Вирус

~Полтора года назад~ Через пелену боли до слуха Мо глухо доносились раскатистые удары о дверь и приглушённые ругательства за ней. Мо зажмурился, пережидая особенно острую боль. Воздуха катастрофически не хватало. Из глаз брызнули слезы. Но хватка Шэ Ли ни на минуту не ослабла. Наконец дверь с треском слетела с петель, оставшись валяться на полу крыши щепками. Шэ Ли оттолкнул Мо от себя, брезгливо отряхнувшись, переступил через него, тщательно высматривая и запоминая каждый новый порез, каждый новый синяк и каждую эмоцию на лице Мо, сменяющуюся одна на другую. Шэ Ли присел на корточки, лёгким тычком под ребра заставил Гуань Шаня снова упасть на землю, без эмоции прошептал в красное лицо: — Кажется, твой пёс действительно беспокоится о тебе. В следующее мгновение через расколотую дверь перешагнул Хэ Чэн как всегда с хмурым и недовольным выражением на лице. Быстрым взглядом осмотрел крышу, двух субъектов на ней, мазнул взглядом по расстегнутой рубашке Шэ Ли, по глубоким порезам от ногтей на его шеи. Задержал взгляд на распластанном на земле Мо, на его прерывистом и хриплом дыхании, на разорванной одежде, прикрытой халатом, на загнанный взгляд. — Видишь, он живой, — усмехнулся Шэ Ли, указывая раскрытыми ладонями на еле живого парня. — И нечего было так колотить в дверь. Мы бы открыли… когда закончили. Шэ Ли переместил плотоядный взгляд на Мо, в последний раз впитал страх своей жертвы и, насвистывая, покинул крышу. Мо отвернулся, сильнее кутаясь в медицинский халат, сглотнул неприятную горечь, несколько раз вытер пот тыльной стороной ладони, и лишь убедившись, что большинство следов насилия не видно, медленно встал на дрожащие ноги. Почти сразу он ощутил крепкую руку рядом, придерживающую за талию и давящую на сломанные ребра. Мо выдохнул сквозь зубы: — Я сам. Рука на мгновения ещё задержалась на его талии, но вскоре невесомо соскользнула вдоль тела. — Что здесь произошло? — и снова сталь в голосе. Чэн скорее умрет, чем снизойдет до нежности и чуткости. — Ничего, — тихо прошептал Мо, покачиваясь, но верно двигаясь к своей цели — к выходу. — Ничего не случилось. — Уверен? — стальной голос вновь резанул слух. Последний шанс признаться. Последний шанс попросить помощи. Схватиться за протянутую руку и будь что будет, даже если впереди чертова преисподняя. Но Мо слишком далеко зашёл, чтобы отступать сейчас, и слишком многим пожертвовал, чтобы отдаться на милость судьбы. Мо шумно втянул воздух через нос, прикрыл глаза от накатившей тошноты и выплюнул всю накопившуюся боль. — Уйди с дороги! Чэн сделал полшага в сторону, провожая хмурым взглядом ускорившего шаг Мо. До боли сжимая кулаки, дыша через раз, чтобы не раздражать разодранное горло, Гуань Шань замер у выбитой двери. — Я могу тебе помочь, — сипло донеслось до него. Сердце Мо болезненно сжалось. Слишком поздно учиться доверять людям. Он обречённо выдохнул, плечи понурились, принимая очередной удар от мира. Его голос не дрожал, когда он принимал единственно верное для себя решение — шагнуть во мрак лестницы вслед за Шэ Ли. — Вот только хочешь ли? * * * Тело Мо сотрясал истеричный смех. Грудь уже разрывало от напряжения, но остановиться было выше его сил. Тянь стоял в двух шагах от него, с ужасом таращась то на брата, то на распластанное на полу тело. Чэн крепко сжимал ногу Мо повыше укуса. Рана была несильно воспалена, немного кровоточила, но оказалась чистой и свежей. Что выглядело странно: зачем заботится о ране, если вскоре перестаешь быть человеком? Чэн сощурил глаза, наблюдая за истерикой Мо, сердце в груди отдавалось набатом в голове. На мгновение Хэ вспомнил долговязого парня в белом халате. Вечно серьезного