Вирус

~Полтора года назад. За неделю до утечки вируса.~ — Как считаешь, кто опаснее: человек, считающий себя Богом, или же человек, даже не скрывающий своей дьявольской сущности? — Считаю, что тот, кто не жалает признавать свою истинную сущность. Задавший вопрос бросил презрительный взгляд на того, кто исказил вопрос, однако последний не изменился в лице. Верная шавка, выполняющая приказы. Откуда у него эмоции? — Что ж, пес. Более я не нуждаюсь в ваших услугах. Вы свободны. Пес не сдвинулся с места, однако какие-то процессы происходили в его голове. На мгновение на лице проскользнула неуверенность. — Если ты понадобишься, я свистну. Говорящий стоял на четыре ступени выше пса, немного возвышаясь над ним и находясь в относительной безопасности, но это не помогло, когда мужчина в один шаг преодолел разделяющее их расстояние. Рука сжалась на горле учёного. Их отношения всегда были напряженными. Чего же стоило ожидать сейчас, когда они стали по-разному смотреть на вещи. — Что ты задумал? Змеиная улыбка расцвела на лице гаденыша. — Ты переоцениваешь мои возможности. На лестнице послышались шаги. Как послушный пес мужчина отпустил ученого, встряхивая его за медицинский халат. Самодовольная улыбка не сходила с лица последнего. ~ С недавних пор в мире стало удивительно тихо. Большие города давно не шумят от вечеринок и воя сирен, не освещают мир сотнями огней, перекрывая своим светом звезды. Они давно не зазывают туристов, предлагая экскурсии, клубы и суши-бары. С недавних пор большие города стоят в безмолвии. С недавних пор люди стали избегать больших городов. Сотни машин стоят, потускнев от непогоды, мусор разбросан по улицам, а под ногами хрустят разбитые стёкла. С недавних пор в городах стало небезопасно. По одному из таких городов шел человек. Шел быстро и тихо, озираясь по сторонам. Он был в армейских ботинках и военной форме, хоть никогда и не был в армии, лицо его прикрывал капюшон и маска. Несмотря на хрупкое телосложение, человек был вооружен — по ножу в кармане, рукаве и правом ботинке. В руке кирка, поднятая с земли в туннеле метро, в кобуре старый отцовский револьвер. За спиной рюкзак с остальным снаряжением. Никогда не знаешь, на кого наткнешься на вылазке. Все остальное осталось во временном убежище — в вагоне поезда на выезде из города. Человек бесшумно крался по опустевшим переулкам, рисуя в голове карту местности, мысленно запоминая, как быстрее всего покинуть город, если придется линять. А линять рано или поздно придется и быстро. Последний раз он видел человека месяц назад, но воспоминания о последней стычке с безумцем с мечом в руке и разноцветными крыльями феи за спиной все еще плотно сидели в голове. Друзей в этом мире нет, только выжившие и безумцы, желающие, чтобы умерли остальные. Только начавший заживать порез под лопаткой заныл, напоминая о том, что нужно больше переживать о себе и меньше о других. Парень задрал голову, высунув нос из-под капюшона, вдохнул воздух — чутье еще никогда не обманывало Мо. И сейчас это чутье говорило, что надо поторапливаться. Воздух менялся, приближались холода, а это значит, что день становился короче. Мо ускорил шаг, переложил кирку в левую руку. Взгляд скользнул по разбитой витрине разоренного вандалами магазина, и снова ему показалось, что за ним следят, выслеживают, как собаку, сбежавшую с привязи. Мо встряхнулся, поправил рюкзак за спиной и двинулся дальше, крепче сжимая кирку. До конца не разграбленный супермаркет нашелся лишь через час, и все это время Мо нервничал, желая поскорее убраться с улиц. По счастливой случайности сегодня его еще никто не пытался убить, однако эта самая удача в любой момент могла отвернуться от него. Магазин был перевернут вверх дном, вещи разбросаны как попало, поэтому Мо приходилось выискивать нужные вещи, пробираясь через горы хлама. Он игнорировал почти выветрившийся запах гнили и разложения, старался не обращать внимания на следы крови на полу и некоторых вещах. Трупы его не пугали, пугали те, кто