29 марта — 5 апреля 2021 год.
Пальцы, которые крепко держали дотлевающую сигарету, медленно промерзали до самых костей, как и сам хозяин. Маг затянулся сигаретой, всматриваясь пустым взглядом в небольшую трещину на асфальте. Мартовский ветер нагло проникал за края серого пальто, парень мгновенно поморщился, вытягиваясь в плечах и застегивая все пуговицы. В Сеуле было холодно, но, пожалуй, не холоднее, чем внутри Юнги, у которого в грудине с каждым днем ширилась открытая и незаживающая рана. Там, кажется, было даже холоднее, чем на девятом круге ада по Данте. Уже не спасали редкие сообщения и ещё более редкие звонки И Со. Желание найти, вырвать из плена, переломав Тэёна, словно щепку, оседало тяжелым грузом на кончиках пальцев. Отрывая сигарету от губ, маг снова поморщился, вспоминая последнее сообщение девушки: «У меня всё хорошо», а потом следом какое-то совсем уж бессовестное — «Не беспокойся, ладно?». Ему потребовалось минут пять, чтобы перестать ехидно вычитывать по слогам её «хорошо», ещё десять он потратил на бессмысленное разглядывание вопросительного знака — это она его вот так просила не беспокоиться? Он непроизвольно фыркнул, предаваясь воспоминаниям, как ему стало до ужаса липко и холодно в собственной постели с телефоном в руке и дурацким сообщением внутри него. В голове не укладывалось, как может быть «хорошо», когда древний вампир буквально выкрал тебя из привычной жизни и заставляет колесить с ним по всему миру. Вот серьезно — хорошо? Юнги старательно гнал из головы жуткие картинки пыток И Со, сменяющиеся развязными картинками всё той же И Со в объятиях Тэёна. Он снова поморщился. Сигарета прогорела до фильтра и неприятно ужалила за пальцы. Прямо как И Со своим сообщением и коротким «хорошо». У него уже дня три дергается глаз при упоминание этого слова в любом контексте. Неприятное и зудящее ощущение прочно оседает в грудной клетке, опутывая ребра тяжелыми цепями из ревности и страха. Юнги совсем не заметил, как вечное спокойствие, вера в любимого человека и природная упёртость дали трещину под натиском вынужденного одиночества. Он смахнул в сторону волосы, которые забивались в глаза, и достал мобильник из кармана — была не была. И Со каждый раз писала или звонила с разных номеров, но рискнуть все-таки стоило. Он набрал последний номер и выслушал два протяжных гудка, прежде чем на том конце телефона ответил мужской голос. — Позови её, — без прелюдий скрипнул Мин. Он почему-то был уверен, что парень сразу поймет, о ком идет речь, и что Тэёну знать об этом обо всем знать совсем не обязательно. — Нет, — такой же ровный тон прозвучал с той стороны, и Юнги даже растерялся, потому что совсем не ожидал подобного. Сморгнул пару раз и снова попробовал: — Ты может не понял — я Юнги и мне нужно поговорить с И Со. — Я всё понял, — трубка вещала монотонно и певуче, раскладывая слова по слогам. — И Со занята и не может говорить. Маг аж в голос фыркнул, настолько абсурдно звучали чужие слова. В его понимание, когда человека берут в добровольно-принудительный плен, то он должен сутками там сидеть и выть куда-нибудь в стенку от безнадежности. А она, мать вашу, занята. Занята. ЗА-НЯ-ТА — красными неоновыми буквами отпечатывается на сознание Юнги. — Чем же? — маг весь презрительно сминается, в первую очередь ощущая своим нутром презрение к самому себе и своим скользким мыслям. — Она с Тэёном ушла, я не знаю куда. Юнги кладет трубку и усилием одной только воли не отправляет её в асфальт со всего размаху, но утробный рык все-таки срывается с его губ. Он уговаривает себя не думать сейчас об этом, только не когда он весь похож на горячий от скопившегося гноя нарыв, который вот-вот лопнет. Юнги не будет думать о том, что он видел её в последний раз в феврале в темном переулке; не подумает о том, что последние пять месяцев скитается из угла в угол и при этом не слетает с катушек, а даже умудряется помогать Хосоку держать Двор на плаву; не будет думать о том, что возможно все эти пять месяцев она там с Тэёном уходит куда-то; не подумает о том, что возможно ей там действительно хорошо, пока ему тут в минус от хорошо. — Ты с И Со разговаривал? — Чимин выдергивает его со дна темного озера гнилых мыслей. — Что-то случилось? — Нет, — дергает головой Юнги, выбрасывает окурок в урну и достает новую сигарету. — А чего тогда? — Она занята, — он мажет онемевшими пальцами по колесику зажигалки, — с Тэёном. Юнги, конечно, старается вложить в последние слова, как можно меньше презрения, отвращения, сарказма и боли. К черту. Не старается он совсем, поэтому Чимин замечает это и растерянно смотрит на друга с минуту, а потом всё-таки выдыхает: — И это пиздец, как плохо? Теперь очередь мага смотреть на перевертыша растерянно, что он