и недовольного. Слишком умного, опережающего свое время, но при этом оставаясь ещё в чем-то ребенком. Эту картинку сменял потрёпанный жизнью человек на полу в его кабинете. С синяками под глазами, шрамами на теле, чьи истории он не знает, и пустой взгляд. Что стало с тем многообещающим учёным? Чэн с силой надавил на рану, заставив Мо зашипеть от боли и резко сесть, схватив его за запястье. — Успокоился? — все то же равнодушие в голосе и стальная хватка на лодыжке. — Сколько времени прошло с укуса? Мо обессиленно уронил голову на пол. Смех лишил его сил. — Пару дней. — Значит, процесс уже необратим, — констатировал Чэн. — Симптомы? — Чэн, — мягко позвал Мо, возможно впервые за все время их знакомства назвав его по имени. — Ты и сам знаешь. Просто забей. * * * Мо потерял сознание почти сразу. Голод, усталость, эмоциональное напряжение — все это накопилось и вылилось в истерику. А после он выключился, как компьютер, не выдержав такой нагрузки. Мо пару раз выплывал из кошмаров сновидений, ощущал чьи-то руки на своем теле, иглу, втыкающуюся в руку, тихий шепот совсем рядом, пристальный взгляд. Почти помнил, как кричал что-то в бреду, как сильные руки прижимали к кровати, веля успокоиться, снова руку прострелила боль. Кто-то ругался, угрожая вырубить ударом, кто-то поглаживал по голове, успокаивая, оба человека находились рядом все это время, сменяя друг друга, но ни на минуту не оставляя его одного. Проснулся он от очередного кошмара, который тут же улетучился, стоило резко сесть в постели. Тело уже не болело, его почти не лихорадило, а мысли выстраивались в логическую цепочку. Выдохнув, Мо откинулся обратно на подушку. — Живой? Мо вздрогнул. Прикрыл глаза. Губы против воли расплылись в улыбке. Он снова приподнялся на локтях, чуть свесился с кровати, обнаружив под собой Хэ Тяня, лежавшего на матрасе на полу, положив руки за голову. — Думал, ты уже не очнешься. — Разочаровал? — Напротив. Я заинтригован. Как тебе это только удаётся? — Что именно? Оставаться живым? — Привлекать к себе столько внимания и оставаться живым. Мо поудобней устроился на краю кровати, подложив под голову сложенные руки, чуть свесился, чтобы лучше видеть Тяня. — Не знаю, — честно ответил он. — Вообще-то, мне редко в жизни везло. В полумраке комнаты глаза Тяня отдавали янтарным блеском. Этот блеск пристально следил за Мо. Последний поежился от такого взгляда. Вопреки лицу, глаза Тяня смеялись, и Гуань Шань не мог взять в толк, с чего бы тому вселиться. Он подобрался, свесив ноги с другой стороны кровати, почти коснулся ступней пола, когда его обхватили поперек груди и легко и нежно прижали обратно к кровати. Сработал первейший инстинкт выживания: бей и беги. Но Тянь крепко удерживал скрещенные руки Мо над его головой, придавив его тело своим. Не давя сильно, но ясно давая понять, что никуда он не пойдет. — Уже убегаешь? Губ Тяня коснулась легкая улыбка, в глазах все так же плясали искры удовольствия. — Мы только стали знакомиться чуть ближе. Указательный палец Хэ погладил внутреннюю стороны запястья. Мо нахмурился, распаляясь. Попытался ударить коленом в пах Тяня, но в итоге его ногу просто отвели в сторону, раскрыв ещё больше, делая совсем беззащитным. Тянь двусмысленно прижался своим пахом к его, надавливая и с удовольствием наблюдая, как по телу Мо пробегает лёгкая дрожь, а губы складываются в жёсткую линию. Гуань Шань втянул воздух через нос, дернулся, проверяя силки Хэ, хватка не ослабла. — Что весёлого? — Ты, — легко ответ Тянь. — Я привык, что все боятся моего брата, но впервые вижу, чтобы его и боялись и при этом все равно выводили из себя. — Я не боюсь твоего брата! Тянь наклонился ниже