избавил это место от трупов и то, что они с ними сделали. Остальное ерунда. Мо набил рюкзак всем необходимым — что было нужно и что могло пригодится в последствии. Спальный мешок пришлось нести на себе, так же сверху легла массажная подушка. Пусть конец света, однако удобства еще никто не отменял. Путь обратно был быстрее, так как Мо знал куда идти, и даже тяжесть рюкзака не замедлила его. Солнце быстро садилось, и начали выползать тени, в которых могло притаиться что угодно. Раздавив под собой стекло, Мо застыл на месте, прислушиваясь. Птицы взлетели вдалеке с ветки, подняв шум. Кроме хлопанья крыльев и карканья ворон ничего слышно не было, однако кто-то спугнул птиц и этот кто-то был рядом. Не отпускающая в последнее время паранойя вновь дала о себе знать, холодком пробежавшись по спине. Мо ускорил шаг. Чей-то взгляд прожигал дыру в его затылке. Где-то вдалеке раздался вой собаки. Спустя пару часов парень добрался до своего временного убежища — вагона поезда. Мост скрывал его от чужих глаз, да и сам вагон находился на отшибе, что обеспечивало относительную безопасность. По крайней мере от живых. Мо ногой пнул дверь — та со скрипом поддалась. Тишина. Однако чутье подсказывало, что что-то не так. Он медленно зашел внутрь вагона, прислушиваясь, однако стояла привычная тишина. Бросив рюкзак на пол, он поставил спальный мешок в углу, подушку осторожно примостил на «спальное место». Взгляд цеплял мелкие детали — скомканное одеяло, грязь при входе, тусклый свет в помощении. Мо потянулся за киркой, лежавшей у рюкзака, но его грубо потянули назад. Удар о землю выбил из него дух. — Кто такой? — раздалось над головой. Тихое бормотание. Не вопрос. Вопросы задают не так. Мо с кряхтением перевернулся, пропустил удар ботинком по ребрам и закашлялся. Капюшон мешал разглядеть нападавшего, да и то, что успел увидеть Мо, было достаточно — на незнакомце был военный камбенизон, плотная маска, скрывающая лицо, а в руках винтовка, которую не купить в обычном магазине. Удача наконец отвернулась от Мо. Незнакомец наклонился снять с парня капюшон и тут же получил ногой в живот. Тут же перехватил ногу Мо, потянул на себя, подняв облако песка, затем навалился на Мо сзади, удерживая на месте. Одной рукой он удерживал запястья Мо над головой, другой быстро пробежался по телу, обшаривая одежду на предмет оружия. Парень вздрогнул. Легкие, отточенные движения по собственному телу вызвали у него неприятные воспоминания и тошноту. Он задергался, пытаясь вырваться из хватки, затылок удачно упирался в подбородок незнакомца. Мо дернулся назад, голова столкнулась с головой. Не слишком сильно, чтобы разжать захват, но достаточно, чтобы разозлить незнакомца. Один удар в горло и все попытки вырваться прекращены и нацелены только на одно — попытку сделать вдох. Мо встряхнули, ударили по ребрам для верности и ударом под колено поставили на колени. Он замер, почувствовав, как к затылку приставили дуло винтовки. Послышался щелчок взводимого курка. Мо задержал дыхание. — Сними капюшон, — приказал голос сзади. — Медленно! Мо сглотнул вязкую слюну, но не повиновался. Приклад винтовки встретился с виском. Голова затрещала, во рту появился железный привкус. Дуло вновь уперлось в затылок. — Вновь повторю — сними капюшон. Третий раз я повторять не стану, просто застрелю. Мо резко опустил руки, секундой позже уши заложило от выстрела, прозвучавшего над его плечом. Он уперся руками в землю, комкая ее между пальцами, встряхнул головой, прогоняя звон в ушах. Кровь с виска закапала на руки. — Я сказал, медленно, — сквозь пелену расслышал Мо. — Попробуем еще раз. Не торопись, если для тебя это сложно. Мо с пыхтением стянул капюшон. Его новый знакомый обошёл его, дуло уперлось под подбородок, заставляя вздернуть голову. Незнакомец со свистом выпустил воздух. Тело расслабилось, словно он больше не считал парня опасным. — Тебе сколько лет, пацан, пятнадцать? Мо вздернул бровь. Уж возраст-то точно сейчас не самое главное. Он сплюнул на