За кадром

– Шевели задницей, раз вызвался помогать, – проворчал Луи, беря в руки размороженное филе индейки. Я закатил глаза и протянул ему листы пергамента. Луи взял два из них, не забывая одарить меня недовольным взглядом. Конечно, когда Томлинсон у плиты, все должны летать. Если Шарлотте он не демонстрирует свой характер, то на своем друге он решил сегодня оторваться. И предложил же я помощь на свою голову. – Пармская ветчина, – бросил Луи, отбивая филе молоточком. И вот так с самого утра. К своему несчастью, я проснулся раньше, чем следовало, поскольку Малик отсыпается после «трудного рабочего дня». А так, как я не привык слоняться без дела, решил помочь другу на кухне, который сегодня надумал поэкспериментировать с блюдами. Только вот я совсем забыл, что сейчас это не мой лучший друг, а всего лишь человек с поварешкой (или молотком, как сейчас), который отдает приказы и даже забывает о вежливости. – Не знаю, о чем ты, но меня зовут Лиам, – фыркнул я, хоть уже давно и достал ветчину. Просто Томлинсон ничего дальше своего носа не видел, будучи увлеченным. Луи отвлекся и перевел взгляд на меня. – Подай пармскую ветчину, – повторил он. Увидев, что я никак не отреагировал, он закатил глаза и добавил: – Пожалуйста. Я победно улыбнулся и кивнул на упаковку возле него. Друг пробурчал что-то про то, что я «засранец, который совсем не помогает», и продолжил заниматься своим сальтимбокка, беря в руки нож. – Кстати, – внезапно спокойно заговорил Луи. И по его хитрому прищуру я понял, что мне не понравится то, что он собирается сказать. – Я слышал, что наш «малыш» поздно вернулся домой. Причем в весьма интересном состоянии. – Ага, – безразлично кивнул я. – Ага? – возмущенно воскликнул Томлинсон. – Это все, что я заслуживаю узнать, да? Он откинул челку с глаз и изобразил вселенскую обиду. Стоит ли говорить, что случится, если он узнает о ночном инциденте? – Только это и произошло: он дополз до кровати и отрубился, – я пожал плечами. И в этот момент я даже сам не знал, кого из нас двоих я пытаюсь убедить в правдивости этих слов. – О, гребаный боже, вырвите мне глаза, – внезапно громко сказал Луи и, нахмурившись, ткнул ножом в сторону небольшого телевизора, работающего все это время. К слову, я до сих пор не знаю, как Томлинсон умудрился выпросить у Малика этот ящик на кухню. Я перевел взгляд на экран, где шел клип какой-то молоденькой певицы, о которой на днях рассказывал друг. Луи всегда удивлял меня своими познаниями в плане всего, что творится в шоу-бизнесе. Если вы хотите узнать что-то о новинках музыки, кино или подробности очередного скандала, то это к нему. Я, конечно, слежу за киноиндустрией и творческой деятельностью исполнителей, которые мне интересны, но вот как он умудряется запоминать все, что слышит, я никогда не мог понять. И при этом он может вовсе вас не замечать во время готовки, а вот то, что вещает какой-нибудь телеведущий, он каким-то образом запоминает. – В чем дело? Разве не ты мне недавно говорил, что у нее есть потенциал? – усмехнулся я, посмотрев на друга. – К черту потенциал, я разочарован! Я вновь обратил свое внимание на происходящее в клипе и увидел, как блондинка на заднем сидении уже целуется с кудрявым парнем. И уж эту шевелюру я точно узнаю. – Стайлс, – я нахмурился. – Он самый. Я слышал, что он снимается в новом фильме, но пока не говорит, что это будет за картина, – немного задумчиво произнес Томлинсон, откладывая в сторону идеально нарезанные ломтики ветчины. – Он новый напарник Зейна по фильму. – Серьезно? – удивился Луи. – Это будет интересно. – Да уж, – протянул я, не отрывая взгляда от экрана телевизора. Блондинка что-то пела про любовь и то, какую боль она причиняет. Ни в мелодии, ни в голосе ничего необычного я не увидел, а сюжет клипа и вовсе банален. Для полного соответствия шаблону не хватает ее бездыханного тела и рассыпанных по полу таблеток. На финальных аккордах актер довольно улыбается и садится в машину с другой девушкой. Честное слово, я до последнего надеялся, что услышу свист тормозов, и нам покажут крупным планом тело блондинки, лежащее на асфальте. Но нет, сегодня никто не хотел потакать моему настроению. Уже начался другой клип, а на кухне стояла тишина. Видимо, Луи