6 — 13 апреля 2021 года.
Когда Джехён проводит в Сеуле уже вторую неделю к ряду, Юта чувствует необъяснимое облегчение — кажется, дышать становится проще всем вокруг. Даже И Со, до истории с её кошмаром про Чонгука, стала чуть больше улыбаться. Конечно, с этой девчонкой никогда не угадаешь точно, может быть, причина её настроения крылась в странном звонке, а может быть и Читтапон её опять развеселил. Накамота с Тэёном сидели на веранде очередного пентхауса, на этот раз в Аликанте. Последний исключительно по привычке курил, пока его друг залипал в окна дома напротив. — Скажи, — неожиданно Юта обернулся к Тэёну, — ты хоть кому-нибудь доверяешь полностью? — Конечно — вам доверяю полностью. Что за дурацкие вопросы? Юта цокнул языком и многозначительно покачал головой. Тэён напротив разительно отличался от Тэёна, который больше тысячи лет назад обратил его и всему обучил. Нынешний Тэён не договаривал, ловко увиливал от ответов и рассказывал только то, что считал нужным, и когда. Раньше, в самом начале совместного пути, когда их было шестеро и мир жил совершенно по другим законам, они могли доверять только друг другу. Были открыты и ничего не скрывали, они каждую ночь на закате собирались в доме и рассказывали новости или же какие-то забавные случаи, прежде чем отправиться спать. Всё это было пропитано теплом, взаимной заботой друг о друге. Сейчас эти «семейные ужины» больше напоминали жалкую пародию, которую приходилось разыгрывать исключительно по привычке. Тэён так и не рассказал им, как он жил всё это время и как смог открыть их темницу. Юта вытягивал крупицы информации у И Со, но та была ещё хуже Тэёна — отшучивалась, кусала щеки изнутри, перескакивала с темы на тему и принималась заигрывать с Тэном. Лишь однажды под градусом она рассказала, что ему было сложно и он делал, что мог, чтобы спасти семью. Глаза у ведьмы были на мокром месте, а пальцы дрожали, но в комнате резко повисло озлобленное и тоскливое понимание, которым разило от неё. — Ты не говоришь, как жил это время, — тяжело вздохнул Юта. — Не рассказываешь никому до конца, зачем мы катаемся по всей Европе и Азии. Тебе не кажется, что уже пришло время? — Спроси свою подружку. И Со с радостью тебе расскажет, как я тут жил, — хмыкнул вампир, туша сигарету в массивной хрустальной пепельнице. Самый главный вопрос Тэён, как и всегда, оставляет без ответа. — Да разве ж она может? — фыркает вампир. — Она будто шкатулка с замком-головоломкой, который без ключевого слова невозможно открыть. — Мне казалось, что вы с Читтапоном единственные здесь, кто знает это ключевое слово, — парирует Тэён. — Если бы, — почти что мечтательно улыбается вампир, откидываясь на спинку стула и вытягиваясь на нем. — Пять месяцев прошло, а И Со нам только и позволяет, что просто быть с ней: о себе ничего не говорит, о тебе ещё меньше, зато радостно гуляет с нами, ластится сама и нам позволяет — ей богу, иногда мне кажется, что она нас совсем не боится, а мы, на минуточку, старше её на тысячу лет, я уже молчу о том, что мы вампиры. Тэён смеется, достает из портсигара ещё одну сигарету и закуривает, но от внимательного взгляда Юты все равно не ускользает довольный огонек в глазах друга. — Ты хоть намекни, мы уже ставки делаем, что между вами происходит на самом деле. — Ничего, — ответ звучит слишком поспешно, чтобы быть правдой, но Тэён продолжает настаивать: — Она нужна нам для дела. Её сила, её знания и её влияние. — Ведьма всего лишь второго уровня, её бабки и те сильнее были, — фыркает Накамота, вспоминая жриц из семейства О. — В ней потенциала столько, что я уверен — И Со сможет и до Высшего уровня добраться, при этом не вырезая целую расу. Юта присвистывает. Он впервые слышал, чтобы его друг и наставник говорил так о ком-то, кто не относился к их семье. Нет, Тэён всегда окружал себя людьми неординарными и талантливыми — он их коллекционировал, в каком-то извращенном смысле, но чтобы вот так. С теплом, с какой-то заботой и не поддающейся объяснению привязанностью. Накамота ерзает на стуле и аккуратно спрашивает: — Она тебе нравится, да? — Не говори ерунды, — буднично качает головой вампир, стряхивая пепел в хрустальную вазочку. — Ты знаешь, у меня сердце отмерло за ненадобностью ещё полторы тысячи лет назад. И Со нужна нам для дела. — Для какого? — нетерпеливо закатил глаза парень, который уже откровенно устал играть в угадайку, стараясь понять, куда они идут и зачем. — Мы пять месяцев катаемся по миру, ты постоянно исчезаешь куда-то со своей «дурилкой», — Тэён хмыкает, когда слышит прозвище Чону, которое приросло к нему с легкой подачи ведьмы. — И Со таскаешь куда-то, что она потом валяется сутками в постели, Джехёна отправил зачем-то в Сеул. Что происходит? Поделись