и делает, забывая даже поднести к губам сигарету и затягиваясь пустым воздухом. Очевидно, Чимин не видел ничего странного в происходящем, и Юнги даже на целую секунду подумал, что возможно идиот здесь только он, но потом размеренный голос вампира из телефона снова прошелся по воспаленному сознанию. — Какие у неё могут быть дела с ним? — зло расставлял акценты маг, облизывая покрывшиеся коркой губы. — Я один вижу всю дичь в сложившейся ситуации? — Я согласен, ситуация — дичь полная, но это не значит, что у И Со отвалилась голова, жопа и трезвый рассудок, — размеренно выговаривает Чимин, к концу уже распаляясь не на шутку. — Ты, блин, двести лет за ней наблюдал и всё ещё допускаешь мысль, что она может скакать на члене чувака, который больше тысячи лет, как мертв? — Ну, если так ставить вопрос… — голова кренится в бок, яд сочится разве что не из ушей, поэтому он поспешно затягивается сигаретой. — Ну, если так ставить вопрос, — пародирует Пак, пряча нос за вязаным шарфом кислотного цвета фуксии, и шагает вперёд по тратуару, не забывая задеть Юнги плечом «ой, я не специально, прости». — С Тэёном она, блядь, занята — значит точно ебется, конечно, других же дел не бывает. Мы, видимо, тоже ебаться идем? — Чимин оборачивается через плечо на ошалевшего Юнги. — Ты идешь? — Трахаться? С тобой? — хмыкает Юнги, который успевает оттаять от развернувшегося зрелища. — Ещё хоть слово и да, я тебя трахну, но уверяю — тебе не понравится. — А Хосок не жаловался, — фыркает смешливо Юнги, раскрывая губы в широкой улыбке и двигаясь в сторону Пака. — Потому что с Хосоком у меня по большой и чистой, а тебя я головой об асфальт приложить хочу, — всё ещё очень зло бубнит Чимин. — Я думал, что у вас с ним на этом желании всё и держится. — Поумничай мне ещё тут, — хмыкает уже более спокойно перевертыш, и Юнги внезапно чувствует, как пальцы начинает покалывать от теплоты — мерзкий и липкий холод ослабевает хватку своих щупальцев.***
Конец марта в Лионе был той ещё гадостью — с утра невероятно холодно и солнце бьет по глазами до психоделических кругов на изнанке век, днем становится теплее и можно даже жить, а под вечер влажно, мокро и сыро — И Со не нравилось. В конце концов, она не вампир, которому было все равно на температурные изменения: они могли и в минус пятнадцать ходить в футболке и шортах. Ведьма вытянула руки перед собой и принялась разглядывать сквозь пальцы лицо Юты. Вампир мягко улыбался и уже раз двадцатый пересказывал ей вчерашний разговор с Юнги. — Я сказал ему, что ты ушла куда-то с Тэёном, а он просто положил трубку, — он наклонился к девушке, которая лежала на его коленях. — И Со-я, ты уверена, что он нормальный? — В смысле? — непонимающе нахмурилась ведьма. — Ну, он какой-то совсем некультурный — ни тебе здрасте, ни до свидания. Со хмыкнула громко и загадочно глянула на вампира, стараясь скрыть за маской игривости горькую тоску и скребущуюся изнутри злость. Она злилась на Тэёна, который сорвал её на целые сутки в какой-то загадочный книжный магазин, а потом увез её в лес и заставил проводить ритуал по поиску человека. Она злилась на Юту, правда чуть меньше, чем на того же Тэёна, но все-таки — он разговаривал с Юнги и даже не додумался успокоить его, подобрать нормальные слова, а не глупые: «Она с Тэёном ушла». Она-то ушла, аж пять месяцев назад ушла с гребанным Тэёном, и вот на время она злилась больше всего. Время с семьей, которого её лишили. Время, которое с невероятной скоростью утекало на пустые ритуалы, постоянные переезды и игру в эмоциональные горки. И Со почувствовала дикую усталость. — Юта, — как можно мягче произнесла ведьма, переворачиваясь на бок и заговорщически поглядывая на парня снизу вверх, — одолжи мне свой телефон? — Опять? — вскинул брови вампир. — Тебе жалко, что ли? — Тэён ведь дома — нельзя. Ты знаешь правила, — замотал головой Накамота. — Я с ним сама разберусь, — фыркнула девушка, закатывая глаза. — Ну, пожалуйста, Юта, иначе бескультурный маг от Сеула камня на камне не оставит. — Там Джехён-хён, он ему не позволит. И Со от удивления даже растерялась и не нашлась, что ответить. Она, конечно, знала, что Джехён куда-то уехал по очень важным делам, но не знала, что эти самые важные дела находились в Сеуле. Ведьма хлопала ресницами, стараясь переварить новую информацию, когда Юта, наконец, понял, что он сказал и кому. Спешно замахал руками и принялся тараторить: — Умоляю, не говори Тэёну, иначе он точно меня убьет. Он и так уже косится на нас с Тэном, когда мы идем гулять втроем. — Если дашь телефон — не расскажу, — воспользовалась моментом И Со, поднимаясь и разворачиваясь на диване, чтобы оказаться лицом к лицу с вампиром. Она лукаво улыбалась, ощущая вкус победы. Совсем хорошо стало, когда