Наследие

Прибыв на Тисовую улицу возле дома номер четыре, где прошло его искалеченное недодетство и убогая юность, Гарри застал непригляднейшую сцену: Драко, не переодетый, такой же холеный и нарядный (только, может чуть бледнее обычного) держал в руке сверток газеты, который, видимо, только что вытащил из потертого непогодой и долгими годами почтового ящика. И вроде бы не было здесь ничего непристойного, подлого, если бы второй конец свертка, зажатый в красивых пальцах, не был бы в ладони у незнакомца. Незнакомец этот — красивый высокий парень с небрежной челкой на французский манер. Он улыбался Драко, не отпуская газету. Чем-то он напоминал Седрика, и тем большую злость вызвало это сходство. Гарри плотно сжал зубы — так, что в напряжении заходили желваки. Малфой вовсе не пытался ускорить процесс расставания. Напротив, прикладывал руку в драгоценных перстнях к груди, выражая то ли удивление, то ли интерес. Вся сцена взбесила Поттера настолько, что он уже не думал ни о конспирации, ни о соседях, контингент которых не изменился с того момента, как Дурсли навсегда покинули злополучный обжитой дом. Прохладный ночной воздух тоже был так себе помощником. Из Поттера грозилась рвануть магия бешеным зарядом, нервы вытряхивало. Драко рассмеялся незнакомцу, и это стало последней каплей. — Что это за щегол, милый? — материализовавшись за спиной Драко, Гарри укусил его за ухо и положил руки на талию. — Эм… я — Эд. Сосед, — парень махнул рукой в такой манере, будто появление еще одного ряженого незнакомца было вполне естественным. — Так Эм или Эд? — притеревшись к щеке Малфоя, Гарри перегнулся через его плечо. — Ты уж определись и выбери как-нибудь одно сраное имя, а не десять убогих. Драко послушно застыл в его руках, ощущая напряжение и плохой азарт в теле партнера всем своим существом. — Послушай, парень, — Эд нехорошо хмыкнул в ответ. — Не очень умно выделываться, когда вы только переехали в этот дом. Я здесь раньше вас. Подумай, прежде чем тявкать. — Гарри… — А живешь один? — спокойно поинтересовался Поттер, сминая мантию Драко в пальцах все сильнее и сильнее. — Не твое дело, — парень только сейчас выпустил сверток газеты из рук, отдалившись от странной парочки на добрых полшага. — А теперь потеряйся. Мы с Александром не договорили. Гарри не стал уточнять. Только сделал большие щенячьи глаза, показывая всем видом, что дико подавлен незадавшимся знакомством. Драко мягко коснулся его щеки сжатыми пальцами, желая остановить. Но взгляд серых глаз был уже полон холодной отрешенности. Он знал, что за этим последует. Так было всегда. Гарри не прощал людям интерес к тому, чьим единоличным владельцем он являлся. Затянувшуюся паузу прорезал безумный громкий смех Поттера, будто он только что разыграл потрясающую остроумную шутку, которую остальные участники сцены не могли оценить по достоинству. — А ты мне нравишься, эм… Эд, — Гарри хохотнул, похлопав Драко по бокам и медленно отпустил, дружелюбно улыбаясь «новому соседу». — Но поговорить нам придется. Давай отойдем? Алекс у меня восприимчивый к небольшим размолвкам. Я уверен, мы сможем договориться с глазу на глаз… — Слушай, чувак, ты больной? Поттер вышел вперед, отвечая тихо, почти сквозь зубы: — Что, зассал? Драко скрестил руки на груди, демонстративно отводя взгляд в сторону. — А ну, пошли, — вскинулся парень, указывая на живую изгородь в человеческий рост. Драко терпеливо закрыл глаза и сжал губы с видом человека, чье терпение испытывают понапрасну. Через мгновение полыхнула неяркая вспышка, еще через несколько к ногам Малфоя выбежал большой таракан. Из-за иссохшей ограды с голыми ветками появился довольный жизнью Поттер, в два быстрых шага догнав букашку и раздавив с хрустом. — Развлекаешься? — О, это я должен у тебя