к уху Мо, жарко шепнув: — Оу, правда? А мне показалась иначе. Гуань Шань громко фыркнул, заерзав под Хэ всем телом, пытаясь выбраться, но в итоге только задрал на себе футболку до груди. Замер, запыхавшись. Раскрасневший от усталости и неловкости, наполовину раздетый, взъерошенный и немного злой, но больше уставший. Тянь жадно поглощал это зрелище, не упуская не единой детали, отодвинувшись чуть назад и наслаждаясь картиной. Мо неторопливо двинул ногой, не повторяя прошлых ошибок и не провоцируя Хэ, слегка нажал коленом на его пах, ощущая под ногой твердую плоть. Губы дернулись в усмешке, но по телу все равно прошла рябь непонятного удовольствия, стоило Тяню вновь накрыть его своим телом и почти разжать хватку на руках. Лишь слегка поглаживая онемевшие запястья. Мо почувствовал, как внизу живота расползается тепло, наливаясь тяжестью в паху. — Не провоцируя меня, — жарко шепнул Хэ совсем рядом с его губами. — Не смогу остановиться. Мо хрипло выдохнул: — Слабак. Тянь легонько коснулся его губ своими, вставая. — Просто давно не чувствовал чужого тепла. Много мертвых развелось вокруг. По телу Мо пробежал холодок. Он услышал в чужом голосе явный упрек в свой адрес. Сглотнул кислый комок во рту и поправил футболку, наблюдая, как Тянь возвращается на свое место, на полу. — Я больше боюсь живых, — едва слышно шепнул Гуань Шань. — Уверен, у тебя есть причины. Мо вздернул голову, уставившись на Тяня расширенными глазами. Неужели понимает? Хэ вновь усмехнулся, прищурив глаза. — Я знаю тебя почти три дня, а уже хочу убить. Оба расслабленно рассмеялась. Мо осторожно прикоснулся к щекам, почувствовав слабую боль. Он так давно не смеялся, что мышцы свело от малейшего напряжения. — Я могу быть лучше, — тихо прошептал он. Тянь промолчал, то ли не услышав, то ли проигнорировав. Мо прочистил горло, откашливаясь. — Ты будешь со мной всю ночь? — Хочешь, чтобы меня сменил брат? Гуань Шань услышал, как губы Хэ растянулись в усмешке. Последний приподнялся на локтях, ожидая ответа. — Я к тому, что этот дом полон вооруженных людей. Куда я денусь? Тянь, усмехнувшись, лег обратно. — Считай, что составляешь мне компанию. * * * Стоило дыханию Тяня стать тихим и ровным, Мо распахнул глаза. Бросил быстрый взгляд на мощную грудь Хэ — та мерно вздымалась. Он бесшумно соскользнул с кровати, ступив босыми ногами на паркет, сделал пробных два шага. Остановился, прислушиваясь. И, не услышав отборный мат в свою сторону, также тихо, но уже смелее двинулся через комнату к двери. Прикрыв за собой дверь, Мо прислушался к звукам дома. Горел приглушённый свет в коридоре, вдалеке слышались тихие голоса людей, наверняка выпавшим дежурить этой ночью. Глубоко вздохнув, Мо двинулся по коридору. Почему-то в роскошном доме среди живых он чувствовал себя ещё в большей опасности, нежели на улице с заражёнными. С заражёнными правила работают. С живыми — нет. Мо и до вируса не особо доверял живым. Какой-то тихий писк привлек внимание Мо и он остановился. Сердцебиение участилось от знакомого звука, во рту мгновенно пересохло. Гуань Шань со скрипом повернул позолоченную ручку, толкнул дверь и сразу же прикрыл нос и рот рукавом от смрада, что доносился из комнаты. Внутри писк приборов жизнеобеспечения звучал громче, но теперь за этим писком различалось хриплое дыхание. Если бы не это, Мо не в жизнь не поверил бы, что эта груда вонючего тряпья на грязной постели — живой человек. Мо медленно приблизился к постели. Тусклый свет, пробивающийся из плотно задернутых штор, освещал лишь небольшой уголок самой кровати и капельницу. Множество проводов шли от монитора жизнеобеспечения и терялись где-то под грудой тряпья. Гуань