Когда сбываются мечты

Стая ворон с громким карканьем сорвалась с веток раскидистого дуба и устремилась прочь. Сквозь поредевшую листву тускло просвечивало хмурое зимнее небо, и на его фоне обычно светлые глаза Алистера потемнели до свинцово-серого оттенка. Зевран прислонился спиной к стволу дерева и обессиленно сполз на землю. Прихваченная инеем жухлая трава жалобно хрустнула под его невеликим весом. Эльф пару раз моргнул, пытаясь избавится от мутной пелены перед глазами, но это ничем не помогло. Слабость накатывала волнами, с каждым разом всё настойчивее подталкивая измученное тело к обмороку. - Нам нужно идти, - голос воина выдернул его из неотвратимо наваливавшегося забытья. Веки налились тяжестью, но он все же заставил себя разлепить их и устало посмотрел на склонившегося над ним Алистера. Тот пристально вглядывался в лицо товарища, и, судя по тревожно сдвинутым бровям, увиденное не слишком его радовало. Зевран с трудом сглотнул - металлический привкус крови во рту явно не был добрым знаком. - Прости, мой друг, но, похоже, мне придётся остаться здесь, - хрипло проговорил он с невесёлой усмешкой. На самом деле, было удивительно, как он вообще сумел столько пройти в таком состоянии. После спектакля в той деревеньке они решили отправиться прямиком к Амеллу, по пути заехав в Денерим. Алистер, конечно, без особенного восторга отнёсся к этой идее, но, к огромному облегчению бывшего Ворона, не стал корчить из себя несправедливо оскорблённого, а только обречённо заметил, что командор, вероятнее всего, просто выставит его за порог. Недосказанное, но явственно читающееся во взгляде «и будет прав» заставило Зеврана проникнуться к соратнику невольным уважением – умение признавать свои ошибки в принципе мало кому бывает свойственно, а необыкновенно упрямый и порывистый Алистер и вовсе казался последним человеком, от которого можно было ожидать подобной гибкости взглядов. Они выдвинулись в путь на следующее утро и за шесть дней успели покрыть приличное расстояние, добравшись до окрестностей Денерима. В городе пришлось задержаться на день – пополнить припасы и, как выразился Зевран, принюхаться к местному воздуху – не попахивает ли в столице гнильцой. Разведка в местных трактирах показала, что ещё как попахивает. Слухи о том, что королева Анора потворствует злокозненным малефикарам, цвели пышным цветом. Правда, в воцарение законного наследника из рода Тейринов жители Денерима не особенно верили, хотя о том, что он объявился, кое-кто всё же слышал. Всё это было в высшей степени неутешительно. От идеи попытаться нанести визит Её Величеству пришлось окончательно отказаться – как воспримет Анора появление Алистера в свете нагнетаемого в народе недовольства, сложно было предсказать. Путь от Денерима до Амарантайна не должен был занять больше недели. Зевран отправил командору весточку с почтовым голубем, так что можно было надеяться, что их приезд не станет для Дайлена неожиданностью. Об Алистере, правда, эльф благоразумно не упомянул напрямую, обойдясь расплывчатым определением «вдвоём с ещё одним вольным наёмником». Первые три дня пути прошли спокойно. А на четвёртый они угодили в засаду. Поначалу Зеврану показалось, что выскочившие им наперерез из придорожных кустов люди – обычные бандиты. Однако уже через полминуты его заблуждение развеялось дымкой вместе с тёмным сгустком просвистевшего мимо заклятия. Обычные бандиты не устраивали облавы на незадачливых путников в компании мага крови. Бой вышел тяжёлым, кровавым и закончился для Зеврана весьма плачевно. Лучника эльф успел снять сразу – метким броском кинжала. Алистер вполне успешно отбивал атаки наседавших на него троих мечников, и схватка, наверняка, завершилась бы гораздо благополучнее, если бы не маг. Малефикар оказался на удивление сноровистым и быстрым, демонов призывал с завидной регулярностью и магией швырялся удручающе метко. Бывшему Ворону, в конце концов, всё же удалось подойти к нему вплотную, и это оказалось огромной ошибкой. Незаметно подобраться со