спросить! — Гарри невинно вытаращил глаза и всплеснул руками. — Пока я там, пытаюсь спасти тебя и нас, ты здесь заигрываешь с этим дерьмом, а? Поттер шаркнул ботинком, втаптывая раздавленного жука в снег. — Тогда у меня для тебя плохие новости, — Драко выдохнул само по себе неровное, раздраженное облачко пара (едва ли у маглов было теплее, чем сейчас в их родном мире). — Может, зря ты меня спасал, а, Поттер? Драко развернулся и быстро направился ко входу в дом, демонстративно при этом хлопнув дверью. Гарри ввалился следом, тяжело отпустив ручку. Весь его вид выдавал напряжение. Драко до сих пор побаивался его таким. Он плотно прижал за собой дверь, закрыв глаза и резко дернув головой в сторону, будто справлялся со своей сущностью. Малфоя восхищала эта повадка и одновременно била до дрожи, но теперь его взгляд был пуст и враждебен. Перстни звучно ударились о раковину на душной нежилой кухне. Драко сжимал столешницу, глядя в окно на мертвенно-бледную улицу с обледеневшим асфальтом. — Драко. Поттер прижался грудью к согнутой колесом спине, обнимая любимого человека поперек груди, привычно сомкнув пальцы на тонкой шее. С закрытыми глазами — так было хорошо и единственно верно; вот так, зарыться носом в мягкие светлые волосы и утонуть в запахе родного. Малфой сжимал челюсти, не говоря ни слова и не поддаваясь ласке. Так прошло несколько минут. Гарри заговорил первым. — Я знаю, что тебя расслабит, — боднув Драко в висок, он улыбнулся прямо в ухо, припечатав смачным поцелуем. Малфой поежился, продолжая упрямо смотреть перед собой. — Наша любимая игра. — Мне не до игр, — голос звенел злобой и холодом, но Драко даже не повел бровью. — Я сказал, она тебя расслабит, — с нажимом ответил Поттер и схватился за белые пряди. Дальше — рябь перед глазами, острая боль в скуле и пронизывающая слабость. Гарри приложил его о раковину с такой силой и быстротой, что воздуха в легких не хватило даже на вскрик. Казалось, теперь вообще не пошевелить челюстью, наверняка сломана. Переживая взрывающую все внутри боль, Малфой уставился в стену стеклянным взглядом, принимая тот факт, что Поттер его нагнул. И то, что будет дальше. Лишь на этом моменте он опустил веки и приготовился к неизбежному. Заломленные руки только задавали тон врожденному упрямству, но дух едва не покинул тело, когда к уху прижались горячие губы, обдавая ядовитым шепотом: — Где. Он. Рот наполнился солью и металлом — щека прокушена, в худшем случае повреждена десна. Бледные запекшиеся губы растянулись в улыбке, кровавый рот захохотал. Смех прервался так же быстро, как и возник. Удар, второй, третий, и теперь уже стон, превратившийся в бульканье из-за сломанной переносицы. — Я тебя кончу прямо здесь, если ты не… — Как ты понял? Даже не вопрос, а задушенный всхлип. — Ты очень храбрая, Грейнджер. Но восхитительно тупая. Гермиона выпустила воздух из самой глотки со свистом, переводя дух. Боль пульсировала во всем теле — она отвыкла от работы в тылу врага. Поттер был безжалостен. Накрутив пряди на пальцы, он дернул голову Лжемалфоя с такой силой, что услышал хруст. К горлу подкатывала вязкая тошнота. Диссонанс между внешностью и реальным положением дел был настолько велик, так сильно пробивал грудину, что Гарри боролся сам с собой против жалости, страха и вины, причиняя боль любимому телу. Он сжал челюсти, напоминая себе, что это не Драко. — От тебя разит Лондоном и свежей пломбой. В этот раз Поттер ни шептал, ни шипел. Его голос был везде и нигде одновременно. Горячая ярость уступила место ледяным оковам бешенства. Отточенным движением выхватив клинок из мантии, он развернул Грейнджер в облике Драко к себе лицом и всадил острие между ребер, твердой рукой сжимая рукоять. Этот момент будет сниться ему до конца жизни. Ничто