Накамота громко выдохнул и вложил мобильник в раскрытые ладони ведьмы. И Со пулей вылетела из комнаты в свою, накинула на себя куртку, схватила почти пустую пачку сигарет, зажигалку и вышла на балкон, набирая заветные цифры. Длинные гудки в телефоне смешивались с шумом ночной улицы в центре города. Из бара напротив на улицу вывалилась группа молодых людей, они раскинулись по асфальту, громко переговариваясь на французском. Ведьма улыбнулась краешком губ, подкуривая сигарету. — Алло, — сонно скрипнул родной голос на том конце планеты. И Со застыла с сигаретой в зубах, жадно вслушиваясь в хрустящие звуки — Юнги ворочался в постели, стараясь проснуться. Она сморщилась, когда едкий дым забился в ноздри и начало щипать глаза. — Привет, — выдохнула ведьма, перехватывая пальцами сигарету. Руки свело не то от холода, не то от тоски и волнения, которое каждый раз неприятно поражало её внутренности, когда она звонила ему. — Как дела? Сеул ещё жив? — В смысле? — буркнул маг, поднимаясь с кровати и шлепая куда-то, скорее всего на кухню. У И Со сводило челюсти от картинки перед глазами: домашний Юнги в пижамных штанах, шаркал босыми ногами, ероша волосы, на кухню, чтобы сварить чай на своих волшебных травах. — В прямом, я же знаю, что слова Юты заставили тебя сцепить зубы, скорее всего, ты даже швырнул телефон куда-нибудь, — она улыбнулась, затягиваясь сигаретой. — Откуда ты знаешь про телефон? — Я тебя чувствую, Юнги-я. А ещё я по тебе невыносимо скучаю, — прерывисто выдыхала И Со, стараясь игнорировать онемевшие и подрагивающие от холода пальцы. — Если совсем уж честно, то позвони я Хосоку и услышь, что ты с Да Мин по делам ушел — я бы не только телефон разбила. Юнги хмыкнул, а девушка слегка расслабилась и наклонилась к перилам, упираясь в них локтями. — Чимин, конечно, едва ли смахивает на Да Мин, но он грозил оттрахать меня. — Уверена — ты заслужил это. Оппа никогда не будет злиться на пустом месте. — Оппа? — рыкнул Юнги, у него там что-то звякнуло и задребезжало, а И Со захихикала. — Мы точно с тобой про одного и того же человека говорим? — Белобрысый такой, шутит шутки про собак, постоянно хочет, чтобы ему почесали за ушком, откликается на Пак Чимин? — хмыкнула И Со. — Похож вроде. — Ну вот, мой оппа никогда не злится на пустом месте, так что я уверена — накосячил ты, — ведьма старалась шутить, но комок так и подступал к горлу, поэтому с помощью никотиновой дозы она проталкивала его обратно внутрь. — Ты как? — прошелестел Юнги из Сеула, и у неё свело ребра от опаляющегося чувства боли. Ей невыносимо сильно хотелось тоже быть И Со из Сеула, стоять напротив мага и шутить про Чимина. — И не говори, что хорошо. Мне это твое хорошо, — слышно, что он там аж весь скривился, — поперек горла до сих пор стоит. — Нормально? — едко парировала ведьма. — И Со, — звучит настолько твердо и укоризненно, что она замирает и аккуратно выталкивает из себя шепотом: — Что? — Хочешь, сыграем в игру? — и вопрос максимально глупый, не к месту и такой невпопад, что она только и может что всхохотнуть. — Видимо, хочу. — Попробуй неделю не грустить, а когда очень хочется: садись и читай книгу по магии. В конце недели расскажешь, что нового узнала. — А что мне за это будет? — сдавленно спросила Со. — Я расскажу тебе сказку, — хмыкает довольно маг. — Хорошо, до следующей недели, Юнги-я. И Со в Лионе кладет трубку, и на балконе раздается сдавленный вздох. Окурок тушится в кадке с каким-то цветком, он зарывается поглубже внутрь, потому что Тэён очень любит это растение и ухаживает за ним, потому что И Со может мстить ему только так — по чуть-чуть. Будь её воля, она бы этот цветок сожгла вместе с его хозяином. Ей отчаянно хотелось не знать, как проводит свои вечера Юнги, а проводить их с ним. — А я-то думаю, почему у него стебель гнить начал, — вздыхает Тэён, появившийся из ниоткуда и застрявший в дверном проеме в легкой рубашке, брюках и с розовой шевелюрой — он красит свои волосы каждый раз, когда они переезжают куда-то. И Со разводит руками и стягивает куртку, забираясь в ботинках на мягкое кресло. Тэён предсказуемо морщит нос, но молчит. Нет, ещё два месяца назад он пытался объяснять ей, что портить дорогую и красивую мебель — кощунство в чистом виде, но разве ж она слушает? Конечно, нет. В общем, задача с обучением хорошим манерам была благополучно провалена. — Как дела у Юнги? — растягивая губы в улыбке и усаживаясь в кресло рядом, спрашивает вампир. Она жмет плечами — он вздыхает. Они почти не разговаривают, вернее И Со почти ничего не говорит, а Тэён уже начинает уставать вытягивать из неё слова. — Разве Джехён тебе не докладывает о таких вещах? — И Со оборачивается к нему резко, смотрит прямо в разноцветные глаза, а саму мелкая дрожь