землю, встряхнул головой и кинулся на незнакомца. Вновь. Отчаянно и без какого-либо плана. Как всегда. Чистые эмоции. Неразбавленный адреналин и капелька глупости. Это всегда было опасным коктейлем. Раздался случайный выстрел. Пуля успела пробить Мо плечо. Зато винтовка теперь валялась на земле в паре метров от рук того, кто мог ею воспользоваться. Мо вскочил на ноги и ударил мужчину ботинком в живот. Тот удержал его ногу, и оба оказались на земле. В пару движений незнакомец взял Мо в захват, не давая вырваться. Рука сомкнулась на горле, мешая доступу кислорода. Мо задергался в конвульсиях. — Тише, — вещал спокойный голос со спины. — Расслабься. Я тебя не убью. Пока. Просто поспишь немного. Эта мысль доверия не внушала. Но чем сильнее сопротивлялся Мо, тем быстрее силы покидали его. В конце концов тьма окружила его и он потерял сознание. Выползая из липких объятий сна, чувства начали возвращаться один за другим. Сначала запах — это был чай, точнее травы и горячая вода, найти что-то другое уже было сложно. Потом послышался звон посуды и чье-то тихое чертыхание. Следом вернулось зрение — полумрак старого вагона, пара чашек на сиденье и чья-то темная фигура на полу, собирающая осколки. А затем пришла боль — острая, ослепляющая, непривычная, а потому чертовски пугающая. Она начиналась с головы и плеча и медленно растекалась по всему телу, сковывая движения и затрудняя дыхание. Мо осторожно выдохнул — голова закружилась. То ли из-за сотрясения, то ли из-за потери крови. Мо тихо застонал, собираясь с мыслями, уже начиная подумывать, как выбраться из этой передряги живым и желательно со всеми частями тела. Рана под лопаткой снова неприятно заныла, напоминая, как важно правильно подбирать слова. Он сплюнул кровавую слюну на пол. Связанный по рукам и ногам, прислоненный к обшарпанной стенке вагона, с пульсацией в разбитом виске и шумом в голове из-за недостатка кислорода, с пулей в плече и болью под лопаткой. Сталь — привкусом во рту и лезвием у горла. Осторожный глоток воздуха — такого же затхлого и пыльного как и весь город. Мо закашлялся, поцарапав шею о сталь. — Не получается у нас с тобой по-хорошему, — раздалось тихо и буднично, как велись обычные разговоры раньше. Не сейчас. Сейчас все решает тот, кто приставляет нож к горлу. Он же и задает вопросы. — Кто ты такой? Мо сплюнул кровавую слюну на пол. На и без того грязные ботинки незнакомца. Расплылся в кровавой улыбке. Мо никогда не мог похвастаться выдержкой, но вот упрямства было не занимать. — Да, не получается у нас по-хорошему. Несильный удар поддых, вырвавший несдержанный стон. Удар едва ли в половину силы заставил Мо обдумывать свои ответы. Но лишь ненадолго. — Тебе мама не говорила, что когда заходишь к кому-то в гости, необходимо представиться первым? Незнакомец присел на корточки перед Мо. Лезвие ножа легко махнуло по подбородку, размазывая выступившую кровь. Предрассветные лучи солнца, льющийся из давно немытого окна вагона, осветили лицо незваного гостя. Без маски. Молодого, в меру накаченного. Опасного. — Ты дерзкий, — заключил незнакомец, проводя лезкием по скуле. — Но интересный. Мо лишь хмыкнул, не желая портить свое личико. — А тебе мама не говорила, что надо представляться, когда приходишь в чужие владения? Что ты забыл в нашем городе, малыш? Мо скривился от такого обращения, но промолчал. — Здесь я проездом, а вот о мамочки не слуху не духу лет с пяти. Мужчина устало потер лицо, хмуря брови, легкая улыбка не сходила с губ, но Мо не обманывался этой улыбкой. В новом мире люди убивают и за меньшее. — И откуда в тебе столько смелости? — Сам не знаю, видимо получил это вместе с витаминами из бутылочки с молоком. У тебя было не так? — Меня мама грудью кормила. — О, подъебнул сиротку. Незнакомец рассмеялся. Заливисто, искренне, до боли в ребрах и непрошенных слез в уголках глаз. Мо забыл, когда в последний раз слышал чей-то смех. Тем более не фальшивый. По спине пробежал холодок. — Ты интересный, — повторил незнакомец, вставая. — Он