тоже что-то обдумывал. – Он меня раздражает, – внезапно кинул Томлинсон. Я удивленно посмотрел на него, но друг снова вернулся к блюду. Обычно он ко всем относится никак. Если человек его не волнует, Луи не считает нужным заострять на нем внимание и составлять какое-то мнение. Поэтому в плане информации Томлинсон походит на энциклопедию: дает только ответы, которые всем дозволено знать. Зейн – единственный, кто был хоть как-то интересен ему. И то, понятно, по какой причине. Именно поэтому такое заявление Луи было неожиданным. – А знаешь, я даже не хочу об этом знать, – махнул я рукой. – И правильно, хватит прохлаждаться. Мне нужна бутылка белого вина и шалфей. Шевелись, Nanny! *** Сегодня Зейн проспал, чего и следовало ожидать. Поскольку на съемках ему нужно быть уже в одиннадцать, я решил разбудить его за час до выезда, чтобы он успел привести себя в порядок. Над укладкой и мешками под глазами постараются визажисты, а вот в душ ему нужно успеть. К моему удивлению, когда я открыл дверь спальни Малика, тут же заметил заспанного работодателя, который уже сидел на кровати. Если все это время я старался затолкнуть все свои эмоции куда подальше, то теперь злость грозила вырваться наружу. Ведь он все еще мой работодатель, я все еще обязан заботиться о нем. А он, наверное, даже не помнит, что вчера творил. Именно поэтому я делаю глубокий вдох, успокаиваясь, и захожу в его комнату с подносом в руках. Что-то от похмелья и головной боли, стакан воды, потирающий глаза Малик и как всегда спокойный я. Знал бы я всего два дня назад, что мое напускное спокойствие станет такой тяжелой ношей. – Доброе утро, – в привычной манере произношу я. Видимо, для Малика это было слишком громко, поскольку он поморщился и схватился за голову. Я хмыкнул и молча протянул ему стакан воды и таблетки. Зейн принял спасительное средство и встал с кровати, все еще потирая виски. – Я проспал, – недовольно произнес мой работодатель. – Почему не разбудил меня раньше? – Извините, я решил, что Вам понадобится больше отдыха. – Больше отдыха, – буркнул Зейн, повторяя мои слова, и направился в душ. – А что передать Луи насчет завтрака? – спохватился я. – Черт с ним, скажи вернуть старое меню. Малик скрылся в душе, а я удивленно смотрел на закрытую дверь. *** Съемки. Уйма людей горят желание понаблюдать за тем, как рождаются киношедевры. Но, честно говоря, интересно это лишь первые несколько раз. Потому что это на экране все проходит без сучка, без задоринки, а на самом деле съемочная группа может потратить весь день на съемку только одной особо сложной сцены. Для меня главным минусом всегда было то, что я заранее знаю сюжет. Конечно, всегда интересно смотреть то, что получилось в итоге, но это уже лишь из любопытства. А знаете, я думаю, что все-таки ненавижу съемки. Определенно. Потому что я стою в стороне с бутылками минеральной воды и натурального сока и с коробкой для ланча, в которой лежит все еще теплая кесадилья с курицей, приготовленная Луи. Потому что сейчас я в роли ассистента Зейна. Потому что Малик находится на чертовой площадке, повторяя одну и ту же чертову сцену с нападением. Вместе с чертовым Стайлсом. Я совершенно точно ненавижу съемки. – Стоп, снято! – послышался голос режиссера. – Молодцы, парни, можете немного отдохнуть. Свет в павильоне чуть померк, и съемочная группа начала расходиться, пользуясь свободным временем. Я оставался на месте, спокойно наблюдая за тем, как в мою сторону идут мой работодатель и его партнер по фильму. – Может, съездим перекусить? А то я жутко голодный, – с улыбкой предложил Стайлс, обращаясь к Зейну, который уже взял из моих рук коробку для ланча и бутылку натурального сока. – Мне нужно еще повторить свои реплики, поэтому все необходимое всегда со мной, – он открыл кесадилью, распространив соблазнительный аромат. – Выглядит по-настоящему вкусно, – восхищенно произнес кудрявый актер. – Так оно и есть, – усмехнулся Зейн. – Луи потрясающе готовит. Верно, Лиам? Я вздрогнул от неожиданного обращения и, поймав на себе две пары глаз, кивнул. Хотя, я был больше, чем уверен, что мой ответ не требовался. Гарри задержал на мне изучающий взгляд и, чему-то улыбнувшись, вновь повернулся к Зейну. В это время Малик уже протягивал