«Remember»

Сладостные стоны разносятся по всей спальне, освещенной светом серебристого диска в ночном небе. Девушка вся извивается, впиваясь ногтями в сильную широкую спину. Длинные пальцы с остервенением сжимают упругие бедра, оставляя едва заметные синяки. — Ах, - снова вырывается из миленького ротика с припухшими от поцелуев губами. Эти стоны ласкают его слух, отчего хочется проникнуть ещё глубже, прочувствовать плоть изнутри. Обнажаются белоснежные клыки и вонзаются в такую манящую, чуть покрасневшую кожу на шее. Девушка вскрикивает, но тут же замолкает, потому что чужая ладонь ложится на ее губы, запечатывая любые звуки. Бэкхён чувствует каждый удар сердца, участившийся пульс и ему сносит голову от переизбытка эмоций. Он оставляет растерзанную шею в покое и спускается ласковыми поцелуями к ключицам, от них к груди. Она у девушки небольшая, но такая аккуратная и красивая... Вампир проводит языком по своим губам, слизывая липкую кровь, и припадает к торчащим соскам. Жертва находится в полусознательном состоянии и не понимает, что с ней и где она. Зато ее тело безошибочно реагирует на каждое прикосновение. Руки Бэкхёна резко перемещаются на талию и надавливают вниз, тем самым, заставляя девчонку вскрикнуть от блаженства и насадиться на стоячий орган до упора. На самом деле, Бён Бэкхён не собирался проводить сегодняшнюю ночь вот так. Он просто хотел поужинать, но эта юная госпожа сама набрела на беду. Только завидев черноволосого красавца, который просто гулял по городу, девица тут же решила добиться внимания к себе. Она ошибочно приняла Бэкхёна за кого-то из богатых и знатных семей, и оно не мудрено, ведь одет Бён был с иголочки, с идеально уложенными волосами. От него исходили идеальные манеры, ровная осанка, уверенный шаг, рука, заведённая за спину. — Юный Господин, не желаете ли выпить чаю? - девушка так и светилась счастьем. — Прошу меня простить, но я спешу, - учтиво отказался Бэкхён и поклонился. — Негоже отказывать девушке в ее скромной просьбе, - хитро улыбнулась она. — Вы здесь недавно? Я раньше вас не встречала. — Да, вы угадали, госпожа. Мы с моей семьёй прибыли всего пару дней назад. — Ого! - захлопала в ладоши девчонка, — к нам так давно не приезжали издалека! Прошу вас, разделите со мной чашечку чаю, вам понравится, уверяю вас. Бэкхён с полминуты смотрел ей в глаза, понимая, что сегодня ее последний день жизни. Крайний раз он "ел" довольно давно, и жажда набирала силу, а тут ещё и добыча сама напрашивается в сети, так, зачем отказываться? Мягкие губы терзают алые соски, чуть поддеваемые кончиком языка. Девушка выгибается навстречу этим сладким пыткам, ещё шире раздвигая свои стройные ножки. Руки Бэкхёна спускаются ещё ниже, обхватывают ягодицы и с силой сжимают. — Боже... - вырывается с уст выше. — Почти, - ухмыляется Бэк, прокусывая сосок до крови, от чего девушка вскрикивает. Бэкхён вонзается в такое идеальное тело, набирая немыслимый темп. Ему всё мало и мало, он словно не может насытиться. Хочется кусать, пить кровь и жёстко иметь эту девчонку, что так опрометчиво сама залезла в его сети. Капельки крови с таким удовольствием наполняют рот вампира, что он присасывается к соску, продолжая сминать мягкие ягодицы и вонзаться в чужое тело. Девушка, которая уже начала приходить в себя, пытается оттолкнуть от себя мужчину, царапает ему спину, плечи, но все бесполезно. Неожиданно ее слуха касается бархатистый голос, который напевает какую-то прекрасную мелодию, и жертва обмякает, снова расслабляясь и погружаясь в мир грёз. Бэкхён слизывает очередную алую каплю с истерзанного соска и ведёт кончиком языка ниже, попутно прокусывая острыми клыками нежную кожу на рёбрах.       