спины не получилось – маг заметил его приближение и немедленно впечатал эльфу в грудь очередной комок тёмной субстанции. Единственным, что немного утешило захлебнувшегося собственным криком Зеврана, было то, что для этого манёвра малефикару пришлось развернуться в его сторону, и бешено рванувшийся вперёд Алистер через долю секунды наотмашь рубанул того мечом по шее. Окончания схватки эльф уже не увидел – душная, болезненно пульсирующая темнота поглотила его. Очнулся он значительно позже, в наспех организованном Алистером лагере, возле небольшого костерка. Тело болело от пальцев на ногах до кончиков острых ушей. В груди поселилась мучительная тяжесть, и первые несколько минут Зевран старался просто не перестать дышать, сосредоточив затуманенный болью взгляд на язычках пламени. К немалому его удивлению, спустя четверть часа тошнотворная слабость чуть отступила и он даже смог чуть-чуть повернуть голову, как раз достаточно, чтобы разглядеть сидящего спиной к огню спутника. Попытка приподняться на локте закончилась приступом острой пульсирующей боли. Алистер немедленно среагировал на непроизвольно вырвавшийся стон – торопливо поднялся с расстеленного на земле плаща и пересел в изголовье лежанки эльфа. - Глупо спрашивать, как ты. И так вижу, что хреново, - мрачно заметил он, отвинчивая крышку походной фляжки. – Воды? Зевран еле заметно кивнул. Прохладный металл коснулся губ, эльф сделал несколько судорожных глотков и надрывно закашлялся. - Я влил в тебя лечебное зелье. Но… Это магия крови, - Алистер нервно кусал губы, вертя в руках фляжку. – Тебе нужна помощь мага-целителя. Будем надеяться, у Дайлена… У стража-командора найдётся кто-нибудь подходящий. За ночь Зеврану удалось поспать всего пару часов, уже ближе к рассвету. Слабость и боль накатывали и отступали волнами, не давая сколько-нибудь значимого времени на отдых. На следующий день они продолжили путь краткими переходами, останавливаясь отдохнуть чуть ли не каждые полчаса. Впрочем, даже такой черепаший темп Зеврану давался неимоверно тяжело. Его поддерживало только собственное упрямство и преданность командору, так незаметно, но так прочно угнездившаяся в душе. Эльфа всегда поражало в Дайлене это качество – несмотря на свой неуживчивый и саркастичный нрав, он умел привязывать к себе людей. Откуда в Амелле, выросшем в замкнутом мирке Круга, взялось это умение находить подход к самым разным людям, Зевран не понимал. Но искренне им восхищался. К вечеру эльф окончательно выбился из сил. Нормально поесть и отдохнуть никак не получалось – организм отказывался принимать пищу, озноб сменялся жаром, и изматывающая боль постоянно маячила на границе сознания. Становилось ясно, что своими ногами до Амарантайна ему не дойти. Засада на дороге вряд ли была случайной. Нападающие атаковали молча, без каких-либо вступительных речей или требований, и так целеустремлённо, что не оставалось никаких сомнений, что поджидали именно их. А значит, это может оказаться не последний подобный сюрприз. Зевран понимал, что в таких условиях раненный, ни на что не годный товарищ станет для воина серьёзной обузой. Алистер недовольно скривился и покачал головой. - Ты что, начитался дешёвых орлейских романов? «Брось меня здесь, друг мой, силы оставили меня, и теперь я только помешаю тебе выполнить нашу великую миссию по спасению мира, котят и девственниц»?! – пафосно продекламировал он. – Выбрось эту чушь из головы! Если понадобится, потащу тебя на себе. Зевран против воли улыбнулся – сквозь наигранное возмущение Алистера явственно проглядывало беспокойство, и это почему-то было приятно осознавать. Башня Кинлох оказалась впечатляющей. С берега, скрытая дымкой вечернего тумана, она выглядела не так внушительно, как вблизи. Бетани даже ощутила что-то сродни восхищению, когда ступила под сводчатую арку главного входа. Увы, дальше восхищаться было особенно нечем - ферелденский Круг принял кирквольцев не слишком радушно. Пожилые маги смотрели на пришлецов с осуждением, ученики с опаской, а