Шань резко отдернул полы штор, впуская больше света в помещение. На мгновение отвернулся, давая глазам привыкнуть, а затем рядом с его рукой клацнули зубы. Мо не сдвинулся с места. Груда тряпья подобралась, присела на ноги, всем телом потянувшись к Мо. Цепи, удерживающие заражённого, натянулись, подголовье кровати заскрипело. Мо присел, поставив одно колено на пол. Два мутных глаза не переставили следить за ним, как паук за мухой, пытаясь уловить момент для прыжка. Гаунь Шань поводил рукой из стороны в сторону, проверяя реакции заражённого и дразня его все больше своим присутствием. Заражённый оскалился, обнажив зияющую рану вместо рта. Половина лица давно уже сгнила, оставив свисающий язык. То тут, то там на теле заражённого отсутствовали участки плоти, где-то кожа свисала плетьми. Когда-то мощные руки почти не были повреждены, не считая ран от цепей. Мо завороженно рассматривал мужчину, пользуясь моментом. Прошло много времени с тех пор, когда он мог так близко и так долго рассматривать заражённого. Мужчина на постели так же пристального рассматривал его, вместе с Мо наклоняя голову с интересом. Заражённый больше не делал попыток напасть на него и Мо уже смелее осматривал мужчину. Тот принюхался к нему, приблизившись опасно близко, втянул рваными ноздрями воздух, фыркнул, разбрызгав слюни, и почти потерял интерес с своему гостю. Мо приподнял почти целую рубашку на животе заражённого, отметив, что там почти ничто не пострадало. Даже в полутьме он видел, что мужчина ещё недавно походил на человека, если бы не изуродованное лицо. Гуань Шань вглядывался в чужое лицо, пытаясь увидеть в нем того человека, которым он когда-то был, какой властью обладал. Жил ли он в этом доме, работал ли на здешних людей или просто стал их подопытным? На мгновение глаз Мо за что-то зацепился, заставив сердце сделать кульбит и упасть на самое дно. В дверном проёме стояла напряжённая фигура. Мо вздрогнул, чертыхнувшись. Заражённый зарычал, стоило ещё одному незванному гостю нарушить его покой. Мо бросил последний взгляд на злость и безумие в глазах мужчины, прикованного к кровати, отметив знакомые искорки ненависти в глазах того, кто, зажав ему рот, пропахнушвей табаком ладонью, потащил вон из комнаты. Мо зажмурился от небольшого света в коридоре после темноты комнаты. Чья-то рука все ещё крепко зажимала ему рот, зато другая уже сжимала его шею, грозя переломить ее. Гуань Шань распахнул глаза. Один ужас сменил другой. Чэн был взъерошен, в уличной одежде, в которой он пришел ещё вчера, прокуренный насквозь и явно злющий больше обычного. Мо вцепился в его руку, сжимающую горло. — Ты, — прошипел Чэн, приблизив вплотную свое лицо. — Вечно ты лезешь, куда не просят. Мо попытался усмехнуться. Вот кто бы говорил. — У меня заканчиваются причины оставлять тебя в живых. Чэн удерживал его одной рукой, удерживал с такой лёгкостью, что Мо боялся сделать лишний вдох. С Чэном, как и с заражёнными, правила не работают. Он словно хищник. — Что ты делал? Мо лихорадочно замотал головой. Ком, вставший в горле и парализовавший страх, не давали произнести ни слова. Чэн сместил руку ниже, вцепившись в его футболку. Отлепил от стены, смотря в сторону, игнорируя само присутствие Мо. А потом с силой приложил его о стену, все ещё удерживая рукой за футболку. — Что ты делал там? Мо попытался собрать себя по частям. — Я… Очередной удар о стенку, выбил из его головы все мысли. С Чэном всегда так: либо молчание, либо насилие. И никогда между ними не было иначе. — Чэн, я клянусь… Чэн притянул его за грудки, так близко, что Мо ощутил его дыхание у себя на лице. От него разило алкоголем, однако природный запах все же перебивал