Вторая комната в съёмной квартире

      Сенку едва слышно выругался. Его не такое уж сложное желание «оставить все как есть» летело к чертям прямо сейчас. Кохаку смотрела с удивлённо-испуганным видом, судя по всему, не собираясь вставать и вообще шевелиться. Наверное, стоило прямо сейчас исчезнуть, но кто знает, что она предпримет тогда? Кинется собирать вещи? Или сразу выскочит на лестницу?       Парень сел на пол, всё ещё загораживая собой дверь. Да, это было не очень честно. Но хотелось прояснить ситуацию.       — Ишигами Сенку, приятно познакомиться, — он не смог сдержать усмешки.       Девушка пару раз неуверенно моргнула и наконец выдохнула.       — Сенку, значит… Меня зовут Кохаку.       — Хорошо, — парень кивнул. — Полагаю, у тебя куча вопросов. Я отвечу на те, что смогу.       Она кивнула, повторяя жест. Вытащить из в панике разбежавшихся по голове мыслей что-то путное, ещё и сформулировав вопросы, было явно непросто.       — Ты… голограмма?       Сенку фыркнул от смеха. Чего-то такого он и ожидал.       — Не совсем. Но тоже проекция.       Девушка непонимающе склонила голову на бок; пришлось пояснить.       — Духовная проекция. Вроде призрака, но мое тело пока живо.       — «Пока»?       По лицу парня на мгновение пробежала тень. Он сам это сказал, значит, в глубине души сомневался? Или уже всё знал, но боялся признать. Из начавшейся волны рефлексии Ишигами выдернул голос соседки. Кохаку робко кашлянула и сморозила абсолютную глупость:       — Может… Чаю?       — Духовные проекции не пьют чай.       Несмотря на это, через пять минут они уже сидели на кухне. Девушка, забравшись с ногами на диван, Сенку на стуле напротив, теперь их разделяла столешница.       — Получается, ты живой. Но…       — В коме, грубо говоря, — парень поморщился, ему не нравилось думать на эту тему, всё, что можно было, он передумал в первые пару дней такого своего существования. С другой стороны, всё это время ни с кем из живых происходящее не обсуждалось. Не то что бы Сенку считал себя общительным человеком и нуждался в разговорах. По крайней мере, он мог выдержать вынужденное одиночество.       — Как это произошло?       — Удачное стечение обстоятельств, — Ишигами усмехнулся.