со мной, хён, ты больше не один, мы можем и хотим тебе помочь. Вампир задумчиво вертит сигарету в длинных пальцах, усыпанных магическими кольцами. На лице играет ленивая улыбка, а уходящее в закат солнце бессовестно мажет лучами по его острому лицу. — Они живы, — тихо выдыхает Тэён, снова затягиваясь сигаретой, и принимается рассказывать свой план как на духу. Он говорит ему всё, пока Юта внимательно его слушает. Уже к концу речи своего наставника Накамота подпрыгнет на стуле и взмахнет руками не то в ужасе, не то от желания что-то сказать, но по итогу лишь громко выдохнет и проведет пальцами по волосам на затылке. — Ты должен ей рассказать, — наконец, произносит Юта. — Мы скоро вернемся в Сеул, а там уж Юнги ей сам всё расскажет, — фыркает Тэён, принимаясь раскуривать уже третью по счету сигарету. — Какой смысл, она поверит ему, но не мне. Я надеялся, что смогу за это время убедить её помочь нам, но у меня получается плохо. — Ты заставил её пойти с нами силой, угрожая её близким, — хмыкнул парень. — Расскажи лучше, если не всё, то хотя бы часть. И Со должна знать, а выводы пусть делает сама.***
Хосок смотрел на кофейную жижу в своей кружке, но мыслями был слишком далеко от собственной кухни и утренней возни Чимина. Маг прокручивал в своей голове вчерашний разговор с Юнги и события последней недели: — партия незаконной вампирской крови в Сеуле, на территории борделя законников — раз; — партия незаконной вампирской крови в Пекине, на территории хаоситского бара — два; — Джехён, который выступал в роли посла от лица вампиров, и объявил о том, что вампиры официально присоединились ко Двору Порядка: благодаря Принцессе и её гибкому уму, толерантности и бла-бла-бла, короче — чушь собачья, но всё равно — три; — первый новообращенный вампир в Сеуле — четыре. Меньше всего из этой цепочки откровенного пиздеца Хосока волновал новообращенный мальчишка, ещё меньше — Чимин, копошащийся на его кухне и что кофе безбожно остыл. Черепную коробку изнутри неприятно царапала одна единственная мысль: И Со всё ещё не вернулась, а он откровенно провалился в роли её регента. За своими мыслями Чон не слышит звонок, не слышит, как Пак скользит в коридор и как в дверном проеме просторной кухни появляется Юнги. Он замечает друга, только когда перевертыш дергает его за локоть. Мин традиционно мрачнее тучи, и Хосоку внезапно хочется схватить того за груди и потрясти — какого черта?! Да, они потеряли её, да — упустили, но не навсегда же. В конце концов, И Со оставили им четкие инструкции: не искать её, найти всех шпионов Тэёна и сохранить порядок во Дворе. А они обосрались по всем фронтам, но хуже всех был именно Юнги. Он непросто ослушался её и принялся искать, он как будто внутри умер и потерял ко всему интерес. Он по инерции приходил во Двор, перепоручал дела и лишь иногда, для видимости, выходил с Чимином в поле. — Джехён хочет с нами встретиться, — сухо сообщает Юнги, прислоняясь плечом к деревянному косяку. — Со всеми нами. Чимин складывает пухлые губы, и глухой звук «о» все-таки срывается с них. Хосок снова отворачивается к своей кружке с кофе, которая, откровенно говоря, больше похожа на ведро с дурацкой надписью «Лучший в мире Хосок» — подарок И Со на день рождения. — Ладно, — Чон глотает остывшую и горькую жидкость, почти не морщась. Честное слово, ему в последнюю очередь хочется морщиться от кофе, а вот от кислой рожи Юнги — в первую. Он поднимается из-за стола и скользит в комнату мимо своего друга, бросая ему через плечо: — Лицо попроще сделай, а то очень хочется ударить. До места встречи с вампирским послом они добираются в тишине. Юнги и до всех событий говорливостью не отличался, а Чимин просто безопасности ради пасть свою не решался открыть. Чон-старший устал. Ему тупо не хочется спрашивать, о чем эти двое переговаривались на кухне, пока он собирался; не хочется спрашивать, что конкретно ему сказал Джехён. Ему хочется со всего размаху пнуть сидение, на котором устроился Мин, и сказать, что вообще-то ей бы это всё очень не понравилось, и ему так-то нужна его помощь. Хосок откровенно заманался тянуть эту лямку в одиночку. Они выходят из машины, и Хосок подкуривает сигарету, в очередной раз зарекаясь, что бросит сразу же, как вернется И Со, а ещё возьмет отпуск. Если, конечно, решит проблему с вампирской кровью. — Здравствуйте, — бесцветным голосом тянет вампир и чуть кланяется в приветственном жесте. Хосок закатывает глаза. Чимин скалит зубы — он тоже так делал, а потом с таким же вот благоговейным лицом загнал нож в спину собственного Принца. Юнги… у него на лице написано большими буквами, куда этому несчастному стоит засунуть свое «здравствуйте». — Тэён просил передать, что Принцесса прекрасно себя