пробивает от волнения. — У Джехёна другие дела в Сеуле, — ни один мускул на его лице так и не дернулся. Ведьма недовольно поджимает губы и собирается вся в кресле, укладывая подбородок на колени. Взгляд переводит на подоконник, где на импровизированном кладбище окурков загнивает неизвестный ей цветок. Она бесцветным голосом спрашивает: — Такие же дела, как у тебя вчера в лесу? — Почти. Она шелестит складками своей блузки, оборачиваясь обратно к вампиру, виском упирается в ноги и смотрит на него из-под полуприкрытых век. Если смотреть на него с этого ракурса, то Тэён был не таким уж и плохим: он спасал и оберегал свою семью, как и И Со; бывал в Тени и знает, как там хреново, поэтому он всегда разделял с ней её ночные кошмары. Если сдвинуть взгляд на пару сантиметров в сторону, то Тэён закономерно превращался в самого жуткого человека, у которого тайн было больше, чем в ящике Пандоры, а мотивы ещё призрачнее — разгадать невозможно даже за целую тысячу лет. — Завтра отведу тебя в книжный, — спокойно произносит Тэён, улыбаясь ей тепло и убирая прядь ведьмовских волос за ухо. Она смотрит на него слегка удивленно, и вампир поясняет: — Тебе ведь Юнги сказал читать книги, а тут нет ни одной по магии. На целую секунду она верит в его лучшую сторону и хорошие намерения, но прозрение приходит слишком быстро. За пять месяцев, что она следует за вампирской семьей, И Со перестала удивляться тому, что всё здесь было с двойным дном. — Зато есть в том магазине, в котором мы были вчера, — фыркнула ведьма. — Спокойной ночи, И Со, — Тэён поднимается, наклоняется вперед и едва касается губами скулы девушки, исчезая на вампирской скорости из её комнаты. В дверь летит красивая антикварная вазочка.***
В начале апреля Чонгук твердым шагом спускался по железному трапу самолета, норовя поскорее оказаться на китайской земле. Он поправил стекла солнцезащитных очков и оглянулся по сторонам, жадно вдыхая пекинский воздух. Дел у него тут было невпроворот, поэтому он рванул обратно в аэропорт, чтобы расправиться с таможней и прочими досмотрами. Пока инкуб потягивал американо из пластикового стаканчика в ожидании появления своего багажа на черной ленте, он лениво скролил сообщения в электронной почте. С любопытством открыл письмо от Хосока — женская фотка и крохи основной информации. — Приятно познакомиться, Лю Юй Ци, — опуская очки на переносицу и с любопытством разглядывая фото, произнес Чонгук. Когда багаж был получен, а такси довезло его до отеля, инкуб переоделся в удобную одежду, арендовал машину и рванул за своей добычей. Лю Юй Ци — перевертыш третьего уровня, одно из «лезвий» элитного отряда Инквизиторов китайской Принцессы Двора Хаоса. «Лезвиями» она именовала пятерку самых разных Инквизиторов, которые были все как на подбор не ниже третьего уровня, а боевые навыки, глядишь, и того выше. В общем, Юй Ци была той ещё важной птичкой, но Чонгука интересовала в первую очередь из-за своего близкого доступа к Принцессе, а значит она могла знать что-то о нынешнем местонахождении Намджуна. Охота за Намджуном стала самой главной задачей Чонгука в последние пять месяцев. Он гонялся за своим бывшим Принцем, как бык за красной тряпкой. Однажды даже почти схватил его на границе Китая с Россией, но хаоситы помогли Киму сбежать, и сейчас Чон был вынужден начать свою гонку сначала. Законник в свою вендетту не впутывал никого, считая, что это только между ним и Джуном. Он ведь разочаровал и подвел не пару сотен законников, а конкретно Чон Чонгука. В конце концов, охота была прекрасным отвлечением от того факта, что И Со уже пять месяцев находилась в плену у вампира. Чонгук до сих пор с трудом мог поверить в то, что Великий Инквизитор — Мин Юнги — так просто взял и прошляпил самое дорогое, что у них всех было. Он злился на мага больше всех, не говоря уже о том, что когда тот объявился во Дворе с опущенной к груди головой, Чонгук разукрасил ему мордашку. Потом, правда, помогал Хосоку лечить того, но злиться меньше не стал. Так что Чон-старший сам всучил ему сумку с вещами, безлимитную карту и велел искать Намджуна. Во Дворе Порядка все были уверены, что Чонгук носится хвостом за бывшим начальством, чтобы тот не оставлял за собой вереницу из трупов, и только сам Чонгук знал, что носится он за ним исключительно с одной целью — убить. Лю Юй Ци могла ему в этом помочь. Чон бросил машину на другой улице от её дома, устроился за столбом через дорогу от выхода из дома перевертыша. Хаоситка выползла минут через двадцать, направляясь плавной походкой вверх по улице. Инкуб вздохнул, обращая взгляд к небу, и натянул капюшон посильнее, чтобы скрыть половину лица — любовь Юнги к панамам становилась понятнее с каждым днем. Юй Ци вела, на первый взгляд, обычный