старшие чародеи, как видно, ещё до их приезда успели разделиться на два противоборствующих лагеря и теперь жадно присматривались к каждому жесту гостей, выискивая подтверждения своим точкам зрения. И посреди всего этого слегка упорядоченного хаоса Первый чародей Сурана напоминал одинокую тростинку в поле, продуваемом суровыми ветрами. Его гнуло то в одну сторону, то в другую, но стоило ветру поутихнуть, и он тут же возвращался к изначально занятой позиции. На пятый день пребывания киркволльских магов в Башне был собран общий совет. Хоук с некоторым сочувствием наблюдала, как Первый Чародей чуть склонив голову, с тоской смотрит на разворачивающийся у него на глазах безобразный скандал. Первые полчаса он ещё пытался как-то вклинится в перепалку, но, осознав тщетность своих усилий, беспомощно замолк. На его осунувшемся от хронического недосыпа лице читалась тоскливая безнадёжность смирившегося со своей участью смертника. Бетани с трудом подавила желание вмешаться – кирквольцы вполне обосновано решили между собой не ввязываться в здешние распри, основной причиной которых являлись в первую очередь они сами. - Как мы можем быть уверены, что та засада на дороге не была спланирована заранее нашими… гостями?! – шипела Инесс, в запале вскочившая со своего места и почти улёгшаяся грудью на стол в попытке дотянуться до оппонента. - А то, что метресса Хоук собственноручно уничтожила одержимого, тебе ни о чём не говорит?! – огрызался Брайн, воинственно потрясая в воздухе свитком с докладом Первого Чародея. - Это могла быть часть плана! - Да у тебя паранойя в стадии обострения! Всюду мерещатся малефикары! - Мерещатся?! Мерещатся?!! По-твоему, это мои галлюцинации понаделали одержимых возле самой Башни?! – заверещала Инесс. Сидевшая по правую руку от Первого Чародея Бетани усмехнулась про себя, заметив, как Сурана бросил задумчивый взгляд на висевшую над столом тяжёлую люстру. Крикливая чародейка как раз подалась вперёд настолько, что, случись люстре упасть, и она непременно встретилась бы с теменем метрессы. Впрочем, уже через секунду Алим едва слышно вздохнул и печально покачал головой. - Почему вы не пытаетесь их урезонить? – тихо поинтересовалась Хоук. - Это бесполезно, - нахмурился Сурана. – Они всё равно не станут меня слушать. Я для них слишком… легковесен. - Но вы же Первый Чародей, не так ли? - Если бы должность чудесным образом заставляла людей подчиняться тому, кто её занимает, этот факт мог бы сыграть мне на руку, - грустно улыбнулся Сурана. - Ну, в таком случае, может быть стоит распустить этот балаган? Всё равно они не смогут договориться, - резонно заметила Бетани. – Просто решите всё сами, а потом отдайте распоряжения. - Не уверен, что это как-то изменит ситуацию к лучшему, - Алим с сомнением покосился на спорщиков. Те зашли уже на третий круг бессмысленной полемики и, казалось, не заметили бы сейчас даже рушащийся им на головы потолок. Одна из боковых дверей зала, тем временем, приоткрылась, пропуская внутрь троих человек. Сурана с искренней радостью узнал в вошедшей первой женщине метрессу Винн. За её спиной возвышался всклокоченный брюнет в форменной мантии серых стражей, а по правую руку остановился, окидывая недоумённым взглядом открывшуюся картину, Дайлен Амелл собственной персоной. Спустя минуту Герой Ферелдена нахмурился и вскинул кисти в небрежном жесте, с обманчивой лёгкостью накладывая на орущих друг на друга магов заклинание массового паралича. В зале мгновенно воцарилась звенящая тишина. Дайлен невозмутимо кивнул своим спутникам и направился прямиком к обалдевшему от такого самоуправства Суране. На него и Бетани заклинание не попало, но эльф и без оного застыл на месте, в шоке уставившись на Амелла. - Приветствую вас, Первый Чародей, - холодно поздоровался Амелл. – Прошу извинить мою бесцеремонность, но мы слишком устали с дороги, чтобы напрягаться, пытаясь перекричать этих уважаемых господ, - он страдальчески поморщился. – Кроме того, от этого гвалта у меня немедленно начала болеть голова.