чувствует и ей очень нравится отпуск, — Мин откровенно и громко фырчит, пиная носком кроссовка несчастный камушек. Хосок натягивает вымученную улыбку из вежливости и кидает тихое «спасибо». Чимин не двигается, только губы сильнее поджимает. — Нас очень беспокоит наличие «тайников» с вампирской кровью, поэтому Тэён и Принцесса просили, чтобы я всячески помог вам в расследовани этих инцидентов. Для более продуктивной работы предлагаю обменяться имеющейся информацией. — Джехён, это, конечно, всё очень хорошие новости, но об этом ты мог сообщить и во Дворе, официально записавшись на прием, — монотонно вещает Хосок, прищуриваясь и внимательнее разглядывая стоящего напротив вампира. — Зачем назначать встречу через Юнги, да ещё и на территории заброшенного дома? — По нашим данным здесь могла находиться последняя лаборатория, в которой синтезировали кровь. — Синтезировали? — вскидывает брови Чимин. — Ну, либо же кто-то вывел новый подвид вампиров, а здесь было их гнездо, — равнодушно пожал плечами Джехён. — Как вам больше нравится. — Нам никак не нравится, — Юнги подает голос. — Оно со всех сторон звучит одинаково плохо. — Вы уже провели анализ крови? — вампир игнорирует выпад Мина и обращается напрямую к Чону. — Наши аналитики занимаются этим, но, по идее, вам было бы сподручнее это сделать. Все-таки кровь — это по вашей части, а мы с этим сталкиваемся в первые. По тоскливому выражению на лице вампира можно было смело прочитать, что он, если напрямую и не сталкивался с чем-то подобным, то ожидал плюс-минус такого поворота событий. Хосок внутренне весь сжимается от одной только мысли, что вместе с вампирами они пробудили нечто куда опаснее и страшнее. В конце концов, чтобы создавать подобное нужны огромные ресурсы: магические или же финансовые, и лучше бы это был последний вариант. — Мне нужно больше материала для анализа. — Хорошо, я отправлю к вам человека, — кивает Чон, мысленно практически сдаваясь. Им не разобраться в этом деле без вампиров тем более, что оно напрямую было связано с ними. — Тэён не говорил, когда он планирует вернуться? Очевидно, что вся эта каша направлена на вас, — маг запинается, оглядываясь на Юнги, но у того нечитаемое выражение на лице. — Я хочу сказать, что мы только разрешили одну проблему, и нам не хочется влезать в вампирский спор. Тем более не хочется, чтобы он происходил на территории Кореи. — Знаете, Хосок, — Джехён подлетает к нему слишком быстро, а голос у него вкрадчивый до каких-то мерзких мурашек, что ползут сейчас по позвонкам мага. — Я уже однажды слышал подобные речи, и в итоге всё закончилось тем, что нас обвинили во всех смертных грехах и заперли в клетке на тысячу лет. Я упрощу вам задачу: если это то, о чем мы думаем, то «спор», — вампир рисует кавычки в воздухе, презрительно кривя губы, — затронет всех. Задачу он не упрощает ни разу, но Хосок ему от чего-то охотно верит, игнорируя утробное рычание Чимина, и даже не пытается выяснить, о чем они там думают — явно не о лунных кроликах и их происхождении. Вампир оборачивается к источнику звука и ровным голосом произносит: — Чимин-ши, передайте своему Принцу, что я скоро навещу его. Троица друзей остается в одиночестве глотать пыль, что поднялась плотной завесой в воздухе, когда Джехён стартанул со своего места. Хосок прикрыл глаза и тяжело вздохнул — они определенно не справлялись ни по одному пункту из списка задач, что оставила им И Со. Собравшись с силами, он обернулся к друзьям и спросил: — Что делаем? — Я пройдусь пешком, мне надо в одно место, — бросает Юнги и уходит в противоположную сторону, добавляя в самом конце: — Пару дней меня не будет. Чон не сдерживает сдавленного вздоха, запрокидывая голову назад. Теперь ему хочется не просто потрясти мага, а основательно начистить тому морду лица. — Дай ему время, — многозначительно тянет Чимин. — Всё наладится, как только она вернется. — Ой, да пусть катится колбаской куда ему там надо, — машет рукой Хосок и заходит в пустующий дом. Пак мучительно вздыхает, бросая тоскливый взгляд в угол, за которым скрылся Юнги, и спустя минуту все-таки следует за Чоном.***