захочет с тобой познакомиться. И ничего не объясняя встал со стула. Два шага до железного чайника на полу, тишину наполнило тихое журчание воды. Мужчина встал на одно колено, поднеся чашку к губам Мо. Тот глубоко вдыхал аромат чая, в горле пересохло. Он облизнул губы, недоверчиво поглядывая на незнакомца. — Добреньким прикидываешься? Мужчина не изменился в лице, темные глаза все так же смотрели равнодушно. Мо смирился с ситуацией, прижался губами к металлической чашке, осторожно сделал неуверенный глоток — сразу закашлялся. — Во всем торопишься? — и снова насмешка, и снова головная боль. Вторая попытка оказалась лучше. Горячая жидкость приятно согревала нутро и немного снимала головную боль. Мужчина тоже сделал пару глотков и вновь поднес чашку к губам Мо. Пока он пил, незнакомец надавил ему на простреленное плечо. Мо едва не поперхнулся чаем и лишь сдавленный стон слетел с его губ. — Мог и вытащить пулю, мудила. Мужчина смерил Мо взглядом, напоминая о его положении. Боль частенько притупляет чувство самосохранения. — Лечить тебя — не моя забота. Мужчина поставил чашку на пол, вновь сел на стул. Взгляд вперился в Мо. — Попробуем последний раз. Кто ты такой? Мо ответил не раздумывая: — Машинист, разве непонятно? Мужчина откинулся на спинку стула, разочарованно выдохнув. — Впервые вижу человека, который сохранил чувство юмора в нынешнем мире. — Ну так, хуже вряд ли будет. — Кто знает, — тихо пробормотал незнакомец. — Кто знает, — подтвердил Мо. Плечи мужчины поникли, глубокий взгляд темных глаз снова пронзил Мо. Что-то менялось прямо сейчас, но Мо никак не мог понять что. Он внезапно потерял расположение незнакомца, его жизнерадостный настрой пропал. Мо понял — на этот раз разговор окончен. Мужчина резко поднялся со стула и приблизился к Мо. Последний успел заметить, как у него что-то блеснуло в руке. Мо зашипел сквозь зубы и зажмурился, готовый к удару. Он никогда не опустится до того, чтобы умолять. Ни в прошлом мире, ни уже тем более в нынешнем. Одно быстрое движение, тихий звук разрезаемой веревки и ноги Мо оказались свободны. От удивления он распахнул глаза. — Поднимайся! И снова приказ. Мо завертелся, перевернулся на живот, стараясь не задеть больным плечом стену, и встал на колени, чтобы после, оттолкнувшись, встать на ноги. Никаких жалоб на связанные руки или упрек в жестокости. Все это уже осталось в прошлом мире. Как и вера в светлое будущее. Больше они не говорили, как бы Мо не провоцировал незванного гостя на разговор. Удалось лишь убедить его забрать с собой рюкзак и спокойно ответить на едкое замечание, что сбежать не удастся, а в загробную жизнь со своими вещами не пускают, что просто привык к нему. Все к чему-то привязаны. Все еще. Прошло еще не так много времени с конца света. Мужчина развязал Мо руки, но только для того, чтобы он держал их перед собой, и вновь завязал узлом еще крепче, оставив на запястьях кровоподтеки. Смерил его равнодушным взглядом и толкнул в сторону города. Другой конец веревки был намотан на руку незнакомца. Мо дважды спотыкался, поспевая за ним, пока не приноровился к широкому шагу. Пульсация в плече с каждым шагом лишь усиливалась, как и неприязнь к новому знакомому. Они прошли мимо станции метро ныне заброшенной. Пробитая стеклянная крыша, которая теперь принадлежала стае ворон, опасно накренилась. Пройдя под ней, они спугнули с десяток птиц, но мужчина даже не поднял головы на них. Он производил поразительно много шума для одного человека, о чем Мо поспешил ему сообщить, но незнакомец лишь ускорил шаг, сильнее натягивая веревку. Вместе они прошли довольно долгий путь, идя вдоль рельс вглубь города. Все это время Мо старался помалкивать, радуясь уже тому, что они не спустились в туннель метро, а пошли поверху. Однако чем глубже они уходили вглубь города, тем становилось тревожнее. Рыща по магазинам в поисках съестного, а также лекарств и других предметов обихода, Мо старался держаться на окраинах города, и за последний год впервые