Разлом

Холодный ветер пробирал до костей, завывая в брошенных людьми зданиях, проникая в них сквозь пустые, без единого уцелевшего стекла окна, громадные трещины в стенах, практически разрезавшие собой постройки, которые ещё несколько дней назад были обитаемы, а теперь представляли собой весьма плачевное зрелище — сплошные обломки, руины, между редкими уцелевшими зданиями. — Он сделал нам последнее предупреждение, — мужчина поправил круглые очки, вновь сползшие ему на самый кончик носа, окинув при этом взглядом все окрестности разрушенного ураганами городка на самой окраине страны Земли. — Я вижу, — Хизока, стоявший неподалёку, отвернулся, поворачиваясь спиной к говорившему. — Значит, всё скоро начнётся. Что ж, быстрее начнётся — быстрее закончится. — Погибнут тысячи, возможно, даже миллионы, если и того не больше. Не думаю, что при всём этом раскладе даже мы уцелеем. — У нас всё есть, — хмыкнул Мураками. — Как раз таки мы готовы. Мы и останемся. Тецуо, надеюсь, мне не придётся ждать? Мужчина покачал головой. Над его головой в тот же момент пролетела стая из сотен птиц, беспокойно гаркающих что-то в вышине. Все они стремительно направлялись прочь отсюда. Брошенные на улицах покинутого города собаки отчаянно заскулили, заполняя пустынные улицы пугающим воем. — Животные чувствуют надвигающуюся бурю, — заметил Тецуо, в очередной раз поправив очки. — Боюсь, что всё уже начинается. Теперь ни Миран, ни кто-либо из её людей уже не помешают нам. Просто не смогут, — на его лице появился практически звериный оскал. — Чудно. Не хотелось бы мне столкнуться с ней в бою, — лидер синдиката нахмурился. — Надеюсь, хотя бы сейчас она не станет доставлять нам лишние хлопоты.

***

Стаи птиц проносились над логовом Акацуки, крича свысока свои неясные предупреждения о чём-то неминуемо приближающемся и до невероятности опасном. Небо было трудно разглядеть сквозь всё это нескончаемое чёрно-коричневое движущееся полотно. Тем не менее, даже сквозь него отчётливо виднелись грозовые тучи, не сходящие в небосвода уже не первый день. Холодные порывы ветра своей немыслимой силой по ночам ломали ветки вековых деревьев, изредка переламывая напополам даже широкие стволы. Из лесной чащи доносился протяжный волчий вой. — Не нравится мне всё это, — Итачи покачал головой. — Звери словно взбесились, холодает слишком быстро, как в тот раз, когда мы впервые ходили на миссию вместе, — подмечал нукенин. — Это снова техника Стали? — Не совсем, — Миран, закутавшаяся в серый свитер, подошла к нему, пристально вглядываясь в то, что происходило по ту сторону оконного стекла. — Проблема в животных. Они могут чувствовать природную опасность, а не искусственно созданную печатями. — То есть, всё то, что происходит, не подстроено? — Учиха на миг выдохнул. — Нет, — девушка скрестила руки на груди. На подоконнике у неё, как обычно, лежали несколько записок с какими-то неясными кодовыми словами и цифрами. Взяв несколько из них, куноичи, не глядя в текст, произнесла: — Сталь хочет перестроить континент таким образом, чтобы под водой оказались все, по их мнению, непригодные для жизни территории вместе со всеми населяющими их людьми. Есть одна техника. Ниндзя создаёт направленный поток из чакры, который способен разрушать всё на своём пути, но применяется она лишь один раз, не требуя постоянного контроля, как минимум, по той простой причине, что тот, кто её делает, мгновенно умирает спустя секунду или две. — И как это связано? — Хизока искал максимально выносливых людей с достаточным запасом чакры, чтобы с их помощью одновременно воспользоваться этой техникой в разных частях материка. Не знаю, каким образом, но у него есть самые точные расчёты этих координат. Если техника активируется, то вскоре земная кора начнёт давать трещины и расходиться. Представляешь, какую бурю это может вызвать? — Кагаяки покачала головой. — Это началось ещё давно, когда я попала к вам: в Ивагакуре появилась первая, ну или одна из первых, трещин. Я тогда даже не догадывалась, что Сталь уже приступила к своей главной операции, мне казалось, это лишь только техника… Я ошиблась. Девушка замолчала. — Цена моей ошибки — целые страны, — куноичи напряглась. Вся она словно задыхалась под грузом давившей на неё всем своим весом вины, искупить которую было