Стайлсу кусок кесадильи и салфетку. И я невольно подумал о том, что привычка Луи закреплять края очень кстати, потому что иначе бы белые рубашки актеров украсили ляпки от начинки. – Либо я очень голоден, либо я действительно близок к вкусовому оргазму. – Боюсь представить, что случится, если ты попробуешь другие блюда Луи, – усмехнулся Зейн. – Если он также прекрасно справляется с французской кухней, то я женюсь на нем. Актеры засмеялись, а я нахмурился. Мне по-прежнему не нравится этот тип. – Справится, – от того, что я неожиданно вступил в разговор, они замолчали. – Луи справится со всем, но он ненавидит французскую кухню. Брови Зейна съехали к переносице, а Стайлс с прищуром смотрел на меня, не стирая улыбки. Я еле сдержался, чтобы не сказать, что он не во вкусе Луи. Просто чтобы исчезли эти ямочки на щеках кудрявого. – Я думаю, что ты лично сможешь убедиться в его талантах, Гарри, – Зейн ослепительно улыбнулся и положил руку ему на плечо. – Приглашаю тебя сегодня на ужин. Я поджал губы, сильнее сдавливая в руках бутылку с минеральной водой. – Прекрасная идея! – Отлично. Лиам, поезжай домой и скажи Луи, что у нас сегодня в меню французская кухня. – Но я ведь должен присутствовать на съемках, – твердо ответил я, не желая никуда уезжать. – Твоя помощь больше не понадобится, а домой я вернусь вместе с Гарри, – это не было прямым приказом, но звучало именно так. – Успейте к нашему возвращению. Я какое-то время смотрел в глаза своему работодателю, нахмурившись. Стайлс с интересом наблюдал за нами, не вмешиваясь. Внезапно на лице Зейна появилась улыбка. – Брось, Лиам, мне смогут помочь, если что, – он подошел и положил руку мне на плечо. – Поезжай домой и хоть немного отдохни. Я удивленно выдохнул, совершенно не понимая такой резкой перемены. Улыбка Стайлса стала чересчур широкой, а рука Малика на моем плече чересчур тяжелой. Поэтому я делаю шаг назад, вытягивая руку и вручая Зейну бутылку с водой, которая ему еще пригодится. – Хорошо, – уже совершенно спокойно произнес я. – Все будет готово к вашему приезду. Я развернулся на пятках и поспешил покинуть павильон. Ох, чувствую, что скалкой от Луи получать придется именно мне. Недолго он радовался возвращению старого меню. *** – А ну, повтори, что ты сейчас сказал! На самом деле этого не требовалось. Томлинсон прекрасно понял, кто именно придет сегодня на ужин и предпочтения гостя. Луи действительно ненавидел французскую кухню, да и Зейн предпочитает итальянскую (в этом повар и хозяин были похожи), но ни я, ни Луи не могли повлиять на решение Малика или сделать что-то назло. Поэтому мне, как гонцу, который принес плохие вести, оставалось только прятаться за дверцей холодильника и ждать, пока друг успокоится. – Луи, Лиам ведь ясно передал слова Мистера Малика, – Шарлотта грозно посмотрела на моего друга, который тут же замолчал. – Поэтому вы сейчас же прекращаете истерить, молодой человек, и садитесь составлять меню. И, Лиам, не держи открытым холодильник. Женщина покинула кухню, отправляясь накрывать на стол в гостиной, а мы с Луи послушно выполнили ее указания. – Нет, я все-таки не могу в это поверить, – ворчал Томлинсон, начиная составлять список блюд для ужина. – Что-то мне подсказывает, что тебя так взволновало далеко не меню, – хмыкнул я. – Что бы тебе там не подсказывало, оно ошибается, – нахмурился друг, а я улыбнулся. Его чрезмерная ворчливость сегодня начинала умилять. И, кажется, ужин выйдет довольно интересным. Меня же тешила мысль, что я буду находиться возле своего работодателя и смогу предотвратить возможную катастрофу. Что бы я под ней не подразумевал. *** Идеально сервированный стол, идеально приготовленные блюда, идеально одетый Малик и не менее идеальный Стайлс. Все до противного идеально. И даже я, настроенный совершенно отрицательно к партнеру Зейна по фильму, не могу отрицать, что кудрявый был отличной компанией. Это я понял, наблюдая за тем, как проходил их ужин. Я, как и всегда, стоял возле двери, ведущей на кухню, чтобы при необходимости что-то передать Луи. Меня снова не существует для моего работодателя. Все, казалось, вернулось на свои места, будто вчерашнего дня и не было. Я старался совсем не думать об этом, но ничего не выходило. Поэтому я