запах перегара, отчего у Гуань Шаня закружилась голова. А может все дело в том, что его поразительно часто бьют. — Боже, — прошептал Чэн, вплотную приблизившись к Мо. — Почему каждая фраза, вылетающая из твоего рта, сплошная ложь? — Я стараюсь, — прошептал Мо, положив дрожащие руки на грудь Хэ. — Ты мне это уже когда-то говорил, помнишь? Но ты и тогда старался не достаточно сильно. Чэн вздернул его за грудки. Встряхнул так, что зубы клацнули. В голове промелькнул момент, как мужчина в комнате едва не вцепился в него зубами. — Он твой отец, — внезапно выпалил Мо и тут же пожалел об этом. Он успел лишь заметить опасный блеск в глазах Хэ, прежде чем тот сдавил его горло предплечьем, постепенно надавливая всем телом и с садистским равнодушием ловя каждую эмоцию Мо. Гуань Шань успел смутиться, испугаться, разозлиться, а затем вновь почти обосраться от страха, чувствуя, что давление на горло не только не ослабевает, но и напротив, становится сильнее. — Мо, — голос Чэна был ровный и спокойный, он почти взял себя в руки. — Посмотри на меня. Гуань Шань красный от недостатка кислорода ухватился за ворот рубашки Хэ, сминая его в пальцах. Но голову послушно поднял. В награду хватка на горле слегка ослабла. — Мо, не смей. Ты понимаешь, о чем я? Мо едва заметно кивнул. — Хорошо. К этому разговору мы не вернёмся. Чэн резко убрал руку, брезгливо отряхнув, словно ему была противна сама мысль прикоснуться к Мо. — Если ты что-то сделал с ним. Парень затряс головой, в горле ещё першило и слова не шли с языка. Чэн приложил ладонь к груди Гуань Шаня, снова прижав его к стене. — То, что ты просишь у меня, дорогого стоит, но ты не упрощаешь мне задачу. — Я никогда ничего не просил у тебя. — Вот именно! А стоило бы. Я предлагал тебе помощь. — В обмен на послушание, — пробормотал Мо себе под нос, не поднимая глаз. — На правду, Мо! С этим у тебя всегда были проблемы. Мо поджал губы, исподлобья глядя на мужчину. — Ложь — моя попытка защититься. Чэн с силой надавил ладонью на грудь Мо, чувствуя, как трепещет сердце в грудной клетке. Такое же упрямое сердце, как и его хозяин. — Что такое ложь, как не попытка скрыть слабость? Еще раз увижу, что лжёшь — перестану тебя защищать. «Защищать от кого?» — пронеслось у Мо в голове, но очередная встряска вытеснила и эту мысль. — Кивни, если понял меня. Мо из последний сил сдерживался, чтобы не блевануть прямо под ноги себе и Чэну. Кивнул, крепко зажмурившись. Его резко отпустили и он едва не упал на паркет. Но не успел открыть глаза, как Чэн ударил его в поддых. Его все же вырвало на безупречный паркет, прежде чем он потерял сознание. День и впрямь оказался изматывающим. * * * Очнулся Мо в кровати, где ему и полагалось провести всю ночь. Одеяло лежало скомканное у него в ногах, и в первые секунды ему показалось, что ноги сковали. Выбравшись, он поморщился от ломящей боли во всем теле. Кислый комок тошноты снова поднялся к горлу. Гуань Шань медленно выдохнул сквозь плотно сжатые зубы, массируя пальцами ноющие виски. Сон никак не помог телу набраться сил, а мозгу унять бушующие мысли. — Слышал, ты ночью бродил. Мо вздрогнул, по телу прокатилась новая порция боли. — Что ж ты не сказал, что лунатик? Тянь сидел у плотно зашторенного окна и курил, судя по переполненной пепельнице, уже не первую сигарету. Гуань Шань сглотнул неприятный комок, все еще чувствуя вкус желчи во рту. — Как хорошо, что твоему брату тоже не спалось. — И он любезно уложил тебя спать в коридоре, — с ухмылкой закончил за него Тянь. — Мудак, — тихо пробормотал Мо, не называя никого конкретно. Хэ сделал вид, что не услышал, либо действительно был слишком погружен в себя. Он выдохнул