Разлом

Отступники резко повернули головы в сторону, откуда послышался звук. Им навстречу медленной, величавой походкой направлялся низкого роста и несколько полноватый мужчина с уже поседевшими волосами и длинной бородой. Его лицо покрывали морщины, но выглядело оно весьма добрым и приятным. Узкие карие глаза внимательно наблюдали за происходящим. Сам же он выл облачён в золотистого цвета длинный плащ, расшитый красно-чёрными узорами, отдалённо напоминавшими птиц. — Ты кто вообще такой? — бесцеремонно спросила девушка, скрещивая руки на груди. — А я наслышан о тебе, Кагаяки Миран, — вместо ответа на вопрос произнёс мужчина. — Мне многое о тебе говорили. Куноичи безразлично слушала говорившего, всем своим видом показывая, что ей искренне всё равно на чьи-либо слова в её адрес. — Может, хотя бы представишься? — отступница удивлённо изогнула бровь. Таинственный незнакомец ей явно действовал на нервы, по крайней мере тем, что явился, неизвестно откуда, да ещё и что-то пытается говорить ей о том, что она совершала. Итачи, поджав губы, следил за тем, что будет дальше. Что-то подсказывало ему, что девушка зря стала открыто дерзить незнакомцу. По его одежде можно было сделать очевидный вывод, что тот явно не из простых людей, а устраивать разборки с кем-либо из знати в их положении не следовало. Учиха насторожился, готовясь вступить в бой, если его напарница всё же не сумеет вовремя взять себя в руки. На помощь тут же пришёл Кеиджи, подскочив к ним. Он поклонился мужчине. — Прошу простите ей её дерзость, — пролепетал парень. — Ваше Высочество. Глаза Миран расширились. Итачи так же не стал скрывать своего удивления. Нукенин внимательно взглянул на девушку, ожидая от неё хоть какой-то реакции, но та упорно молчала. Помедлив, она всё же решилась заговорить: — Значит, вы тот самый западный король, который сбежал со своего же замка, оставив его пустым на растерзание врагам? — она пристально вглядывалась в короля, который явно ожидал совершенно иных слов в свой адрес. Однако, вместо того, чтобы разозлиться, тот испустил лишь короткий смешок. — Я понимаю твоё недоумение, — произнёс он. — У меня был свой план, по которому я собирался действовать, но внезапно оказавшиеся здесь весьма известные лица континента, находящегося по ту сторону горизонта, решили сделать всё по-своему. Я не хотел помешать, понимая, что могу сделать только хуже, наблюдая за всем издалека. Разумеется, если бы я увидел, что происходит нечто подозрительное, что может навлечь беду на живущих под стенами замка людей, я бы вмешался. Есть ли ещё какие-нибудь вопросы к этому? Кагаяки кивнула. — Что вы знаете об Акеми Мураками? — Я очень мало знал о том, что творится вне границ своего государства, в чём моя ошибка. Запад всегда вёл политику, центром которой являются лишь наши интересы, а потому мы практически никогда не вмешиваемся в дела иных государств и уж тем более дела государств на другом конце света. Полагаю, если бы это было не так, то борьба со Стальным синдикатом, о котором мне стало известно совсем недавно, протекала бы быстрее и не влекла за собой настолько колоссальные потери людей. — Вам известно, почему она так рвалась к власти именно на Западе? Его Высочество тяжело вздохнул. — Конечно. Миран изумилась. — Когда Акеми была ещё совсем молодой, её родители поспешили… Даже не знаю, как сказать. Продать… Продать её во дворец. Мы обвенчались против воли. Жизнь с человеком, которого не любишь, да ещё кто старше тебя, разумеется, ей была тяжела. Я чувствовал вину всё время, старался как-то загладить её, но понимал, что никто из нас двоих не будет счастливым в этом браке, а окончательно разрушила его череда измен с её стороны. Честь всего рода была осквернена, сама понимаешь, чем это чревато для семьи, на которой лежит ответственность за всё государство. Я выслал её из дворца, определив небольшой замок. Но она решила мне за это отомстить, ведь