оказался в центре мегаполиса. Этот год сильно изменил облик города. Высотки казались пустыми и невзрачными, грязные, местами выбитые окна делали дома похожими на игрушечные. Словно кто-то построил декорации для фильма. На верхушке светофора пара голубей свила себе гнездо. Машины, оставленные вдоль тротуара, давно сожгли, оставив от них лишь ржавый металл, однако удушающий запах пепла никуда не делся. Город вымер. И об этом свидетельствовала не только тишина и брошенные на произвол судьбы дома. Город жил, однако живые уже не имели в нем власти. Чем дальше они углублялись в город, тем больше мусора им попадалось на глаза. Больше разбитых витрин и остановок. И больше засохшей крови на стенах домов. В городах происходила настоящая бойня, не щадили никого. Нападавшие не знали жалости, это из них вытравил вирус. Мо шел осторожно, выбирая куда наступать, производя минимум шума. В противовес ему новый знакомый Мо шел тяжелой походкой солдата, у которого была только одна цель — доставить пленника командиру. Под его ногами хрустели стекла, начавшие опадать листья и еще бог знает что. Но он упрямо шел вперед, высоко вздернув подбородок и крепко держа винтовку наготове. Солнце клонилось к закату, а они все шли, не сбавляя темп. Тени становились длиннее, свет озарял уже гораздо меньше, а поблизости не видно было ни одного места, где могли жить люди. — Куда мы идем? — не выдержал Мо, дернув на себя веревку. И снова тишина. Только очередной пинок под зад, призывающий пошевеливаться. — Застрелить меня можно и здесь, к чему столько усилий? — Не хочу руки марать. — Та-ак. Значит, есть тот, кто замарает руки вместо тебя. Незнакомец замер. Пальцы сжались на винтовке. Взгляд черных глаз прожигал на месте. Но за последние сутки это хотя какая-то реакция, пусть и негативная. — Удивлен моими умозаключениями? — Удивлен, как ты еще жив с таким длинным языком. И они снова двинулись вперед, но уже не так резво. — Тогда скажи, долго ли нам идти? Потому что я уверен, не я один чувствую, что за нами наблюдают. Мужчина вздернул голову, прислушиваясь. Его шаги стали медленными, он стал ступать осторожнее. — Зараженные редко сидят в домах, тем более в стеклянных высотках, там нечем поживиться. Они предпочитают темноту и сухость. Мужчина продолжал идти молча, поравнявшись с Мо. — Однако, я все равно предпочёл бы оказаться подальше от центра города. — И почему же? — В городе больше шансов найти жертву, и я не желаю оказаться одной из них. К тому же ночью у них преимущество перед нами. Мужчина вздернул бровь в вопросе, одним глазом продолжая оглядывать улицу. — Мы устаем — они нет, нам нужен свет, чтобы видеть — их ведут инстинкты. Да и голод лучший мотиватор. Незнакомец положил тяжелую руку на шею Мо, некрепко сжал, заставив остановиться. — Ты поразительно осведомлен о зараженных. — Я знаю то же, что и любой спустя полтора года после так называемого апокалипсиса. Избегать больших городов, где в равной степени можно нарваться как на зараженных, так и на выживших — это основа выживания в новом мире. Но вот твою логику мне никак не понять. О чем ты думаешь? — Тебе и не надо понимать. Все, что от тебя требуется — это шустрее переставлять ногами. — Оу. Всего-то? Мо покрутил головой — хватка незнакомца не ослабла, но и не усилилась. Держал скорее инстинктивно, чтобы парень не пропал из поля зрения. А сам был отвлечен другим — тихим шумом где-то совсем близко. И Мо воспользовался этим. Замахнулся ногой в живот, а затем ударил под колено, опрокидывая противника на землю. Упали оба. Мужчина грубо потянул на себя веревку, протащив пытающегося встать парня по земле — Мо упал в его объятья. В его живот уперлось дуло винтовки. Обхватив ее связанными руками, он попытался отнять оружие, а когда не вышло взвел курок, направив дуло на противника. Оба тяжело дышали, переводя дух. Мужчина на земле, облокотившись на руки, Мо — сидя сверху на мужчине, целфсь ему в лицо. — Смелости тебе не занимать, — признал незнакомец. Мо сглотнул. Либо