струю дыма, наполняя комнату никотином, затем резким движением руки отдернул полы штор и открыл окно настежь. Плотный туман дыма наконец стал покидать комнату. — Полагаю, спрашивать бесполезно? Мо откинулся обратно на подушки, давая телу немного отдыха и понимая, что это, возможно, его последняя возможность отдохнуть. Тянь смотрел сквозь него в пустоту комнаты, прикуривая от тлеющей сигареты новую. — Почему ты все еще не обратился? Мо громко цокнул. — А, я понял. Ты мне, я тебе? — А ты сообразительный. Мо слышал, как к нему приблизились, но не сделал попыток пошевелиться. С этим братом он не чувствовал постоянной потребности защищаться. — Ладно, я сам найду ответы. — Если мой брат не убьет тебя раньше. Тянь не смеялся, даже не улыбался. Мо знал, что это не простые угрозы. Чэн совсем не импульсивный человек, он хладнокровно продумывает каждый свой шаг, даже самый кровавый. — Брат ждет тебя внизу. Хэ отошел к двери, скрестив на груди руки. Выжидательно смотрел, лишь пальцы, нервно барабанящие по предплечью, выдавали его волнение. Мо приподнял бровь в вопросе. — Мне велено не спускать с тебя глаз, — пояснил он, спрятал руки за спиной и сделал едва заметный шаг вперед. Только сейчас, когда лицо Тяня осветили утренние лучи, Мо заметил на его правой щеке красный след. След гнева Чэна. Гуань Шань сглотнул кислый ком, отводя взгляд. Порылся в глубине своих чувств, спрашивая себя «Чувствую ли я вину?» Но нет, он ничего не чувствовал по этому поводу. Такова жизнь. Убей или будь убит. У Тяня хотя бы есть брат, Мо же остался совсем один. Он неторопясь сполз с кровати, нарочно запутавшись в одеяле, в попытках отсрочить неизбежное, однако Тянь легко поставил его на ноги, схватив за локоть, и потащил на выход, бросив тихое: — Идем. Мо осознал, что не только для него разговор будет неприятным. Войдя в кабинет Чэна, первое, что бросилось в глаза Мо — это его собственный рюкзак, брошенный у рабочего стола. Содержимое рюкзака было бессовестно выпотрошено на этот самый стол и тщательно изучено владельцем кабинета. Тянь как обычно остался стоять у двери, вытянувшись по стойке, и Мо, пройдя в глубь кабинета, всеми силами подавлял в себе желание смыться, которое оказался сильнее обычного. События последних дней всколыхнуло массу воспоминаний, заставив сделать инстинкт самосохранения первейшим инстинктом. Не успел Мо посадить свою многострадальческую задницу на непредложенный стул, как Чэн напомнил о своем присутствие, напрочь игнорируя чужое. — Я разрешил тебе сесть? Гуань Шань неуверенно застыл на полусогнутых коленях, бросил короткий взгляд на Тяня, но, не поймав ответный, резко выпрямился, с силой закусив щеку с внутренней стороны. Чэн продолжал листать его записи, привычно хмурясь. — Знаешь, чего я не нахожу здесь? — Хэ обвел рукой свой стол с пожитками Мо. — Зубной щетки? Так я не успел купить новую. Тянь шумно выдохнул, потерев усталый лоб. На лице Чэна не дрогнул не единый мускул. В животе Мо скрутился тугой узел, заставивший его сжаться. — Я не нахожу здесь записей о твоей работе. В повисшей тишине Чэн бросил читаемую тетрадь на гору остальных. Тянь и Мо вздрогнули от звука и оба уставились в пол. Впрочем, по разным причинам. — Я вижу отчеты о работе каждого ученого, работавшего на тебя. Каждый их шаг. Вижу свои отчеты. Мо бросил короткий взгляд на Тяня. Судя по сухой реакции, братья уже успели обсудить работу Чэна на Уроборос. — И зная твою педантичность, я ни за что не поверю, что ты не вел записей. Гуань Шань продолжал рассматривать паркет. Даже когда услышал звук отодвигаемого кресла и тяжелые шаги. — Так где ты их хранишь? В своей конуре? Мо всем своим нутром, каждой клеточкой