вскоре я женился на другой, которая позже и стала законной королевой Запада, какой могла бы стать Акеми. Мужчина окончил свою речь, молчание после которой весьма затянулось. Куноичи вздохнула. — Вы вините её за измены? — спросила она, совершенно забыв, что говорит с самим королём, задавая настолько личный вопрос. — Я понимаю, что ей была необходима любовь, которую я не мог дать. Но я отчего-то думал, что она окажется более достойной женщиной. В конце концов, ведь нас таких несчастных было двое. Миран на миг стало жаль человека, который испытывал вину по отношению к предательнице, принёсшей бесчестье его дому. — Выходит, всё то, что происходило — и моя вина тоже, — заключил Его Высочество. — Нет, — отрезала девушка. — Всё то, что делала Акеми, было её выбором. Даже в самых адских условиях жизни, даже при самых суровых её испытаниях, всегда можно выбрать между двумя: поступить достойно или переступить через всё человеческое в себе. А Акеми переступила не только через себя. Она перешагнула многих. И, даже умирая, побоялась признать вину и понести за неё наказание. — А ты, выходит, всегда поступала так, как считала достойным? — Однажды я поняла, что и сама переступаю человечность в себе. Но теперь пытаюсь искупиться. — Пожалуй, мне тоже стоит. Хотя бы за то, что был абсолютно слеп, когда вокруг творился такой ужас. Мужчина рассмеялся и начал складывать печати. — Вы можете отменить разлом континента? — глаза Миран стали ещё шире. — Разумеется. Вспышка яркого белого света осветила, казалось, не только этот сад, или город, или даже страну, но и весь мир — настолько она была невообразимо яркой. Всё наполнилось непонятным шумом, заглушившим все остальные звуки, а земля под ногами вздрогнула. Минута — всё затихло, возвратив былые звуки, краски и ощущения.

***

Итачи подошёл к Кагаяки, наблюдавшей за плывущими по небу облаками. Она стояла у окна, опираясь на подоконник, изредка бросая взгляды на лес, разросшийся рядом с логовом Акацуки. Казалось, их не было всего ничего, но здесь поменялось слишком многое: даже воздух переменился. Сверху громко гаркнула пролетающая мимо птица. Даже животные, самыми первыми почувствовав, что опасность миновала, постепенно возвращались в, уже казалось, навсегда запустевшие уголки. Внезапные холода отступали, унося за собой огромные тучи, нёсшие разрушения своими неистовыми ураганами. — Ты веришь, что всё закончилось? — девушка, не оборачиваясь, спросила у парня, попутно протягивая руку вперёд, давая возможность солнечным лучам коснуться бледной кожи. — Нет, наверное, — протянул Учиха, устраиваясь рядом. — Что будешь делать дальше? — он вопросительно посмотрел на куноичи. Отступница пожала плечами. — Знаешь, — внезапно прервала она образовавшуюся тишину. — Я давно хотела спросить, ещё с тех пор, как мы вернулись сюда. — Спрашивай. — Ты хотел, чтобы над тобой… Твой брат свершил правосудие… Скажи, — девушка пыталась отчаянно подобрать нужные слова, которые всё никак не лезли в её голову. — Есть хоть что-то, что может удержать тебя… От этого? — в её глазах блеснули слёзы, нос сразу же покраснел, а губы задрожали. — Извини, — Миран поспешно вытерла рукавом чёрного плаща с красными облаками скатывающуюся по щеке слезу. — Я стала слишком сентиментальной в последнее время, — она шмыгнула носом. Учиха помолчал. — Знаешь, ведь да, я думал только о том, что произошло той ночью, всю мою жизнь, ожидая кары. Но… Если чему меня и научила наша миссия, так тому, что легче всего — трусливо сбежать, не пытаясь ничего исправить, но куда тяжелее пойти дальше. Признать свою вину и не убегать от неё. Спасибо, что научила меня этому. — И что ты думаешь? — Хочу поговорить с Саске. Скорее всего, он и слушать меня не захочет, но… Я хочу попробовать. Миран крепко прижалась к парню. — Опять будешь плакать? — шутливо отозвался он. — Нет, я это от радости, — протянула Кагаяки, пожимая плечами. Учиха