до сих пор напряженно слежу за тем, чтобы Малик не перебарщивал с вином, чтобы не разбираться потом с последствиями. – Я что-то говорил про вкусовой оргазм? Вот теперь это точно был он, – Стайлс с довольным видом развалился на стуле. – Неплохо для повара из крематория для домашних животных, верно? Я фыркнул, когда актеры засмеялись. Совершенно ясно, для кого предназначалась эта фраза. А то, что Стайлс весело подмигнул мне, подтверждало мои мысли. – Знаешь, я лично должен поблагодарить этого талантливого парня, – кудрявый поднялся из-за стола. – Удачи, – усмехнулся Малик. Он уж точно не хуже меня знал характер Луи, но, видимо, останавливать своего приятеля не собирался. Ох, жди беды. Стайлс решительно направился в сторону кухни и улыбнулся, проходя мимо меня. В гостиной остались только я и мой работодатель, который с прищуром рассматривал меня. И в этот раз решимость не оставила меня. Поэтому я не спеша подошел ближе, вставая напротив него и заставляя удивленно приподнять бровь. – Мистер Малик, у Вас нет никаких планов на эти выходные? – я все еще звучал не так уверено, как хотелось бы, да и непривычное обращение заставило Зейна поморщиться. – А что, ты хочешь пригласить меня куда-то? – он ухмыльнулся и поставил локти на стол, заинтересованно смотря на меня. – Нет, – чересчур спешно ответил я. – Просто я подумал, что смогу провести выходные с Луи. Если, конечно, не понадоблюсь Вам. Последнюю фразу я добавил через силу, поскольку она всегда выходила мне боком. Малик задумчиво хмыкнул и встал со своего места. Зейн обошел стол и подошел ближе ко мне, сложив руки на груди и прищурившись. – Вы двое... – неловко начал он, – вы встречаетесь? – Что? – мои глаза расширились. – Нет! Мы просто друзья. Нет, определенно нет. – Ну, я думаю, что Пол справится и без тебя, – Малик улыбается, а я не могу поверить, что все прошло так легко. – Спасибо, – я порываюсь поблагодарить его в своей привычной манере, но быстро останавливаю себя, всего лишь протягивая ему руку. Зейн удивленно смотрит на протянутую ладонь, но тут же пожимает ее. – Не стоит благодарить, ты заслужил отдых. Последние дни были тяжелыми. Наши руки все еще вместе, а его глаза все еще смотрят в мои. Я слишком резко вырываю свою ладонь и провожу ей по волосам. Неловко. Я пожалел, что вообще заговорил с ним. Руки невольно сжимаются в кулаки, и я делаю глубокий вдох, пытаясь отогнать раздражение. Мысли о прошедшей ночи неприятно отозвались в груди, но я беру себя в руки. – Я должен извиниться, – продолжает Зейн, – за то, что было вчера. – Я не знаю, за что Вы можете извиняться… – с напускным безразличием отвечаю я. – Знаешь, – резко прерывает меня Малик. – В любом случае, все это не столь важно. – Абсолютно все? – Зейн ухмыляется, а мои кулаки сжимаются сильнее. – Да, – отвечаю я, – все. Зейн прищуривается, ухмылка исчезает с его лица. Малик выглядит так, будто хочет что-то сказать, но нас отвлекает громкий шум, доносящийся из кухни. Мы с Зейном поворачиваемся в сторону двери, которая тут же распахивается. Хохочущий Стайлс подбегает к нам и прячется за спину Зейна, который ничего не понимает так же, как и я. – Держись подальше от моей кухни, актеришка! – кричит злой Луи, указывая половником в сторону все еще смеющегося Стайлса. Точнее в сторону Малика, за которым он находился. – Что происходит? – громко спрашивает Зейн, стараясь скрыть улыбку. Он прекрасно знал, что что-то подобное может произойти. – Прошу прощения, – отвечает Томлинсон, даже не стараясь добавить в голосе сожаления, и хлопает дверью, покидая нас. Как только Луи уходит, Стайлс появляется из-за спины Зейна, чувствуя себя в безопасности. Зейн качает головой, но все равно тихо посмеивается, а я уже знаю, что завтра мне придется выслушивать подробности этой самой «благодарности», за которой и ходил Стайлс. – Знаешь, – улыбается Гарри, закидывая руку на плечо Малика и все еще смотря на дверь, за которой скрылся Луи, – я все-таки женюсь на нем. Он, конечно, немного ворчлив, но зато как готовит! Стайлс мечтательно прикрывает глаза, а Зейн откровенно смеется, выдавая лишь беззлобное «идиот». А я думаю о том, что такое заявление может стать последним, что скажет кудрявый прежде, чем мой друг прибьет его чем-нибудь.