тела ощущал звериную ауру Чэна, соприкасающуюся с его. Чувствовал спиной, как близко тот находится, был на чеку, ожидая в любой момент, что на него набросятся. Но когда сильная рука сомкнулась у него на затылке и его впечатали мордой в столешницу, все, что он успел сделать, это выдохнуть недоуменное «оу». У виска щелкнул взведенный курок, взвинтив нервы Мо до предела. — За эту ночь я много размышлял. И мысли мои были заняты в основном тобой. Мо счел бы это лестью, если бы не дуло пистолета, болезненно давящее на висок. — И вот, к каким мыслям я пришел. Зачем мне тратить время на разговоры с тобой, если я могу узнать все из украденных тобою документов? Сердце Гуань Шаня пропустило удар. К угрозам своей жизни за годы практики привыкаешь, но слышать подобное от Хэ — от любого Хэ — каждый раз пугающе. Потому что они не бросают слов на ветер. И несмотря на то, что у Мо припрятан ни один туз в рукаве, чем дольше он их прячет, тем велика вероятность, что подходящего момента, чтобы использовать их, просто не наступит. — Думаешь, разберешься со всем сам? — Хочешь продать себя подороже? Чэн склонился к уху Мо, опалив своим дыханием. — Не важно, какие секреты ты хранишь. По моим подсчетам, жить тебе осталось не так много. Я прав? Гуань Шань стиснул зубы. — Значит, прав, — констатировал Чэн. — Тебе нужна помощь. И сомневаюсь, что в округе осталось достаточно квалифицированных ученых, которые тебе подойдут. Чэн взъерошил волосы Мо, убирая руку с его затылка, перевернул на спину, вновь бросив на стол, словно мешок с костями, склонился над ним, поставив руки по обе стороны от него. — Мо. Посмотри на меня. Помоги мне и я помогу тебе. — Мы это проходили, помнишь? Не выходит у нас сотрудничество. Сердце парня гулко стучало в груди, набатом отдаваясь в голове. Силы быстро покидали едва восстановившееся тело. Пистолет Чэна лежал соблазнительно близко к его голове. — Мо! Соглашайся, пока я добрый. Гуань Шань рассмеялся бы, если бы не был уверен, что получит удар в солнечное сплетение — в лучшем случае. В худшем — пулю в лоб. Но даже без иронии он знал, что Чэн прав. Он редко предлагает свою помощь и никогда не делает поблажек, ни себе, ни окружающим. И это явно его последняя попытка убедить Мо сотрудничать по-хорошему. — Твоему отцу это не поможет. Тянь вытащил пистолет из кобуры, взвел курок, однако дуло ни на кого не направил. Чэн до хруста сжал плечо Мо, прикрыл глаза и пару раз глубоко вздохнул, пережидая вспышку ярости. — Ты ведь знаешь, что ему уже не помочь. Слишком поздно. Лишь на первых стадиях… — Мо, — сталь в голосе заставила Гуань Шаня заткнуться. — Я говорил, что к этому разговору мы не вернемся. Ты меня не понял? Мо задел зубами разбитую губу, борясь с побуждением ляпнуть что-то лишнее. Бросил очередной взгляд на пистолет на столе. Старший Хэ медленно потянулся к нему и спрятал в кобуру за спиной. — Мо? — Я понял. Он отвернулся к окну, в котором рассветное солнце озаряло своими лучами деревья. Остался лежать на столе, решив, что избитому телу нужен перерыв, а его обязательно изобьют, если он снова не станет подчиняться. — Интересующие тебя документы, — медленно начал Гуань Шань, облизывая разбитую губу. — О нулевом пациенте, об испытаниях, о неудачах и первых успехах. Все о моей работе. Чэн, они не у меня. Их у меня забрали. Еще давно. Чэн прищурил глаза. — Кто? — Ты его знаешь. Должен помнить. Это Шэ Ли. * * * Не прошло и часа, как в доме снова началась суета. Все сновали туда-сюда, собирали вещи, вооружались. Мо тихо стоял в углу, опустив голову и прислушиваясь к каждому разговору, присматриваясь к каждому человеку и подбирая ненароком оброненные вещи. Братья