Свадьба Сеньора Маркина

      - Две пары, - положил карты на стол Рио, туша сигарету в пепельнице.       - Пошел нахер, - кидая карты на стол, сказал Денвер, - У меня стрит.       - Делим выигрыш пополам, - констатировала Токио, - У меня тоже стрит. Найроби?       - Я в пролете, у меня три восьмерки, - патово объявила девушка, прикуривая от стоящей рядом свечи.       - И по полтора миллиона забирают красавчик в черном и дамочка в красном, - объявил Хельсинки и названные загребли в свои стороны деньги.       - Проигрываешь семейный бюджет? - мимолетом спросил Берлин, выходя на террасу, где и проходила вечерняя игра в покер.       - Не знаю, с кем ты там семью уже завел, но бюджет я трачу свой личный, - резко заметила Найроби. После последней и, к счастью для многих, финальной примерки, Найроби и Берлин поссорились на ровном месте. После этого Найроби обиделась на мужчину, но Андрес упорно пытался этого не замечать       - Вы вещи свои хоть собрали? – покровительственным тоном спросил Берлин, - Или собрались завтра лететь налегке?       - Куда летим? – непонимающе спросил Рио.       - Сразу видно, кто предпочитает трахаться, вместо того, чтобы выходить на завтрак, - произнес Андрес.       - Если у кого уже не встает по возрастным причинам, это не значит, что все должны отказываться от утреннего секса, - вставила Токио.       - Поверь мне, с эрекцией у меня проблем нет, - самодовольно ухмыльнулся мужчина, - Пригласил бы проверить, но моя девушка будет против.       - Познакомишь с ней? – съязвила Найроби, все еще держа обиду на мужчину.       - Обязательно, - Андрес подошел к девушке, - Когда она уже наконец-то прекратить злиться на меня по пустякам.       Берлин провел ладонью по спине Найроби, но та продолжала сидеть невозмутимо ровно, не ведясь на явную провокацию.       - Так куда мы, мать твою, собрались лететь? – снова напомнил о себе Рио. Берлину пришлось оторваться от созерцания на Найроби и повернуть голову в сторону парня.       - Дулут, штат Миннесота, США, - отрапортовал мужчина, - Думаю, не меня одного достало уже вечное лето, а снежное Рождество в Мадриде – редкость. Едем туда, где снег, холод и превосходная атмосфера праздника! Вылет в девять утра. Кто решит потрахаться в это время, будет встречать рождество под пальмой в сорокоградусную жару.       Берлин наклонился к Найроби, в попытке поцеловать ее в щеку, но та только отпрянула от него. Андрес поджал губы и, развернувшись, ушел обратно в дом. Найроби снова встретилась с ним через пару часов в своей комнате, где он рисовал, сидя по-турецки на кровати.       - Думала, сегодня ты опять будешь спать в своей комнате, там ведь же уже нет лишней одежды, - бесстрастно сказала Агата.       - Может, объяснишь наконец-то причину своей обиды на меня? – не выдержал Андрес, убирая краски и листы бумаги в сторону.       - До сих пор считаешь, что ни в чем не виноват? – обиженно спросила девушка.       - Я не мастер загадки разгадывать, так что говори прямым текстом: что, как, где и когда я сделал не так, - Андрес поднялся с кровати и подошел к Найроби.       - Слушай, я устала, так что покинь мою комнату, будь добр, и я отдохну, - Найроби попыталась пройти мимо него, но Берлин остановил ее.       - Отдохнешь, - согласился он, - Когда ответишь на мой вопрос. Выгонишь меня, и я просижу всю ночь под дверью твоей комнаты.       - В таком случае, спокойной ночи, - Агата слегка оттолкнула мужчину и легла на кровать. Андрес сел рядом с ней и провел рукой по ее волосам, после чего лег рядом с ней, обнимая за талию и утыкаясь носом в ее плечо. Сейчас он напоминал кота, который ластился к хозяйке, просил тепла и нежности. Найроби поднялась, скидывая его руку и голову, и села на кровати.       - Вот в этом и дело, - начала Найроби, - Тебе без разницы, что я думаю и чувствую. Ты никогда не слышишь меня и не пытаешься понять. Так было на ограблении, так продолжается и сейчас. Когда тебе хочется – ты образцовый милый парень, а в остальное время ты будто бы не замечаешь меня.       - О чем ты, Найроби? – Берлин потянулся к ней и взял за руку.       - Когда была примерка, я несколько раз спрашивала у тебя совет или просто пыталась поговорить, но ты не обращал никакого внимания. И ладно, я еще могу это хоть как-то понять, но после я споткнулась на подоле платья и упала в коридоре, а ты просто прошел, не заметив. И тем же вечером ты ушел спать в свою комнату. А утром вел себя, как будто ничего не было. И это не в первый раз. Ты мне все чаще и чаще напоминаешь того Берлина, который был со мной на ограблении: высокомерный самовлюбленный нарцисс. А мне нравится Андрес. Человек, который превосходно рисует, ладит с Акселем и проводит со мной ночи. Я просто не понимаю тебя, вот и все, - Агата начала вырисовывать на его руке узоры.       - Знаешь, - через несколько секунд молчания начал Берлин, - Я сам себя не понимаю. Раньше все было проще: я заводил новые отношения, каждый раз думал, что навсегда. Я почему-то никогда не понимал, что моя жизнь закончится. Даже диагноз этого не изменил. Я как ребенок думал, что жизнь вечна. Но ограбление и кома изменили это. Теперь я боюсь, что живу неправильно. Я стараюсь изменить свое отношение к людям. Вроде даже получается. Но я не рассчитывал, что влюблюсь. Я никогда не был, как ты выразилась, «Образцовым милым парнем», но стараюсь быть таким. Прости, если у меня не всегда получается, но я буду стараться, вот увидишь. Потому что теперь я не хочу постоянно менять женщин. Я хочу быть с тобой, пока ты согласна меня терпеть. Я люблю тебя, Агата.       - Называй меня Найроби. Агата напоминает мне о моей прошлой жизни, - сказала Найроби, поднимая на мужчину глаза и улыбаясь, - Я тоже люблю тебя, Андрес. Берлин улыбнулся и, потянув на себя девушку, упал с ней на кровать, обнимая. Он зарылся носом в ее волосы, вдыхал легкий запах апельсина, гладил Найроби по спине, прижимая теснее к своему телу. Он еще никогда не относился к женщинам так, как к Найроби. Раньше он видел в них источник удовлетворения своих потребностей, но рядом с Найроби ему хотелось быть другим. Ему хотелось быть не только любимым, но и любящим.       - Мне нужно собрать свои вещи, - пробурчала девушка в грудь Андреса.       - Я их уже собрал. Мы уже несколько дней в одной комнате живем, наши вещи лежат в шкафу вперемешку.       - Будем считать это обоснованием того, почему я ношу твои рубашки.       - И выглядишь в них чертовски сексуально, - прошептал Берлин. Он не понимал, но почему-то рядом с Найроби ему просто хотелось лежать, разговаривая ни о чем. Они могли часами просто валяться на кровати, перебрасываясь какими-то бессмысленными фразами. Иногда они гуляли по ночам по пляжу, ложились на песок и искали образы в звездах. Они могли не спать всю ночь, отправляясь в кровать после завтрака. Найроби носила его рубашки и футболки, а Андрес размещал свои вещи в ее комнате. Они стали родными за столь короткий срок, принимая друг друга со всеми грехами и изъянами.

