Наказанный

      Сначала обоняние Виктора уловило почти незаметный, но все равно знакомый запах, от которого в груди свернулся комочек: так пах он. Ресницы дрогнули, и мальчик открыл глаза.       Казалось, он похудел: в таких случаях обычно говорят «спал с лица». Кожа истончилась на острых костях, став почти прозрачной, растрепанные мокрые волосы, минуя скулы, неуложенными сосульками тыкались в ключицы, вылезающие из-под ткани просторной белой майки. Пугающий своей неподвижностью взгляд, сфокусированный на шее парня с ошейником и бриллиантовой «V» по центру, делал голубые глаза похожими на лемурьи. Поджав губы и скрестив руки на груди, Джаред сидел на краешке кровати мальчика и о чем-то размышлял. В этом разобранном виде, с синими тенями под глазами, он выглядел лет на двадцать пять: юным и несчастным.       Пока не начались разборки, мальчик решил удовлетворить свое первое пришедшее в голову желание: резко и цепко поймал его сплетенные руки и потащил на себя под одеяло. Он подозревал, что Лето будет сопротивляться, поэтому приложил усилие. Но Джаред дал себя уложить подозрительно безропотно, хотя даже лежа напротив блондина, почти касаясь носами, он не изменил своего неподвижного и немигающего взгляда, который, наверное, даже ДНК Виктора мог проанализировать без особого труда.       Швед не знал, что с ним делать. Они просто лежали рядом, не трогая друг друга, и мальчик начинал каменеть от напряжения. Ночь прошла неспокойно: несмотря на дикую усталость, сон долго не шел, а когда он вроде задремал, в голове все равно вертелся ребус, решить который ему обязательно нужно было к утру.       Виктор очень надеялся, что Джаред ему все-таки поверит: да, простит не сразу, будет с ним холоден, возможно, — груб в постели и, весьма вероятно, свяжет и отфигачит какой-нибудь своей плеткой с особым пристрастием. Но это ничего, думал мальчик, может, он и правда немного заслужил? Видео не шло из головы. Все эти стоявшие вокруг стареющие критики и функционеры модельного бизнеса, пьяные и развязные, считающие, что им все позволено, у которых чуть слюна изо рта не капала; модельки типа Криса, еще более бухие, — конечно, неделю ничего не есть, а потом быстро накидаться в баре, — которые тоже всегда искали возможность затащить его в постель или хотя бы в кабинку туалета… Фу, как же все это мерзко! Мальчика передергивало от одной мысли, как Джаред открывает видео, смотрит на него… Таким. Самому себе хотелось шею свернуть.       Но, безусловно, Виктор прекрасно помнил, что довело его до этого веселого отжига: слова Лето запомнились полностью, со всеми интонационными мелочами. И основной вопрос, который стоял перед мальчиком, был прост: он готов терпеть его блядство? Не знать, с кем он и где, когда он не с тобой? Делать вид, что все хорошо и у вас типа нормальные отношения, в глубине души осознавая, что это полный зашквар и тотальное неуважение к себе?.. Ведь даже если не с этой Сьюзен, у Джареда могло быть что угодно с кем угодно, и мужчина четко дал ему понять, что это право он за собой оставляет.       Виктор, скорее всего, никогда так не влюблялся: тлетворно глубоко, с отчетливым ощущением, что твою волю сточили под корень и что ты реально слаб. Когда все было хорошо, Лето давал ему ощущение наркотической эйфории, поднимавшей выше облаков, и даже за несколько дней он так плотно подсел на эту наркоту, что не представлял, как слезет. Сука-любовь в общем.       А они все лежали напротив друг друга, на одной подушке. Внезапно Джаред одним быстрым грубым движением перевернул его на живот, вторым — навалился сверху; одну руку он использовал, чтобы зажать блондину рот, фиксируя голову, а другую Виктор незамедлительно почувствовал у себя между ног. Он не собирался дергаться и просто застыл (очевидно же, что все, что Джаред задумал, он осуществит), но когда палец мужчины без подготовки и на сухую начал протискиваться в его дырку, он инстинктивно выгнулся и замычал, пытаясь справиться с неприятными ощущениями.       — Ну-ка тихо! — змеиный шепот лизнул ухо. — Неужто не соврал? Там вчера действительно никого не было?       