Страшилки. Шестое чувство

Я надеюсь быстрее отделаться от неприятной миссии курьера. Я тороплюсь в отделение, и хочу уже было передать Коромыслову портмоне, как вдруг ментяра меня резко осаживает. — Это… Куда?! Не положено! Он резко хватает портмоне, раскрывает его, что-то листает и тут по складам читает: — Ко-ро-мыс-лов… На… И-ван… И-ва-но-вич… Не знаю такого. Ого, он и читать умеет? Может, и имя своё печатными буквами на стенке накарябать способен? — Да я это, я, — всхлыпывает Коромыслов. — А ты это-на… Сиди и… Помалкивай, — у него словарный запас такой, что Эллочка Щукина покажется кандидатом наук! — Когда надо… Это… Сами спросят… Портмоне летит на пол. Я, насупившись, поднимаю кошелёк и, перебарывая желание назвать этого мента козлом, ухожу. Ладно уж, не горит всё равно! Мне собаку искать надо! Я возвращаюсь во двор и первым делом пытаюсь просчитать вероятный маршрут её движения. Ненароком я хохожу в песочницу, и, выругавшись от того, что наступила в собачью мину (угадайте, кто её там оставил), натыкаюсь на ведёрко. Ну ладно уж, уберу куда-нибудь. Кому оно нужно тут? Так… Вот она выбежала из двора, а дальше… Люк! Вдруг свалилась туда? Я стремглав бегу на улицу и спускаюсь в люк, откуда тянет духотой и болотом. Да, там, конечно, красиво! А запашок какой! М… Парфюм французский! И здесь как раз валяется пьяный в дрова сантехник. Развалился на чемодане и храпит, разбавляя вонь от канализации и ржавчины тонким ароматом перегара. «Тебя только тут не хватало», — зло думаю я. В этой полутьме я хорошо вижу вентили и трубы. А ещё — решётку. Что она закрывает? Посмотреть бы, что там! Наверное, коллектор, но вдруг это как-то поможет мне? А что в чемоданчике-то? Твою мать — спит себе и хоть бы хны! Я хватаю ведёрко и лопатку и начинаю весело барабанить прямо над ухом у этого пьяницы. Он недовольно сопит и отодвигается в сторону. Есть! В чемодане полно всякого хлама, а на крышке — схема водоснабжения. Все краники помечены номерами. Так… А что и куда идёт-то? Попробую покрутить… Сколько-то мне пришлось повозиться, я ведь не шарю в таких вещах. Один, кстати, на схеме не обозначен, даже странно. Что он тут делает? В чемоданчике был ещё разводной ключ. Не покрутить ли этот таинственный краник? К моему удивлению, открутилось всё очень легко. Краник закрывал собой проржавевшую трубу, а в ней стояла… Батюшки — водка! Ну даёт — водку в трубах прятать! Надёжно, вот только я нашла. Твоё здоровье, дядя! Шучу. Но что делать с этой бутылкой? Выпить жутко, а вылить жалко. Ну ладно, это универсальная валюта в наше время (и не только в наше) — водка! Уж за чем-нибудь, да пригодится. Ещё несколько минут я корпела над краниками и вдруг… Есть! Воду дали! Всё, дядя, твои ноги целы — я спасла тебя от бабы Маши. А в награду отдай-ка ты мне свою водяру. Я — девочка честная, никогда ни у кого ничего не краду… Ну, почти никогда. Стоит мне вылезти, я слышу восторженный крик бабы Маши, а за ним — кудахтанье тёти Любы. Постучала, да. Дали воду. Волшебница ты наша! Дятел, чтоб тебя… — Видите, Мария Павловна, всё получилось! — Да, пошла я на хер, — бурчу я, заходя во двор. В этот момент над моей головой снова свистит бумеранг. И снова Козлов дебильно ржёт. Ладно, придурок, у меня для тебя тоже кое-что найдётся… Прямо напротив его балкона стоит та самая развалюха. Я отламываю зеркальце и пускаю зайчика прямо в глаз Козлову. Тот на миг теряет ориентацию и… БУМ! — От солнца очи его замутивши, и бумерангом в чело он получивши! — восторженно визжу я, показывая фак в сторону балкона. — Доигрался, козёл? В следующий раз по чреслам получишь! Бумеранг теперь мой. И кто скажет, что я его украла, получит в лоб этим самым бумерангом — я его честно отвоевала у этого дебила, что вечно всем пакостит. Я — девочка порядочная, не воровка какая!