Хэ, выставив его за дверь с двумя охранниками, продолжили беседу одни. Гуань Шань, бросив попытки разговорить охрану, переминался с ноги на ногу, борясь с побуждением заглянуть на кухню. Когда Чэн и Тянь, наконец, вышли из кабинета, ноги Мо уже изрядно затекли. На языке вертелось с десяток замечаний, но все они исчезли, стоило старшему Хэ бросить привычный презрительный взгляд на него. Во рту появился уже знакомый кислый привкус. Гуань Шаня самого от себя тошнит, чего ему стоит презрение кого бы то ни было. Но по какой-то причине взгляд Чэна каждый раз резал огнем. — Если увидишь, что он превращается — застрели его, — легко бросил Чэн брату. Мо воспринял это спокойно. Он пожал плечами, обращаясь к Тяню. — Говорил же — никогда не ладили. И это все! Будто так и надо. Мир трещит по швам, на всей планете осталось не больше двух миллионов человек, но никто даже не пытается сохранить чью-то жизнь. Убей или будь убит. Это закон джунглей. Чэн проводил их до парадной двери, лично экипировав Тяня, и давал ему советы. Стоя в углу, Мо прислушивался к их разговору, но услышал только просьбу беречь себя и смотреть в оба. У Мо есть два дня до прихода Чэна и его маленькой армии, где они с Тянем будут ждать их на окраине города. Два дня, чтобы не обратиться, не сойти с ума от заразы в организме, не убить Тяня и сбежать от него до того, как придет Чэн. Потому что покидая дом и метнув последний взгляд на Чэна и поймав ответный, он ясно увидел это. Это было в глазах Чэна, в его позе, в ауре, окружающей его. Это осознание было насколько ярким и физически ощутимым, что Мо поспешил сбежать. Он точно знал. При следующей встрече Чэн убьет его. * * * ~Полтора года назад ~ — Ты — дьявол! — выплюнул Мо, опускаясь на колени. Ублюдок и в этот раз получит, что хочет, несмотря на яростное сопротивление Мо и располосованную шею. — Ты знал это, когда соглашался на сделку. Шэ Ли смотрел прищуренными от удовольствия глазами за тем, как Мо, плотно стиснув зубы, тянет за собачку молнии на его джинсах. — К тому же, тебе не кажется, что лучше быть правой рукой Дьявола, чем стоять у него на пути? Мо вцепился пальцами в бедра Шэ Ли, борясь с побуждением придушить ублюдка. Наполовину вставший член медленно раздвинул плотно сжатые губы Мо, погружаясь в горло и практически сразу лишая кислорода неопытного партнёра. Почувствовав сопротивление, Шэ Ли с силой надавил Мо на затылок, войдя до предела. Тихо простонал, потрепав Гуань Шаня по голове. — Хороший мальчик. Мо крепко зажмурился, сильнее вцепившись в бедра Шэ Ли, сделал глубокий вдох носом, приноравливаясь, позволяя использовать себя. В конце концов, не в первый и не в последний раз приходится заниматься неприятными делами ради достижения своей цели. Пора привыкнуть. Но ублюдки вроде Шэ Ли с каждым годом становятся всё изощрёнее в своих играх. Из глаз брызнули слёзы, но Мо продолжил двигаться под тихие стоны Шэ Ли и собственное бешеное сердцебиение. Через пару мгновений толчки стали грубее, рука в волосах Мо сильнее стиснула кожу головы. А затем дверь на крышу, которую они предусмотрительно заперли, сотряс мощный удар. Мо дернулся, невольно царапнув зубами нужную плоть, но Шэ Ли не обратил на это внимания, плотно притянув его лицо к паху, и продолжил ритмично вдалбливаться в напряжённое горло. — Твой пёс ищет тебя, — мурлыкал он, поглаживая большими пальцами виски Мо. — Смотри, как разволновался, когда ты исчез из поля его зрения. Он явно тебе не доверяет. Мо снова дернулся, услышав очередной удар о дверь. Прикрыл глаза, мысленно умоляя Чэна быстрее выбить эту чёртову дверь или Шэ Ли наконец кончить. В конце концов, какая разница какому дьяволу себя продавать