Тэён сам приносит И Со телефон, когда приходит время для звонка Юнги, о котором они договорились неделю назад, когда она ещё была во Франции. Теперь ведьма устроилась на террасе их очередного дома в каком-то старинном испанском городе. Она набирает заветный номер трясущимися пальцами, попутно обжигая кожу рук сигаретой. — Привет, — Юнги отвечает быстро, выдыхает тяжело и сдавленно, но голос почти не тоскливый. — Расскажи, что ты узнала за эту неделю. И Со дает себе возможность подумать над ответом, затягиваясь сигаретой. Она не знает может ли ему рассказать о своих снах или о том, что прочитала в книгах про Тень и последствия долгого нахождения в ней. Ей кажется, что Юнги не поймет её — не примет. Сочтет такой же опасной, как и Тэёна, или же просто безумной, но это ещё в самом лучшем случае. С другой стороны, врать ей тоже не хотелось. Она могла юлить и лукавить с кем угодно, нацеплять множество масок, чтобы выудить нужное, но только не с Юнги. — Сначала ответь на один вопрос, — И Со облизывает пересохшие губы и оглядывается назад, ей почему-то кажется, что Тэён стоит у неё за спиной, но там пусто. — Что ты знаешь про Тень и Иных, которые оставались в живых, выбравшись оттуда? — Почти ничего, — Юнги на том конце провода явно сейчас пожимает плечами, не понимая, к чему этот вопрос. Ведьма прикрывает глаза и выдыхает, принимаясь сочинять историю на ходу: — Я решила изучить этот вопрос глубже, в конце концов, Тэён провел в Тени слишком много времени и это должно было оставить какой-то отпечаток. — Логично. — Так вот, в книгах за последние пятьсот лет лишь общая информация в стиле: не суйте, дети, в розетку пальцы. — Сейчас должно последовать «но», я прав? — Да, — выдыхает И Со, снова затягиваясь сигаретой, чтобы обдумать, как лучше преподнести ему информацию. — В источнике за семьсот десятый год я нашла кое-что занятное: показания одного Иного, который пробыл в Тени почти сутки и смог выбраться оттуда живым. Он утверждал, что Тень сделала ему подарок — она открыла часть утерянных способностей. Всем известно, что маги в дохристианские время были куда сильнее — они даже обладали регенерацией не хуже, чем у перевертышей. В общем, у этого мага проявилась регенерация. Пауза. Пауза тянется так долго, что И Со успевает до крови прокусить себе нижнюю губу и не заметить этого. С той стороны ничего не слышно, на секунду ведьме кажется, что Юнги уже отложил трубку или просто сбросил её вызов, чтобы не слушать этот бред, смахивающий на откровенную сказку. Наконец, раздает шорох и маг подает голос, прокашлявшись: — Я вроде бы слышал что-то подобное от своего отца, очень давно. Он рассказывал мне это, как сказку, — Юнги в Сеуле хмыкает едва слышно, но достаточно громко, чтобы сердце у ведьмы замерло и сделало кульбит в грудной клетке. — Ну, ты знаешь, какие сказки детям в те время рассказывали — кровь, мясо, войны за честь и никакого сожаления. В общем, отец рассказывал, что сообщество Иных изгоняло подобных существ или же убивало, потому что это противоречило балансу сил. И я могу это понять, появись сейчас кто-то с подобными сюрпризами, и мне придётся его убить. — Почему? — осторожно выдыхает И Со, и голос к её удивлению совсем не дрожит, зато вся она трясется, словно лист осиновый. — Потому что весь мир Иных сразу поделится на два лагеря. Одни будут защищать и хотеть породниться с этим самородком, чтобы их поколение также заимело отличительные способности. Другие же захотят убить, а дальше все по накатанной дорожке — война и все вытекающие из неё последствия, — Юнги не понимает, что режет её по живому своими словами, продолжая монотонно объяснять ей прописные истины. — Война Иных, сама понимаешь, отразится на всем мире и на простых смертных в том числе. Моя задача, как Великого Инквизитора, предупредить подобный исход событий. — Понимаю, — она закрывает глаза, ощущая, как против воли горячая и соленая вода уже бежит по её щекам. — А что? Тэён внезапно принялся колдовать? — Нет, — замотала головой девушка, вытирая ладонью щеки. — У него всего лишь крыша подтекать сильнее начала, не более. Просто мне было любопытно, может ли все это быть правдой, и что ты об этом думаешь. И Со хотела сказать «знаешь», но подсознание её выдавало с потрохами, и она вдруг испугалась. Испугалась не того, что он мог её убить, а того, что рано или поздно она поставит его перед нелегким выбором — сохранить мир или её жизнь. Дышать стало совсем тяжело, казалось, что сердце медленно превращалось в пульсирующий сгусток боли. — С тобой все в порядке? — Юнги на том конце провода начинал нервничать. И Со вздохнула, потушила сигарету и поднялась со стула, собирая себя по кусочкам обратно. — Да, всё в порядке. Просто день тяжелый, — зашелестела ведьма. — Расскажи мне сказку, Юнги-я, я ведь была хорошей девочкой. Она пробирается в свою комнату, скидывая тяжелые ботинки, падает на кровать и укутывается в одеяло с головой. Юнги рассказывает о каких-то храбрых воинах, что пошли всемером осаждать город, дабы спасти принцессу от кровожадного короля. И Со хочется закатить глаза, потому что это все так по-детски банально, но она не может — именно сейчас ей не хватает чего-то очень банального. Она совсем не замечает, как проваливается в тяжелый сон, под убаюкивающий голос Юнги из Сеула.***