образ жизни: встречи в кафе с друзьями в итоге оказались встречами то с информаторами с улиц, то с другими хаоситами; поход по магазинам за вещами был бы вполне естественным делом, если бы покупки не совершались для Принцессы и в магических лавках; выбравшись из Двора, перевертыш заходила минут на двадцать в клуб, чтобы забрать выручку, и отправлялась домой на такси. «Скучно», — мысленно заключил Чонгук. Он шёл по улице, возвращаясь в отель, когда дорогу перегородил мужчина в кожаной куртке с маской на половину лица. Инкуб остановился, как вкопанный, знал, что приход этого парня не предвещал ничего хорошего. — Чего опять? — буркнул Чонгук, пряча руки в карманы куртки. Все-таки в начале апреля в Пекине тепло было днем, а вот поздним вечером или ночью — морозило ужасно. — У меня есть для тебя полезная информация, — скрипнул голос в маске. — Ну? — нетерпеливо фыркнул инкуб, переминаясь с ноги на ногу. — Холодно ужасно, нельзя ли побыстрее? — Прогуляемся, — спокойно ответил парень, разворачиваясь на пятках и шагая в сторону отеля. Чонгук недовольно скрипнул зубами, но все-таки последовал за своим «напарником». Сказать, что он раздражал инкуба — ничего не сказать. Чона выводило в нем буквально всё: начиная от того, что тот умело скрывал свой уровень и принадлежность к какому-то из видов, заканчивая тем, что говорил загадками и планов своих никак не выдавал. Чонгук только знал, что цель у них была общая — убить тех, кто навредил И Со. Список был большим, но хуже было только то, что в списке этом были все сильнее самого инкуба, так что поразмыслив, он все-таки принял помощь Неизвестного. — Тебе стоит заглянуть в бар Memory Lost, — все также спокойно говорил парень, — а точнее навестить их хозяина и попросить провести экскурсию в погреб с его вином. Скажи, что тебе интересна бутылка Chateau Blood Lafite. — Шато чего-чего? — Чонгук поравнялся с Неизвестным, заглядывая ему в глаза и морщась от одной только мысли, что ему могло не показаться. — У меня с французским туго, так что повтори, пожалуйста. — Ты всё правильно услышал, просто повтори это хозяину бара, — голос, который до этого никогда не выдавал никаких эмоций, кроме равнодушия, вдруг пропустил сквозь броню нотку иронии. Чонгук аж оторопел от неожиданности — «Он что, шутки понимает?». Парень воспользовался моментом и скрылся, перейдя дорогу и повернув за угол. Чонгук постоял ещё несколько минут и все-таки зашел в здание отеля. В номере он быстро принял душ и улегся в кровать. Желание отрубиться оборвалось на мысли о том, что он уже давно не слышал голос своего дяди. Рука сама потянулась за телефоном, лежащем на тумбочке рядом с кроватью. Лицо инкуба сморщилось, когда экран ярко сверкнул в темноте, переборов себя, он быстро нажал на имя Хосока и прикрыл глаза, поднося мобильник к уху. — Привет, — голос у Хосока был бойкий и твердый, но только знающие люди могли также расслышать в нем нотки усталости. Оно и понятно — с момента, как И Со следует за Тэёном, Чон-старший нормально не спал ещё ни разу. Вот она — обратная сторона медали власти во всей своей красе. — Привет, — аккуратно выдохнул Чонгук, размышляя о том, с чего бы ему начать разговор. Может быть с того, что он вступил в союз с непонятным чуваком, или с того, что собирается убить Намджуна, а потом и еще парочку человек? Ну уж нет. — Слушай, ты не знаешь, что это за вино такое: шато блад лафит? — Ты, блин, серьезно? — фыркнул на том конце Чон-старший. — Ты звонишь раз в неделю и спрашиваешь у меня про какое-то гребанное вино, которого и в мире-то не существует? Ты совсем там охренел от жизни в командировках своих. Последнее звучит, как констатация грустного факта, но Чонгук игнорирует этот выпад. Ему больше интересна информация про вино. Все-таки ему не показалось, и скорее всего это какой-то шифр, который должен будет открыть Чонгуку доступ к чему-то полезному. Загвоздка была только в том, что бар был хаоситским, а кто в своем уме, пусть даже и в другой стране, будет помогать Инквизитору законников? — И Со это не понравится, — тихо бросил Хосок, нарушая возникшее молчание. — Может, пора тебе вернуться домой? — Нет, — вышло резче, чем он бы того хотел, поэтому Чонгук открыл глаза и сделал глубокий вдох, говоря уже более мягче, — спокойной ночи, Хоби-я.***