***

      Анализируя произошедшее, он действительно выбрал такую формулировку. Другой исход мог быть гораздо более плачевным, равно как и менее, но пока Ишигами назвал это «удачей», хоть какая-то надежда на хорошую концовку у него была.       В тот вечер, вернее, ночь, Тайджу и Юзуриха слишком задержались у него. Он взялся проводить друзей через парк, не совсем понимая, почему. В определенный момент ребята поняли, что забыли часть вещей дома, здоровяк Тайджу рванулся обратно, чтобы не тратить время, и… Наверное, это и было главным обстоятельством. Удачным или неудачным. Кто этих маньяков разберёт.       Кинулся бы тот подозрительный тип на Юзуриху, будь рядом Тайджу?        Тот бы точно принял бой.       Возможно, Тайджу мог бы сделать что-то посущественнее, чем оттолкнуть девушку и принять удар на себя.       Насколько серьезными были бы его раны?       Смог бы он в таком случае закричать так же громко, как закричал, увидев происходящее, и спугнуть того человека?       Сенку не мог сказать абсолютно точно, поэтому предпочитал думать, что это наилучший вариант развития событий. Ощущение холодного металла между рёбрами, горячая кровь в горле, крики и слезы друзей, белые потолки скорой, больницы, слепящие лампы и периодически накрывающая спасительная темнота.       Темнота, в которой не больно.       Темнота, в которой ему не нужно пытаться вдохнуть.       А потом свет, спокойный ровный свет реанимации. И совершенно непривычное чувство, будто никто тебя не видит. Будто теперь ты просто зритель, отброшенный за четвертую невидимую стену, не существующий для остальных.       Но Кохаку не обязательно знать последнее…       Ишигами сообщит ей только сухие факты.       Сенку умолк, даже не ожидая какой-либо нормальной ответной реакции. Самым худшим и вероятным вариантом было сочувствие. Меньше всего сейчас хотелось слышать какой он несчастный и вспоминать о том, что по сути Ишигами Сенку лежит в реанимации облепленный проводами, да ещё и с трубкой в трахее. Только вот на то, что Кохаку пожмет плечами и скажет что-то вроде: «Случается», — надеятся тоже не приходилось.       — Это очень смелый поступок, — в глазах девушки сверкнуло неподдельное восхищение. — Смелый и решительный, вот, что я считаю по-настоящему сильным. Ты мне нравишься.       Сенку обрадовался, что призраки не пьют чай. Так бы он точно подавился.       — Только не вздумай влюбляться в бестелесного духа. Логика подсказывает, что это плохая идея. Тем более мы знакомы от силы час, — скривился парень.       — Ты чего там себе придумал?! — искренне возмутилась девушка. — Я просто сказала, что ты мне понравился как человек.       — Тогда ладно. И не стоит исключать того, что ты и всё вокруг — всего лишь плод моего воображения.       — Может, поступаешь ты действительно благородно, но разговариваешь… Зачем же спасать «плод воображения» в таком случае?       Сенку задумался. Действительно… Зачем?       — Потому что есть небольшая вероятность того, что все это реально, — парень пожал плечами. — Настоящий учёный никогда полностью не отвергает гипотезу, даже если она кажется совершенно безумной.       Девушка улыбнулась. Наверное, он сейчас действительно выглядел, как призрак безумного гения.       — Значит, ты занимаешься наукой?       — Ракетостроение, в последнее время — немного робототехники. Вроде, в социальных сетях даже были какие-то материалы по этой теме. Заодно подтвердишь, что я не твоя галлюцинация.       Страница Ишигами Сенку действительно существовала и пребывала в запустении чуть больше трёх недель. Личной информации, даже фотографий с ним самим, там было не так уж много. В основном студент предпочитал выкладывать фото ракет или роботов, которые удалось соорудить. Кохаку пару раз глянула в телефон и обратно, судя по всему пытаясь сравнить снимки и то, что видела перед собой.       — У отца найдешь побольше, — хмыкнул парень, понимая намерение.       Девушка перелистнула пару страниц и ее взгляд заметно потеплел. Бьякуя любил фотографировать сына и хвастаться его достижениями. Если Сенку на некоторых снимках корчил недовольные гримасы, явно не желая позировать, то Ишигами-старший, напротив, излучал позитив и энергичность, которыми заражал окружающих людей помимо их воли.       — Ты чего там зависла?       — Я не зависла! Просто… Похоже, твой отец очень любит тебя.       — Старик? Да, есть такое, — Сенку по привычке ковырнул мизинцем в ухе. Бьякуя был той причиной, по которой он проводил в больнице дни. Несмотря на загруженность, Ишигами-старший находил время приехать и узнать о состоянии сына. Ежедневно. И ему было плевать, что ничего не менялось, и что его не пускают в реанимацию.       Сенку считал, что это верх сентиментальной глупости. В конце концов, если он придет в себя, отцу наверняка позвонят или уведомят другим способом. Своими поездками он ничего не добьется.       И тем не менее, сам раз за разом возвращался в больницу к этому времени. Бьякуя в халате, накинутом поверх потертого костюма учителя, смотрел на белые двери реанимации, а Сенку смотрел на его спину, не решаясь взглянуть в глаза.       — Погоди, а где ты сейчас живёшь? В той комнате? Я тебе не мешаю? — вдруг забеспокоилась Кохаку.       Ишигами мотнул головой и улыбнулся, прогоняя невесёлые мысли.       — Нет. Ты точно не мешаешь. Я даже удивился, что соседство может быть приятным.       Кохаку недоверчиво сощурилась, парень усмехнулся.       — Если ты подумала, что я за тобой подглядывал или что-то вроде, то нет. Меня здесь вообще интересовала только комната и компьютер для учебы. Все твои предшественники обожали шуметь, а ты соблюдаешь режим здорового человека. Я здесь в основном ночью.