У Юнги слезы на глазах, лицо перекорежило от боли. У И Со заложило уши, она не слышит, что он ей пытается сказать, только видит, как двигаются его губы. Ей не больно. Оказывается, умирать — это совсем не больно и не страшно. Она успевает подсознательно посмеяться, что все-таки люди склонны преувеличивать — умирать не страшно. И Со совсем не страшно, правда. Она чувствует какое-то извращенное облегчение. — Не плачь, — успевает сказать девушка, прежде чем лицо Юнги расплывется перед глазами и исчезнет в темноте. Она так и не сможет узнать, был ли это вещий сон или нет, но именно тем утром решит окончательно, что никогда не заставит Юнги выбирать. Возможно, ещё она решит, что не расскажет ему о своем маленьком секрете как можно дольше, чтобы, опять же, не ставить его перед выбором. А может быть, чтобы подольше побыть рядом с ним.***
Он уже вторые сутки сидел в Архиве, или попросту библиотеке Великих Инквизиторов. Самое таинственное место, самой таинственной организации мира Иных было спрятано у всех на виду — в старинном монастыре в Катманду, куда ежегодно тысячами стекалась толпа туристов, желающая прикоснуться к просветлению и нирване. Юнги изучал очередной манускрипт, обложившись внушительной стопкой свитков и книг, когда в коридоре послышались глухие шаги. Маг лениво поднял голову — чужих в этом месте быть не могло, так что он просто ждал появления какого-нибудь знакомого лица. — Гильем, — натянуто приветствует Юнги, разглядывая высокого блондина. — Юнги, — маг даже не морщится, как это происходит обычно. Лишь легкий кивок, а потом он сразу принимается тереть переносицу. — Ты какими судьбами тут? У Гильема нет даже фамилии настолько он старый, а обёртка из молодой, бледной кожи, огромных и лукавых глаз, светлых волос до плеч — обманный маневр, не более. Ещё Гильем очень не нравится Юнги, он ещё его отцу не нравился, и, видимо, это передалось по наследству. В маге все было нормально, но какая-то невидимая глазу деталь всегда мешала проникнуться к нему симпатией. Подсознательно он вызывал только чувство тревоги и желание свернуть ему шею. Возможно, причина была в его виде, который транслировал: «я переживу вас всех», а возможно, все-таки у них с отцом это было семейное. — Да так, — пожимает плечами Юнги, откидываясь в кресле и впиваясь глазами в мага, который увлеченно разглядывал полки с книгами. — Проблемы на участке. — Опять? — Гильем манерно изогнул одну бровь. Мин ухмыльнулся, мысленно отметив, что И Со обязательно нарекла бы его дальним родственником Сокджина. — Мало было тебе вампиров разбудить? — Не мне, а всем нам, — поправляет Юнги. — В конце концов, вы сами дали добро на это. — А у нас был выбор? Тебя и эту Принцессу недоделанную прижали к стенке, — маг вздыхает картинно, всплескивая своими длинными руками с массивными кольцами на пальцах. — Теперь все наши труды, включая труды твоего отца, пошли прахом. — Тебе никогда не казалось, что вы тогда совершили ошибку, и вопрос можно было урегулировать без массового кровопролития, — монотонно вещает Юнги, даже не надеясь на какое-то понимание с той стороны, просто на всякий случай сотрясает воздух. — Возможно, у нас у всех сейчас было бы в разы меньше проблем. Мин разводит руки в стороны, на губах мелькает усмешка. Гильем качает головой и плавной походкой скользит вдоль книжного ряда, обводя корешки пальцами. — Мне иногда кажется, что Тэёна с его семейством тоже стоило убить тогда, — звонко цокает языком маг, останавливаясь напротив очередного стеллажа. — Может, сейчас бы мне не пришлось разгребать за ним. Кстати, не хочешь объяснить, что Принцесса, — он морщится, упоминая ведьму, но имя её нарочно не произносит вслух, словно старается обезличить и сделать её пустым местом. — Что Принцесса забыла рядом с ним и почему оставляет за собой такой мощный след? Неужели, ты не научил её скрываться? Юнги думает, что Гильему можно до потери пульса объяснять, что она делает это специально, но он все равно не поверит. Так что маг решает просто игнорировать парня, складывает нужные книги в сумку и идет к артефакту телепортации. В спину ему летит максимально обиженное и трагичное: — Фу, какой ты некультурный! Юнги сам не понимает почему, но пальцы настраивают артефакт на Аликанте. Пройдя через плотный магический слой, он оказывается в библиотеке Фернандо де Лаосес, что на площади Маркес де Рафаль. Парень выходит из здания, пряча куртку в рюкзак, и натягивает панаму с маской. Он по памяти находит путь на улицу Иных, а дальше уже целенаправленно идет в бар. — Бокал красного, — хрипит Мин Юнги, усаживаясь за барный стул и кидая рюкзак на соседний. Бармен, который стоит спиной к неожиданному посетителю в такой ранний час, лениво поворачивается, чтобы прочитать гостю лекцию о том, что в Испании грешно говорить «бокал красного» и не уточнять какого конкретно. — Ах, это ты, мелкий засранец, — радостно смеётся мужчина, закидывая полотенце себе на плечо, — всегда знал, что ты ещё вернешься. Какими судьбами? — Мне нужно кое-кого найти в Испании, — Юнги опускает маску, и губы растягиваются в лукавой улыбке. — Знаю, что человек здесь, но где конкретно искать не знаю. Поможешь? — Конечно, я даже догадываюсь, кого ты ищешь. Юнги удивленно дергается и машинально придвигается корпусом ближе к бармену. Он облизывает губы, стараясь удержать внутри себя рвущееся наружу любопытство. — Ко мне вчера приходила троица: два молодых парня, которые ничего не пили, и ведьма. Ты их ищешь? — Мин кивает головой, он почему-то уверен, что это точно была И Со. — Они кутили до самого утра, ушли может пару часов назад. Вернее, парни ушли, а ведьма ушла на спине одного из них. Я тебе так скажу — девчонка пить умеет, до последнего не падала. — Не знаешь, куда они пошли? — парень ерзает на стуле. — Куда ушли не знаю, но знаю, по какому поводу приходили. — И по какому же? — У ведьмы что-то случилось с любимым, и она горе свое запивала, а те её морально поддерживали и старались веселить, — мужчина растягивает губы в улыбке, вспоминая события прошлой ночи. — Один её танцевать постоянно вытаскивал. Юнги скрипит зубами, почти что стонет. — Люк, я воспользуюсь твоим баром для ритуала? Бармен согласно кивает и даже предусмотрительно закрывает заведение. Мин вытаскивает свечу из рюкзака и принимается зачитывать заклинание для поиска И Со. Через пару минут он уже вываливается обратно в душную улицу Иных и двигается в нужном ему направление. Найти искомое оказалось несложно, потому что пентхаус располагался в историческом центре города. Юнги уже возле самой двери чувствует странное покалывание в пальцах, а в ушах начинает гудеть. Он жмет на кнопку домофона — ждет. Ничего не происходит, и он жмет ещё раз. Опять ничего. Тогда Юнги аккуратно дергает ручку двери, и она легко поддается, а его сердце ухает вниз — не успел. Ему кажется, что пустой пентхаус насмехается над ним. Мин обходит каждую комнату, стараясь найти хоть какую-нибудь зацепку, которую могла бы оставить ему И Со, но везде пусто. Он даже начинает думать, что Гильем над ним пошутил, как вдруг в одной из комнат он натыкается на надпись на зеркале: «В следующий раз может быть тебе повезет, не огорчайся. Я о ней позабочусь, Юнги. Будь готов, скоро мы все встретимся. Не скучай, она близко». Юнги рычит, роняя на пол рюкзак. Рука сжимается в кулак и таранит стекло, пуская паутину трещин. Он опять и опять рычит, но не от боли в руке, и не потому что по разбитым костяшкам течет кровь. Он рычит от злости — не успел, снова. Опять и опять Тэён забирал И Со, когда Юнги почти нагонял их. Стоило протянуть руку, и он смог бы её коснуться. Он выдыхает, опуская руки по швам. Взгляд цепляется за выглядывающий из-под комода клочок бумаги, Юнги присаживается и вытягивает лист. На обороте листка с рисунком странного клинка, маг находит знакомый почерк и сердце екает опять. «Надеюсь, что это нашел Юнги. Пожалуйста, узнай откуда этот клинок. Кажется, это можно использоваться против Тэёна и остальных вампиров». Юнги кусает нижнюю губу до крови, сам того не замечая. Неужели пара жалких и сухих строк это всё, что он заслужил за эти пять месяцев? Он чувствует, каждой клеточкой тела, как агония укутывает его в свои объятия. Мин сворачивает лист бумаги, кладет его в карман, забирает рюкзак и возвращается в бар. В Сеул он вернется завтра утром, а пока он хочет утопить свое горе. У него проблемы с любимой, знаете ли.***
Намджун сидит в кофейне в Гонконге, потягивая холодный латте и поглядывая в панорамное окно. В каждой мимо проходящей девушке он ищет Чоын, которая опаздывала уже на двадцать минут. Девчонка ещё ни разу не задерживалась, поэтому Джун начинал нервничать не на шутку, в голову лезли самые разные мысли: «Чонгук поймал и теперь движется сюда с отрядом своих верных собак», «Китайская Принцесса решила, что их сотрудничеству пришел конец», и чем дальше, тем предположения были всё хуже. На стул, стоящий напротив, с хлопающим звуком приземлился парень в кепке. Инкуб дернулся непроизвольно и скорее от чувства дежавю, но аура говорила, что этому человеку было далеко до Юнги. Намджун криво ухмыльнулся тому, как любитель панам успел влезть ему под кожу, но потом быстро пришел в себя и лениво спросил: — Ты кто? Вот так просто, без всяких прелюдий или картинного удивления в стиле «а что вы тут делаете?» или «тут занято, я жду девушку, а вы на неё даже отдаленно не смахиваете». — Тот, кто поможет тебе убить Принцессу, — также спокойно говорит парень, но губы у него расплываются в недоброй улыбке. Подсознание опять