убить, либо бежать, дальше тянуть нельзя. Мужчина с силой ударил по прикладу, дуло поднялось вверх. Раздался выстрел, оглушивший обоих. Незнакомец инстинктивно обнял парня, притянув за волосы к себе, забрал винтовку. Мгновение оба пережидали момент, когда вернется слух. А потом появились они. Те, из-за кого, города опустели. Те, кто некогда населял эти города. Те, от кого живые старались держаться подальше. Они выходили из подвалов и ближайших домов, из-за деревьев, поворачивали из-за углов. И все шли прямиком на выстрел. К двум людям, устроившим потасовку не в том месте и не в то время. — Развяжи меня! — потребовал Мо, отрывая тяжелую голову от плеча мужчины. — Нет! — Что ж, гений, тогда удачи с зараженными. Вдвоем было бы проще отбиться. Еще было бы проще, доверяй они друг другу. Мужчина вздернул Мо за шкирку, в миг ставя на ноги, и потащил за собой. Поблизости стояли несколько высоток, застрявший на путях трамвай и лишь один к чертям разнесенный супермаркет. Они ввалились внутрь сквозь разбитое окно и тут же упали на чьи-то тела. Мо задергался, пытаясь быстрее слезть с них, но кучка тел мешала нормально двигаться. Его снова схватили за шкирку, вытаскивая из плена манекенов, обхватили поперек груди и потащили через торговый зал. Мо проводил взглядом груду манекенов, возведенную словно баррикаду у окна, заметил, как близко к супермаркету подошли зараженные. — Ну что, гений, есть идеи? — Парочка, — буркнул мужчина, толкая Мо в открытую дверь. Это оказалась небольшая кладовка с обшарпанными стенами. Следы крови на них ясно свидетельствовали о том, что кто-то уже пытался здесь спрятаться. И неудачно. Мужчина сунул Мо в руки армейский нож, еще недавно принадлежащий ему, пихнул поближе к стене и назидательно проговорил, впечатывая слова ему в мозг: — Сиди здесь. И чтоб не звука! — А… — Я за тобой вернусь. И перед носом Мо громко хлопнула дверь, в замке повернулся ключ и на мгновение воцарилась гнетущая тишина. А потом послышалось шарканье множества ног, хриплое дыхание, пыхтение и рычание. Мо опустился по стенке, крепко прикрыв уши руками. Оставив парня в кладовке, мажчина рванул как казалось в единственно правильную сторону — наверх. Чтобы увести зараженных подальше. Схватив оторванную руку манекена с пола, он ударял ею по всему, что попадалось по руку, создавая шум. Зараженные, как собака учуявшая колбасу, шли за ним. Так они добрались до крыши. Четыре этажа, хлипкая, хоть и большая крыша, а по соседству пара нежилых домов. Оглядевшись, мужчина увидел постройку, на которую при хорошем раскладе можно перепрыгнуть. Если хватит сил и смелости. Медленно, но верно он стал отступать к тому краю крыши. На мгновение в толпе зараженных на улице показался знакомый силуэт с рюкзаком. Мужчина едва не споткнулся о брошенную трубу, замер, вглядываясь. Либо зрение изменяло ему, либо в толпе зараженных стоял его пацан. Тот самый пацан, которого он запер в кладовке. Он просто стоял и смотрел наверх, в отличие от других зараженных, пытающихся ворваться внутрь. Просто стоял и смотрел на него. Зараженные подбирались все ближе, грозя разорвать его в клочья, развернувшись, он быстро зашагал к краю крыши. Бросил взгляд вниз — пацан пропал из поля зрения, а его все зажимали. Выход с крыши только один — вниз. Без лестницы и парашютов. Только ноги и желание жить. А в голове звучал голос брата: «Я ненавижу слабоков, Хэ Тянь. Тебе следует стать сильнее». С разбегу он прыгнул с одной крыши на другую, отделавшись лишь разбитыми коленями и содранными ладонями. Зараженные, попытавшиеся повторить трюк, попадали вниз. Больше желающих не было. Но не это шокировало Хэ Тяня, стоявшего на крыше дома и смотрящего сверху вниз на рой зараженных, окружавших магазин. Его внимание привлек худощавый пацан с рюкзаком за спиной, спокойно идущий мимо них. Он развернулся к Хэ лицом, отвесил поклон в игровой манере и, повернувшись, побрел туда, откуда они пришли — прочь из города. Ни один зараженный не обратил на него внимания