И Со с Тэёном молча шли по лесной тропе, парень лишь изредка поднимал руку, убирая ветки с их пути. Ведьма всю дорогу смотрела под ноги, пряча нос за шарфом. В кожаной куртке, вязаной шапке, которая размером была больше её собственной головы, и шарфе, обмотанном на четыре оборота вокруг шеи, она напоминала ему нахохлившегося зверька. Вампир хмыкнул и развернулся к ней, когда они подошли к камню, возле которого несколько дней назад уже также останавливались. — Повтори ритуал по поиску человека, — спокойно сказал Тэён, протягивая ей серебряную цепочку с фиолетовым камнем. — Имя опять не скажешь? — фыркнула ведьма, забирая украшение и доставая из рюкзака черную свечу. — Вот что мне больше всего в тебе нравится, так это твоя догадливость, — на смешливый комплимент она опять только фыркнула, но Тэён уже слишком привык к подобным выпадам, поэтому даже не обиделся. Ну, если только совсем капельку. — И Со, — он взял её за запястье, останавливая подготовку к ритуалу, и заглянул в большие глаза напротив: — Не могла бы ты хоть иногда быть ко мне снисходительнее? С Ютой и Читтапоном ты же нормально общаешься. — Они меня не крали, — она дернула рукой с такой силой, что он мог поклясться: И Со вывихнула её, в самом лучшем случае. Тэён вытянул обе руки перед собой и отступил назад. Минут через десять, когда подготовка была окончена, ведьма подожгла свечу и принялась читать заклинание. В прошлый раз она столкнулась с непреодолимым барьером, который стоял темной завесой на пути к необходимой информации. Сегодня они планировали прорвать эту самую завесу, используя не только силы самой ведьмы, но и силы Тэёна, поэтому она протянула одну руку к нему и переплела их пальцы, крепко сжимая чужую ладонь. И Со погружалась в транс, продолжая шелестеть губами, с которых срывалось заклинание. Тэён прикрыл глаза, чувствуя, как энергия начала уходить через кончики пальцев. Она жадно черпала из него, не смущаясь и игнорируя тот факт, что процедура была далеко не приятной. Наконец, Тэён увидел то, что видела ведьма: темный, густой и плотный туман, защищал то, к чему они так рвались. — Сейчас будет совсем тяжело, — предупредила девушка, принимаясь читать другое заклинание. Тэён честно не знал, но очень надеялся, что она не ощущала того же, что и он сам. Адская боль сковывала его кости, казалось, что сухожилия разрывались на куски, а пальцы, которые сжимали её руку, прогорали до самых костей. Вампир лишь на секунду открыл глаза и увидел, как замок из их рук чернел от самых ногтей и выше, девичья рука, которая держала свечу также темнела от магии и царящей вокруг энергии. Воздух стал настолько плотным, что они застряли в нем, словно в желе. И Со не отступала, продолжая читать заклинание и напирать. Темнота рассеялась лишь на секунду, показывая клочок вывески на котором были видны русские буквы. Тэён снова открыл глаза и увидел, как две алые струйки крови стекали из носа И Со к подбородку. — Остановись, — шумно выдохнул вампир, чуть дергая её руку. Сил у него было так мало, а картинка уже отчаянно разъезжалась перед его глазами, ведьма продолжала забирать его энергию. — Ещё чуть-чуть… я почти.. прорвалась, — она едва шевелила губами, пока кровь капала на камень, их пальцы и свечу. — Я сказал, — сил и правда не было, но он все-таки рванул её на себя, вырывая из магического транса, — остановись. И все-таки он не переоценил свои возможности (правда ли?), и они свалились на землю. Листва под лопатками вампира хрустнула, ведьма приземлилась на него, мазнув краем губ по мужской скуле и губам. И Со растерянно сморгнула и приподнялась на руках, разглядывая лицо под собой. — Ты совсем с ума сошел? — она хрипнула, а потом заметила кровь на чужой коже и едва коснулась её пальцами. — Не мог больше терпеть? Тебе ведь плевать на кровь, заживет все быстрее, чем на собаке, а я почти достала информацию. — Это не моя, чаги, — хмыкнул Тэён, наблюдая, как у неё ещё больше алеют щеки. — Мне, конечно, интересно, где она прячется, но куда важнее сохранить тебя в целости и сохранности. И Со оцепенела и это, наконец, было не по причине того, что он опять назвал её «чаги» или снова криво проявлял заботу, а потому что вечно собранный Тэён проговорился. Первый раз за пять месяцев он проговорился — вампир искал какую-то девушку. «Уже что-то», — хмыкнула про себя ведьма, поднимаясь на ноги и вытирая рукавом толстовки кровь со своего лица. Тэён повторил за ней движения, вытирая тканью щеку, а вот кровь с краешек губ он слизнул. Вкус И Со раскрывался на его языке, и он прикрыл глаза, расщепляя его на детали: солоноватая, но больше пряная и с ноткой перца, скорее всего последствия проведенного ритуала. — А ты вкусная, — хмыкнул вампир, едко добавляя в конце: — Чаги. — Девушка, которую ты ищешь очевидно должна быть вкуснее, — парировала тут же И Со. — Не ревнуй, — проведя большим пальцем по губам ответил Тэён. — Или ревнуй, это забавно. — Оторвать тебе язык — вот, что по-настоящему забавно.***