подбрасывает ему сигнальную ракету: «Намджун-и, где-то мы это уже видели — знаем, плавали». Логика вторит подсознанию, но Намджун-и решает проигнорировать обоих и все-таки уточняет: — В смысле? Парень облокачивается на стол и укладывает подбородок на ладонь, наклоняя голову в сторону. Под таким углом можно было увидеть, что у собеседника глаза были медового цвета, но хорошего в них было мало. Они блестели каким-то жутким огнем, который грозился сжечь все на своем пути. Намджун дернулся и даже отпрянул, упираясь спиной в стул. — Ты ведь хочешь убить И Со, а я могу тебе с этим помочь. — Зачем? — Считай, что я наемный работник, а мой работодатель решил поиграть в мецената и помочь нуждающимся. — Нет, спасибо, — у Намджуна слишком холодный голос для человека, который остался один и без сторонней помощи даже его собственная жизнь была под большим вопросом. — Я в помощи не нуждаюсь, — вранье, конечно, но вдруг есть шанс, что парень поверит. — Правда? — он насмехается без страха быть убитым, а значит чувствует себя уверенным в собственном превосходстве над инкубом. — Если в помощи не нуждаешься, то зачем к китайской Принцессе прибежал, а теперь ещё и несчастную Чоын подставляешь под огонь? — Где она? — Чоын? С ней всё в порядке, завтра придет, — он пожимает плечами и лениво потягивается, распластываясь по столу. — Она случайно перепутала день вашей встречи. — Ну, и чего ты хочешь? — Ты поможешь нам, а мы поможем тебе. Ты ведь любишь сделки подобного толка, — он хмыкает, а Намджуна все сворачивается внутри от неприятного предчувствия. Ему кажется, что он попал в ловушку: согласится —и ничем хорошим эта взаимопомощь не кончится, не согласится — будет только хуже. — Что нужно сделать? — Отвези это в Непал, — он кладет на стол коробочку, — наш человек встретит тебя там и заберет это, а взамен предоставит тебе новый пакет с документами, деньги и прочие приблуды, которые тебе обычно поставляет Чоын, — парень двигает к себе запотевший стакан с холодным латте, открывает крышку, вытаскивая трубочку, и делает глоток. Он улыбается и поднимается со своего места перед тем, как добавить: — Ах да, постарайся не попасться на глаза И Со, а если попадешься — убей.***
Погода в Катманду теплая, наверное, Тэён точно не может сказать, потому что он её тупо не чувствует, но И Со куртку не взяла и даже сменила любимые джинсы на короткие шорты. Туристы оборачивались, заглядываясь на девушку, и вампир не мог их в этом винить. Отчего-то он и сам не мог оторвать от неё взгляда. Может быть, дело было в том, что прошлой ночью он разрешил ей позвонить Чонгуку, чтобы она убедилась в том, что он жив и здоров, и теперь она выглядела умиротворенно, а может, дело было в солнечной погоде. Юта обернулся через плечо на своего друга, а тот лишь улыбнулся ему в ответ и кивнул в сторону. Они повернули с шумной улицы в более узкую и тихую, чтобы зайти в небольшую чайную. — Говорят, что здесь очень вкусный чай, — Накамота обратился к девушке, улыбаясь своей самой очаровательной улыбкой. И Со лишь скользнула по нему взглядом и растянула губы в ответной улыбке, чтобы поинтересоваться: — И кто же такое говорит? — Тэён-хён, конечно. Ведьма моментально меняется в лице, пухлые губы надуваются ещё больше, и она, наконец, фыркает в голос, закатывая глаза. — Тогда здесь точно подают отравленный чай, в самом лучшем случае. — Лично я никогда не жаловался, — произносит миловидный блондин, расположившийся среди мягких подушек за низким столиком. — Вы прежде, чем судить, попробовали бы лучше, госпожа И Со. Юта с ведьмой мгновенно тормозят и удивленно косятся на иностранца, и только Тэён выглядит спокойно. Он усаживается рядом с Гильемом и поднимает глаза на друзей. — Садись уже и не вредничай, чаги, — ласково улыбается вампир, обращаясь к девушке. — Поздоровайся с Гильемом — ещё одним Великим Инквизитором. Любопытство сверкает в глазах ведьмы, и она забывает об очередном ласковом «чаги», у Тэёна даже закрадывается маленькая надежда, что такими темпами она может и привыкнет к этому. Юта устраивается рядом с девушкой, он старается выглядеть менее растерянным, чем ведьма, но выходит это у него из рук вон плохо и вызывает лишь улыбку. — Приятно познакомиться, И Со, — блондин протягивает руку и притворно ласково скалится. Тэён, как завороженный, наблюдает перевоплощение из растерянной И Со в собранную и равнодушную версию. С каждым разом у неё получается всё лучше и быстрее. — Взаимно, наверное. — Почему же наверное? — удивленно вскидывает брови маг. — Время покажет, будет ли это приятное знакомство или нет, — она пожимает плечами и наливает ароматный чай в традиционную пиалу. — Сразу видно — много общались с Юнги, — смеется маг, кивая собственным мыслям. Глаза