невозможно. Итачи мгновенно догадался, что мысленно девушка перебирает все события, связанные с синдикатом и всеми её делами в нём. — Миран, — Учиха серьёзно посмотрел на напарницу. — С тобой или без тебя Сталь всё равно бы пошла на это. Ты вышла из неё слишком рано, чтобы корить себя за каждый их шаг. — Жалкие оправдания, — протянула Миран. — Такими ведь тешат себя люди, понимая, что виновны? Куноичи вновь замолчала, погружаясь в пучину размышлений. — Хотя ты прав, о том, каким конкретно образом Хизока захочет избавиться от территорий вместе с людьми, я могла только догадываться, но даже представить не могла, что он захочет добиться этого, разломав континент на части. Об этом мне стало известно, когда я давно состояла в противоборствующей ему стороне. Девушка тряхнула головой, рукой поправив непослушные локоны, закрывшие её лицо. — Только вот… Зачем так рисковать? Одна из первых трещин возникла именно в Ивагакуре, а это, на минуточку, место, где заседают все верхи Стали, в их числе находится и сам Хизока. Он может управлять чакрой, но вряд ли ему легко удастся покорить целую стихию. Если бы хоть что-то пошло не по плану, то вместо горы, что рухнула прямо у меня на глазах, могла оказаться сама Деревня Скрытого Камня вместе с резиденцией синдиката и всеми его членами. В ту ночь, когда всё случилось, Хизока точно был в Ивагакуре. — Звучит нелогично, ты права, — Учиха нахмурился. — Проще было бы вести все дела из места, которое точно бы не смогло попасть в число провалившихся. Где ещё есть трещины, ты узнала? Куноичи кивнула головой, поджав губы. Руки, до того момента крепко сжимавшие несколько записок, дрогнули, и девушка стала судорожно просматривать нацарапанные корявым почерком на них кодовые фразы. — Во всех крайних странах и районах материка происходят землетрясения, несколько из них почти смыли собой цунами. На Страну Ветра обрушился колоссальный тайфун, в этом случае, правда, абсолютно точно он был призван Сталью. Некоторые небольшие поселения, находящиеся неподалёку мест катастроф просто ушли под землю. Думаю, это всё можно свести к одному. Голос Миран становился тише. Казалось, ещё немного, и девушка расплачется от чувства вины и боли в груди. Во взгляде читалась немая досада: «Я должна была остановить его!» — Знаешь, — покачал головой Итачи. — У меня по-прежнему есть вопросы к Хизоке и его действиям касательно собственной Деревни. Слишком неоправданный риск. Разумный бы человек ни за что на такое не пошёл бы, — Учиха прищурился, всматриваясь в пол. — Нет, что-то тут не так. Он, не задумываясь, готов разрезать весь мир на части, избавившись от большей части «ненужных» людей, но при этом умело ими пользуется. Взять те же опыты, да и рабочая сила после подобной перестройки всего существующего была бы кстати. Но… Слишком много опрометчивых шагов в деле, где любая малейшая ошибка может стать последней в истории всего человечества. — Мне часто казалось это абсурдом, — пожала плечами Кагаяки. — Выходит, все масштабные решения Хизоки глупы до невозможности. — Это единственный вывод, к которому ты пришла? — парень исподлобья взглянул на напарницу. — Мне кажется, что мы все совершаем ошибку, считая, что Хизока — лидер синдиката. — К чему ты клонишь? — девушка удивлённо изогнула бровь. — Над ним есть некто свыше. Некто, кто избрал для себя удачную позицию во всём происходящем: не вмешиваться и наблюдать, словно за экспериментом. Только вот в толк не могу взять, кому может быть выгодно уничтожение всего вокруг. Куноичи потупила взгляд, чем привлекла внимание нукенина. — У тебя ведь уже есть догадки? — отчего-то Итачи был уверен в том, что девушка знает абсолютно всё, но в этот раз она отделалась только лишь скупой фразой: — Есть предположения, где находится этот некто, — впервые, наверное, за всю историю их знакомства шиноби увидел то, колебания его напарницы перед тем, как что-то сказать, словно сказанное ею является строжайшим секретом, которых о девушке Итачи знал немало; тем не менее, в голове парня застыла отчётливая мысль о том, что ему предстоит многое узнать о Миран, большинство из которого явно придётся ему не по душе. Жизнь девушки была уж слишком плотно покрыта тайнами, представляя собой нечто весьма мрачное и запутанное. Кагаяки молчала, низко опустив голову и