Чонгук спускался в погреб, следуя за самым обычным пятидесятилетним китайцем, который содержал бар на улице Иных в Пекине. Его напрягало в этой ситуации несколько фактов: обычный человек, владеющий баром для Иных; неизвестная бутылка вина; темный и сырой погреб, куда его вели; то, что он был вынужден прервать слежку за Юй Ци, когда оставалось узнать лишь пару моментов и путь к её сердцу и нужной ему информации был бы открыт. Деревянная дверь открылась и перед глазами Чонгука предстали стройные ряды пыльных бутылок. Старик шаркающей походкой направился вдоль стеллажей в самый конец к маленькой коробочке, он открыл её и отступил в сторону. Инкуб сделал неуверенный шаг вперед и уставился на баночки внутри ящика. Дураком надо было быть, чтобы не понять — вином там и не пахло. — Товар чистый, проверенный, — откашлялся китаец. — Доставлен напрямую из Кореи. Качество высшее: не ниже второго уровня. Точнее сказать не могу, потому что сам поставщика не видел и не проверял. Чонгук судорожно ворочал варианты, стараясь не выдать ни растерянности, ни удивления — он понятия не имел о том, что внутри склянок. Он вытянул одну из них и поднес к свету, чтобы получше разглядеть. Содержимое банки напоминало вино с той только разницей, что вино никогда не было густым, а тут обратная история. Чонгук вертел варианты в голове, пока не вспомнил название вина — кровь. Это, мать вашу, была кровь вампира. — Откуда, говорите, доставили товар? — уточнил Чон, укладывая баночку на прежнее место. — Из Кореи. — Сколько? — Самая маленькая баночка — тридцать пять тысяч долларов. Вопросы в стиле «сколько-сколько?» и «ахуеть, а че так дорого?» Чонгук решил отложить до лучших времен. Он культурно и со всей вежливостью, на которую был сейчас способен, съехал с темы и выбрался наружу. Быстро выудил телефон и позвонил Юнги, почему-то позвонить ему показалось самым логичным поступком. — Тут такое дело, — без лишних предисловий Чонгук принялся рассказывать ему о том, что он сейчас увидел. Маг на том конце провода вздохнул как-то слишком уж спокойно и не удивленно. Чонгук фыркнул, но все-таки спросил: — Почему ты не удивлен и всё ещё не едешь сюда? — Потому что я стою в тайнике при борделе, где целый шкаф таких вот банок. — Твою мать, а что с этим делать-то? Как, вообще, это произошло? Неужели у Тэёна кончились деньги, и он решил, что торговать кровью своих родственников — это отличный вид заработка? — Чонгук распалялся не на шутку. Язык опережал мысли, а трезвый рассудок остался в погребе возле сундучка с вампирской кровью, где самая маленькая баночка стоила дороже его тачки. — С ним, мать твою, И Со… Ты хоть думаешь о том, что если он такое со своими творит, что же он там с ней делает?! — Успокойся, — оборвал его Юнги. — Я узнал про тайник в борделе от Джехёна, который правая рука Тэёна. А если ты ещё не понял, то объясню, как для тупых: вампиры сами не в курсе, откуда это и что за дрянь, потому что это не совсем вампирская кровь. — Так они тебе и признались, что не торгуют своими, ага. Они же, блядь, такие честные, особенно Тэён. Так и вижу, как он там ржет, потягивая И Со из трубочки, словно она американо из Старбакса. Пошел ты, Мин Юнги, на хуй. Посыл был такой душевный и искренний, что Чонгук даже не заметил, как телефон улетел на проезжую часть и раскололся на детали с характерным звуком. За спиной послышался знакомый голос Неизвестного: — Легче стало? — Ты тоже следуй за Юнги, — рыкнул Чонгук и рванул на другую улицу, ему срочно требовалось употребить обезболивающее, в состав которого входит какой-нибудь человек и виски, как можно больше виски.***
На исходе первой недели апреля И Со не заметила, как уснула в обнимку с книжкой про Тень и последствия пребывания в ней. Она только несколько дней назад закончила шутить про то, что древний справочник стоило бы назвать: «Всё важное о Тени или НЕ ВЛЕЗАЙ, УБЬЕТ!». Если смотреть на ведьму очень долго, то можно было решить, что она видит, если не приятный сон, то обыкновенный, как минимум. Если смотреть на неё вкрадчиво, что и делал Юта, то можно было бы заметить, что иногда она слишком уж жалобно хныкала. Накамота несколько раз порывался одернуть девушку и вытащить из объятий Морфея, но тормозил себя мыслью, что, возможно, она сейчас наблюдает один из вещих снов, а их лучше досматривать до конца. Даже если очень неприятно. И Со дернулась и резко поднялась на кровати, всхлипывая и тихо подвывая, она обнимала одеяло, пока по её щекам текли слезы. Юта мгновенно подлетел к ней, собирая хрупкое тело в свои руки, и принялся укачивать её, будто ребенка. — Опять? — тихо спросил вампир. И Со кивнула, размазывая ладонью слезы по щекам. Парень отодвинулся немного и приподнял её за подбородок, аккуратно спрашивая: — Расскажешь? В коридоре послышались тяжелые и приближающиеся к их комнате шаги, ведьма взмахнула рукой и прошептала заклинание, запирая дверь. Ручка дернулась, но ломившийся с той стороны, встретил неожиданное сопротивление. Тэён