у ведьмы расширяются и теперь они примерно одного размера с пиалами. — Кстати, вы с ним не пересеклись в Аликанте? И Со раскрывает рот, а трещина в её броне становится такой большой и глубокой, что Тэён готов поклясться — там видно всю её боль и тоску по дому. Внутри него что-то неприятно клокочет и щекочет за ребрами: ревность? Нет, быть не может, сердце же давно за ненадобностью ссохлось до размеров горошины. — Мы разминулись, к сожалению, — отвечает Тэён, пока ведьма пытается прийти в себя. — Спасибо, что помог. — Без проблем, — пожал плечами Гильем. — Мне только в радость, Юнги всегда такой забавный и на лепрекона похож, когда сердится. Блондин хохочет, а Тэён слышит только, как И Со скрипит зубами и с силой сдавливает деревянный стол. Ему вдруг становится неловко, хочется остановить Гильема хоть на секунду, чтобы она смогла выдохнуть, но вместо этого он делает обратное, потому что дело превыше чувств чаги. — Гильем, дружище, ты достал, что я просил? — нарочито медленно растягивает слова вампир. — Конечно, — он кивает и кладет две массивные книги на стол, а сверху укладывает шкатулку. — Надеюсь, ты не будешь скупиться в этот раз? Тэён молча кивает Юте, и тот достает из своей сумки коробку вдвое больше шкатулки, которая лежала на книгах. Маг тут же открывает её, с громким вздохом. Глаза у него блестят, а язык облизывает пересохшие губы. Тэён замечает боковым зрением, что И Со, спрятавшись за чашкой с чаем, заглядывает в шкатулку и издает булькающий звук. Ему бы сейчас смутиться, но мысли его занимает только то, что на ближайшие пару часов ведьма превратится в спящую красавицу. — Ты бы не налегала так на чай, чаги, — ласково старается предупредить вампир, но она лишь фыркает и опустошает чашку до конца. Тэён вздыхает и снова обращается к магу: — Не переживай, кровь моя собственная, так что тебе должно хватить. — Спасибо, — блондин встает и плавной походкой выходит из чайной. И Со провожает его взглядом и, наконец, фыркает бросая чашку на стол. — Гос-сс-поди, — шипит девушка, — это что за европейская пародия на Сокджина? — Я посмеюсь над этой шуткой попозже, — тараторит Тэён и хватает её за запястье, приближая своей лицо к её. Он говорит тихо, но твердо и почти что в девичьи губы: — Послушай, чаги, зря ты пила этот чай, в нем опиума лошадиная доза. Так что будь готова отключиться через пару минут. — Ч-ч-черт, — едва ворочает языком И Со. Она успевает мотнуть головой пару раз, а потом резко утыкается носом в шею вампира, обдавая её горячим дыханием и пробирая тем самым до самого тэёновского нутра: — А раньше нельзя было сказать, ненавижу те… Она не успевает договорить и закрывает глаза, проваливаясь в опиумный сон. Вот уж точно загадка: обычные наркотики никогда не действовали на магов, разве что усыпляли их, прямо как сейчас. Тэён подхватывает девушку и не отпускает до самого отеля, где они с Ютой укладывают её спать. — Как думаешь, она увидит вещий сон? — спрашивает Накамота. — Мне кажется, это была глупая идея. — Я тоже так думаю, но другого способа спровоцировать вещий сон у нас пока нет, — шумно выдыхает вампир, садясь рядом со спящей девушкой. — Тебе нужно идти, возьми конверт в моей комнате. — Мне кажется, или таким способом ты ещё и защищал её? — Тебе кажется, просто иди — Намджун долго ждать не будет.***
В этот раз они сидели в французской кондитерской в самом центре Москвы — место выбирала Йоши, как она и хотела. Она восседала на розовом троне, а подле неё устроился Неизвестный, которому в этом девичьем царстве было максимально неуютно. — Как у нас дела? — спросила девушка, закусывая пирожным с огромной шапкой из сливок и ореховой посыпки. — Намджун в Катманду, как ты и приказала. Гильем остался доволен своей оплатой, так что будет держать язык за зубами, — докладывал обстановку парень, ерзая на плюшевом табурете. — Отлично, — кивнула Йоши, слизывая сливки с губ. — А как поживает малыш Гуки? — Носится за Юй Ци, на днях навещу его и передам клинок. — За-ме-ча-тель-но, — чеканит девушка, беззвучно помешивая сахар в чае. Она неожиданно громко хлопает в ладоши, а ложка звонко бьется о фарфоровый борт чашки, но Йоши лишь смеется с этого, приковывая к себе ещё больше внимания. — Уверена, этот несчастный даже не догадывается, что происходит. — Я вот чего не понимаю, ты ведь не хотела убивать так рано И Со, зачем тогда Намджуна в Катманду отправила? — Если она с Намджуном не справится, то и нам она не нужна, — равнодушно вещает девушка, пожимая хрупкими плечиками. — А ты беспокоишься за неё? Понравилась? — Нет, просто хочу понять ход твоих мыслей. — Тебе это не нужно, — она запускает тонкие пальцы в его волосы и ерошит. — Не забивай себе голову, когда игра начнется — ты сразу все поймешь.