***

      Серхио аккуратно нес по коридору поднос, стараясь не разлить кофе. Он открыл дверь ногой, проникая в их с Ракель спальню, и поспешил к кровати.       - Ракель, любимая, доброе утро, - поставив рядом с собой поднос, позвал мужчина. Девушка медленно открыла глаза и сфокусировала взгляд на лице мужчины, - Я же говорил, что когда-нибудь принесу тебе завтрак в постель.       - Ты просто волшебник, - сонно прошептала Ракель, подтягиваясь и садясь на кровати. На подносе, помимо яичницы и кофе был цветок альстрёмерии, - Признаешься в любви?       - Через неделю у нас свадьба. Думаю, я уже сдался тебе, - Серхио поцеловал ее ладонь, а Ракель притянула мужчину к себе, оставляя поцелуй на его губах. Она потерлась о его колючую щеку своей и откинулась на подушки, приступая к завтраку.       - Вылет через час, - сказал Маркина, - Полет будет долгим, но когда мы прилетим, в Дулуте будет всего десять утра.       - Почему именно Дулут? – спросила девушка, делая глоток кофе.       - Не знаю, - честно признался Серхио, но все же постарался объяснить, - Мы не можем лететь в Европу и нам пока еще опасно находиться в крупных городах США. А в Дулуте есть снег на Рождество, как мы и хотели. Были и другие варианты, но почему-то мы выбрали этот.       - Честно, никогда раньше не была в Америке, - призналась Ракель, - Я объездила почти всю Европу, даже была в Китае и Японии, но ни разу не была в штатах.       - Мы исправим это, поверь, - пообещал мужчина и поправил очки, - Я бы хотел сейчас побыть с тобой, но мне нужно проконтролировать всю команду и позвонить в аэропорт…       - Все нормально, - остановила его Мурильо, - Ты же Профессор, у тебя всегда множество дел и проверок. Не беспокойся, я справлюсь сама.       Серхио кивнул, улыбаясь, и поцеловал девушку. Он поднялся с кровати и почти дошел до двери, когда его окликнула Ракель:       - Серхио, - тот сразу повернулся к ней, - Спасибо за завтрак.       - Приятного аппетита, дорогая, - пожелал Профессор и скрылся за дверью.

***

      Вся сборка и отъезд происходили в ужасной суматохе. Смотря на бегающих по сторонам в панике людей, Ракель никак не могла понять, как эти несобранные и безответственные люди умудрились украсть у правительства миллиард евро? Хотя, может в этом и был их секрет: относится ко всему проще, чем многим кажется.       Они опоздали в аэропорт почти на двадцать минут, но когда ты летишь на своем личном самолете на это можно закрыть глаза. Самолет, в котором они летели, походил на некую смесь бизнес класса с комнатой отдыха. Помимо обычных кресел здесь также были парочка удобных диванов, минибар и телевизор, на котором можно было посмотреть фильм из стоящей рядом коллекции или поиграть в рядом стоящую приставку.       Поначалу все переговаривались по поводу предстоящего отдыха, пили вино и играли в карты или игры на приставке, но уже через пару-тройку часов многие решили провести полет во сне.       Полет прошел отлично, даже идеально. Подлетая к аэропорту Дулута, компания была выспавшаяся и готовая к приключениям. Штаты встретили их снегом и отрицательной температурой, что после знойного Палавана ощущалось намного сильнее.       Условия проживания оказались хуже, чем на Палаване, но никого это не напрягало. Раньше им приходилось выживать чуть ли не на улице, поэтому потесниться в четырехкомнатной квартире они как-нибудь смогут. Молодожены вместе с Паулой и Мариви заняли одни из самых больших спален, при этом Серхио пришлось спать на полу. Другая спальня, чуть меньшая по размерам, досталась Андресу, Агате и Акселю. В последней жили Мартин, Митко, Сантьяго и Марко, а гостиную заняли Даниэль, Моника, Анибаль и Силена.       - Мы миллионеры, но вынуждены спать на раскладушках по четыре человека на комнату. Послушать, так вообще анекдот, - возмущался Денвер, когда они уже наконец-то определились с расселением.       - Я сотню раз повторял, что мы не можем слишком светиться здесь. По крайней мере, пока, - объяснял Профессор.       - Мы в чертовом Дулуте! - вступилась за парня Токио, - Вывеси ты тут плакат, что ты и есть тот самый Профессор, а вся команда будет в стельку пьяна в Рождественское утро, никто бы даже внимания не обратил!       - Береженого Бог бережет, - вставил Палермо, - Меня вообще никто не разыскивает, но я же сижу тут с вами.       - Это-то и огорчает, - съязвила девушка.       - Давайте не ссорится, ребятки, - в гостиную зашла Мариви, кутаясь в теплый плед, - Завтра Рождество, прекрасное время! Боже, у нас же нет елки! И ничего не украшено! Ракель, вы подумали об этом?       - Конечно, мам, - поспешила успокоить мать Мурильо, - Серхио и Андрес сейчас уедут за елкой, а мы пока тут все украсим и сходим в магазин за продуктами.       Эта фраза стала началом действия. Профессор с Берлином отправились за елкой, Ракель вместе с Мартином, Токио и Денвером пошли в магазин за покупками, забрав с собой детей. Остальные стали наводить в квартире уборку, разгребая угол гостиной для того, чтобы поставить там дерево. На удивление, экспедиция с магазина пришла достаточно быстро, при этом успев закупить не только продуктов для Рождественского стола, но и елочные игрушки, мишуру и гирлянды. А вот братья вернулись почти через три часа, и оно не удивительно, ведь выбранная ими елка была просто огромной. Под дружные возмущения Боготы, Токио и Палермо, а также при помощи Марселя и Хельсинки, дерево все же подняли на пятый этаж и поставили в гостиной. Елка занимала пятую часть комнаты и имела слишком колючие иголки, что хорошо поняли Марсель и Андрес, на лицах которых было множество небольших царапин.       В итоге украшение елки и дома решили отложить, решив прогуляться по улице, ведь именно ради этого они и пролетели двенадцать тысяч километров. Ради сугробов белого снега, ради скользкого льда, ради краснеющих от мороза щек. В них легко можно было заметить туристов: редко какой местный застегивал куртку до подбородка и надевал под нее теплую кофту, заматываясь в шарф и натягивая шапку до самых глаз.       Битва в снежки началась на самом пороге дома и продолжалась всю прогулку. Мартин не упускал возможности засыпать кому-нибудь снег за шиворот, за что и поплатился, когда девушки, сгруппировавшись, столкнули его с лестницы в огромный сугроб, откуда он долго не мог выбраться, пока ему не помог Хельсинки. Заснеженного и явно обиженного и озлобленного Палермо пришлось вести в ближайшую кофейню для отогрева. На самом деле согласились на это только после заверения обычно молчаливого Марселя о том, что больной Палермо в сотни раз хуже здорового, да и всем остальным показалось, что чашечка горячего шоколада, кофе и чая сейчас было очень даже неплохой идеей. Кафе располагалось около катка, поэтому следующей гениальной идеей стало пойти на него. Это оказалось ужасной идеей, учитывая, что из четырнадцати человек кататься умели только пятеро, и двое из них были дети. Естественно, каждый по сто раз падал на лед, цепляясь за рядом стоящего, подтягивая его за собой. В стороне оставался только Берлин, расположившийся на лавочке в надежде, что его не обнаружат. Но Найроби просто не могла не отметить его отсутствия.       - Андрес, пошли с нами! – крикнула девушки, упираясь руками в окружавший каток забор.       - Я не пойду, - коротко ответил мужчина.       - Почему? Поехали! – не унималась Найроби.       - Я не умею, - Андрес произнес это настолько тихо, что даже стоящий рядом навряд ли бы услышал.       - Что? Не слышу, - громко спросила Агата, хотя по губам смогла понять его фразу.       - Я не умею, - громче повторил мужчина, подходя ближе.       - Повтори еще раз. Громче, - попросила Найроби. Андрес подошел к ней вплотную, что их разделял только забор.       - Не повторю. И не выйду на лед, - он столкнулся с ней лбами, пряча их в домике из капюшонов.       - Тут никто не умеет кататься, - сказала Агата, - Ничего страшного, если ты пару раз упадешь на лед.       Берлин пытался отпираться, но Найроби была неумолима. Спустя пять минут Андрес, поддерживаемый рукой Агаты, вышел на лед и почти сразу упал.       - Твою мать, для чего я согласился, - взвыл Берлин, поднимаясь со льда и заваливаясь на Найроби.       - Надо учиться чему-то новому, - девушка взяла Андреса за руку и кивнула в центр катка, - Поехали, но сначала медленно.       По полшага, но они передвигались по льду, временами поскальзываясь и падая. Совсем немного времени прошло, но движения были уже увереннее. В какой-то момент к Агате подъехал Серхио.       - Как ты умудрилась вытащить его на каток? – шепнул он девушке на ухо, - Скажи секрет, буду использовать.       - Боюсь, мой секрет тебе не подойдет, - ответила Найроби, хитро улыбаясь и уводя Андреса за собой дальше по катку.       Домой все вернулись поздно и сразу отправились греться у камина. Ночью все прижимались плотнее к своим вторым половинкам, наслаждались предрождественской атмосферой и готовились к празднику. Завтра будет их первое семейное Рождество.