ударил кулаком по деревянной поверхности и совсем уж неожиданно для Юты жалобно взмолился: — Открой, И Со. — Юта, ты должен дать мне свой телефон, — быстро заговорила девушка. — Мне кажется, что Чонгук в опасности. — Что ты увидела? Расскажи, и я постараюсь тебе помочь, — Накамота изо всех сил старался игнорировать требовательную долбёжку с той стороны. Он пытался разглядеть в сумерках лицо напротив: заплаканная, испуганная, но всё ещё очень милая девчушка смотрела на него блестящими от слез глазами. — И Со, мы не можем быть уверены на сто процентов, что твои сны вещие, поэтому успокойся и расскажи мне всё спокойно. — Ладно, — она сглотнула и опустила голову вниз, принимаясь руками перебирать простынь. — Я увидела, как какой-то парень в маске — очень знакомый силуэт, будто я его видела уже — этот парень был за спиной Чонгука и у него в руках был очень странный меч. — Какой меч? — Судя по виду, это старинный, магический меч, у него на рукоятке огромный камень, — она всё время запиналась, вытаскивая из сонного сознания новые факты, пока Юта чувствовал, как паника внутри него разрастается. — Нарисовать сможешь? — она снова кивнула, и вампир поднялся с кровати. Он быстро включил ночник, выудил из ящичка пару листков бумаги и карандаш. Пока И Со рисовала, Юта наворачивал круги по комнате, жуя свою щеку изнутри. Он старался вспомнить имена всех богов, которые люди придумывали себе, чтобы помолиться каждому о том, чтобы его догадки оказались неверными. И Со вздохнула и отложила рисование в сторону. — Посмотри, — голос у неё всё ещё был тихим и сонным. Юта взял лист бумаги и застыл, разглядывая клинок — молитвы не помогли. Он видел знакомую оплётку на рукоятке, тот же самый камень, что и тысячу лет назад, а иероглифы на лезвие всё ещё несли в себе самую ужасную клятву: «Только кровь чудовищ может смыть наши грехи». — Открой дверь, — твердо произнес парень. — Мне нужно поговорить с Тэёном. — Что? — удивленно уставилась на него ведьма. — Почему? Ты уже видел этот клинок? Что случилось, Юта?! — Открой дверь, Тэён должен предупредить человека, чтобы он защитил Чонгука, иначе твоего друга не просто убьют, а разорвут на сувениры, — рыкнул вечно добрый и спокойный Накамота, не оставляя ей шанса не повиноваться. И Со послушно щелкнула пальцами, и Тэён ввалился в комнату. Ли смотрел на рисунок секунд двадцать, а потом перевел взгляд на И Со: — Тебе приснилось, что человек с этим мечом рядом с Чонгуком? — Да, что происходит? Объясни мне, или я сейчас же наплюю на клятву и вернусь в Сеул! — она сорвалась на крик, поднимаясь на колени, которые сейчас упирались в мягкий матрас. — Собирайте вещи, — кивнул Тэён своему другу, а потом развернулась обратно к ведьме, которая уже сжимала кулаки и кусала губы. — Я тебе объясню всё в дороге, не капризничай, И Со. У меня нет времени, мне надо предупредить человека, чтобы он защитил Чонгука. — Мы едем в Сеул? — слишком резко спросила девушка, не скрывая надежды в голосе. — Нет, — Тэён уже выходил из комнаты, поэтому последнюю фразу ему пришлось крикнуть: — Чонгука там все равно нет. И Со рухнула обратно на постель, чертыхаясь вслух, пока Юта на сверхзвуковой скорости летал по комнате и скидывал её вещи в чемодан.***
Неизвестный в маске, стоял на крыше одной из многоэтажек Пекина, девушка рядом с ним также была в маске. Она усиленно прижимала края куртки к телу, будто старалась зарыться в неё ещё больше, но ветер все равно находил обходной путь, чтобы пронзить до нутра. — В следующий раз место встречи выбираю я, — пискнула девушка. Парень громко хмыкнул, ему не надо было снимать с неё маску, чтобы увидеть, как она недовольно надувает губы. — Хорошо, Йоши. — Ты узнал что-нибудь важное для нас? — обернулась к нему девушка. Неизвестный вытащил из кармана своей толстовки плотно набитый конверт и протянул его Йоши. Пальцы в черных перчатках схватились за желтую обертку и потянули содержимое наружу: фотографии пестрели изображениями И Со с Тэёном, Юнги с Чимином и Хосоком, а также Чонгука, Намджуна, Тэхёна и даже Сокджина, который находился сейчас в одной из камер Двора Порядка. — Хорошая работа, милый, — голос звучал обманчиво ласково, и парень это знал лучше остальных в мире, впрочем это не помешало ему улыбнуться. Йоши качнулась на пятках, прижимая к себе снимки и довольно щурясь. — Хотела бы я посмотреть на рожу этого напыщенного индюка, когда он узнает обо всем, что мы задумали. — Кстати, я достал кое-что из архива отца, — Неизвестный вытащил из-за пазухи рукоять в кожаной оплётке с резным камнем, через секунду магическое лезвие показалось в воздухе. Девичьи пальцы заскользили по древним иероглифам, а с губ Йоши сорвался восхищенный вздох: — Ты лучший, никогда в тебе не сомневалась.