Резко мотнув головой, Виктор скинул руку:       — Вытащи, больно…       — Ответишь на вопрос? — палец дернулся внутри туда-сюда, вызывая острую резь. Мужчина просунул ему руку поперек шеи, вжимая ошейник в кожу, и тряхнул. — Давай, Виктор, ты же знаешь, мне нравится твоя боль, поэтому не испытывай судьбу.       — Я уже сказал вчера! — вскрикнул блондин, пытаясь вывернуться и посмотреть в круглые злобные глаза. — Не было ничего! Не собираешься верить — пусти меня, и я уеду, че мне тут делать?!       — Знаешь, малыш, — палец был резко вытащен, но при этом мужчина сильнее пережал ему предплечьем шею, заставляя выгибаться еще больше, — ты сейчас должен был спросить, как прошел мой полет, — он зашептал горячо и влажно, касаясь губами уха под светлыми локонами, — так вот я тебе расскажу. Эмма поменяла мне билет на бизнес, но особого кайфа я не испытал и тем более — не отдохнул. Спать не получилось, потому что мысли об одном шлюховатом блондине никак не давали мне покоя… И так вышло, что у нас с ним вроде как что-то посерьезнее просто секса складывалось — «наши отношения», он так говорил… Но на деле я начал думать, а нахера мне вообще все это, а? — даже сквозь шепот было слышна степень его ярости; тяжело дыша, Виктор закусил губу в попытке контролировать дрожь. — Нет, ну серьезно: ему двадцать, иногда хочется уйти в отрыв, поделать из себя распутную девку, укуриться так, что, видимо, даже после мытья вонять дымом… Это все понятно, в его-то возрасте, и к тому же с такой смазливой блядской мордахой и ногами до ушей, но вот я, может, слишком для всего этого стар, а, Виктор? Может, стоит поберечь нервы, а то так параноить на всем пути от Восточного до Западного, думать, сколько там у него сегодня в дырке побывало — довольно неприятно, знаешь ли!       В Викторе внезапно проснулся задремавший характер. Он с легкостью скинул захват мужчины и мастерски перевернул его на лопатки, садясь сверху и прижимая к кровати за кисти.       — Затянулся рассказ, Джаред, я суть уловил, — он навис над ним, приближая лицо к искаженному злобой лицу оппонента.       — Слезь с меня, щенок, — сказал он притворно мягко.       — Ты не знал, что я, на минуточку, победитель международного юношеского турнира по карате*? Если бы не мое блядское, как ты выразился, лицо и фигура для подиума, я бы уже на Олимпиаде выступал, — Виктор усмехнулся, — так что не рыпайся.       — Просто, мать твою, кладезь талантов, — Джаред цыкнул, — ну давай, исповедуйся, Дездемона, или сказать нечего?       Мальчик убрал руки от запястий, прогладили тату на правом, а затем плавно заскользили к плечам мужчины. Об выступавшие под пальцами мурашки хотелось потереться щекой, но вместо этого Виктор, игнорируя испепеляющий то ли яростью, то ли страстью взгляд, просто положил ладони на плечи мужчины и лег головой на грудь, ухом — к сердцу.       Сердце билось быстро, грудь грела даже через майку, и Виктор сейчас больше всего на свете хотел, чтобы Лето обнял, но он положил руки вдоль туловища, замолчав и никак себя не проявляя.       — Джаред, там была куча людей… — начал он, взывая к голосу разума, — спроси хотя бы у Микеле — он в верхней ложе сидел, должен был все видеть. После того разговора с Крисом, когда он пытался утащить меня с собой, я пошел в курилку. Затем через какое-то время охранник привел Шеннона. Вот и все… — ему казалось, или сердце стало биться спокойнее? — Что же касается видео… Я собой не горжусь, — сказал мальчик мягче, чем чувствовал себя на самом деле. — Накажи меня, если хочешь.       Он уперся лбом в его грудину и скомкал в длинных пальцах майку. Пусть Лето за то, что его обидел, перед своей совестью отвечает, Виктору же за себя было действительно стыдно.       Все, что ему сейчас было нужно, это один хороший знак — и он его получил: от предложения его наказать или от того, что мальчик касался сосков через ткань, он почувствовал твердеющую плоть в тренировочных штанах. Боже, как же он соскучился — по каждому сантиметру его тела, голосу, сумасшедше красивым глазам… Он готов был сейчас принять их отношения любыми: закусив майку и все еще упираясь лбом, с повлажневшим глазами, он начал двигать бедрами, тереться собой о стояк мужчины, «общаясь» через штаны, отчего получил его шумный выдох и, наконец, его ладони на холодной коже спины.       — Детка… — прозвучало почти примирительно. От радости, что худшее, судя по всему, позади, мальчик набросился на любимые губы несдержанным поцелуем, получая от мужчины несдержанность в кубе. Рядом, близко, так хорошо… Его персональные эйфория и нирвана в одном лице — и все это он вчера чуть не проебал.       Лето снова подмял под себя, и на этот раз Виктор был только за: его руки лихорадочно избавили мужчину от ненужной одежды, четким движением вытаскивая из кармана штанов презик — швед был уверен, что найдет его там. Джаред тем временем кусался, лизался, постанывал, телом показывая, как скучал и как тоже рад — если не миру, то хотя бы перемирию.       — Виктор, — он сплюнул себе на пальцы и опустил между призывно разведенных коленок блондина, вкручивая указательный полностью, но на этот раз медленно и аккуратно, вызывая его рваный скулеж, — я не договорил вообще-то, — затем сам прервался на серию влажных поцелуев.       — Неважно, — Виктору сейчас на все было совершенно пофиг.       — Нет, важно, — Лето продолжал его разрабатывать, пока говорил, прижимаясь всем телом, — ты должен знать: я звонил тогда, сразу после того, как ты отключился, чтобы извиниться.       Швед от удивления даже смог сфокусировать взгляд на его лице: он такого не ожидал.       — Я ненавижу, когда мне пытаются ставить условия, ограничивать мою свободу, — сказал мужчина тихо, вытаскивая пальцы, поднимаясь над разложенным любовником и разрывая упаковку резинки.       — Джаред, я понял уже, — Виктор тоже поднялся, вытянул у него презерватив из пальцев и сам принялся надевать, — я много думал и решил, что смирюсь, наверное… Это сложно и неправильно, конечно, но…       — Ты снова не дослушал, — мужчина накрыл своей ладонью пальцы мальчика, прижимая к члену, не удерживаясь и толкаясь в руку, — посмотри на меня.       Швед вглядывался в его лицо вплотную к собственному: проступивший румянец на щеках и горящие глаза сделали его обладателя значительно более живым и счастливым, чем в начале разговора. Вторая рука мужчины застряла в светлых волосах на затылке парня.       — Не ты один вчера наломал дров. Ты меня очень выбесил, но мне правда жаль за свои слова, — он легко прикоснулся к губам, и у мальчика сердце замерло от транслируемой этим поцелуем эмоции, вовсе не характерной для Джареда: было похоже на раскаяние, — а еще я тоже много думал и хочу, чтобы ты знал, — Лето замолчал на пару секунд, морща лоб, будто планировал принять невкусное лекарство, — с того дня, когда я поймал тебя с моим телефоном в руках, у меня никого не было и не планировалось. Без понятия, что ты обо мне думаешь, но я вообще очень принципиален в этом вопросе и параллельно по несколько партнеров не завожу.       Виктор застонал и потянул мужчину на себя, валя на кровать.       — Джаред, трахни меня, прошу, — не было ничего более прекрасного и возбуждающего, чем его слова.       Мужчина с готовностью вошел, одним движением сразу до конца: боль рассыпалась изнутри, вышибая дух, немаленький член ощущался просто огромным. Но это было все, чего парень, вцепившийся ногтями в спину любовника, сейчас хотел: — да, вот так… Я тоже…       — Что? — между поцелуями и неспешными толчками выдал Лето.       — Верю в любовь и моногамию, — мальчик положил ему ладошки на плечи, сжимая, — Джаред, я бы никогда… Поверь просто.       Толчки стали интенсивнее и отчаяннее, а захваты под коленками — сильнее; видимо, слова заводили не только его, подумал не верящий своему счастью Виктор. Дроча себе и не стесняясь всхлипов, естественно вылетающих изо рта, он не мог наглядеться на свою звезду, которая тоже выглядела увлеченной и отпустившей себя. Их одновременный оргазм, выстраданный и оттого непередаваемо сладкий, не был ни для кого новостью, но был очередным хорошим знаком.