тяжело вздохнул. — Всё стало прежним. — Нет, — девушка покачала головой. — Всё изменилось. Мы изменились. Весь мир изменился. Столько ведь ещё работы предстоит. — Ты продолжишь своё дело? — Да. То, что Стали больше нет, ещё ничего не значит. Столько стран пострадало из-за всего этого. Помощь моих людей необходима. Да и к тому же… Не могу сидеть просто так, без дела. Ну пройдёт пара деньков — а дальше? Появится ещё кто-то, кто захочет власти. Как же без меня в этот раз? — Может, хотя бы возьмёшь выходной? Куноичи рассмеялась. — Выходной, — повторила она. — И так уже сидим сколько времени. — Кисаме там вдвойне скучней, — отметил Итачи. — Он решил остаться за океаном. Никогда бы не подумал, что он на такое осмелиться. — Почему ты думаешь, что ему там скучно? — Я знаю этого человека слишком хорошо. Как ты, не может жить без сражений. Кагаяки улыбнулась. — Тебе не стоит за него переживать. Уверяю, Неима обеспечит его экстримом и приключениями так, что он попросится сюда, чтобы просто немного отдохнуть буквально через пару недель. Снизу послышался возглас: — Господин Тсучикаге прибыл сюда! — А? Новый Каге Деревни Скрытого Камня? — удивился Итачи. — Так быстро? — Что тебя не устраивает? — нахмурилась Миран. — Он слишком малоопытен, — покачал головой нукенин. — Кеиджи быстро всему научится, — пожала плечами девушка. — Не всем же быть, как я, — хихикнув, она прошла вперёд, а затем остановилась у выхода из комнаты. — Ну, ты идёшь? — Знаешь, я просто задумался. Мы ведь ошибочно тогда все, как один, решили, что смерть Хизоки — дело рук кого-то свыше. — Ну да… Вроде как. — Мы ведь из-за этого ринулись в совершенно неизведанные места. А потом узнали, что всё это — ошибка. — Иногда путь ошибок — самый верный путь в прямом смысле этого слова, — отметила куноичи. — Даже если эта ошибка — очевидная глупость. Парень вздохнул. — Позволишь тогда ещё одну глупость? — спросил он, подходя к девушке, и, не дожидаясь ответа, накрыл её губы своими. В мыслях Итачи уже свыкся с мыслью, что эта весьма чудаковатая, хранящая целый ворох тайн, напарница стала ему, пожалуй, единственной причиной оставить желание погибнуть в бою с собственным братом, породив в глубине его души нечто новое, согревающее сердце, дающее жизнь и надежду, облегчающее даже самые ненастные события, самую жгучую боль, которую только способен испытывать человек. Он неоднократно отмечал, что изменения, произошедшие с ним, не иначе, как результат изменений в самой Миран. То, какими они оба были в их первый день знакомства, какими они стали сейчас… Кагаяки, как оказалось, была права: они очень сильно поменялись. Он поменялся, его жизнь, всё то, что его окружало. Всё это было чередой бессмыслицы. По крайней мере, пока Пейн не объявил о вступлении новенькой в их ряды. Как так совпало? Что толкнуло сойтись двух абсолютно разных людей сойтись? Судьба? Странная это была штука — судьба, заставляющая людей проходить через самые сложные препятствия на своём пути, но каждый раз дарящая вознаграждение тем, кто всё же, несмотря ни на что, прошёл вперёд. — Идём, — прошептала Кагаяки. — А то неприлично заставлять господина Тсучикаге ждать. — И это говорит человек, отчитавший в своё время самого короля? — Ну… Трудно понять, если честно, кто среди людей король. Идём… Миран улыбнулась, заглядывая Учихе в глаза, хватая его за руку. Её жизнь не просто изменилась с появлением Итачи. Она перевернулась настолько круто, что даже сама куноичи никогда не представляла, что такое возможно. — И всё же мир действительно изменился, — сказала девушка сама себе. — Ты о чём? — Да так. Просто мысли вслух. Пошли. За окном облака всё продолжали своё мирное плаванье по небу, несясь вперёд, глядя вниз на людей, снующих под ними, напоминающих после всего цветы, пробивающиеся сквозь снег ранней весной: пусть морозы и страшные бури ещё не прошли, но жизнь в их сердца вновь непременно вернётся.