ссутулившись. Внезапно она резко распрямилась. — Я могу показать на карте, — её голос в очередной раз быстро приобрёл ноты уверенности. — Я вычёркивала одно важное обстоятельство, которое, как я полагала, не относится к происходящему. Но ты прав, — отчеканила девушка. — Нельзя исключать это предположение. — Карта есть у Лидера-самы… Не дожидаясь напарника, отступница вышла из комнаты. Бодро пройдя по привычно тёмному коридору и спустившись по лестнице, девушка направилась к кабинету Пейна, несколько раз обдумывая, как следует поступить и, что самое главное, как об этом сказать. Остановившись перед знакомой дверью, Миран резко потянула ручку на себя, вновь без стука и разрешения войти, прошагала к столу Лидера, остановившись лишь тогда, когда Пейн спросил: — Что случилось? — мужчина совершенно не удивился: он успел привыкнуть к беспардонности новенькой, порой забывавшей, с кем она говорит и при каких обстоятельствах, что позволяет себе чересчур много вольностей. Пейн отвлёкся от очередной кипы бумаг, разбросанных по всему кабинету. Кагаяки выглядела весьма живо для едва не погибшей пару дней назад девушки. По словам Какузу, она выглядела уж слишком ужасно. В своём рассказе казначей не пожалел красноречия, описывая Лидеру картину умиравшей Кагаяки, которая сейчас преспокойно вломилась в его кабинет, очевидно, для решения очередных вопросов касательно будущих миссий. — Не буду ходить вокруг, — металлический тон разразился в кабинете. — Континент находится на грани тотального разрушения, и опасность угрожает уже не только отдельным странам. Стальной синдикат, по нашим предположениям, оказался только крайним звеном в цепочке и лишь верхушкой айсберга. За этим всем стоят другие люди. — К чему ты клонишь? — мужчина нахмурился. — Я не могу взять на миссию своих людей: здесь они будут нужнее, да и тащиться в составе хотя бы нескольких десятков — это уже может меня выдать. — Ты хочешь, чтобы я вместе с остальными Акацуки пошёл вместе с тобой неизвестно куда, неизвестно к кому и неизвестно зачем? — Иначе весь материк может уйти под воду, — Миран нахмурилась. — И тогда то, что ты останешься здесь, тебе не поможет. То, что я тебе предлагаю, в несколько раз безопаснее. Наш враг не решится действовать точно так же на своей территории. — И что мне взамен полагается? Девушка не стала скрывать факт того, что опешила от подобных слов. «Я распинаюсь, что миллионы погибнут, уже который раз, предлагаю ему едва ли не весь мир спасти, а он решил поторговаться!» — удивление куноичи сменилось гневом, который та успешно скрыла под маской равнодушия, продолжая поражаться, как вообще можно так поступать. Кагаяки вздохнула. — Власть над миром, — она демонстративно цокнула языком. — Такая плата тебя устроит? Теперь уже Пейн не скрыл своего изумления, не понимая, всерьёз ли говорит его подчинённая или же преувеличивает. — Над миром? — уточнил Лидер, говоря это с явным недоверием. — Мне вполне хватает Деревни Дождя. Вновь настала очередь удивляться Миран. — Но твоя цель — это ведь не только Деревня Дождя, верно? — девушка изогнула бровь. — Ты добиваешься мира, но, Пейн, его не будет до тех пор, пока вокруг идут войны. Тот, кто сможет остановить всё это безумие завоюет не только все страны, но и сердца людей, а с ними ты будешь могущественнее любого правителя, кто когда-либо жил в этом мире. — По твоим словам, людские сердца больше по твоей части, — хмыкнул мужчина. — Но я — не правитель, не лорд, не Каге, — вздохнула куноичи. — Я — воин. Другое дело ты, — она смахнула прядь волос, упавшую ей на лицо. — Тебе ведь важны жизни тех, ради кого ты решил бороться с режимом? Об идеологии лидера Акацуки Миран слышала самую малость, однако даже исключительно логически можно было прийти к выводу, что отступник не ради забавы и не от скуки решился пойти на подобные действия. Значит, вполне очевидно, что им двигали свои какие-то особые интересы. «Она, несмотря на всё сказанное, имеет просто огромнейшее влияние, — размышлял мужчина. — Такому человеку ничего не стоит прибрать всю власть к своим рукам. И всё-таки, — Пейн нахмурился. — Почему она до сих пор не сделала этого? Она — воин, а я — другое дело? Интересно получается». Имея такую любовь со стороны людей, с подобной лёгкостью склоняя их на свою сторону, девушка, вопреки