Он резко покидает горячее лоно, переворачивает жертву на живот и входит с новой силой во всю длину своего органа, издавая протяжный рык. Сильные руки обхватывают талию, прижимая хрупкое тело к своему торсу. Маленькое плечико встречает ряд ровных зубов и острые клыки. На жертве не осталось и живого места, а Бён Бэкхён все никак не остановится, потому что ему мало. Потому что ему всего три сотни лет, потому что в нем бурлит кровь и жажда. Ещё несколько толчков и вампир с истинным блаженством изливается в полумертвое тело. Девушка едва дышит, сердце все чаще пропускает удары. Бэк приходит в себя через несколько минут и осматривает последствия своей страсти. Если бы сейчас здесь появился Отец, ему бы это очень не понравилось. Бэкхён внимательно осматривает девушку, мягко зализывает каждый свой укус, чтобы не оставить никаких следов, и прислушивается к чужому сердцебиению. У нее ещё был шанс выжить, поэтому Бён не стал терять время, тут же напоив ее своей кровью, чтобы та ничего не вспомнила. Вампир осторожно уложил ее в постель, укрыл одеялом и испарился, словно и не было его в этом доме, в этой кровати. И неважно, что девчонка проснется на окровавленных простынях, потому что ни следа не ее идеальном теле не осталось... Разве что, парочка синяков. Бэкхён бежит по лесу со скоростью света, наслаждаясь прохладой поздней ночи и наполненностью в своем теле. Он ещё чувствовал во рту вкус сладкой крови. Девчонка оказалась на удивление сочной. — Бэкхён? Голос отца заставил молодого вампира резко остановиться и зажмуриться. — Что я тебе говорил? - голос Габриэля не выражал никаких эмоций, казался совершенно бесцветным. — Отец, - Бён развернулся к создателю, склонив голову. — Я не хотел этого... Но она сама... — Бэкхён! Бэк тут же сжался, но не от страха, а от чувства вины перед отцом. Потому что понимал, что сегодня он совершил нечто неподобающее. — Я говорил тебе, что с жертвой нельзя играть! И если ты решил убить, то убивай быстро! — Я не хотел ее убивать, отец, - поднял голову Бэкхён. — Я лишь... Не смог сдержаться... Она была такой идеальной и соблазнительной. — Знаешь, чем бессмертный отличается от человека? - Габриэль подошёл к сыну и положил руку на его плечо. — Бессмертный в состоянии приструнить все свои желания и эмоции. Бессмертному дано то, чего никогда не будет у человека — заблокировать свои эмоции и мыслить здраво всегда и при любых обстоятельствах. Это наше главное отличие. — Мы пьем кровь, отец, - более холодно отвечает Бён. — Горячую живую кровь. Не это ли наше главное отличие от людей? Габриэль заглядывает в пустые глаза, в которых лишь минуту назад видел вину. Вампир глубоко вздыхает и резко притягивает Бэкхёна к себе, крепко обнимая за плечи. — Прошу тебя, загляни к себе в душу и реши для себя, каким ты хочешь быть. Ты хочешь быть на вершине этого мира? Или же жить мерзким животным, которым управляют инстинкты? Бэкхён стоит совершенно пораженный данным действием своего создателя. Конечно, он знает, что Габриэль любит его, действительно любит как собственного сына, но старший никогда не проявлял своих чувств подобным образом. — Я учу тебя всему, что знаю сам, через что прошел лично. Поверь, если бы я не желал тебе лучшего, то с лёгкостью позволил бы жить вот так. Но я хочу, чтобы мой сын был выше жажды и порывов слабости. Я хочу, чтобы моего сына в будущем уважали и боялись. И не потому, что он свирепый убийца, а потому что у него острый ум, и он умеет контролировать каждый механизм в своем теле и голове. — Отец... — Подумай о моих словах, Бэкхён. И как только ты решишь, какой жизни хочешь, приходи ко мне. Габриэль выпускает сына из своих объятий, ласково касается его лица и тепло улыбается. — Ты особенный. Тебя ждёт хорошее будущее. А ещё, ты очень красив, и это может стать проблемой в некоторых случаях, таких, как сегодня. Будь осторожен. Вампир оставляет младшего одного, с кучей вопросов в голове, которые крутятся в водовороте хаоса, что невозможно никак утихомирить. Бэкхён опускается на землю, поджимая колени к груди. Казалось бы, он вошёл во владения вечности в довольно сознательном возрасте двадцати семи лет, так, почему же ведёт себя, словно он ещё ребенок? Почему так легко поддается порывам и желаниям? А что будет через пятьдесят лет? Бэк подумал о Габриэле и о том, каким мужчиной он был в его глазах. Отец всегда был уверен в себе, спокоен и благороден. Его хладнокровие иногда так поражало, потому что со своими детьми он был бесконечно ласков, излучал тепло и любовь. Бэкхён хотел быть таким же, как и его создатель. Хотел обладать тем же умом и хладнокровием, уверенностью и мудростью. И сегодняшняя ночь станет последней ночью, когда он чувствовал вину и стыд перед отцом. Бён Бэкхён дал себе слово. И он его сдержит.