из всех миров его не излечит от ужаса в серо-голубых глазах. Только Малфой. Только Малфой. Его Драко сможет закрыть эту брешь в сознании, когда они снова будут вместе. — Надеялась на деловое предложение, гадина? Голос настолько тих, что он не слышит сам себя. Знает, что шевелит губами, но мозг блокирует все, чтобы сохранить остатки разума после шока, который он сотворил своими руками. Ведомый безумием и собственной болью, Поттер проворачивает лезвие на какой-то миллиметр, виновная в его руках кричит своим голосом. Его Драко исчез, оставляя вместо себя маглорожденную, с которой они когда-то были друзьями. — Он обещал не трогать родителей, — Гермиона еле разлепляет бескровные и одновременно окровавленные губы, с угасающим упорством глядя в глаза напротив. Гарри не верит. Он никогда не поверит, что Грейнджер стремилась спасти лишь двух, пусть и самых важных в ее жизни людей. Нет, тут было гораздо больше. Равноценный обмен. Жизнь Малфоя была настолько бесценной для наследника Темного Лорда, что на бирже прочих жизней торговались за сотни, если не тысячи жизней маглов и грязнокровок. Поттер прекрасно знал, что отец держит в страхе недостойных. За последние два года не пощадили ни одного выпускника Хогвартса, смевшего оспаривать значимость степени частоты крови. Эти поборники равноправия, ведьмы и маги в белых плащах лоббировали свои интересы со школьной скамьи, выпускаясь из альма-матер зловонной заразой, расползаясь по волшебному миру чумными вспышками. Тут и там чистокровные и полукровки теряли посты и статус в обществе под удобным предлогом демократии современного мира. Отбирались дома, имения, многие фамилии теряли титулы. Их место занимали «вечно угнетенные» маглорожденные, вне зависимости от того, соображали они хоть что-то на своих новых должностях или нет. Поттера тошнило от этого лицедейства. Он был счастлив, когда Темный Лорд вмешивался в дела недостойных, возвращая величие чистокровным, милуя полукровок. — Твоя мать остается из наших, как бы ты этого не хотел, — словно прочитав его мысли, Гермиона тихо оскалилась. — История не знает сослагательного наклонения, — Поттер провернул кинжал на половину и отступил назад, наблюдая за безвольно осевшим телом. — У тебя есть две минуты и тридцать девять секунд, чтобы сказать, где он. Иначе… Гарри склонился над согнувшейся пополам Гермионой, ударив кулаком в кухонный ящик возле ее головы. Он закончил мысль, процедив сквозь зубы: Я позволю тебе истечь кровью, а твои дорогие родители будут жить с твоим трупом перед глазами всю оставшуюся жизнь. — Я не знаю, — удерживая себя в сознании до последнего, Гермиона едва дышала через нос, не открывая глаз. — Мое дело — отвлечь. Гарри нахмурился, медленно кивая собственным мыслям. Мгновение и он расхохотался, грубовато потрепав Грейнджер по щеке будто в ласковом жесте. — Тогда я погорячился, Герм. Твои близкие сдохнут тоже. — Нет! — Грейнджер распахнула почти остекленевшие глаза, шумно раздувая ноздри. — Ну разумеется, — Поттер сел перед ней на корточки, лукаво, почти с дружелюбной улыбкой оглядывая рукоятку кинжала в чужом боку. — И не только они. Умрут все, к кому Темный Лорд пытался быть вежлив. Маглы захлебнутся в крови. И ее количество будет пропорционально минутам, что мы с Драко были разлучены. Соображать еще можешь, Грейнджер? А? Минутам. Не часам. Гарри медленно поднялся на ноги, цоканьем языка изображая отмеренное время. — Балморал. Я… что-то слышала о Балморале, — осипшая, меланхолично отозвалась Гермиона, глядя на лужу собственной крови под собой. — Смотри, сколько времени мы потеряли, — мгновенно закончив изображать каноничного психа, Гарри разочарованно покачал головой, в досаде поджимая губы. — Хорошая информация. Но несвоевременная. Прощай, Грейнджер.