ слетают всё новые и новые стоны. Маленькие пальчики сжимают шелковые простыни до побелевших костяшек. Ариэль кажется, что еще секунда и она кончит, потому что этот язык и этот палец, что входит в ее девственную дырочку, творят что-то невообразимое, невероятное.
Бэк вытаскивает палец и обхватывает свой член, пройдясь по нему пару раз, размазывая смазку по всей длине. Девчонка снова дергается, когда он с нажимом проводит языком по клитору. Эта крохотная часть ее тела сейчас на пике своей чувствительности, и любое последующее движение отдается легкой неприятной болью. И вампир сменяет "гнев на милость", оставляя его в покое и приставляя два пальца второй руки к изголодавшейся дырочке. Внутри слишком горячо и узко, что заставляет его немного удивиться, потому что он полагал, что Ариэль далеко не новичок в сексе.
Бён резко выходит из пылающего лона и переворачивает девчонку на живот, затем приподнимает ее таз и заставляет встать на четвереньки. У Ариэль трясутся колени и дрожат руки, она едва ли может удержать свой вес.
Ладони Бэкхёна мягко ложатся на ягодицы, открывая себе прекрасный вид возбужденного женского естества. Терпение лопается и он резким движением входит в горячую пучину до упора, срывая гортанный стон, в котором отчетливо слышна похоть Ариэль. Он так же резко выходит и снова вторгается в чужое тело. Как же ему хорошо! Просто запредельное наслаждение и удовольствие ощущать на своем члене узкие горячие стенки, которые с таким гостеприимством принимают его у себя.
Бён рычит и сдавливает ягодицы с каждым новым толчком всё сильнее и яростнее. По молочному бедру стекают тонкие дорожки алой сладости, что сочится из места укуса. Вся эта картина сводит его с ума, ломая все замки и барьеры. Большой палец оказывается в анусе, чуть оттягивая узкие стенки и вторит толчкам, имитируя двойное проникновение.
Ариэль срывает голос, валясь на подушки, и Бэкхён придавливает ее своим телом, продолжая неистово втрахивать девчонку в кровать. Она буквально сходит с ума, потому что внутреннюю сторону бедра жжет в месте укуса, а ее саму истязают в обе дырочки, и делают это настолько искусно и мастерски, что все происходящее кажется лишь реалистичным сном.
Бэкхён выходит из опухшего лона, вытаскивает палец и переворачивает Ариэль на спину, снова вонзаясь в хрупкое тело стоящим колом членом и впиваясь в изящную шею острыми клыками. Он обхватывает ее талию обеими руками и прижимает к себе, а Ариэль обнимает его ногами, скрещивая лодыжки за его спиной. И Бён бы мог еще часами истязать это тело, но остро почувствовал неладное. Он толкается в горячее лоно несколько раз и изливается с утробным рычанием, зализывая рану на шее, которая тут же затягивается.
Ариэль кончает следом за ним, полностью обмякая и почти теряя сознание, поэтому совершенно не улавливает всех махинаций Бэкхёна, который уже замел все "следы". Вампир откидывается на спину рядом с обессилившей девушкой, глубоко втягивает воздух и выдыхает. Осталась последняя деталь и нужно уходить. Он прокусывает внутреннюю часть губы и нежно целует Ариэль, которая с легкостью поддается и и слизывает вампирскую кровь, а затем проваливается в глубокий сон.
Через десять минут Бэкхён находит Габриэля у выхода. Отец взвинчен и кого-то ищет глазами.
— Что случилось? - спрашивает тихо Бён, подойдя к нему.
— Нам нужно уходить, - жестко отвечает старший.
— Почему?
— Потому что я так сказал, - произносит создатель и скрывается в ночи.
Бэкхён ничего не понимает, но следует за отцом, бросая мимолетный взгляд на дворец, и на окна третьего этажа. Какое-то из них скрывает за собой прекрасную Ариэль, которая проснется в королевских покоях голой, на окровавленных простынях.