здравому смыслу, отказывалась от реальной перспективы сосредоточения всей власти в своих руках. Для Лидера это казалось немыслимой глупостью. — Что за игру ты ведёшь? — прямым текстом задал вопрос Пейн, вглядываясь в холодные карие глаза подчинённой, не выражающие ничего, однако в ту же секунду в них вспыхнули искорки, погасшие в тот же миг. Миран с интересом рассматривала собеседника. Последнее, к чему мог прийти нукенин, — выведывать информацию не хитростью, не обманами, не шантажом, не чем-либо ещё, а просто задать банальный вопрос. — Игру? Теперь так называется, когда миллионы людей могут погибнуть? — куноичи пожала плечами. — В таком случае мы все немного заигрались. Потому что, помимо жизней миллионов, на кону стоят и наши собственные. В кабинете повисло молчание. — Сейчас моя главная цель — Ивагакуре, — хмыкнула Миран. — Своё решение скажешь мне, когда я вернусь. — Если я откажусь? — Твоё дело, — Кагаяки развернулась и направилась к выходу. — Тогда смысл мне соглашаться, а тебе — предлагать это? Миран остановилась, положив ладонь на ручку двери. — Как мне горько это признавать, но ты являешься пока что самым подходящим человеком на роль того, кто мог бы стать во главе не только одной Скрытой Деревни, — с этими словами куноичи вышла. Спросить о том, каким образом предводительница повстанцев это вычислила и поняла, Пейн так и не успел, пообещав себе сделать это в следующий раз. Кагаяки мяла в руках записки, пока шла до своей комнаты с чувством того, что что-то забыла. Лишь у самой двери отступница вспомнила про карту, ради которой и спускалась к лидеру. — Чёрт. Делать было нечего, уже сейчас было необходимостью разрабатывать план на случай, если её догадки, внезапно посетившие разум куноичи, окажутся правдой, ну или же хотя бы частично оправдаются. Итачи подал ей вполне логичную и верную мысль, которую отчего-то девушка гнала подальше. Тем не менее, упускать нечто настолько важное было нельзя. Миран поспешила обратно в кабинет Пейна, предполагая, насколько глупо будет выглядеть, однако не придавая тому значения. — Нравится шататься туда-сюда? — из комнаты вышел Дейдара, приглаживая растрёпанные волосы, торчащие во все стороны, походившие на сваленное в кучу сено. Вид у нукенина был весьма помятым и заспанным. — Разбудила что ли? — Кагаяки скрестила руки на груди. Её взгляд упал на повязку нукенина с перечёркнутой эмблемой Ивагакуре. — Ты ведь родом из Деревни Скрытого Камня? — не дожидаясь ответа, девушка продолжила: — Значит, вероятно, знаешь там каждый уголок? — Ты и сама там жила, сама должна всё знать, — прищурился подрывник, не понимая, чего от него хочет куноичи. — Жила, но, к сожалению, добрую часть жизни не в Деревне. Поэтому мне и нужна твоя помощь. Террорист удивлённо изогнул одну бровь. — У тебя разве нет своих людей там, хм? — нукенин приложил палец к подбородку, осознав, чего намеревается добиться девушка. — Конкретно в Ивагакуре больше нет, — уточнила Миран. — Поэтому мне и нужен тот, кто ориентируется во всех потайных ходах даже лучше Хизоки. — Разве лидер Стального синдиката не должен знать обо всём, хм? — Должен, но, ровно так же, как и я, он не является выходцем той Деревни. Выходит, из всех, кого знаю я, но кого не знает Хизока, ты единственный, кто может помочь мне найти одно, так сказать, местечко. Ну так вот, вечером мы выступаем в путь, так что будь готов. — Не припоминаю, чтобы соглашался, — подрывник потёр переносицу. — Я не хочу туда ещё раз возвращаться. — Я тоже, — отчеканила девушка. — Но, боюсь, у нас обоих нет выбора. Миран прошла дальше, остановившись лишь, когда её окликнул Дейдара: — Учиху хотя бы можно не брать? — в его голосе звучала непривычная злоба и пренебрежение, которые до того момента со стороны Тсукури не доходили до куноичи. «Судя по всему, они не ладят», — подумала Кагаяки. — Я подумаю, — не оборачиваясь, помахала ему рукой девушка. Когда Миран вошла в кабинет Пейна, тот удивлённо вскинул брови вверх. — Как раз хотел послать за тобой, — тон мужчины не предвещал ничего хорошего. — Что-то произошло? — Кагаяки напряглась. Вместо ответа ей был протянут серебристый конверт без подписи, но с до боли знакомой печатью, существовавшей во всём мире в единичном экземпляре, надёжно хранившемся у лидера Стального синдиката.