***

      Джаред нашел ему обычную белую майку без принта и такие же белые шорты: на Викторе они смотрелись очень коротко, почти как трусы, и если бы он не привык постоянно демонстрировать свое полуголое тело на работе, то смутился бы от такого прикида, который в сочетании с пафосным аксессуаром на шее смотрелся еще более пошло.       Пока мужчина по второму кругу мылся, проскочивший в душ первым Виктор решил узнать, есть ли в доме еда, ну или хотя бы сварить приличный кофе. Знакомым маршрутом он спустился в кухню, заставая за столом второго хозяина дома: из малюсенькой чашечки рассеянный Шеннон потягивал эспрессо, невидящим взглядом буравя стену.       — О, швед, доброе утро, — сказал он саркастично, — я бы, кстати, поспал еще часок-другой, но у меня за стенкой разыгрывался по ролям зачетный такой ролик для «Порнхаба»… Он был не из моей категории, если ты понимаешь, о чем я, — он смешно подвигал бровями, — поэтому мне снова пришлось накуриваться у бассейна, чтобы все это не слышать.       — Шеннон, мне так жаль, — Виктор за секунды залился краской и потупил глаза, — блин, прости нас…       — Да ладно, забей, — мужчина улыбнулся, — кофе хочешь? И я хочу резюме вашей сценки, без подробностей: вы помирились? — он направился к столешнице под шкафами, где в углублении стояла кофемашина.       — Хочу безумно, — охарактеризовал мальчик свое желание насчет кофе, — а насчет помирились ли мы… — он задумался, но в этот момент в кухню зашел младший Лето:       — Мы работаем в этом направлении, — сказал он бодро, — привет, Шен, — он подошел и звонко чмокнул брата в щеку.       — Ты рот хорошо прополоскал, надеюсь? — старший Лето притворно брезгливо потер место поцелуя, — а то — прости, Виктор — я без понятия, где твои губы только что были.       — О да, Шенни, — Джаред навалился на барную стойку, смотря на брата по-озорному весело и добавляя в голос крайне пошлые интонации, — они были у Виктора в таки-и-х местах, твоя ограниченная гетеросексуальная душонка даже представить не может…       — Фу, блин, заткнись, Джей, — замахал на него старший Лето, пока проваливающийся еще глубже в ад для устыдившихся Виктор закрыл ладонями лицо, — ты просто зло во плоти, братец, ты знаешь? Вчера не дал мне потусить с Томо, а сегодня — поспать! Но я прощу тебя, так и быть, если ты сегодня сыграешь адекватного, — для того, чтобы окружающие осознали важность следующего послания, он замолчал, — потому что вечером к нам в гости придет Ланочка.       — Ланочка? Дель Рей, что ли? — Джаред вроде бы немного удивился.       — Ну да. Мы встречаемся, — Шеннон даже нос задрал от гордости.       — Ой, я тогда пойду собираться, — автоматически выпалил Виктор: было очевидно, что Джаред ни за что не появится с ним вместе при чужом человеке.       — Виктор, стоп, никуда ты не пойдешь, — совершенно спокойно сказал мужчина.       — Но…       — Лиз** — прекрасный человек. И надежный, так ведь, Шен? — он вопросительно посмотрел на брата, чтобы заручиться поддержкой.       — Да, конечно… Оставайся, Виктор, она мила и очаровательно, да и вообще просто богиня, — Шеннон расплылся в мечтательной улыбке, — так, а ты ее откуда знаешь? — снова недовольный взгляд на брата.       — Уже давно знаю, — парировал тот, — Микеле познакомил: он все мечтает, бедолага, что сможет собрать нас с ней в кучу и мы вместе поработаем.       — Джа-а-ред, — Лето-старший подозрительно сузил глаза, упирая руки в бока, — вот только умоляю, скажи мне, что…       — Да боже ж ты мой! — мужчина в сердцах ударил по лбу ладонью. — Что же вы меня со всеми подряд-то скрещиваете?! Нет, с ней я не спал, Шеннон, радуйся! — он типа возмущался, но мальчик уже научился различать скрытое веселье в его глазах.       — Ну и славно, — Шеннон решил мирно закрыть тему, возвращаясь к приготовлению кофе для гостя и второй чашки — для себя, — и это, кстати, я тебя оправдывал вчера перед Виктором начет Сьюзен, должен быть мне в квадрате благодарен!       — Я благодарен, — Джаред обогнул стойку и направился к холодильнику, попутно стискивая стоявшего рядом Виктора за бедро, — но больше всего, конечно, за то, что вернул мне эту блудную истеричку.       Виктор внутренне напрягся от его слов, но тут мужчина захватом обеих рук обозначил узюсенькую талию мальчика и заговорил ему прямо в ухо, нагревая кожу дыханием:       — Посмотри «Инстаграм», Шен, фотки со вчерашнего показа «Гучи»: мой мальчик — просто суперзвезда. Моя белобрысая гордость, — быстро чмокнул его в висок и потащил за руку к столу, а Виктор, у которого вдруг защипали глаза, подумал, будет ли хоть один день их романа, в течение которого удастся продержаться без слез — обиды, боли, разочарования, ну или нереального счастья, как сейчас.